Владимир Карпец. Царский Род. – Москва, 2021. – 624 с., илл.
27 января 2017 года закончил свой земной путь Владимир Карпец. Поэт, философ-традиционалист, талантливый переводчик, писатель, режиссёр… Своё завещание он оставил в своей последней книге – "Царский Род"… Так распорядилось Провидение, что 27 января 2021 года, на годовщину кончины Вл. Карпеца, сия книга-«завещание» вышла из печати…
«Последняя книга Владимира Игоревича Карпеца посвящена его излюбленной теме, которой он занимался на протяжении всей своей жизни, – монархической государственности и, в частности, проблеме Царского рода. На основании малоизвестных у нас источников автор с новой и часто неожиданной точки зрения рассматривает происхождение княжеских родов Руси, выдвигая и обосновывая оригинальную версию о связи их с древними королевскими родами Европы. Автора интересуют глубинные основания и причины исторического процесса, в том числе метаисторические и духовные, и их отражение в исторических анналах, фольклоре и поэзии», - извещает аннотация к книге, составленная вдовою почившего, г-жой Мариной Карпец (ей же принадлежит и окончательная редакция текста, максимально учитывающая «последнюю волю» автора)...
Книга Владимира Карпеца по обилию затронутых в ней тем, по дерзновенности задач, поставленных пред собой автором и по значимости “священных загадок”, кои автор взялся разрешить – представляет собой нечто, далеко выходящее из ряда исследований «неизвестных аспектов российской истории, связанных с происхождением Рюрика и взаимоотношениями княжеских и царских родов Руси и Европы”.
Пред нами – грандиозная по замыслу (хотя и не во всём совершенная по исполнению) попытка оцерковления истории. Опыт воскресить в условиях современного мiра восприятие исторической реальности как иероистории. Именно такое восприятие было свойственно как средневековым русским летописцам, так и западноевропейским хронистам, и давно уже покинуло сообщество учёных мужей, именующих себя “историками”.
Между тем, ключи к познанию исторических судеб мiра обретаются далеко от тех мест, что облюбовала “позитивистическая” историческая наука. В качестве предуведомления к своему труду В.Карпец приводит слова А.Брюкнера: «Кто верно объяснит название Руси, найдёт ключ к выяснению ея первоначальной истории». И сам же развивает сию мысль так: “Более того, не только первоначальной – истории вообще, ея “семенного логоса”, смысла, найдёт ключ к русскому будущему. Ибо, как писал инок Андроник (А.Ф.Лосев), “…имя является определённым местопребыванием божественных энергий и… погружение в него и пребывание в нём всякого тварного бытия приводит к просветлению и спасению последнего”».
Не дерзнём утверждать, что труд В.Карпеца поспособствует “спасению” русского бытия, но некоторому “просветлению” оного он поспешествует несомненно. Отметим, например, всяческой похвалы достойное стремление почтенного автора «к возведению династического права (и шире, всей соответствующей философии права) на онтологический уровень”. Сие намерение много способствует прояснению специфически-православной имперской экклезиологии, при коей упраздняется почва к какому-либо противостоянию Священства и Царства, столь характерному для истории Запада и перенесённому-таки на Русь усилиями зловещих персонажей, подобных патриарху Никону с его гипер-еретическим “Священство преболе Царства есть”. Меж тем, как по основательному суждению В.Карпеца, “священство” просто несоизмеримо с Царством по своей онтологической значимости, ибо “Царство земное – проявление эонического Царского предызбрания” в Превечном Совете Пресвятой Троицы.
Невозможно в краткой рецензии перечислить все темы, так или иначе затронутые В.Карпецом. Тут и интереснейший очерк европейского христианского оккультизма, стержневым в коем оказывается ожидание Великого Монарха, возстановителя Христианской Церкви, «при котором все злодеи будут наказаны, а земля очищена огнём». Тут и довольно оригинальный анализ соотношения Христианства и «язычества», и очерк потаенных смыслов поэзии «чинаря»-«обэриута» Александра Введенского, и набросок политической теории «Социал-Монархизма» и много чего ещё. Столь высоко оценивая работу В.Карпеца, мы вовсе не считаем ея полностью свободной от погрешностей. В частности, нам представляется не вполне оправданным возлагать на Блаженного Августина вину за “теорию прогресса”, якобы в зародыше присутствующую в богословии последнего. Вообще, не стоит так уж противополагать “линейное” восприятие истории восприятию “циклическому”, а тем более уравнивать первое с “католическим” взглядом, а второе – с православным (столь недифференцированный подход выливается у Карпеца куриозным приятием весьма экстравагантных концепций, типа “новой хренологии” Фоменки и Со, лишь бы то было не “линейное время” латинства!). Время для Православия – не есть только линейное или только циклическое, Православие в этом смысле есть религия “третьего пути”. Нам видится, что в греческом тексте Сvмвола Веры по-своему взаимодополняются и «двуперстное» («несть конца») и «троеперстное» («не будет конца») понимание Времени. По-гречески Седьмой член Сvмвола веры звучит так: Καί πάλιν έρχόμενоν μετά δоξης κρίναι ξώντας καί νεκρоύς, оν τής βασιλειας оνκ έσται τέλоς. Буквальный перевод оύκ έσται τέλоς – «несть и не будет конца» (специфическая грамматическая форма, аналога которой в современном русском языке нет). Таковым было Время и для блж. Августина. Никак не увязать с теорией прогресса, с попытками измерить Божественный план “человеческими мерками”, такие, например, слова сего Учителя Вселенской Церкви: «Ибо как может быть противным природе то, что совершается по воле Божией, когда воля Творца есть природа всякой сотворенной вещи? Чудо противно не природе, а тому, как известна нам природа» (De Civitas Dei, VI). Природа всякой вещи есть воля (=энергия) Творца, и только лишь погружение в нея и пребывание в ней всякого тварного бытия приводит к его просветлению и спасению. Сие вполне корреспондирует с утверждениями почтеннейшего Владимира Игоревича, что всё, высказанное им в данном труде, «никак не связано с современной политической ситуацией и являет собой исключительно предмет веры и упования». Можно сказать, что веры в “Чудо Русской Истории” и упование на сие Чудо.
Сомнительным нам представляется и представление о каком-то «римско-июдейском историале», в который-де, после «Никоновой справы» оказалась погружена «вся» Русь-Россия… Не отрицая наличие означенного «историала», мы скорее согласимся с Дм. Философовым, обмолвившемся как-то в переписке с А.Блоком, что «Россия живёт сразу во все исторические эпохи».
Не станем слишком сосредоточиваться на критике, ограничимся признанием того, что высокоценный труд В.Карпеца содержит в себе и иные, помимо указанных, “соблазнительные” моменты. Но сам же В.Карпец и обрисовал надлежащее отношение к подобным моментам со стороны православного читателя-традиционалиста. «В нынешние предпоследние, а быть может, и последние времена всё больше открывается “от века сокрытое”. Как правило, открывается “на соблазн”, но иначе и быть не может. Важнейшей частью православной аскезы является умение отделять “помыслы справа” от “помыслов слева”, “своё” от “чужого”. То же самое относится и к происходящему сегодня “отворению истории”». То же самое относится и к книге “Царский Род”, читатель коей, ежели приступит к делу с достодолжным “трезвением”, способен будет обрести немалую пользу духовную.
Вл. Карпец относил себя к последователям Староверия, в его Единоверческом «изводе»… Нам ведомо, что многие, так сказать, «старообрядствующие активисты» отказывали В.К. в принадлежности к Древлеправославию, отказывались «считать его своим»… Возможно, сии «активисты» в чём-то были и «правы»… Старообрядчество Карпеца, конечно, не как его личный конфессиональный «выбор» (о коем мы судить не вправе), а как его историософическую концепцию, надобно, «понимать разширительно»… На наш взгляд, примерно так, как написал в 1934 г. гениальный Андрей Платонов в своих «Записных книжках»: «Старообрядчество, это серьёзно, это всемiрное принципиальное движение; причём – из него неизвестно, что могло бы выйти, а из прогресса – известно что»… Ответ о том, «что могло бы выйти», нам отчасти приоткрывает книга Владимира Карпеца…
