«Цифровая» ипостась ОБЫКНОВЕННОГО ФАШИЗМА

1. На прошлой неделе ознакомился с интервью Ольги Четвериковой газете «Завтра» «Путь_к_цифровому_слабоумию» в № 37 от 17 октября 2019 года, в которой даётся обильная фактура о глубочайших нарушениях человечности в сфере школьного образования в Российской Федерации определённых сегментов «отечественной элиты», вставших на тропу трансгуманизма.

Я не стану пересказывать содержание этого интервью c очень верными, точными и интересными констатациями, сделанными уважаемым экспертом.

Темы цифровизации и продвижения программы «Цифровая экономика Российской Федерации» тесно переплетаются с осуществляемой политикой трансгуманизма в российском образовании. Дело в том, что этот вопрос касается не столько новых технологий, сколько изменения сознания наших граждан и установлении новой системы контроля над ними. Взрослым людям изменить сознание трудно, поэтому «цифровизаторы» концентрируются на изменении сознания детей, которым через изменение системы обучения внедряют иные смыслы, иные стандарты мышления и поведения. Этот процесс усиливает углубляющуюся поколенческую пропасть, способствует отказу от преемственности поколений, что разрушает российское общество. Трансформация системы образования сейчас вступает в решающую стадию, так как форсайт-проект «Образование – 2030» ставит своей целью в 2022 – 2030 годах вообще ликвидировать традиционные образовательные системы в Российской Федерации.

Как бы громко кое-кто не кричал о патриотизме в Российской Федерации, программа «Цифровая экономика Российской Федерации» является частью общемировой программы, за которую отвечает Всемирный банк. Основатель Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб излагал ключевые положения этого направления в своей книге «Четвёртая промышленная революция», в которой подчёркивал, что «четвёртая промышленная революция», происходящая в сфере промышленного компьютеризируемого производства («индустрия 4.0»), ведёт к глубокой социальной трансформации общества, и в наибольшей степени уязвимым оказывается государство, которое вытесняется негосударственными организациями, как наднациональными системами, так и локальными сообществами, вплоть до отдельных групп лиц. В этих условиях государство должно согласиться с тем, что в будущем оно станет всего лишь центром по оказанию услуг, а большинство его функций будет отдано иным организациям.

Другой идеолог глобализма Джереми Рифкин в своей книге «Третья промышленная революция» хорошо описал трансформацию системы образования. Поскольку процесс транснационализации является всеобъемлющим, он распространяется на все сферы, и происходит это в рамках концепции космического глобального разума из совокупности различных мистических течений и движений Нью Эйдж, который обрёл популярность в результате культурного и духовного кризиса, назревшего в западной культуре, а также проникновения в общественное сознание идей и концепций из других религиозных культур (индуизм, буддизм, шаманизм и так далее), распространения неоязычества на почве неформальных общественных объединений и маргинальных социальных групп. Многие люди утратили доверие к институту церкви. Школьное образование деградирует, утрачивают влияние традиционные социальные институты. Ввиду чего, пустующую нишу заняли религиозные движения, которые часто объединяют под названием Нью Эйдж, ставшие заменой традиционным западным культурным и религиозным традициям. Всё это экспортируется в Российскую Федерацию. Кроме того, Нью Эйдж является преемником многовекового оккультизма. Об его влиянии у нас говорит тот факт, что в конце ноября 2019 года в Санкт-Петербурге состоится III Международный теософский конгресс, который как не странно пройдёт под эгидой Управления делами Президента Российской Федерации. Как указано, он призван содействовать утверждению в обществе системы духовных ценностей, основанной на идеях и принципах теософии, на основе которой и сформировалась вся совокупность различных мистических течений и движений Нью Эйдж, этого «мусора глобализма» и «глобального тоталитаризма».

Искусственно создаётся общество, работающее по модели тоталитарной секты, в которой пытаются поставить под контроль все три силы человеческой души – чувства, волю и разум. Наиболее же эффективным способом управления, разработанным в западных «мозговых центрах» и «лабораториях мысли», является провоцирование у людей чувства страха, что достигается путём применения различных инструментов ментального контроля и даже пси-террора, направленного на травмирование сознания, в результате которого происходит разрушение личности. Впадая в состояние подавленности, отчаяния и безысходности, человек готов принять любой апокалиптический сценарий, который нарисуют ему сильные мира сего, навязывающие тотальную слежку, чипирование, полный отказ от права на личную жизнь и всё остальное. Всё это по совокупности и представляет собой тихий пролог к фашизму и глобальному тоталитаризму без единой отдельно взятой страны.

Существует несколько социально-политических групп, которые проталкивают этот проект. И среди которых, конечно же, нет представителей промышленности и сельского хозяйства, то есть, людей, которые занимаются реальным производством.

2. Главную роль в лоббировании и внедрении «цифровой экономики» играют четыре социальные группы:

1) «цифровые евангелисты», которые так сами себя называют и отвечают за стратегическое направление: изменение сознания, внедрение цифровизации не только как политического и социального, но и идеологического проекта. К ним относятся работающие в Агентстве стратегических инициатив по продвижению новых проектов, Московской школе управления «Сколково» и Фонде развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий, Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» и связанных с ними организациях. Эти кадры привержены весьма своеобразной системе ценностей: их бизнес очень напоминает деятельность тоталитарных сект, в котором участников психологически программируют с помощью определённых речевых манипуляций, внедряя в подсознание ключевые положения, принимаемые без рационального осмысления;

2) представители финансового бизнеса, так как не случайно именно банкам поручено создавать биометрическую систему, в которых концентрируется наибольшая информация о наших гражданах;

3) IT-компании, причём, так как российские IT-компании представляют собой, по сути, филиалы транснациональных цифровых корпораций и используют зарубежную технику, то их представители часто подчёркивают, что работают на международный рынок;

4) чиновничество, часть государственного аппарата, которая работает в интересах банков и IT-бизнеса, наиболее ярко эта группа представлена руководством правительства города Москвы, которое откровенно признаёт, что главным заказчиком и двигателем информационных технологий является государственный сектор, создающий новую систему управления.

В Российской Федерации – очень мощный чиновничий аппарат, который фактически расчищает дорогу для IT-бизнеса и делает здесь то, что невозможно в других государствах. И чем «эффективнее» работает бюрократический аппарат, тем больше становится поле деятельности для частного IT-бизнеса, который, используя форму частно-государственного партнёрства, может со временем вообще вытеснить государственные организации и начать полностью доминировать, проявления чего уже видно во многих сферах. Поэтому в Российской Федерации реализуются такие колониальные проекты, которые не могут себе позволить в государствах «коллективного Запада».

Российская технологическая компания Mail.ru Group в 2018 году лоббировала проект закона, которым впервые в мире предусматривался статус робота как юридического лица. Этот законопроект не был поддержан в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, но ни исключён из повестки дней.

Другой особенностью процесса цифровизации в Российской Федерации является то, что её сторонники постоянно апеллируют к некоей глобальной мессианской роли нашей страны, которая якобы должна представить миру нечто такое новое, и, именно, «цифровая экономика» и «искусственный интеллект» позволят это осуществить. На Форуме стратегических инициатив, проводившимся в 2016 году АНО «АСИ», состоялась презентация Национальной технологической инициативы (НТИ), которую стали разрабатывать после введения санкций против Российской Федерации и впервые заговорили об импортозамещении. Однако, вместо предложенной РАН программы реиндустриализации была утверждена разработанная АНО «АСИ» и ОАО «Российская венчурная компания» НТИ, нацеленная на создание ещё не существующих рынков якобы в целях наращивания экспортного потенциала.

На Форуме стратегических инициатив были представлены проекты криптовалют, новых персональных систем безопасности и так называемый «нейронет» – создание нового поколения Всемирной паутины на основе нейрокомпьютерных интерфейсов, что, разумеется, не связано с развитием реальных секторов хозяйства и промышленности.

Нынешние верховные круги ставят на первое место экспорт талантов на внешний рынок. Таланты, в понимании «цифровиков», – это кадры, которые могут создать за короткое время новый и крайне прибыльный бизнес. Вторая их цель – это создание новых технологий мышления. Третья – создание новых технологий образования. Четвёртая – игровая сфера, игротехника, игрофикация, и это было названо той сферой, где Российская Федерация, по их мнению, обладает стратегическим преимуществом. Пятая – технологии безопасности, но не для граждан, а для «верхушки», осуществляющей геноцид российского народа. В целом эта самая «верхушка» определила, что миссия Российской Федерации заключается в формировании новых «культурных кодов», благодаря чему «верхушка» сможет получить преимущества для «мягкого вхождения» уже не в Западный, а в Проект глобализма.

3. Интересные вещи о «стратегиях будущего» рассказывал трансгуманист Дмитрий Песков, специальный представитель Президента Российской Федерации по цифровому и технологическому развитию. В одной из «Точек кипения» (полащадки АНО «АСИ» для так называемого «пространства коллективной работы молодёжи и коворкингов») им было сказано, что Российская Федерация должна создавать стартапы, но, поскольку народ ещё с трудом принимает эти новые формы, надо действовать постепенно, в том числе – учитывать православную культуру и создавать православные стартапы – «на вере и нейротехнологиях… к звёздам, на тяге к Родине, то есть, на правильно понимаемой идее патриотизма» (цитата).

На Форуме стратегических инициатив 2016 года было чётко заявлено о новом понимании человека как виртуального существа. Именно под эту цель и верстается все «цифровые технологии», и именно в сфере образования активно работают все четыре вышеназванные группы, при этом особенно стараются банки и новые «цифровые евангелисты». Поэтому в образовательной сфере очень зримо присутствует ПАО «Сбербанк», которое возглавляет ещё один трансгуманист – бывший 1-й Министр экономического развития и торговли Российской Федерации (18 мая 2000 года – 24 сентября 2007 года), президент и председатель правления ПАО «Сбербанк» (с 28 ноября 2007 года) Герман Оскарович Греф (8 февраля 1964 года, с. Панфилово, Панфиловский сельский совет, Иртышский район, Павлодарская область, Казахстанский экономический район, Казахская ССР, СССР (ныне – с. Панфилово, Панфиловский сельский округ, Иртышский район, Павлодарская область, экономико-географический регион Северный Казахстан, Республика Казахстан)).

4. Проект «Цифровая школа» («Московская электронная школа», «Российская электронная школа») заслуживает самого пристального внимания, равно как и проект «Современная цифровая образовательная среда», продвигающий дистанционное обучение. Все эти названия множат для того, чтобы у граждан не было системного понимания всех опасностей происходящего процесса.

В СССР были программы, планы, Госплан СССР, наконец. А что такое проект в его нынешнем понимании? Это нечто то, плохо определимое, от чего можно отказаться в любой момент, но вместе с тем – то, чем можно оправдать любые эксперименты. Это – очень удобная форма ухода от уголовной ответственности и прекрасная почва для разворовывания бюджетных средств. В последние, «реформаторские», годы принято использовать слова «проект» и «стратегия», но оба эти термина – это «новояз» временщиков, за которым скрываются общие вещи без конкретных планов их претворения в жизнь.

Как и любая иная угроза общественно-государственной безопасности «Цифровая школа» – это не столько образовательный, сколько социально-политический проект, который представляет собой механизм создания нового варново-кастового общества, основанного на социал-дарвинистском, неомальтузианском и евгеническом принципах отбора или селекции человека. «Цифровые технологии» – только часть этого проекта, в действительности это – трансформация самого процесса и содержания обучения, которая подразумевает натаскивание детей на узкоспециализированные навыки и раннее деление их на соответствующие карьерные группы, выйти из которых они уже не смогут до конца своих детей, из них делают настоящих ЗОМБИ, как в религиозном культе ВУДУ. При разговорах об обучение в течение всей жизни, речь идёт лишь о примитивном наборе навыков, которые могут меняться в зависимости от потребностей работодателей из каст высшей варны.

При этом «цифровые евангелисты» меняют и систему оценок знаний или «компетенций», как стало принято сейчас говорить. Вместо оценки знаний ученика вводится система оценки личности в формате индивидуальной траектории обучения, называемом «Персонализированная цифровая платформа индивидуального обучения». Всё, что ребёнок делает, все его достижения, промахи и недостатки, – должны быть представлены в его «цифровом профиле» или «цифровом следе» (фактически «цифровом персональном досье с неопределённой формой доступа»), как это теперь цинично называют. В данное электронное досье будет вноситься вся информация о детях – как позитивная, так и негативная. А дальше, поскольку собираются убирать ЕГЭ и пятибалльную систему и вводить многобалльную, выстраивается совершенно чёткая картина: ребёнка ведут по определённому каналу, определяя, куда этому ребёнку направляться и чем ему заниматься, и изменить данное положение уже будет нельзя никому. Весь этот процесс очень сильно напоминает процедуру подготовки шахида, который всегда является марионеткой (живым роботом) в руках манипулятора, возлагающего на себя функции «Бога».

Если в советское время все дети в рамках школьной программы получали одинаковый качественный высокий минимум знаний, а дальше, в зависимости от своих способностей и склонностей, сами (или с помощью своих родителей) выбирали специализацию, то теперь профориентация начинается очень рано. И если человек с детства изучает только технические дисциплины, но не изучает гуманитарные или наоборот, то затем он уже вряд ли сможет что-то изменить в своей судьбе, поскольку этого не позволит его «цифровой след».

5. В своём весеннем выступлении перед учителями мэр Москвы С.С. Собянин заявил, что одна из глобальных задач «Московской электронной школы» – это получение больших данных на ребёнка, создание большого массива информации, который надо обрабатывать и смотреть, как он пригодится ребёнку. Позднее он уточнил, что персонифицированная платформа индивидуального обучения вводится потому, что дети обладают разными способностями, соответственно, – отстающие и опережающие будут обучаться по-разному. Это исключает возможность получения всеми общего необходимого базового образования, то есть, «цифровое» обучение изначально мыслится варново-кастовым, как в подлинно фашистском обществе.

Введение в школах после 9-го класса «цифрового» обучения является подготовкой к более радикальному варново-кастовому образованию. Ректор НИУ ВШЭ Я.И. Кузьминов уже рассказал, как предполагается оценивать ребёнка. В электронные учебники будет встроен искусственный интеллект, который будет определять успеваемость ребёнка по результатам заданий и давать ему определённый алгоритм. Слабым – слабенькое, продвинутым – продвинутое, а учитель будет как бы тьютором. Это один из постулатов «Цифровой школы» – учителя будут освобождаться от рутинной работы. Этот принцип провозглашают кадры, которые не понимают, что работа учителя и есть «рутина» – необходимое изо дня в день общение с каждым учеником, проверка домашних заданий, разъяснения, объяснения, исправления! Не понимающие этого «цифровые евангелисты» – профнепригодны для того, чтобы осуществлять управление сферой образования, раз они всю данную работу – самую главную, требующую живого участия учителя, – перепоручают искусственному интеллекту!

Флагманом этого движения выступает «Московская электронная школа», её продвигает и щедро финансирует Департамент образования города Москвы. Но те учителя, которые получают немалые деньги за внедрение «цифровых технологий», становятся могильщиками своей профессии, кастовыми предателями-изменниками в самом лучшем смысле этого термина. Устранение учителей из школ уже происходит, скрывать этот процесс уже не получается, и поэтому заинтересованные лица решили опередить возражения родителей и экспертов, чтобы публично озвучить свои цели, полагая, что сознание людей ими уже обработано и готово к некритичному восприятию как в годы «перестройки». Хотя ещё несколько лет назад, когда Фонд Кудрина по развитию гражданских инициатив пытался внести на рассмотрение проект варново-кастового образования на Дальнем Востоке, он не был утверждён из-за мощного родительского сопротивления. Там детей планировали разделить на четыре касты: промышленные рабочие, сельскохозяйственные рабочие, прислуга-обслуга и креативный класс.

6. Теперь этот же проект снова реанимируют, только в более мягкой форме. Или эти кадры плохо знают историю, или считают, что граждане уже забыли про подобные эксперименты. Главное же – в другом: сами «цифровики» подчёркивают, что «цифровое общество» – общество информационное, а значит, каждый имеет возможность получить любую информацию в Интернете, найти нормативные правовые акты и их проекты, аналитические материалы, результаты обсуждения и экспертиз. Однако, они считают, что граждане не обладают нужной информацией и будут, как в доинтернетную эпоху, спокойно внимать их увещеваниям. А из этой сведений понятно, что в Российской Федерации реализуется вариант «цифровой колонизации», подлинными заказчиками которой являются не «местные цифровые гуру», а глобалисты «коллективного Запада», и чем больше в Российской Федерации внедряют «цифру», тем в большую зависимость попадает российское общество.

Когда знаешь, что в Российской Федерации все сертификаты шифрования и «железо» (англ. hardware) – зарубежного производства, должно наступить отрезвление. Равно как и от осознания того факта, что программа «Цифровая экономика Российской Федерации» спущена в российскую Федерацию Всемирным банком и Консультативным советом по иностранным инвестициям в России (англ. The Foreign Investment Advisory Council, аббр.: рус. КСИИ, англ. FIAC), который является главным лоббирующим органом и объединяет крупнейшие глобальные ТНК. Если представители КСИИ собираются раз в год в Горках-9 под председательством Председателя Правительства Российской Федерации и обсуждают федеральные законы, нормативы создания благоприятного климата для иностранных инвестиций, то говорить о каком-либо суверенитете Российской Федерации становится крайне сложно.

7. Кастовость в образовании особенно характерна для Соединённого Королевства. Не секрет, что это государство – родина расизма, поэтому и элита там уже очень давно воспитывалась как раса господ. Не случайно А. Гитлер при создании Третьего рейха брал пример с англичан. Существует очень неплохая книга «Английские корни немецкого нацизма» Мануэля Саркисянца, в английском варианте она по-другому именуется, но смысл названия именно такой. В Соединённом Королевстве все учебные заведения создавались под определённый социальный состав учащихся, поэтому там сохранились школы для элиты и классические гимназии, абсолютно закрытые для «цифровых» инноваций. А для широких слоёв населения (не забываем про интенсивный процесс миграции в Соединённое Королевство) вводится примитивная «цифровая школа». Так же и ЕГЭ вводилось изначально в США для детей с признаками умственной отсталости.

Важно также отметить, что в Европе есть школы различных религиозных сообществ: католические, лютеранские и другие, – которые жёстко придерживаются собственных стандартов и не внедряют «цифровые технологии», особенно это касается иезуитских школ.

В Российской Федерации ранее существовала универсальная советская школа, обязательная для всех учащихся, она обеспечивала высокий уровень образования. Но теперь, пользуясь нашим советским тезисом, что школы должны быть одинаковыми, лоббисты «цифры» вводят единообразную «цифровую школу» без какого-либо одобрения этой идеи гражданами. Даже в православных гимназиях навязывают цифровую концепцию. Хитрость состоит в том, что открыто провозгласить эту варново-кастовость «цифровики» не могут, поэтому новшество они вводят опосредованно, дифференцированно, лицемерное прикрывая его заботой о сохранении и развитии индивидуальности каждого ребёнка. Весь этот процесс внедрения «цифровой школы» напоминает процедуру проталкивания ювенальной юстиции.

Однако, «цифровики» игнорируют, что есть определённые этапы в формировании когнитивных функций у детей. Это очень сложный и долгий процесс, о котором знают педагоги. Нельзя на ранних этапах определить, кем станет ребёнок. Тем более, что цифровой подход не выявляет способности, а направляет людей в заданном направлении, вписывая их в жёсткие рамки. Так, С.С. Собянин, обосновывая индивидуальное обучение, заявил, что все дети обладают разными умениями и навыками. Но ведь это не так – с навыками и умениями не рождаются, им обучают! Чему научишь ребёнка – то с ним и будет. Так что одних будут превращать в людей «одной кнопки» (термин «цифровика» Д. Пескова, фактически шахидов), а других – в разработчиков этих кнопок.

8. Причём детям «одной кнопки» в будущем уготована судьба «недочеловеков» (обслуживающего персонала, унтерменшей). Хотя в «Атласе новых профессий», составленном «цифровиками», говорится об «архитекторах виртуальных миров» и других красиво звучащих специальностях, в действительности в эпоху интернет-торговли заметно больше курьеров, число которых растёт очень быстро, «прямо на глазах». Цифровое образование нужно для взращивания будущих курьеров, потому что курьер мыслит в суженном диапазоне, где главное – выполнение двух-трёх примитивных функций, с остальными его даже не знакомят.

Но параллельно с этим создают и специальные заведения для «элит» (эдаких «новых эсэсовцев»), которые функционируют на основе совершенно других принципов, – это школы для детей богатых родителей, к которым не применяется цифровизация.

Поскольку в Европе система складывалась очень давно, она консервативна, там элита контролирует эти процессы и сохранила для себя сегмент, который позволяет образовывать часть детей в нужном русле. А основное население размыто новыми этническими потоками. Сопротивляться могли бы коренные европейцы, с их богатым опытом профессионального объединения и политической борьбы, но ни в коем случае не мигранты, которыми очень легко управлять и которых очень легко направлять в нужное русло.

Так, в среде европейских интеллектуалов уже имеются попытки начать обстоятельный разговор об опасных сторонах цифрового обучения. Там появилось достаточно много литературы о вредных последствиях цифровой школы, в частности, – об электромагнитном излучении. Данная тема почти не затрагивается в Российской Федерации, а во Франции в 2015 году принят закон, согласно проекту которого Wi-Fi пытались запретить во всех детских образовательных учреждениях, однако пока удалось установить запрет только лишь для дошкольных учреждений, но у нас нет даже и этого.

Кроме электромагнитного излучения, есть и другой опасный аспект – последствия использования компьютерных технологий для развития мозга. Термин «цифровое слабоумие» уже закрепился, его ввёл в оборот немецкий учёный-нейрофизиолог и директор психиатрической клиники Манфред Шпитцер, написавший одноимённую книгу. В ней он рассказал, что происходит с мозгом ребёнка при компьютерном обучении, уделив особое внимание атрофии определённых участков мозга и цифровой зависимости, избавить от которой можно только путём длительной реабилитации. Вывод М. Шпитцера – следующий: нет ещё ни одного исследования и нет ещё ни одного результата использования компьютерных технологий, которые подтвердили бы их педагогическую пользу; в обучении они совершенно не нужны.

В настоящее время законодательство Российской Федерации изменяется под новые информационные технологии, хотя это ведёт к изменению всей системы управления российским обществом. И, поскольку у систем электронного управления есть определённый алгоритм, призванный управлять объектами, а человек остаётся человеком и не собирается превращаться в объект (как того желают цифровики), то, видимо, предусмотрено вообще исключить понятия «личность», «человек» и «гражданин» из нормативных правовых актов и заменить их понятием «биологический объект», что, кстати, уже зафиксировано в одном из приказов Минкомсвязи России. Но возникает колоссальная правовая проблема, так как существуют Конституция Российской Федерации и законы, в которых закреплены права человека и гражданина, понимаемого как человек, а не как «биологический объект». Следовательно, надо поменять и значение понятия «гражданин», и всю правовую систему. Для этого хотят придать роботу статус юридического лица, подлинная цель чего – это не очеловечивание робота, а роботизация человека с последующей его ликвидацией.

Вся пафосная говорильня о цифровой экономике и прочих внешних трансгуманистических формах скрывает за собой современные фашистские концепции, полностью изменяющие понимание и статус человека, причём такая тенденция задаётся западными центрами управления, но имеет своих лоббистов и на самом российском верху и в среде кшатриев.

9. Определение «кастовое общество» не вполне верно описывает ситуацию, поскольку фактически вводятся две категории людей: «избранные» начинают рассматривать себя принадлежащими к качественно иной социальной страте, а всех прочих называют «человеческими ресурсами» (англ. human resourses). Отсюда возникает в постоянном использовании термины «человеческий капитал», «человеческие ресурсы», в то время, как такие понятия, как «человек», «личность», «гражданин» «человеческое достоинство» исчезают из употребления совсем. Так что вопрос заключается в том, успеет ли сформироваться РОССИЙСКИЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ СУБЪЕКТ, который поможет российскому обществу освободиться от глубокой спячки.

Под термином «цифровизация» скрывается полная аморфность и пустота в восприятии его российским массовым сознанием, можно говорить о нём как об ещё одном аналоге «реформ» и «рыночной экономики»: якобы это – что-то неизбежное, но заведомо плохое для всего российского общества, с чем вроде бы надо смириться, но без чего вполне можно обойтись. Это уже – не просто ельцино-гайдаровщино-чубайсовщина, а ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ. Но, к сожалению, в российском массовом сознании отсутствует чёткое представление о том, чем же является цифровизация. Идёт такая же манипуляция российским массовым сознанием, которое имело место примерно 30 лет назад в отношении искусственного развала СССР, запрета власти советов, проведения губительного политического и социально-экономического курса.

В Российской Федерации, несмотря на дикое уменьшение населения, наблюдается огромнейший дефицит рабочих мест, повсеместно продолжают закрываться крупные и средние предприятия, мужчины после 45 лет и женщины после 40 лет изгоняются с работы и выталкиваются на улицу под самыми надуманными предлогами («оптимизация», «сокращение штата»), практически полностью сворачивается отечественное производство (машиностроение и другие ключевые сферы промышленности) и обрабатывающая промышленность (так, например, в станкостроении у нас более 80 % станков – импортные. Возражений против новых технологий не имеется, но цифровизация в Российской Федерации реализуется в первую очередь в тех сферах, где можно установить контроль за сознанием и поведением человека, что направлено, прежде всего, на дальнейшее сокращение численности населения.

Одним из девяти отраслевых технологических рынков Национальной технологической инициативы является «нейронет». Это специфический отраслевой технологический рынок подразумевает управление человеческим мозгом и сознанием детей. Его разработки готовятся якобы для того, чтобы облегчить детям обучение и сделать их «более продвинутыми». Но при этом из процессов обучения исключается классическая школа обучения основным предметам: письму, чтению, русскому языку, русской литературе, математике, истории, географии, физике, химии и биологии.

Вместо средства облегчения учебного процесса новейшие технологии превращаются в инструмент управления и дебилизации подрастающего поколения. Человека хотят исключить из всех сфер, искусственный интеллект сегодня возведён в самоцель, В.В. Путин называет его новым супероружием, но не говорится против кого оно направлено. Но зачем замещать живых учителей искусственным интеллектом, зачем заменять преподавателей системой дистанционного образования? Крупный IT-бизнес, аффилированный с иностранным, делает на этом огромные деньги, которые разоряют федеральный бюджет ради этих псевдоцелей. Властная и корпоративная цифровая одержимость препятствует осуществлению нормальной человеческой мысли в российском обществе. Необходимо разобраться с этой вакханалией и вернуться к рациональному мышлению.

Проблема общественно-государственной безопасности остаётся без решения, так как семь направлений проекта «Цифровая школа» грубейшим образом нарушают нормы Конституции Российской Федерации и федеральных законов, позволяет создавать досье на наших детей, включая сугубо конфиденциальную информацию, касающуюся и родителей, которая может оказаться в открытом доступе. ПАО «Сбербанк» специализируется на создании базы персональных данных и ввёл свою собственную Единую биометрическую систему (ЕБС), создаваемую через камеры со способностью «фиксировать» биометрию даже в школах в рамках самой масштабной системы распознавания лиц, посредством размещения видеокамер, связанных в единую сеть. Из системы гарантии прав человека и гражданина создают огромный рынок, замешанный на властные и корпоративные интересы.

Необходимо наиболее эффективными способами осуществить оглашение объективной информации о том, куда именно уходят данные наших детей, кто именно несёт за это ответственность и кто является главным заинтересованным лицом, учитывая, тесные связи с зарубежными IT-«партнёрами» тех, кто громче всех кричит о патриотизме в Российской Федерации. Юристами и специалистами по безопасности установлено, что курирующие электронные дневники организации зарегистрированы в офшорных зонах. Особый интерес представляет изучение устройства Единой системы идентификации и аутентификации (ЕСИА) и лиц, оказывающих ей консалтинговые услуги. Это очень серьёзный вопрос. Всё это – вопросы общественно-государственной безопасности, которые не могут оставаться без ответа и далее. Все лоббисты и бенефициары проекта «Цифровая школа» должны быть установлены и названы поимённо широкой российской общественности.