Порой наше отношение к своим героям, подвигам – почти оскорбительно-залихватское: «этого у нас навалом». То личные усилия писателя Смирнова откроют глаза властям, заскорузлым «историкам-идеологам-воспитателям», а главное – всей стране правду о Брестской крепости. То другие государства почтительно вручат нам списки наших героев, как, например, благодарные китайцы.
Торжества 2015 г. по случаю семидесятилетия окончания Второй мировой войны – победы над Японией и освобождения Китая – оставили «на додумывание» элементарный вопрос. Не странно ли, признавая истинным финалом Второй мировой сентябрь 1945 г. и капитуляцию Японии – началом по-прежнему числить 1 сентября 1939 г.? Высокомерно игнорируя, что Японо-китайская война (составляющая Второй мировой, как и Великая Отечественная) началась в 1931 г. с вторжения Японии в Китай (Манчжурию). Тут обнажается несколько нелепостей:
1) признавая финал процесса – отрицать сам факт его начала;
2) «выводя за скобки» войну в Китае 1931-39 гг. — лишаемся возможности определить число жертв Второй Мировой;
3) забвение важного вклада Советского Союза в победу во Второй мировой.
Наивный европоцентризм оставляет за скобками «полуразмытый, полузабытый эпизод»: участие СССР в защите Китая. «Да-да, была там группа лётчиков-добровольцев».
Но та группа была – воздушная армия! 3650 военных специалистов, техников, лётчиков – лучших, только что обстрелянных в небе Испании. Более 1300 самолётов, тоже на тот момент лучших в СССР и мире: истребители И-15, И-16, скоростной бомбардировщик СБ, ТБ-3.
Да, Сталин имел право сказать «Это небольшая группа лётчиков!» - в Москве 1941 г., отвечая японскому министру Мацуоке. Даже обязан был так затушёвывать меру нашего участия, когда на кону вопрос: будет ли у СССР второй фронт на Дальнем Востоке! Но у нас-то сегодня, мягко говоря: другая мера ответственности. Мы обязаны достойно запечатлеть подвиг соотечественников, первыми вступивших в бой с фашистским блоком в Азии.
Благодарные китайцы даже в годы «культурной революции» не забывали подвиг наших лётчиков, ухаживали за могилами, собирали воспоминания, разыскивали уцелевших, родственников погибших. Об этой работе, часто «наперегонки со смертью» (гордость китайских поисковиков: они успели разыскать, поддержать многих героев, которых сейчас уже нет в живых), журналисты китайского города Ухань издали книгу «Орлы над Уханем». Трудно представимый нам штрих китайского коллективизма: автором назван коллектив «Чжанцзян Жибао» («Ежедневная Янцзы»).
Осталось только, чтоб и на родине героев узнали о той войне.
Так совпали даты: недавно в рассказе о Сталинграде я уже упоминал нашу с А. Никишиным книгу-реконструкцию (готовится). А теперь – о «китайском Сталинграде», это их гордое самоназвание, присвоение такого титула исторической битве за Ухань. Город, у нас именуемый Волгоград, уже во всём мире стал непререкаемым «брендом», символом геройства.
Ухань (в 1937 г. Ханькоу) и всё Троеградие (Учан, Хайнань, Ханькоу, ныне агломерация более 15 млн. чел) – это был важнейший пункт, где решалась судьба Китая. Взяв Шанхай и Нанкин, японцы двигались вверх по Янцзы, и Троеградие оставалось последним крупным промышленным центром, оплотом, потеря которого разрезала остававшийся Китай пополам.
Прибыли под «китайский Сталинград» наши лётчики в тяжелейший период: «закрыли пробоину» в небе над Уханем. Китайский военный историк Са Су: «Если б не они, контроля воздушного пространства над Уханем давно бы не существовало». С их помощью в знаменитых боях 18 февраля 1938 г. было достигнуто соотношение 11:5 (11 сбитых японских самолётов, 5 — потери). В следующих боях вновь советские и китайские лётчики одержали убедительную победу со счётом 21:12 и 14:2. Советский отряд назвали «Мечом правосудия». Цитирую «Орлов над Уханем»:
«Этот «Меч правосудия» тихо пришёл и тихо ушёл. В связи с политическими реалиями советские лётчики-добровольцы оказывали помощь Китаю тайно. Воевали в гражданской одежде, фамилии меняли на псевдонимы, в случае пленения имели инструкцию не признаваться, что из СССР: «наёмники из русских белоэмигрантов». Их заслуги огромны, но они могли лишь «тихо прийти и тихо уйти», их дела были мало кому известны. О воздушных боях 18 февраля 1938 г. Центральное информационное агентство сообщало: «личный состав наших ВВС совершил бессмертный подвиг». «Синьхуа жибао»: «В эти дни в любом уголке Уханя обсуждали великую победу» (...)
О советских асах – ни слова, не потому, что их успех хотели приписать китайским лётчикам, сражавшимся рядом, на тех же И-16 — чтоб не навредить их Родине!». «Их молчаливые неброские контуры резко контрастируют с другими героями, выполнявшими в то же время те же задачи».
Зато теперь, через 80 лет после «китайского Сталинграда», мы, соотечественники, можем греться в лучах их славы. Автор этих строк наблюдал, как китайский журналист без запинки, почти без акцента спел песню из кинофильма «Истребители» (1939): «В далёкий край товарищ улетает…» - до последнего куплета! А потом ещё радостно, с фирменной китайской улыбкой объяснял: «В 39-м в СССР нельзя было упоминать Китай, но автор текста Евгений Долматовский заложил в строке «В синей дымке тая» — «синий дым Китая». Больше всего мне в тот момент хотелось, что бы некий долматовед подтвердил замысел и гениальную фонетическую игру нашего поэта…
Владимир Георгиевич Носов, племянник героя Ухани А.С. Благовещенского, показал мне уникальный артефакт: подлинная «охранная грамота», обращение к китайским крестьянам, что предъявитель – лётчик, друг и защитник Китая. Бумага особо устойчивая, типа денежных купюр: нашим героям случалось гореть, падать в Янцзы. Подержав в руках, подумал тогда: вот же идеальная «валюта» российско-китайской истории.
