Тори на распутье

В Британии, где избирательная система не так жестко привязала граждан только к двум партиям, на политическом спектре консерваторы занимают куда меньше места, чем их заокеанские коллеги – республиканцы, чьи избиратели зачастую представляют самые разные движения и идеологии. Консерваторы, которых внутри Британии принято звать «тори», по аналогии с исчезнувшей в середине XIX века партией аристократов и крупных землевладельцев, вот уже долгое время признают себя умеренно правыми, несмотря на нелюбовь широкой общественности к этому термину. Ситуация с поддержкой избирателей во многом аналогична американской – люди старше 35 и жители провинции предпочитают голосовать за консервативные силы. После пика рейтингов и чередой побед на выборах в 1980-х, когда партией руководила Тэтчер, последовал тяжелейший крах, ознаменовавшийся рекордным падением рейтингов консерваторов и постоянными победами лейбористов. Из спада партию удалось вывести лишь к концу 2000-х, когда к власти пришел Дэвид Кэмерон – часто безвольный, но исполнительный руководитель, стабилизировавший партию и вновь выведший ее вперед в рейтингах. Кэмерон, вынужденный уйти в отставку по результатам референдума о Brexit, против которого он выступал, уступил свое место Терезе Мэй. С приходом Мэй многие связывали большие надежды – некоторым казалось, что человек с опытом работы на посту министра внутренних дел сможет навести порядок в стране, многие видели в ней избавление от губительного для партии курса налево, а кто-то даже видел в ней новую Маргарет Тэтчер, по которой так любят тосковать британские патриоты. Тем не менее, громкие слова, которыми сопровождались первые полгода ее срока, не принесли ощутимых результатов, а в вопросах выхода страны из ЕС не было достигнуто ничего существенного. Весной 2017, когда рейтинги партии находились на высоте, Мэй объявила о проведении досрочных выборов. Авторитет Терезы в партии тогда еще никем не ставился под сомнение, а мотивы этого поступка были очевидны – имея относительное большинство в парламенте партия не может влиять на решения правительства так сильно, как в случае абсолютного численного перевеса мест. Казалось, что бояться консерваторам некого – лейбористов возглавлял Джереми Корбин, левый радикал и неприкрытый социалист, люто ненавидимый даже частью руководства собственной партии. Первые опросы показывали приятную для тори тенденцию – помимо традиционного электората партии, жителей глубинки и людей старше 35, поддержка росла среди горожан и молодежи. Однако затем, после несвоевременного предложения некоторых непопулярных инициатив, в том числе касавшихся здравоохранения и обеспечения пенсий, а также ряда терактов, на которые партия так и не дала внятного ответа, рейтинги консерваторов обрушились с невероятной скоростью. Сомнению была подвергнута компетентность лидера партии – если она, будучи министром иностранных дел, не смогла защитить страну от терактов, стоит ли доверять ей руководство целой страной?

Выборы обернулись для тори катастрофой. Несмотря на сохранение большинства в парламенте, множество мест было отдано лейбористам, а ряд важных округов был потерян. Сразу после выборов пошли слухи о возможной отставке Мэй, а внутри партии стали спешно искать ей замену. Среди всех возможных кандидатур выделяются три человека. Самый яркий представитель нынешнего британского правительства, без сомнения, министр иностранных дел Борис Джонсон, бывший мэр Лондона, отметившийся множеством резких заявлений, в том числе и в адрес России. Имеющий османские, черкесские и еврейские корни министр неоднократно заявлял о нелюбви к путинскому режиму, но признавал свое уважение к России в деле борьбы против «дикарей» в Сирии. Кроме этого, одной из самых известных цитат Джонсона стало высказывание о том, что ЕС - порождение француских бюрократов, желающих избежать германской гегемонии. Джонсон, хорошо отзывающийся о вчерашней встрече с Лавровым и намеревающийся вскоре посетить Москву, оказался в центре внутриполитического скандала. После написания огромной статьи в Daily Telegraph, где министр описывал свое видение будущего Британии без Европы и перспектив отношений Британии и Евросоюза, появилась информация, что Джонсон объявил премьеру ультиматум – якобы он уйдет в отставку, если эти соображения не будут приняты Мэй во внимание. После утренней пробежки по Нью-Йорку, где проходит сессия Генассамблеи ООН, Джонсон был зажат в кольцо группой репортеров, желавших узнать причины и подробности столь резкого поступка. Министру пришлось несколько раз терпеливо и доходчиво объяснять журналистам, что об отставке речи не идет. Совершенно ясно, что отставка столь видного человека в нынешних условиях жесткой борьбы за лидерство в партии была бы сродни самоубийству.

Министр Дэвид Дэвис куда сильнее известен внутри Британии, чем за ее пределами. Бывший министром по делам Европы в кабинете Джона Мэйджора, приведшего партию к краху в 1990-х, он долгое время премьерства Блэра и Брауна вел борьбу с лейбористами от имени парламентского меньшинства, затем, проиграв пост лидера партии Кэмерону, ушел во внутрипартийную оппозицию его лидерству, пока, наконец, после отставки Кэмерона не был назначен первым министром по делам выхода Британии из Евросоюза. Британского избирателя подкупает в Дэвисе богатый опыт работы в правительстве, давняя приверженность евроскептицизму и непреклонность в вопросах отношений с Брюсселем.

Самым маловероятным, но вместе с тем и самым заметным среди трех основных претендентов на пост лидера консерваторов является член Палаты общин Джейкоб Риз-Могг еще один евроскептик, недавно также оказавшийся в центре скандала. Дело в том, что сегодня нет ничего проще, чем стать врагом либералов, наводнивших современные СМИ. Для этого не нужно стоять во главе террористической организации, тысячами убивающей гражданское население. Не обязательно быть лидером партизан-сепаратистов, взрывающих кафе и пускающих под откос поезда. Все, что требуется – признаться в своей бескомпромиссной консервативной позиции по телевидению, будучи одним из самых заметных людей в Консервативной партии Великобритании. За последние полгода Риз-Моггу удалось приобрести скандальную известность в СМИ и любовь значительной части британской молодежи, что кажется особенно странным, учитывая его взгляды и манеру поведения. Риз-Могг кажется слишком консервативным даже для партии консерваторов – высказывание мнений о том, что брак должен быть союзом только между мужчиной и женщиной, а также о необходимости снижения участия государства во внутриэкономических процессах давно потопило бы любого британского политика, но в случае Риз-Могга это лишь способствует увеличению популярности. Типичные скорее для джентльмена полуторавековой давности манеры, вкупе с ярко выраженным аристократическим говором и знатным происхождением только добавляют яркости и без того заметному образу этого представителя нижней палаты парламента.

Главное, что объединяет трех основных кандидатов на место стремительно теряющей влияние Терезы Мэй - однозначная позиция по поводу Евросоюза. 22 сентября будет решающим днем для премьерства Терезы Мэй. В пятницу во Флоренции она прочтет речь, в которой не только поделится своими взглядами на выход Британии из ЕС, но и уделит внимание уже достигнутым, хоть и весьма скромным, успехам. Именно от этой речи, от реакции на нее британских избирателей и верхушки Консервативной партии, зависит будущее Мэй на посту премьера, а, следовательно, будущее направление всей британской политики.