Продолжаем исследовать историю Отечества периода Учредительного собрания. Рассмотрим, как и кто действительно разогнал Учредительное собрание, какие, при этом, были произнесены сакраментальные исторические слова. Читаем.
К сожалению, дальнейшие похождения и история правых учредильцев, после роспуска Собрания ВЦИКом, 6 января 1918 года, напоминает чёрный анекдот, а совсем не чудную жизнь после смерти. С того дня (вернее ночи), как матрос Железняк отправил по домам спать засидевшихся делегатов, учинивших самоликвидацию УС и лишивших себя мандатов, они ни в какую не хотели признать, что юридически и фактически Учредительное собрание больше не существует. В Петрограде их никто не арестовывал, не репрессировал, не ограничивал в деятельности, но и сделать они ничего не могли. Слонялись, как неприкаянные, без дела, не зная, что ещё можно выжать из погашенного мандата. Не желая признавать свои ошибки и поражения, силились, во что бы не стало, изменить ход событий под себя и свои желания, от чего занялись поиском покровителей и приключений на свои головы. И тут им вызвездило: это сборище, без роду, без племени, оказалось «королём на час», когда оккупантам потребовался фиговый листок «законности», для вмешательства в российские дела. И учредильцы сыграли страшную, гнусную, роль, в развязывании Гражданской войны, совершив акт великого национального предательства. Избранные народом для созидания новой России и обустройства Родины, они предали её, пойдя в услужение смертельным врагам – оккупантам. Как только белочехи, по команде Антанты, подняли мятеж, положив начало полномасштабной Гражданской войне, эти правые «патриоты» рванули под крылышко новоявленных оккупантов. Всего на похождения членов УС в России, историей было отмерено семь месяцев «белой» жизни, но за это время, они ухитрились учинить жуткий хаос и пролить реки крови. Заваривая кровавую кашу, не просчитали последствия своих дел и поступков, что стоило многим из них жизни.
8 июня 1918 года в Самаре пятеро эсеров-учредильцев – Владимир Вольский, Иван Брушвит, Прокопий Климушкин, Борис Фортунатов и Иван Нестеров, ничтоже сумняшеся, объявили себя Учредительным собранием, провозгласили (повторно) создание Российской Демократической Федеративной Республики (РДФР), а столицей РДФР объявили Самару, самочинно присвоив себе некие властные полномочия, которыми их никто не наделял. Вольского эта банд-группа самостийников, объявила председателем всего и вся. Такая инициатива оказалась по душе чешским мятежникам-оккупантам, которые совершив, по команде из вне, переворот в чужой стране, не знали что делать со свалившейся на них властью. Но, так как объявлять целым Собранием, вчерашней Империи, полдюжины никому неизвестных прохвостов, было неуместно, им предложили назваться Комитетом членов Учредительного собрания России (КомУч). Под этим странноватым именем, сие мутное образование и вошло в историю, прикрыв одно из самых отвратительных и кровавых преступлений в нашей истории – создание структуры белого движения на Востоке страны. На территориях, занятых интервентами и белыми, Комуч провозгласил себя, от имени Всероссийского учредительного собрания, высшей властью России. На запах наживы, к ним потянулись другие члены бывшего УС. За семь месяцев существования Комуча, по разным данным, прибыло до 93-97 человек. Вскоре, по совету «партнёров» из Антанты, Комуч учредил – эрзац-правительство РДФР, – «Совет управляющих ведомствами», во главе с Е. Роговским. Сляпал КомУч и т.н. «Уфимскую конституцию», которую никто не только не исполнял, но и прочитать не удосужился. Затем комучевцы, во главе с присоединившимся председателем Черновым, начали крепко чудить. Создав основное, ради чего, собственно, и созывалось УС, могли бы, понять, что пора и честь знать; закруглиться и объявить о завершении работы УС. Или, хотя бы, занялись государственным строительством, для чего, собственно, и были избраны. Сформулировали бы положение о выборах и работе парламента, или подобного органа, разработали законы о местном самоуправлении и судебной власти, и с чувством исполненного долга разошлись, объявив об окончании работы УС. Но нет; вообразили себя пожизненными, без ограничения в правах управления государством, не подчиняемыми никаким органам и народным волеизъявлениям, с правом действовать без контроля и без отчётности, присвоили себе самоправно поступать, как заблагорассудится. Их понесло в другую сторону: увлекшись политическими играми, вместо законотворчества, принялись «делать» текущую политику, с маниакальной настойчивостью лезли в дела, до которых им не было дела, совали нос во все щели, вносили сумятицу и неразбериху в ежедневную деятельность исполнительной власти. Пытались управлять, собирать нелепые налоги, проводить военные мобилизации. Жутко накуролесили в Самаре: словно нарочно совершали самые нелепые, немыслимые поступки, вызывая всеобщее возмущение. При своём создании, комучевцы, не имевшие не только собственной идеологии, но и никакой силовой поддержки на местах, стали привлекать к себе всевозможные людей «с ружьём», которых в это разбойничье время развелось немало. В Самаре рейдерскими захватами и уличными грабежами промышлял бывш. подполковник царской армии Каппель, с бандой человек в триста пятьдесят, которую они сами нарекли «дружиной». Вот этих ушкуйников и объявила пятёрка «законников», ни много, ни мало, «народной армией РДФР». Отныне Каппель «на законных основаниях» занимался реквизициями и конфискациями у «ненадёжных элементов», вскрывал госхранилища и склады, собирал «налоги» с населения. В руки каппелевцев попало несколько оружейных арсеналов, складов амуниции и провианта. К банде подтянулись рыскавшие в округе прочие лихие люди. Всё вместе, это воинство стало костяком будущей белой армии Колчака. Когда в руки Каппеля попала часть золотого запаса Российской Империи, в размере 650 миллионов золотых монет, 100 миллионов царских кредиток, слитков золота, платины, ювелирные изделия, вмешался «старший брат» – белочехи, до этого снисходительно наблюдавшие за «шалостями» каппелевцев, и отобрали весь драгоценный запас (так и поныне не вернув его России). Сначала Комуч во всеуслышание заявлял о намерении национализировать землю, но потом потребовал вернуть землевладельцам конфискованные у них, в пользу крестьян, земельные наделы, даже запретив собрать урожай 1918 года. При этом, Комуч, для защиты собственности землевладельцев и зажиточных крестьян, направлял военизированные экспедиции в сельские районы, чем вызвал лютую ненависть уже переделивших землю крестьян. А когда Комуч объявил мобилизацию в «народную армию», крестьяне не только отказались платить подати, но ответили повсеместными бунтами. Ещё хуже обстояло дело с рабочим классом Урала и Поволжья. Подтвердив советское право на восьмичасовой рабочий день, Комуч, одновременно отменил введённый Советами рабочий контроль; хозяева сразу стали закручивать гайки, расправляться с несогласными. В результате, начались повсеместные забастовки, активизировалось большевистское подполье. Промышленность стало лихорадить, железнодорожники вели непрерывные забастовки. В ответ Комуч запретил забастовки. Но вскоре главным стало требование прекратить «братоубийственную войну». Мобилизованные рабочие и крестьяне отказывались воевать, разбегались. Тогда Комуч ввёл смертную казнь за дезертирство. В бунтовавших полках расстреливали каждого третьего (вот вам и Троцкий, с каждым десятым). Начудили даже с банками: сначала восстановили все их права, а в июле, неожиданно национализировали. Всего за несколько месяцев Комуч ухитрился перессориться не только с рабочими, крестьянами и предпринимателями, но и с исполнительными властями. Возникла всеобщая неразбериха. А в это время, Каппель, со своей «народной армией», лихо расправлялся с мирным населением и отрядами красногвардейцев, вооружённых берданками, не знавшими, толком, как ими пользоваться, не имевших военной подготовки и боевого опыта. Зато, когда большевики, в сентябре, подтянули к Волге регулярную 5-ю Армию и бронекатера, бравый вояка, со своим белым воинством, кубарем покатился к Уралу. Так комучевцы оказались в Уфе.
Провозгласив, с опорой на чешские полки, создание Демократической Федерации на огромных просторах, от Волги до Тихого океана, разогнав повсеместно органы Советской Власти, Комуч, практически сразу утратил контроль над ситуацией. В Западной Сибири местные либералы, сами себе голова, при поддержке мелких банд белогвардейцев, отпочковались и создали т.н. «Сибирское правительство», заявившее о непризнании власти Комуча. Туркестан охватили местные войны, где националистические банды, силой раздвигали свои племенные территории, враждуя между собой. В Восточной Сибири возникали и лопались, как мыльные пузыри, аморфные бело-зелёно-разноцветные псевдо-государства, беспрерывно устраивая стычки. Сахалин и районы Дальнего Востока оперативно захватили японцы. Американцы высадили во Владивостоке экспедиционный корпус. Началась война всех против всех. После поражений на Волге, Комуч, бежав в Уфу, вынужден был признать «Сибирское правительство», и учредить с ним, уфимскую Директорию. Битая «народная армия» Каппеля была распущена, а её остатки влились в «Общерусскую армию» ген. Болдырева. Сам Комуч перекрестился во Всероссийский Съезд членов Учредительного собрания, перебравшись, от греха (фронта) подальше, в Екатеринбург. Директорию, как реально действовавшее правительство, всё больше раздражала возня членов УС, пытавшихся изображать высшую власть. С какой стати? Битые на Волге, бежавшие под их покровительство, эти недоумки постоянно ставили палки в колёса, пытались всё регулировать, встревали в вопросы, до которых им и дела нет. Директория объявила «Съезд» общественной организацией, т.е. попросту лишила государственного статуса, но учредильцы упорно продолжали лезть в реальное управление, выдавать «директивы» направо-налево.
В ноябре 18-го, адмирал Колчак совершил переворот, объявив себя Верховным правителем, а переметнувшийся к нему Каппель, разогнал Директорию, за что адмирал Колчак нацепил ему потешные «генеральские» погоны. Члены Съезда УС потребовали от Колчака признать их полномочия. В ответ Колчак приказал арестовать председателя УС Чернова и его сообщников. Пришлось несчастным учредиловцам вновь бежать под крылышко чешских оккупантов, которые вывезли «Съезд» обратно в Уфу, где те продолжили бузить против Колчака. Укрепившийся во власти, адмирал приказал предать бывших членов Учредительного собрания военному суду «за попытку поднять восстание и вести разрушительную агитацию среди войск». Уже в ноябре колчаковцы схватили и убили делегата Моисеенко, а 2-го декабря, того же, 1918 года, в зал, где заседал «Съезд» членов УС, явился отряд карателей, под командой матёрого белогвардейца полковника Круглевского, который потребовал прекратить сборище и разойтись. Чернов взвизгнул: «Как вы смеете так с нами разговаривать, мы члены Учредительного собрания!». На что, (вниманию «знатоков российской истории», любителей исторических моментов и заморских наблюдателей, с подскуливающими им местными шавками, историческая фраза!); Круглевский казарменно внятно, презрительно, ответил: – «Все вы тут члены, не стоите одного моего члена!» И приказал их арестовать. «Члены» поняли, чем для них кончится это приключение, и бросились врассыпную. Топот, крики, стоны, выстрелы в воздух, солдаты хватают разбегающихся, бьют прикладами, сбивают с ног, скручивают. Сколько присутствовало человек на том трагическом заседании, достоверно неизвестно, схватили человек двадцать-тридцать. Несчастных, избитых людей, отправили в Омск в скотском неотапливаемом вагоне, и заключили в тюрьму. Части арестованных удалось бежать, остальных колчаковцы расстреляли. Других делегатов УС, Бог весть каким ветром занесённых в Омск, возможно, даже никак не связанных со «съездом членов», а также сторонников УС, отлавливали в городе и отстреливать, видимо до кучи, как бродячих собак. Перебили народу густо. Вот уж нашли комучевцы спокойное от большевиков местечко – расстрельную стенку. Вслед за большевиками, колчаковцы стали называть УС, – Учредилкой. Чем достали адмирала эти салонные болтуны, трудно предположить. Возможно, сказалась склонность Колчака к садизму. Как при этом не сравнить его с действиями Советской Власти, когда засидевшимся болтунам нежно предложили пойти домой отоспаться, а декретом ВЦИК, строго на законном основании, Собрание было распущено. Нельзя забывать, что IV Госдума издала судьбоносный закон об Учредительном собрании, в идиотском, нераскрытом виде, а претензии за это предъявляют большевикам, которых в начале марта 17-го, физически не было в Петрограде. Восхищает, что Ленин сделал так, что при роспуске УС никого и пальцем не тронули, ни один волосок с головы правых не упал. Советская Власть и большевики не позволили деструктивному право-центристскому большинству дестабилизировать обстановку в Петрограде. Только гений Ленина избавил нас от той напасти. У нынешних либералов хватает наглости замалчивать, кто действительно разогнал УС силой, репрессировал его членов, а многих расстрелял, утверждая, при этом, что якобы большевики незаконно разогнали УС.
Таковы оказались плоды государственной деятельности политиканов из Комуча. Эти люди совершенно не понимали, что творили. Всей своей деятельностью, Комуч доказал бессмысленность и исключительную вредность для России своего существования. В составе УС оказались не идеальные люди, а раздираемые партийными противоречиями и личными амбициями, аферисты, ставившие личные интересы выше государственных, немало сделавшие для разжигания страстей в братоубийственной Гражданской войне. Знакомясь с деятельностью Комуч, глядя как они «управляли» подконтрольными территориями, невольно подумалось; каких бы дров наломали, какой хаос, устроили эти деятели, захвати в январе 1918 года власть в Петрограде и во всей России. Страшно подумать. Впрочем…, представить можно; взглянув на сегодняшнюю Россию... Большевикам и Советской власти, потребовались годы и годы, чтобы успокоить взбаламученную либералами страну.
Ещё не всё. Настырность этих неадекватных людей поражает. Не смотря на все уроки судьбы, уцелевшие члены право-центристского блока УС, которым удалось ускользнуть из лап колчаковских сатрапов, пробравшись за границу, решили, на последние копейки, собраться в 1921 году в Париже, где затеяли «Съезд» членов УС. К ним даже приплыл из Америки Керенский. Зачем они там собрались, о чём говорили, что замышляли, науке неизвестно. В столице Франции их некому было разогнать, поэтому позаседав и, видимо, не зная чем заняться, тихо разбрелись сами, чтобы уже никогда больше не собраться. Кровавая история скитаний призрака УС закончилась. Теперь уже навсегда.
