В январе 1918 г. в Екатеринбурге инженер Ипатьев купил дом купца Шаравьева. Сам этот факт не вписывается в логические рамки. В январе 1918-го никто в России недвижимость не покупал! От нее избавлялись, домовладельцев уже приравняли к "буржуям". Взять денег на покупку было негде, банки национализировали. Те, кто сохранил наличность, обращали ее в золото, драгоценности, валюту. Но город был "вотчиной" Свердлова. Здесь верховодили его близкие подручные: Белобородов, Голощёкин, Войков, Юровский, Сыромолотов, Чуцкаев. А Ипатьев был приятелем Войкова – до поры до времени. В апреле тот же Войков потребовал от него выехать. И следы Ипатьева исчезают, будто его и не было. Но если учесть, что цареубийцы были связаны с масонством, загадка находит объяснение. Здание специально сделали "домом Ипатьева". Чтобы замкнуть магический круг между Ипатьевским монастырем, где началась династия Романовых, и местом ее завершения.
Но было еще одно совпадение. Почему "домом Ипатьева" сделали именно этот особняк? Оказывается, он располагался рядом с резиденцией британского консула Томаса Престона, просматривался из его окон! А фигура Престона весьма любопытна. Всю революцию 1905 – 1907 г. он провел служащим горнодобывающей компании в Батуме. Известно, что здешний британский консул Патрик Стивенс активно шпионил. Через Батум завезли 8,5 тыс. винтовок на английском пароходе "Сириус". Груз был конфискован, но за взятки все равно попал к революционерам. После этого Престон закончил Кембридж и в 1913 г. приехал дипломатом в Екатеринбург. Но не отрывался и от прежней специальности. Обеспечивал интересы британских горнопромышленников на Урале.
При Советской власти у Престона установились отличные отношения с руководителями Уральского Совета – особенно близко он сошелся с Сыромолотовым, которого знал и раньше. На это тоже стоит обратить внимание. Сыромолотов в первую революцию руководил у Свердлова дружинами боевиков. Кроме того, он был женат на первой супруге Троцкого. А в начале 1918 г. именно ему было поручено произвести национализацию Русско-Азиатского банка (один из владельцев – дядя Троцкого Животовский). Значит, он входил в круг очень доверенных лиц.
В апреле дом Ипатьева переоборудовали в тюрьму. Из Тобольска сюда перевезли царскую семью. При переезде отпустили воспитателей государевых детей, швейцарца Жильяра и англичанина Гиббса. Они сразу обратились к Престону, молили предпринять меры для спасения Николая Александровича и его близких. Однако получили ответ, что, по мнению англичан, положение царя «не является угрожающим».
Но один из лучших британских разведчиков в России, майор Стивен Аллей, якобы получил задание – подготовить операцию по спасению царя. Он создал группу из 6 "русскоговорящих" агентов. За домом Ипатьева установили наблюдение. Однако в мае операция без всяких объяснений была прекращена. Это вызывает множество вопросов. Престон, силившийся показать, что усилия к спасению предпринимались, нигде на эту операцию не ссылается. А Аллей не упоминает Престона. Хотя обойтись без контактов они никак не могли, и лучшим местом для наблюдения за домом Ипатьева было консульство, Престон каждое утро смотрел с чердака на прогулки императора. Но свидетельство об операции Аллея подтверждает – в Екатеринбург прислали группу британских агентов.
Многие лица под разными предлогами получали разрешения на свидание с царем – сотрудники Красного Креста, дипломатические представители, сербский офицер Мичич. Сербская принцесса Елена с Жильяром и Гиббсом постоянно приходила к Престону, обсуждали, как помочь? Но сам консул союзной державы не навестил государя ни разу. Зато в последующих отчетах и интервью он указывал, что «почти каждый день» бывал в Уральском Совете, общался с Белобородовым, Чуцкаевым, Сыромолотовым, хлопотал об "облегчении участи" царя, и ему за это даже угрожали расстрелом.
Но это ложь. Потому что Престон оставался с большевиками в прекрасных отношениях. Сибирский исследователь Станислав Зверев, изучивший множество документов, пришел к выводу: «В Екатеринбурге советские власти скорее лебезили перед Престоном, чем угрожали ему». И это не удивительно. В советском правительстве прорабатывались планы передачи предприятий в концессию иностранцам, в июле 1918 г. Москву посетила британская экономическая миссия, ей наобещали широчайшие перспективы.
Что же касается ходатайств Престона о судьбе царской семьи, то со стороны Англии таких обращений не было ни разу. Ни в советских, ни в британских архивах ни одного такого документа не обнаружено. А вот со стороны немцев обращения были! К лету 1918 г. в окружении кайзера родился проект оборвать игры с большевиками и перенести ставку на монархистов. Если помочь им скинуть Советскую власть, то Германия, даже проиграв войну, получала в лице России надежного друга на будущее – и возможности для экономического внедрения в нашу страну. В таком варианте Николай II или его наследник ох как пригодились бы!
24 июня полпред в Берлине Иоффе доложил Ленину, что министр иностранных дел Кюльман сделал ему запрос о царе, откровенно предупредил – гибель государя «страшно повредит» большевикам. Встревоженный Иоффе предлагал – если «что-то произойдет», необходимо показать «нашу непричастность». Положением государя озаботился и посол Мирбах незадолго до своей гибели. Потребовал устроить ему очную ставку с императором. Не исключено, что это ускорило теракт, организованный капитаном SIS Хиллом. А после убийства посла Ленин начал переговоры с Германией. Если бы немцы потребовали выдать царя, отказать им было невозможно…
Донесения Престона в Лондон, ныне ставшие достоянием историков, говорят, что его беспокоило вовсе не спасение царской семьи. Он писал, что надо «захватить Романовых», иначе они попадут в руки Германии и «станут козырной картой для будущей германофильской монархической ориентации». То есть, нельзя выпускать их с Урала на запад. Но англичане имели полную возможность «захватить» царскую семью в 1917 г., приняв ее в своей стране. Они отказались. А если не в Англию, то куда «захватывать»?…
Решение уже подразумевалось покупкой "дома Ипатьева". Исполняться оно стало одновременно с убийством Мирбаха. В начале июля в Москву ездил с Урала друг Свердлова Голощёкин. Очевидно, там он получил инструкции. После его возвращения в Екатеринбург закипела подготовка. Сменили охрану в доме Ипатьева, заготавливалось большое количество керосина и серной кислоты для уничтожения тел. Престон и об этом знал. Обмолвился, что "слышал" о поручении доктору Архипову закупить 400 фунтов серной кислоты.
Кстати, спасти царскую семью было реально. На нескольких уральских заводах против большевиков восстали рабочие. Чехи воспользовались, рванули вперед, 10 июля заняли Кыштым – совсем близко от Екатеринбурга. А Престон поддерживал с чехами связь через курьера. Но дальше они не пошли. Союзное командование повернуло их в другом направлении, на Уфу. По сути, лишь создали предлог для цареубийства.
В ночь на 17 июля в подвале дома Ипатьева были зверски убиты 11 узников: царь, Александра Федоровна, наследник престола Алексей, царевны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, врач Боткин, повар Харитонов, лакей Трупп и комнатная девушка царицы Демидова. Тела были вывезены в район Ганиной Ямы и сожжены. Точно так же, как сожгли тело друга царской семьи, Распутина. Но когда город заняли белые, и следователю Н.А. Соколову поручили раскрыть обстоятельства преступления (по собственной инициативе к следствию присоединился генерал М.К. Дитерихс), всплыли доказательства, что убийство было не только политическим, но и ритуальным.
У царя и членов его семьи после их умерщвления, еще в доме Ипатьева, отсекли головы, их унес куда-то Войков. 19 июля один из цареубийц, Юровский, выехал с докладом в Москву, вез с собой опечатанный чемоданчик и три грубо сколоченных ящика. А на стене Ипатьевского подвала были обнаружены две кабалистических надписи. Расшифровкой впоследствии занимался ученый-востоковед, знаток магии, М.В. Скарятин. Вариант, к которому он пришел: «Здесь, по приказу тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения Государства. О сем извещаются все народы».
Большевики оповестили, что царь расстрелян по инициативе Уральского Совета, а царица, наследник и дочери государя эвакуированы. Хотя немцы по своим каналам уже начали получать подлинную информацию. 19 июля сотрудник германского посольства в Москве Ботмер записал: «Подробности убийства царя, которые постепенно становятся известны, ужасны. Теперь уже, пожалуй, нет сомнений, что чудовищно убиты также царица и дети царя, что распоряжение было дано здешним центральным правительством».
А следствие Соколова стало натыкаться на препятствия. Важный свидетель, охранник Медведев, вдруг умер в тюрьме. Объявили, что от тифа, но в этом были серьезные сомнения. Собственное расследование взялся вести военный министр Сибирского правительства генерал Гришин-Алмазов. Но его сразу отправили в отставку. Уехав на юг, он на совещании с союзниками в Яссах заявил, что против него «повел интригу английский консул Престон, роль которого вообще предстает загадочной». Но в покое его не оставили. Союзники выжили его из Одессы, а потом, на Каспийском море, английский корабль, сопровождавший его катер, неожиданно ушел – и, судя по последствиям, навел миноносцы красных. Гришин-Алмазов погиб.
А к Соколову подключили корреспондента лондонской "Таймс" Роберта Вильтона – сотрудничавшего с британской разведкой. Он повернул следствие на "германскую" версию. Даже постарался бросить тень на Распутина. Вильтон выпустил первую книгу о цареубийстве в подобном ключе, «проложив рельсы» для дальнейшего расследования и книг Соколова и Дитерихса. И многозначительный факт – во всех трех работах о цареубийстве не фигурирует Престон! Хотя он должен был стать одним из главных свидетелей, ежедневно наблюдал за домом Ипатьева! Но следствие его вообще обошло стороной.
Престон при белых стал в Екатеринбурге очень важной величиной – теперь он выступал от имени союзной миссии при Сибирском правительстве. Но насчет цареубийства сеял ложь. В официальных донесениях в британский МИД он даже 16 сентября 1918 г. подкреплял версию большевиков: «Не нашли никаких следов трупа (царя – авт.)», «остальная часть членов императорской семьи была увезена в неизвестном направлении». Невзирая на то, что в Екатеринбурге уже знали об убийстве всей семьи. В ложь не преминули внести свою лепту и американцы. Их журналист Аккерман запустил в «Нью-Йорк Таймс» сенсационную фальшивку, записки "царского камердинера Домнина" - якобы свидетельство, что Николай II и его близкие остались живы. А Аккерман был другом и доверенным лицом советника Вильсона, Хауза. То есть, сокрытие истины стало общим делом "мировой закулисы".
И картина цареубийства остается не раскрытой до сих пор! Соколов воспринял версию большевиков – государя расстреляли. Только добавил еще 10 жертв. Но даже состав палачей не выяснили. Делалось заключение, что убийцами являлись «латыши во главе с евреем Юровским» - а имен латышей никто не знал, они были приезжими. Назвали фамилии одного венгра и одного австрийца, но последующая проверка историками показала их непричастность. Описание расстрела появилось лишь в 1930-х гг. в так называемой "записке Юровского". Так называемой, потому что сейчас уже доказано, составлял ее не Юровский, а академик М.Н. Покровский – главный большевистский фальсификатор истории.
Дальнейший интерес к цареубийству неожиданно всплеснул в 1970-х гг. Появились воспоминания охранников Стрекотина, Нетребина, Кабанова, тобольского большевика Свикке (Родионова), сопровождавшего царя при переезде в Екатеринбург. Вроде бы, на их основе была написана книга Марка Касвинова "Двадцать три ступени вниз". Но после сопоставления с историческими документами обнаружилось, что эта работа – грубая фальшивка. Даже со списком участников злодеяния Касвинов обращался весьма произвольно – в различных редакциях его книги фигурируют совершенно разные лица (но все – русские рабочие). В 1989 – 91 г., когда архивы рассекретили и воспоминания охранников стали доступны исследователям, оказалось, что они написаны по сценарию "записки Юровского", и в них масса нестыковок. А в мемуарах Свикке все палачи названы латышами, но сами эти рукописные мемуары исчезли, о них известно только со слов журналистки Ильичевой.
Причем все эти материалы рождались не случайным образом, а в рамках некой скрытной кампании. После книги Касвинова Пикуля настроили написать омерзительный роман "Нечистая сила", дали ему подтасовку документов, закрытых в СССР. А Политбюро тогда же, в 1975 г., приняло решение о сносе дома Ипатьева, что и выполнил в 1977 г. секретарь Свердловского обкома партии Ельцин. Поэтому достоверность данных о цареубийстве, проявившихся в этот период, вызывает большие сомнения.
Что касается палачей, то С. Зверев, проанализировав все документы, приходит к справедливому выводу. Поименно из них известен только один! Юровский. Кроме него, остаются таинственные "латыши". То есть, лица, плохо или не совсем чисто говорившие по-русски, не знакомые в Екатеринбурге. Персонально они не названы ни в одном документе. Хотя можно сопоставить, в городе уже присутствовала одна приезжая группа – "русскоговорящие" британские агенты…
Но и сама версия о расстреле противоречит ряду фактов. Ипатьевский подвал для расстрела не подходил. В тесном помещении убийц могли поразить собственные рикошеты. А генерал Дитерихс записал: «Пулевых следов в комнате имелось от 28 до 35, причем большая часть их была от пуль, не проходивших человеческое тело». Но промахнуться в упор было трудно. Получается, что расстрел… имитировали? Дитерихс зафиксировал и подтверждение, что использовалось холодное оружие: «Тела рубились одетыми. Только таким изуверством можно объяснить находку обожженных костей и драгоценностей со следами порубки, а драгоценных камней – раздробленными». И еще красноречивая находка следствия: отрубленный палец императрицы Александры Федоровны! Разделывая тела для уничтожения, их не стали бы крошить на столь мелкие части. То есть, палец отрубили раньше.
Один из распорядителей злодеяния, Войков, ставший полпредом в Польше, любил там покутить и при этом бахвалился, что «мир никогда не узнает правды» о том, что произошло в Ипатьевском подвале. Видимо, сказал лишнее. На него навели эмигрантских террористов. Интересно, что Сталин, узнав об убийстве Войкова, почему-то первым делом заподозрил Англию.
Но один человек о подробностях трагедии узнал. Один из самых почитаемых в XX - XXI в. православных старцев, Николай Гурьянов. Императора и Александру Федоровну он знал лично, и в девятилетнем возрасте святому прозорливцу было первое откровение. В ночь злодеяния он в ужасе прибежал к матери, рассказав о цареубийстве. Старец Николай говорил, что «Детей истязали на глазах онемевших святых Страдальцев, особо истязуем был Царственный Отрок… Царица не проронила ни слова, Государь весь стал белый».
Как относиться к такому свидетельству, каждый может принимать по своей вере. Но ведь оно четко согласуется с фактами, приведенными выше – и косвенно подтверждается беспрецедентными мерами по сохранению тайны. Тела жертв старались полностью уничтожить, не просто жгли, поливая керосином, а еще и использовали серную кислоту. И в данном отношении снова обращает на себя внимание Престон. В 1972 г. в интервью газете The Spectator он обмолвился: «На мою долю выпало вывезти из Сибири все, что осталось от останков несчастной Императорской Семьи! Это останки достигли Букингемского дворца. Когда меня принял Его величество король Георг V в феврале 1921 г., мы обсуждали этот вопрос, и Его Величество сказал, что мощи были в таком состоянии, что их приходилось окуривать, прежде чем притронуться».
Консул отследил операцию по уничтожению царской семьи от начала до конца! Не он ли курировал эту операцию? Престон вывез вещественные доказательства, которые не позволяли вывезти Соколову. «Все, что осталось» от царственных мощей – части порубленных костей, описанные Дитерихсом, палец государыни и др., попало в Англию! Хотя об этом никогда не извещалось, их никто не выдал родственникам для захоронения. Почему? Надо сказать, что в Англию попали и ценности царской семьи. Королева Елизавета, как установили британские историки, в 1953 г. короновалась русской короной!
Между прочим, приведенное свидетельство, как и материалы, собранные Соколовым и Дитерихсом, подтверждают другой немаловажный аспект. Никаких мощей Царственных Мучеников в России нет и быть не может, за исключением отсеченных голов, местонахождение которых неизвестно (как и частиц, вывезенных Престоном). И о том же самом неоднократно предупреждал св. старец Николай (Гурьянов): «Царских останков нет! Они в свое время сожжены были!», «Их сожгли, а пепел выпили… С чайком… Пили и смеялись», «Их косточки были пережжены в пепел… Они растворились в нашей земельке!... Но мощей царских нет!»
Таким образом, новообретенные «екатеринбургские останки» могут быть только подлогом. Особенно если учесть, они были найдены в ходе той же загадочной кампании 1970-х, когда выплеснулись фальшивки о Николае II, и рушился дом Ипатьева. Кинорежиссера Гелия Рябова, как он сам вспоминал, подвигнул и навел на находку этих останков министр внутренних дел СССР Щелоков, опекал во время поисков. Разве не странно?... Кстати, а разве невозможно взять анализы ДНК с частиц, вывезенных в Лондон или подлинных исчезнувших голов Мучеников и подменить анализы неведомых убитых? Конечно же, они совпадут с кодом ДНК Романовых… И обратим внимание – к 100-летию убийства государя и его близких Екатеринбург намеревается посетить именно британская королевская семья. Случайно ли?..
