17 апреля китайское командование направило истребители для наблюдения за патрульным самолетом ВМС США Boeing P-8 Poseidon над Тайваньским проливом и для передачи его экипажу требований соблюдать международное право.
«Войска в этом районе всегда находятся в режиме повышенной готовности и решительно защитят суверенитет страны и безопасность, так же, как и мир и стабильность в регионе», - отмечено в заявлении Восточного театра боевого командования Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в связи с этими событиями.
В свою очередь в 7-м флоте ВМС США заявили, что полет Boeing P-8 проходил в международном воздушном пространстве в соответствии с международными нормами, и тем самым Вашингтон вновь подтвердил свою поддержку свободы навигации всех стран мира.
В предыдущий раз американское командование заявляло о полете Boeing P-8 Poseidon над проливом в декабре 2023 года. Тогда НОАК также поднимала в воздух самолеты.
Пекин заявляет о суверенитете Китая над Тайваньским проливом. В свою очередь США и власти Тайваня утверждают, что этот пролив является международным водным путем.
Инцидент состоялся через несколько часов после первых с 2022 года переговоров по видеосвязи министра обороны КНР Дун Цзюня с министром обороны США Ллойдом Остином.
В Минобороны Китая сообщали, что Дун Цзюнь в ходе беседы потребовал от США уважать территориальную целостность Китая. Он подчеркнул, что тайваньский вопрос лежит в основе основных интересов Китая.
Анализируя складывающуюся ситуацию бывший руководитель Управления военно – морской разведки Индо – Тихоокеанского командывания США Майк Студеман пишет в статье в War On Rocks «Китай готовится к надвигающейся буре вокруг Тайваня» (17.04.2024):
«Китайские военные барабаны гремят, а эксперты горячо спорят о том, попытается ли Пекин силой захватить Тайвань и когда это произойдет. Очевидного обратного отсчета до дня «Д» для начала блокады или вторжения не существует, но основные стратегические индикаторы ясно показывают, что генеральный секретарь Си Цзиньпин все еще готовит свою страну к решающему противостоянию. Происходящие события позволяют предположить, что Тайвань столкнется с экзистенциальным кризисом через несколько лет, скорее всего, во второй половине 2020-х или в первой половине 2030-х годов.
Несмотря на очевидную опасность, недавние экономические неудачи Китая и ложные примирения предполагают, что некоторым кажется, в том числе президенту Джозефу Байдену, что опасность минует, и Китай в конечном итоге окажется слишком озабочен внутренними проблемами, чтобы сосредоточиться на борьбе, и рискует подвергнуться глобальному остракизму, что приведет к дальнейшему экономическому бедствию.
К сожалению, верно обратное. Си Цзиньпин милитаризирует китайское общество и готовит свою страну к потенциальной войне высокой интенсивности. Траектория Китая сигнализирует о растущей опасности и ужесточении намерений Си совершить акт агрессии».
«Простой факт заключается в том, что мир в Индо-Тихоокеанском регионе и даже во всем мире будет заложником одного человека с тоталитарным контролем, мессианскими амбициями, стратегическим нетерпением и непримиримой решимостью.
Си Цзиньпин сделал объединение с Тайванем главным вопросом своего пребывания на посту. Теперь он называет это сутью национального возрождения.
В течение многих лет его выступления внутри страны готовили чиновников, военных и общественность к «великой борьбе» и «серьезному испытанию», которое потребует чрезвычайных жертв. На каждом шагу он бросает им вызов сражаться и делать это хорошо. На встрече с Байденом в конце 2023 года Си Цзиньпин заявил : «Послушайте, мир… это все хорошо, но в какой-то момент нам нужно двигаться к урегулированию».
Наиболее важные решения Си отражают путь к войне. Например, смена руководства на XX съезде партии в конце 2022 года превратила Политбюро в орган, более похожий на военный кабинет. Пятнадцать из 24 его членов теперь имеют опыт работы в Тайване. В этот кадровый состав включен последний бывший командующий восточным театром военных действий — генерал, ответственный за ведение боевых действий на Тайване, — которого сразу ввели в Политбюро, хотя он не был членом Центрального комитета».
У Студемана вызывает тревогу то, что «военная машина Народно-освободительной армии продолжает стремительно модернизироваться во всех областях. Гипермилитаризация Китая представляет собой крупнейшее наращивание вооружений со времен окончания холодной войны. В 2020 году Си Цзиньпин ускорил реализацию важных военных вех с 2035 по 2027 год, поскольку он хотел, чтобы китайская армия модернизировалась быстрее и раньше предоставила ему возможность выбора Тайваня.
С тех пор Народно-освободительная армия построила обширные подземные комплексы, модернизированную и расширенную космическую систему, мощную авиацию и средства противовоздушной обороны , а также крупнейший в мире военно-морской флот. Китай также создал Силы стратегической поддержки, которые объединяют возможности космоса, электронной войны и кибербезопасности. Пекин может похвастаться самыми активными и современными силами баллистических ракет в мире.
Одновременно Китай галопом наращивает свою ядерную триаду. Китай стремится нейтрализовать любое возможное ядерное преимущество Америки в условиях кризиса, чтобы передать борьбу обычным силам там, где, по мнению Китая, он может иметь преимущество.
Бывший командующий Стратегическим командованием США адмирал Чарльз Ричард неоднократно называл развитие ядерных сил Китая «захватывающим дух», «взрывным» и «стратегическим прорывом».
Их разработки в области ядерных ракет, расширения боеголовок, запуска по предупреждению, строительства шахт и орбитальных бомбардировок — все это часть более широкого плана Си Цзиньпина на 2020-е годы по подготовке к потенциальной конфронтации между крупными державами.
Вдобавок ко всему, Си Цзиньпин развертывает больше вооруженных сил ближе к Тайваню, чтобы сократить время предупреждения Тайбэя, провести практику в предполагаемых районах военного времени, продемонстрировать предполагаемое военное превосходство Китая, а также медленно истощить и деморализовать тайваньскую армию. На языке США эти действия сродни попыткам «смягчить поле боя» для последующих действий. Применяя тактику «кипящей лягушки», Китай стремится принудить Тайвань к постоянно растущему числу сил, окружающих остров. Дополнительные схемы патрулирования к востоку от Тайваня являются формой психологической войны, пытающейся подчеркнуть способность Китая перекрыть пути снабжения. Между тем, китайские военные также увеличивают масштабы учений, отрабатывающих нападения на Тайвань, которые длятся на восточном побережье Китая каждый год в течение многих месяцев.
На стратегическом уровне Китай отказался от «мирного воссоединения» как своего давнего официального подхода к решению тайваньской проблемы. Си Цзиньпин принял новые законы, разрешающие национализацию иностранных активов в военное время, а также более жесткие меры по общенациональной гражданской мобилизации, включая дополнительные общественные учения, чтобы улучшить поддержку Народно-освободительной армии в военное время.
Усилия по повышению продовольственной и энергетической безопасности уже идут полным ходом, и Китай с новым рвением строит наземные трубопроводы и угольные электростанции в ожидании ограничения воздействия ожидаемого иностранного морского перехвата нефти и газа во время любого конфликта.
Китай на протяжении многих лет накапливал свои стратегические запасы нефти в наземных и подземных объектах, значительно превышающих номинальные резервы национального государства в мирное время. В то же время Пекин углубил свои альянсы, чтобы обеспечить потоки энергии от глобальных поставщиков энергии, в частности, от России, стран Совета сотрудничества стран Персидского залива, Ирана, Ирака, Анголы, Бразилии и других.
Абсолютный приоритет Си в вопросах безопасности над экономикой, возможно, является наиболее красноречивым из всех показателей подготовки к войне. Только за последние 18 месяцев Си Цзиньпин предпринял огромные усилия, чтобы оградить китайскую экономику от потенциальных внешних уязвимостей, подчеркивая уверенность в своих силах в ущерб экономическому росту. Этот стратегический сдвиг связан не только с торговыми войнами, предполагаемыми уязвимостями цепочек поставок или динамикой снижения рисков. Си Цзиньпин, похоже, изучил сценарий санкций, которые Запад использовал против России из-за Украины, и впоследствии инициировал долгосрочные защитные меры, чтобы задраить люки китайской экономики и противостоять аналогичному давлению. В отличие от резкого сопротивления со стороны других ведущих держав после того, как Китай поставил Гонконг под свой сапог, Си, вероятно, знает, что попытка ассимилировать Тайвань приведет к гораздо более жесткому глобальному сопротивлению и более жестким последствиям для всего общества, которые, вероятно, продлятся годы. И он намерен подготовить Китай к тому, чтобы их пережить.
В дополнение к чрезвычайным мерам, которые Си Цзиньпин уже предпринял для защиты китайских цепочек поставок, кибербезопасности и критически важной инфраструктуры, Китай, возможно, незаметно снижает риски своих валютных резервов. Устойчивое снижение китайских запасов казначейских облигаций США с 2018 года (с $1,2 трлн до менее $800 млрд) примерно соответствует ежегодному увеличению в Бельгии и Люксембурге , что позволяет предположить, что Китай, возможно, меняет финансовое хранение своих американских облигаций. Если это правда, то, по-видимому, это послужит своего рода защитой от прямого захвата Вашингтоном резервов Китая в военное время. Остается неясным, может ли переход Китая на агентские облигации США (которые принадлежат спонсируемым государством предприятиям, а не Казначейству США) также служить защитной мерой. Эти шаги имели бы смысл, учитывая приказ Си Цзиньпина китайским банкам в мае 2022 года переоценить риски и оградить себя от возможных «жестоких санкций США». Подобное руководство может также объяснить и другие курьезы, например, почему Китай, как крупнейший в мире производитель золота, покупает золото на мировых рынках уже 16 месяцев подряд. Экономисты, которые склонны объяснять эти финансовые шаги исключительно диверсификацией, дедолларизацией или повышением стоимости юаня, возможно, упускают из виду «лес за деревьями». Эти меры также помогут защитить Китай от циклических санкций, вызванных тайваньским конфликтом».
«Си намеренно переключил мандат партии с обеспечения экономической жизнеспособности Китая и наращивания всеобъемлющей национальной мощи в стабильной экосистеме на секьюритизацию всего и ужесточение мер в ожидании «воссоединения Родины» и подготовки к восстановлению Тайваня за счет этой власти».
«Наступление Си Цзиньпина на Белый дом и попытки завоевать расположение корпоративных лидеров США отражают не столько перераспределение приоритетов экономических императивов в пользу высших чиновников, сколько эмпирическое понимание того, что многих близоруких к прибыли американцев все еще можно использовать в интересах Китая и вовлечь в бизнес».
«Перенаправление общественных страстей может оказаться важным, поскольку растет критика по поводу самопроизвольного экономического спада, вызванного усилением государственного вмешательства в частную промышленность, ослаблением доверия инвесторов, демографическим старением, вызванным партийной политикой одного ребенка, последствиями жесткой политики карантина во время пандемии. и «длительные последствия COVID», безработицей среди молодежи , высоким соотношением долга к валовому внутреннему продукту, низкими темпами внутреннего потребления и снижением рисков со стороны иностранных компаний, которые видят как больший геополитический, так и финансовый риск в будущем Китая».
Даже в так называемой «войне выбора», когда Пекин может тщательно выбирать, когда действовать против Тайваня без какого-либо внутреннего давления, возраст Си (70 лет) имеет значение. У него есть только десять надежных лет жизненной силы, чтобы провести крупную операцию, а затем провести Китай через неизбежное многолетнее восстановление после ожидаемого международного давления».
«Следуя традиционному китайскому подходу к принятию решений , который делает акцент на наступлении, когда склонность факторов благоприятствует в чьем-либо направлении, Си, вероятно, будет склонен выжидать, прежде чем принимать важное решение по Тайваню. У него больше шансов сделать большой шаг, когда Народно-освободительная армия будет считаться более готовой и когда внутренняя и международная динамика будет развиваться таким образом, который будет более способствовать успеху».
«Международные взгляды на мощь Китая могут серьезно повлиять на расчеты Си Цзиньпина при принятии решений. У него может возникнуть соблазн действовать до того, как Китай окажется за пределами вершины своей мощи, чтобы он все еще мог использовать кооптированные страны, чтобы они оставались послушными перед лицом китайской агрессии».
«Шторм из Пекина направляется на Тайвань. Хотя были большие надежды на то, что российско-украинская война может удержать Си Цзиньпина от военных действий в отношении Тайваня.
Ничто в его поведении, речах или действиях пока не указывает на то, что он учится чему-то другому, кроме того, как лучше подготовиться к подчинению Тайваня».
«Обострение внутренних экономических проблем Си Цзиньпина в ближайшие годы может только усилить его искушение принять крайние меры, особенно когда станут очевидны истинные пределы китайского принуждения».
Студеман рекомендует военному руководству США усилить эффективность сдерживания:
расширить систему глубоких хранилищ дальнего огня;
увеличить количество передовых сил — особенно максимального количества небольших, мобильных, смертоносных, стойких и беспилотных типов.
Это не увеличит вероятность войны, как ошибочно опасаются некоторые. Скорее, это может отговорить потенциального агрессора от стратегической ошибки эпических масштабов.
