Владимир Александрович Кутырёв (род. 1943) – современный русский философ, доктор философских наук, профессор Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. В 2009 году Владимир Кутырёв награждён серебряной медалью С. Н. Булгакова, учреждённой МГУ им. М. В. Ломоносова, «за оригинальный вклад в русскую философию и современное мировоззрение».
Кутырёв – радикальный критик глобально технологической цивилизации и идеолог археоавангардного феноменологического реализма. Автор 8 книг, в том числе триптиха: «Естественное и искусственное: борьба миров» (Нижний Новгород, 1994), «Культура и технология: борьба миров» (М., 2001) и «Человеческое и иное: борьба миров» (СПб., 2009). А недавно вышедшая книга «Бытие или Ничто» (СПб., 2010) является своеобразной философской суммой В.А. Кутырёва.
В трудах Кутырёва развивается идея, что общей причиной глобального кризиса человечества является обострение противоречия между естественным и искусственным и формирование на Земле "постчеловеческой" реальности. Предотвращение его перерастания в катастрофу обуславливается нашей способностью сдерживать экспансию техники, сохранить нишу природного бытия. Исследуются опасности космизации Земли, амбивалентность надежд на ноосферу и бессмертие, постмодернистская трансформация духа в разум и культуры в "тектуру".
Для выживания "традиционного человека" необходимо соблюдение границ творческой деятельности, при этом социальным ориентиром должно быть не закрытое или глобальное, а устойчивое общество. Кутырёв разрабатывает концепцию коэволюции естественного и искусственного миров, ставит вопрос о необходимости сопротивления дискредитации бытия и тенденциям замены онтологиии "нигитологией", выдвигает идею союза философии с религией в защиту гуманизма против "свободы" научного разума. Кутырёв предложил проект организации философской помощи при духовных кризисах личности ("Софиотерапия"). Работы Кутырёва отличаются критическим отношением к технологизации жизни и драматическим восприятием перспектив человека в ХХI веке. Для сохранения жизни и культуры человечество должно сделать консервативный поворот к экологии бытия.
«ЗАВТРА». Достаточно ли у современной философии интеллектуальных сил для влияния на умы элит?
Владимир КУТЫРЁВ. Ваш вопрос отражает представление о роли философии, которое мне не нравится, кажется узким – «интеллектуальных сил для влияния на умы элит». Я сформулировал бы старомодно: «духовной силы для влияния на общество». Духовное включает в себя, наряду с интеллектом, способность верить, любить/ненавидеть и действовать, что для влияния очевидно необходимо. И ответил так: философия - часть духовной силы общества и ее всегда достаточно, сколько есть, столько и есть. Каждый народ достоин той философии, которую имеет. Но это будет очень «по-философски», фаталистично, безответственно, нет энергии заблуждения (веры). Специальные носители этой силы, философы ex-professio должны, оправдывая свое существование, стараться влиять на общество. Изо всех своих духовных сил. А главное, правильно их прилагать. В таком случае можно сказать, делается это, в сравнении с тем, как бы надо, плохо. Слишком заняты внутрицеховыми проблемами, увязли в наукообразии и методологизме, который нынешней конструктивистской технонауке не особенно нужен. Экранируются от болевых точек жизни, закрывая глаза на угрозы прогресса, нависшие над «прогрессивным человечеством», рост опасного знания и без(д)умие гонки постчеловеческих технологий. Рефлекс на них, рассказы о них, а не рефлексия над ними. Страусы. К тому же хотим быть «успешными», чуть ли не преуспевающими, пользуясь при этом влиянием не философствования, а как «деятели». Зря, пустое. Философию олицетворяет сова. Сократ в Афинах был осой и плохо кончил. Эмблемой философии надо бы сделать кентавра - Сову с осиным жалом.
«ЗАВТРА». Можно ли считать русскую философию избыточным продуктом русской литературы?
Владимир КУТЫРЁВ. Может быть, не избыточным, а органически сопутствующим, что связано с особенностями исторического развития русской культуры. Поскольку образование у нас долгое время было воспитанием и осуществлялось в лоне церкви, светская духовность нашла выражение в художественных жанрах. Отсюда особенности русской философии – как оригинальная она не научная. А бытийная, экзистенциальная, учительная, социально-нравственная. Это не лучше и не хуже, это своеобразие.
«ЗАВТРА». Как следует относиться к такому феномену, как популяризация философии в рамках массовой культуры?
Владимир КУТЫРЁВ. С опаской. Как известно, на Западе появилась поп-философия. В рамках поп-культуры. Упрощение культуры дошло до самых тонких её форм, на всю глубину. На такую оценку можно возразить, что тогда её забудут, так как она останется невостребованной. Это общее трагическое положение человеческого духа в обществе потребления и превращения культур в глобальную цивилизацию. Вместо народной и высокой культуры – масс-культ в масс-медиа и высокие технологии. Как умирать культурам – в борьбе или гламурно, – путем эвтаназии?
Философия сопротивления, которую я, как бы ис(про)поведую, не может быть «поп». «Уж лучше голодать, чем есть что попало». Да вряд ли серьёзная философия вовсе исчезнет. Человечество ждут не увеселения, а потрясения. И в такие времена тяга к мировоззренческим размышлениям усиливается. Помните, у Александра Пушкина пир во время чумы был философским. И будет. Даже если культурные регуляторы жизни (грех, честь, совесть, долг) полностью будут вытеснены «гуманитарными технологиями» (наблюдение, контроль, фиксация мыслей и прочие достижения в становлении принудительной честности в New brave world), то первыми жертвами станут сами технократы, а не философы. Презумпции невиновности и права быть личностью лишают и стали проверять на детекторах лжи прежде всего полицейских, потом госслужащих. Кассандра должна кричать, даже если её перестанут слушать.
«ЗАВТРА». Что вы можете сказать о современной русской философии? Какие имена бы назвали?
Владимир КУТЫРЁВ. Современники всегда жалуются на отсутствие среди себя значительных фигур, которые потом обнаруживаются в прошлом. Сколько было разговоров о философской бедности советской эпохи, теперь видим, что не все так однозначно. Основные мировые тенденции проявляются везде, только в специфическом терминологическом облачении. Диалектика в принципиально-спекулятивной форме говорила все, что потом открыли в синергетике. Идеи постмодернизма, деконструкции и грамматологии, быть может, наиболее фундаментально в Европе культивировались в мыследеятельностном движении Г.П. Щедровицкого. Ну, а «кто сегодня делает философию в России» вы, по-видимому, знаете лучше всех. Если серьезно, то знакомство с двумя томами этого проекта заставляет думать, как много у нас глубоких, интересных и умных людей. Умных даже слишком. Наряду с огромными достоинствами, эпатаж, самовыражение, если говорят, то чтобы непременно оригинальное, хотя кто-то великий говорил, что великие мысли слишком важны, чтобы быть новыми. Не хватает историзма в оценке прошлого, заботы о существе дела, судьбе страны и человечества. Еще раз повторю, наряду с тем, что интеллектуальный уровень очень и очень впечатляет.
Думаю, что нынешнее время будут вспоминать как золотой век в истории российской философии, имея в виду бурную жизнь рядовой философской мысли: философское общество, философские «пароходы» и «поезда», многочисленные конференции, журналы, регулярные конгрессы. Появилось больше свободы, сужением же философской сферы в образовании, мы за нее еще не заплатили. Дальше будет хуже. Пресловутый Болонский процесс такого философствования не предполагает. Через него запускается процесс постепенного уничтожения образования, прежде всего смыслового, замену его формализацией и об-программированием. Компьютерно-электронное образование, в конце концов, означает его автоматизацию, переход к «управлению знанием» - под таким заголовком уже выходят журналы. Другими словами, управлению по(со)знанием. В насаждении тестирования, которое с очевидностью примитизирует человеческое мышление и прямой антипод философскому образу мысли, виноваты не тупые чиновники (они функция), а универсализация техницизма. Сказав «а» - понаставив везде компьютеров, говорите «б», так чтобы машины вас «при(по)нимали». Вот бы где философам разъяснять ситуацию, бороться с машинной экспансией, отстаивать нишу для человека и понимающего сознания. Сопротивляться! А что мы видим: жертвы прогресса за доблесть считают, что бегут впереди его паровоза, радостно крича сначала о «расчеловечивании», а потом «усовершенствовании», другими словами, киборгизации человека. Как будто за чем-то тут можно угнаться. Клялись гуманизмом, без сомнений и печали отказались от него и стали транс-гоманистами. Сущее отождествляют с должным. Забыли все разговоры о свободе, поголовный фатализм, особенно у либералов. Соблазняют эвтаназией. Да что говорить с самоубийцами. Хотя надо, хотя бы успеть, пока эта «философия» не стала насаждаться в обязательном порядке.
«ЗАВТРА». Как сегодня проявляется противостояние столичной и провинциальной философии в России? Как вы в целом оцениваете уровень так называемой вузовской философии, занятой по преимуществу воспроизводством самой себя?
Владимир КУТЫРЁВ. Как говорится, «есть ли жизнь за МКАДом»? Если вот-вот (для увеличения финансирования исследований) её «найдут» даже на Марсе, то конечно, есть. Разумеется, общий уровень мысли в столице(ах) выше, а автор(ы)итеты известнее. Но вряд ли кто осмелится сказать, что там рождается больше талантов. Они туда приезжают. Да и у обычных больше возможностей: личные контакты, журналы, масс-медиа, раскрутка. Если общий уровень воды выше, то всё плавающее на ней тоже выше. Возникает эффект эмерджентности, которого в провинции нет. Думаю, что это противоречие постепенно сгладится и не только из-за роста доступности информации. Жизнь в столицах начинает быть внутренне неплодотворной, так как суета захлёстывает даже сильных пловцов.
После философского конгресса в Новосибирске я занимался пропагандой идеи «Совет Федерации – в Сибирь», выступая с ней в составе делегации Центра общественных наук при МГУ в комитете Совета Федерации. Вышел оттуда без травм, обсуждение было заинтересованным (особенно депутатами восточных регионов). Очевидно, что если у власти не хватает стратегической воли (по)мыслить о переносе столицы, то идея «распределённого управления» не требует необычайного мужества. Оно напрашивается, если сами повели речь об «электронном правительстве». Но, увы, дело пошло по пути расползания центра в кляксу, закладывания в жизнь города всех проблем чудовищных мегаполисов типа Мехико.
Вообще нормально, когда страна любит свою столицу. Когда нет, надо озаботиться – почему. Столичный эгоизм, идейный секонд-хенд и снобизм в отношении остальной России – всё это связано с характером не только власти и проводимой ею политикой, но и (без)ответственностью так называемой элиты.
Что касается уровня вузовской философии, то он не так уж плох. Философия в вузах сохраняется во многом благодаря поддержке студентов и аспирантов. Если философию в вузах задушат или окончательно «затестируют», то для «души» студенты пойдут в религию и эзотерику. Судя по полкам книжных магазинов, это уже происходит. К носителям вузовской философии я отношусь с сочувствием. Сам такой.
«ЗАВТРА». Можете ли вы назвать новые понятия, категории, которые ввели в современный философский дискурс?
Владимир КУТЫРЁВ. Какие-то свои понятия вводит каждый, кто профессионально пишет и более или менее активно публикуется. Другое дело, как их принимают, замечают, используют их или они просто остаются личным измышлением. Некоторые близкие по смыслу понятия рождаются сразу у многих авторов, как друг за другом расцветают сады, когда приходит весна. И возникает перекрестное опыление. Из-за этого споры о приоритетах. Здесь важна фигура автора, его социальный статус. Обладающий статусом может, сам того не желая, «присваивать» авторство. Ему его приписывают, а первооткрывателя не замечают. Победитель получает все. Например, понятие «универсальный эволюционизм» вместо глобального, и противопоставление им обоим идеи коэволюции вводилось мною в статье «Универсальный эволюционизм или коэволюция?» в журнале «Природа» в 80-годы. Рекомендовавший ее в печать член редколлегии этого журнала академик Н.Н. Моисеев в порядке дискуссии через полгода опубликовал статью «Универсальный эволюционизм и коэволюция», совершенно открыто и подробно предварив ее указанием, что это ответ В.А. Кутыреву. Тем не менее, в литературе понятия универсального эволюционизма и коэволюции в их мировоззренческом смысле считаются введенными Н.Н. Моисеевым.
Лучше судьба некоторых других понятий. Например, «постчеловек», которое я использовал опять в журнале «Природа» в 1989 г. в статье «Человек в постчеловеческом мире: проблема выживания». Оно сейчас становится банальным и как бы «ничье». Понятие «софиотерапии» как терапии мудростью в качестве философско-русского аналога логотерапии В. Франкла предлагалось мной в книге «Естественное и искусственное: борьба миров» в 1994 г. Оно тоже используется, даже со ссылкой на автора. В тех или иных контекстах «гуляют» слова, которые употреблялись, может быть и впервые, но это надо специально обосновывать. Например, «тектура», «текстурбация», для обозначения того, во что превращаются культура, искусство в современном мире, «интеллагент», как обозначение того, во что превращаются интеллигенты и интеллектуалы в компьютерном мире, «трансмодернизм» как именование эпохи «после постмодернизма». Ее другое название – «иное», «инонизм», которым предшествует «нигитология» и концепт «Деррилёз», или даже «Щедерлёз, указывающие на идейных отцов этих течений. «Эстология», «эпоха мortido», «трансгоманизм» и «трансномонизм» вводились как попытка критического обозначения тенденций техногенного развития нашей цивилизации и одновременного противостояния им. А также разные сочетания, типа: субстанция-феномен, смерть искусственному, инопланетяне среди нас, структурно-лингвистическая катастрофа и т.п. Но главное, конечно, попытка поднять знамя философии сопротивления.
«ЗАВТРА». Сопротивления чему?
Владимир КУТЫРЁВ. Без(д)умному прогрессу, который ведет к замене жизнедеятельности людей имитирующей ее/их мертвой техникой. За управляемое развитие (controlled development), если уж о свободе человека теперь вспоминать неприлично. Хотя бы за озабоченность данной проблемой.
«ЗАВТРА». И последний вопрос. Нуждается ли современная философия в пришествии новой метафизики?
Владимир КУТЫРЁВ. Под метафизикой будем понимать любую не суженую до методологии и рациональности философию?
В таком случае, да, нуждается. Научная философия, выросшая из прежней метафизики, пришла к тому, что потеряла мир, реальность в которой живет, вернее готова сказать, жил - человек. На передовом крае науки и философии науки стоит, с небольшой разноголосицей, дружный небытийный крик, что мир, в котором мы живем и сами кричащие с их криком (!) - иллюзия. На самом деле «нет ничего кроме кривизны и кручения пространства», «существует только время», «реален квантовый микромир, а макромир его проекция», все есть «галактические информационные поля» и «алгебраическая решетка». Наконец, «Число», цифра, более конкретные авторы его/ее называют: 1 (единица). Совсем смелые, утверждают, что 0 (ноль). Пустота, пробел. «Все есть ничто». Постнеклассическая наука ведет слепую борьбу с бытием на (его) у-ничто-жение. Но это не чистая деконструкция и нигилизм. Предлагается и позитив: иное, другое бытие. Оно уже не иллюзия, а чаемая реальность. Под ним понимается… впрочем, у меня об этом есть некое сочинение «Бытие или Ничто».
Вот куда нас привело недоверие к органам чувств, борьба с «вторичными качествами». К отказу от человека и его жизненного мира. Не без боязни опять напомню о Хайдеггере (его, задушив объятиях, сделали приставным носом к чему угодно), но он эту «вину» метафизики видел и считал, что современной онтологией может быть только феноменология. Феноменология, разумеется, не гуссерлевская, не трансцендентальная, а реалистическая: феноменологический реализм как философия жизненного мира людей. Истоком, к которому надо возвращаться после любых научных походов в ту или иную зону смерти, должен быть мир в нашем измерении. Со-раз-мерный с человеком.
Предпосылкой развертывания «обновленной метафизики» и консервативного философствования, должно стать противостояние неограниченной экспансии научной, особенно когнитивной философии, общее сопротивление новационной истерии и гонке постчеловеческих (чтобы не понимать суть дела, их называют «высокими») технологий, в которую впала наша цивилизация. Конечно, в ней есть и идеи выживания, самосохранения, но они либо извращаются, как например «устойчивое развитие», либо ославлены как фундаменталистские, традиционалистские, реакционные. Во всем этом надо разбираться, оценивать, соотносить с перспективами человека, а кто против него, тех называть своими именами. Сколько тут лжи и самообмана, циничных умолчаний, соблазнов «улучшениями» и «бессмертием». Другие, внутренне роботизированные, больше не скрывают своей антропофагии. Живым людям надо выбирать свое место, определяться, хотят они бороться за себя, чтобы остаться людьми или превратятся (для начала) в «undead», мысляще-бытующих, особенно в виртуале и технопарках «слабых» (пока) зомби, будут они отстаивать нишу своего существования или сдавать ее технократам и чем скорее, тем лучше. Все больше людей, чье сознание похищено силами иного. В нашем мире развертывается борьба миров! Вот где нужна Новая метафизика, вот поле для за(ра)боты философского духа: Sic Rodos, sic salta!
