Сильный ветер, дувшей с моря второй день, как мальчишка гонял голубей и засунув в рот два пальца высоких труб котельной, залихватски свистел и смеялся над потерявшей ориентацию вороной. Приобняв друг друга за покатые плечи борцов-тяжеловесов, непреодолимой силой возвышались над окружающем пространством три гигантских пролёта сборочного цеха. Там внутри сверкали, отражаясь в высоких стёклах оконных фонарей, искры электросварки. Метроном звучали звонкие удары метала о метал. Гидравлика, ухмыляясь, железной нечеловеческой хваткой цилиндрических пальцев рук сворачивала стальные самокрутки труб, а коренастый голландский пресс, разминаясь играючи загибал кромку сорока миллиметрового листа. На верху, под самым потолком, разгоняясь как на взлёте, пели восторженную песню радости и труда оранжевые фюзеляжи мостовых кранов, а синее небо над тяжёлом стапелем завода, радуясь хорошей погоде, опять радостным характерным криком огласили стремительные соколы.
Он много знал и много видел и вот теперь на склоне лет он мог бы много рассказать. Парадоксы и сюрпризы современной жизни он давно привык нормально воспринимать и как, в далёкой молодости от раскалённого ветра пустыни в Египте ему помогала простая наша телогрейка, так и теперь зачастую его решения, немного странные на первый взгляд, всегда приводили к положительному результату. Он добежал до цифры 78 и вдруг решил сойти на короткой промежуточной остановке, с мчавшегося с бешенной скоростью, поезда современного производства. Ещё очень долгое время он будет вставать в четыре утра, завтракать и приезжать к проходной родного завода. Постояв минут пять , будет уезжать обратно домой. Иногда ребята оформляли ему разовый пропуск и он с наслаждением бродил по аллеям и цехам завода, заходил в гости к нам, а заводские собаки –симпатяги завидев его, радостно махали хвостами. И кажется это было совсем недавно… Плавучий кран с характерным названием «Богатырь» подняв кормовую 50-тонную объёмную секцию, стоящего в доке иностранца, буксировщика-снабженца, вдруг, как вкопанный застыл над местом монтажа. Отчаянные усилия наладчиков-электронщиков срочно оживить застывшего исполина были тщетны. Вторые сутки уже стремительно бежали по овальной спирали производства, когда представитель фирмы-владельца настороженно начал интересоваться: « В чём же дело господа?»… Ранее утро следующего дня. По заранее подготовленной дороге, он загнал на палубу дока тяжёлый сто тонный автокран, на весу перецепил 50-тонную секцию и отправил её на монтаж, а через сутки заработал восстановленный плавкран. С ним было надёжно и спокойно в любой самый сложный и ответственный момент производства. Он всё знал, всё умел и всё мог. Мудрая логика его решений опиралась на бесценный опыт бессонных ночей, на месяцы и годы проведённые в штормовом море на очередном сдаточном объекте, на убеждённой вере, что именно ты отвечаешь за всё вокруг себя, на каждодневном до изнеможения труде. По началу, при первом знакомстве с ним, это было некомфортно и не всеми воспринималось правильно, но чем дальше ты знакомился с этим человеком по ходу работы, тем всё больше убеждался в безусловной правоте его решений и поступков. Такие люди и тогда были редкостью, а сейчас их наверное вообще нет.
Сильный ветер, дувшей с моря второй день, как мальчишка гонял голубей и засунув в рот два пальца высоких труб котельной, залихватски свистел...
Над пирамидами шёл воздушный бой. В жарком египетском небе крутилась карусель советских и израильских машин, а наш локатор размещённый на самой высокой пирамиде Хеопса, олицетворял силу и могущество Великой Советской империи. « Видим один самолёт сбили, - говорит наш уважаемый ветеран,- и лётчик выбросился с парашютом. Мы в машину и срочно на поиски пилота. Нашли быстро. Сидит ,курит в форме песочного цвета и говорит на чистом русском языке: « Сейчас докурю и поедем ребята!» Я в этом деле впервые принимал участие, а потом пригляделся- на шевроне шестиконечная звезда. Когда садились в машину, он даже назвал знаменитое авиационное училище, где учился. Уже затемно подъехали к реке. Посигналили фонариком и скоро подошёл катер. Лётчик спрыгнул в него, махнув на прощание рукой и вскоре, и он, и катер растворились в темноте египетской ночи. Договорённость у нас была такая с ними, которую обе стороны чётко соблюдали- сбитых лётчиков обязательно передавать своим.» « Вот такие вот дела ребята,- сказал он и засобирался домой…
