Солнце ястребом скользнуло за лес, засело.
Разбросав в пути кривые красные перья заката.
Одно из этих перьев у меня в руке.
Семнадцать лет назад окрик коллективного младенца огласил дали российские!
И вот сегодня, совершеннолетний, уже подросток, он шагнул со школьной скамьи в юдоль взрослую. Год назад он был десятиклассником, через год он будет самоуверенным первокурсником, но в сей час — с пёстрой лентой через плечо — он выпускник 2017.
Оторва, скиталец, и я стал старше на семнадцать мгновенных, как вспышка, лет, в которые вмещается его жизнь.
— Куда путь держите? — ко мне в Ниву впрыгивают две девушки, голосовавшие при дороге, закрепив своё проникновение в салон сильным ударом двери с характерным нивовским звуком прихлопа...
— В Москву! Гуляем! — задорно друг за другом прозвучали два голоса в момент переключения мной второй передачи на третью.
— Почему в Москву?
— Хотим поглядеть.
— Оружейную палату Кремля?
— Центр, но пока не знаем...
— А вы путь далёко держите?
— По крестьянскому делу отмщения за поруганное!
Нива набрала крейсерскую и мчала до ближайшей железнодорожной станции.
Когда на следующий день краем надломленного и потом обмокнутого в земляничный компот хлебца показалась над лесом заря, застелив постель, бодрый и прямой, Варварий вышел на улицу. Поглядел через дорогу в поле. Воздух густ и свеж. Просёлок по канавам порос борщевиком и мятой. Трава высока, похожа на зелёные волны, стелется по берегам.
Розовощёкий степенный месяц висел над дедовым домом.
Варька вернулся в дом, скинул башмаки, снова забрался на печку, сразу соскочил с неё…
Вскипятил чайник, когда в дверь постучали, оказалось, проездом старый знакомец Тимур, увидел, что на калитке нет замка, вот и решил заглянуть. Прошумели объятьями. Тимур разделся, повесив заграничную ветровку на гвоздь, вбитый в бревно. Взглянул, хмурясь, в окно, сел на лавку….
- Ну, вот и повидались. Я уж думал не приедешь совсем. – тяжело выдохнув на «а» произнёс Тимур. - Ты чего-то поосунулся.
Варька резко выпрямился, надул щёки.
- Другое дело. Варь, позволь спрошу: ты спишь вообще? Мятый какой-то.
- А, спать сплю, - старался вроде слукавить Варварий.
- Часа четыре в сутки, как Черчиль? Это шутка, конечно. Я сам последнее время мало сплю, учеба виновата.
- Не. Как Сталин, сидя, и по два часа! А Леонардо да Винчи как-то по 15 минут умудрялся.
- Диплом пишешь? - Варварий упёр руки в боки.
- Да, сроки горят.
- Понятно. А я всё такой же... - оглянулся в поисках чего-то. - Ты, кстати, читал предпоследний номер "Завтра", где про Сталина большая статья, переходящая в последний номер? Как он по полочкам здорово разложил, Андрей Фурсов, эх.
- Не читал ещё, сегодня как раз хотел взять, но у нас ещё не появился, сказали, завтра будет. Потом в интернете гляну.
- Ага.
- Или куплю завтра. Все-таки бумажная версия как-то эстетичнее, - улыбнулся Тимур.
- Это точно, я с экрана такие вещи не могу читать...
- А я пытаюсь побороть в себе это, но пока не получается. Как ни крути, а на электронный носитель переходить придётся.
- Может! Но есть несколько моментов, например, зависимость от энергоносителя большая у электронных вариантов, а у бумажных - нет.
- Абсолютно с тобой согласен. Поэтому будем надеяться, что прогресс даст нам гораздо более ёмкие аккумуляторы, - почесал затылок, добавил, - хотя это вряд ли. – заключил гость.
- Для меня пока диковато сидеть в парке, или на бревне в лесу с электронной этой штукой. То ли дело развернуть газету во всю сажень!
- Точно. Сам метаюсь в сомнениях: купить бумажную книгу или скачать бесплатно в интернете.
- Лично для меня книга это целый ритуал и мне по душе более. Денег много на книги потратил, но не жалею.
- Заметь, книга с не очень качественной печатью стоит где-то 200-250 рублей, а глянцевый журнал, полноцветный, с картинками - около сотни. Наводит на мысли.
- А страниц там около 150 ?
- Хо, до 250-300 страниц. Себестоимость журнала явно больше чем книги, однако, продается он дешевле.
- Интересно, если честно, не понимаю почему!
- Деньги от продажи тиража журнала ничто в сравнении с деньгами, полученными от рекламодателей. А в книгах рекламы нету.
- А, ну да. – пространно глядя туда, где свет, и проводя по печи ладонью, равнодушно произнёс Варварий.
- То есть журналы живут за счет продажи рекламных площадей на страницах. Книги же себе такого позволить не могут. Это с одной стороны. С другой: человек-разумный власти не нужен, поэтому нет резона делать литературу доступной, а вот человек-потребитель - это да, это то, что нужно, поэтому рекламу можешь почитать почти нахаляву.
- Это всё именно так, Тимур. Об этом, конечно, разумею. Диагноз известен многим и многим патриотам в России. Но вопрос: что делать? Потому что СССР отличался тем, что литература была идеологией, а самым богатым человеком был Шолохов, а сегодня богатых 120 человек только миллиардеров. Кто заказывает танец, тот и танцует девушку... И все они, 120 человек, конечно, литераторы.
- Что нам в таком случае делать? - Тимур пристально поглядел.
- Серьезный вопрос.
- Но делать что-то надо, одними разговорами далеко не уйдем.
- Так это самый главный вопрос на Руси!
- Просто делать опасно. Квачков, кажется, уже попытался. И получил 13 лет строгоча. А еще и нацистом заклеймят. Поэтому я бы поставил вопрос по-другому: как делать?
- И как ?
- Кабы я знал...
Варварий расхохотался на всю горницу.
Тимур продолжал:
- А что если перейти от вопросов к формулам. Как ты говорил? Молодость + национализм = революция? Что ты этим хотел сказать?
- Не! Я другую формулу приводил. Молодость - Революция = Национализм. Вот как ты её понимаешь?
- Видимо, что национализм - наш путь, чтобы поднять страну и народ?
- Если короче, то молодость, не реализованная в революционности, реализуется в национализме. Как-то так.
- Теперь понял. Только не могу понять, к чему ты ведёшь?
- Это не я веду, а закон истории ведёт. Вот смотри, - Варварий поглядел на потолок дедова дома, где в углу темнела паутина с пауком.
- Варя, что смотреть? - нетерпеливо дожидался Тимур.
- На момент революции 1917 г. страна имела 46 процентов молодёжи в стране до возраста 21 года. Эти ребята, самая пассионарная часть народа, и сработали на идеи, которые им подбросили. Сегодня в стране демографический кризис. Вон у моего знакомого в Вологодской области в первый класс внук пошёл, единственным в классе оказался... Сегодня созрела предреволюционная ситуация тоже, власть себя исчерпала. И подхватить её может только та сила, которая к моменту будет оформлена как сила. Сегодня в стране два противоборствующих лагеря оппозиционных, если широко взять, - это либералы и патриоты. Те патриоты, которые ставят на народ - националисты, коммунисты. Сегодня националистов и коммунистов поддержат большинство, а либералов только в городах сытые и тупые. Победит в итоге всё равно народ! - через короткую паузу добавил, - Наивно, конечно, но зато оптимистично и романтично! - почесал руку у запястья, поглядел снова на паука, - При этом националисты приоритетней смотрятся именно в связи с уничтожением русских в 90-е, 00 - ее. Как иллюстрация - ситуация с первоклассником...
- Обеими руками приветствую твою оптимистичность! Скажи только, Варварий, кто по-твоему сегодняшние националисты? Фанаты с Болотной?
- Это телеящик показывает, что фанаты с Болотной, да которые ещё и зигуют при том. А на самом деле существуют много националистических (официально зарегистрированных партий) Знаю три навскидку: 1 *** 2 *** 3 *** Но проблема национализма в том, что при нём выпадает понятие "народ". Вот что меня волнует.
- Точно. Я просто к тому, что у большинства населения представление о националистах как раз негативное. Почему ты думаешь, что их поддержат?
- Не поддержат, конечно! Да и партии эти так себе просто есть, пользуются лозунгами, которыми и Ельцин в своё время пользовался. Но реально вся эта политическая борьба ничего не стоит, так как доверять можно только жене-товарищу, а политики, если они не Сталины не способны рулить такой страной, как Русь. Государство кухаркой не управляется. Если серьёзно и прагматично, Тимур, говорить, то сегодня страну спасёт Сталин. При этом больно будет и тебе, и мне. А Сталин к власти пришёл через 37 год.
- То, что больно будет всем - знаю. Страшно, честно признаться, но ничего не поделаешь. А чтобы было не так больно, человек должен вспомнить, за 90-е,00-е уже успел подзабыть, как страстно можно любить Родину, как ощущать себя ее сыном. А иначе с сегодняшним мировоззрением, когда все только для своей кормушки, — конечно, будет больно...
- Ага! и ещё надо определиться: государство первичней или народ?
А когда ты говоришь "Родина" - имеется в виду река Волга и берёзка над ней? Или обелиск и крест?
- Интересно мыслишь. А что для тебя Родина из перечисленного?
- Для меня и река Волга, и обелиск вместе. Но обелиск первичней и святей для меня. А ты бы как ответил на вопрос про Родину? И ещё: Сталин, по-твоему мнению, коммунист или русский националист?
- Знаешь, преподаватель философии в академии - еврей - вот что вещал однажды: "вся история человечества - это путь к свободе... когда государство и народ находятся в отношениях родитель-ребенок - это не правильно..." не дословно, конечно, но мысль такая. Я так понимаю, что таким образом в нашем сознании укореняют демократические взгляды. А между тем тот же Сократ, кажется, считал, что каждый должен заниматься своим делом, идеальное государственное устройство - это аристократия, то есть деление на касту правителей, касту воинов, касту ремесленников и торговцев. И вот попробуй изложи сократову логику современному человеку - пошлет подальше. Никто не хочет быть от рождения ремесленником или воином, потому что эти касты якобы проигрывают по сравнению с управленцами, им якобы придется вкалывать, а власть будет попивать нектар. Но это не так.
- Точно про аристократию!
- Я как-то пытался определить, что у нас сейчас по аристотелевской системе. Пришёл к выводу - смесь охлократии и олигархии.
- А преподаватель - изощрённый манипулятор и либерал, но таким, как он, достаточно приводить один аргумент: при вашей власти в России за 20 лет уничтожено 13 млн чел. Поэтому, конечно, "путь к свободе!" Молодец, что раскусываешь!
- При нормальной системе правителю едва ли легче чем его подчиненному. Есть определенные привилегии у правителя, но обязанности и груз ответственности перевешивают чашу весов. Это я к тому, что нас настолько напичкали этой демократией, что человек отвергает всякую мысль, что он должен подчиняться. Поэтому-то нам и будет больно, мозги благодаря им под другим углом заточены. Нужно менять общественное мнение молодежи. Власть над человеком должна быть, но власть справедливая, такая, за которую можно отдать жизнь. А насчет Родины я с тобой соглашусь, это и земля, и государство.
- Нужно менять власть!
- На ту, за которую можно отдать жизнь.
- Да.
- И как менять? Суровое это дело. Вот послушай. Варварий встал, взял с печи книгу Мариенгофа "Роман без вранья", быстро отлистал на нужное место и зачитал из неё: Марингоф с Есениным. "Я впервые видел Есенина растерявшимся на эстраде. Видимо, уж очень неожидан был для него такой прием у студентов.
У нас были боевые крещения. На свист Политехнического зала он вкладывал два пальца в рот и отвечал таким пронзительным свистом, от которого смолкала тысячеголовая беснующаяся орава.
Есенин обернул ко мне белое лицо:
- Толя, что это?
- Ничего, Сережа. Студенты."
Тимур расхохотался во весь голос, демонстрируя живость незакостенелого ума. И, удовлетворённый, Варварий продолжал читать.
"Дождик мокрыми метлами чистит...
Что-то хихикнуло в конце зала.
Ивняковый помет по лугам...
Перефыркнулось от стены к стене и вновь хихикнуло в глубине.
Плюйся, ветер, охапками листьев...
Как серебряные пятачки, пересыпались смешки по первым рядам и тяжелыми
целковыми упали в последних. Кто-то свистнул.
Я люблю, когда синие чащи,
Как с тяжелой походкой волы,
Животами, листвой хрипящими,
По коленкам марают...
Слово "стволы" произнести уже не удалось. Весь этот ящик, набитый синими
воротниками и золотыми пуговицами, орал, вопил, свистел и грохотал ногами об пол.
Есенин по-детски улыбнулся. Недоумевающе обвел вокруг распавшимися
веками. Несколько секунд постоял молча и, переступив с ноги на ногу, стал
отходить за рояль."
Варварий перестал читать, отложил молча книгу. Посмотрел себе под ноги. Посмотрел на Тимура, а тот, сидел слушал с опущенной головой, но резко поднял её, как будто озарённый свежей мыслью, продолжил своё:
- ...а дело это суровое! Моисей 40 лет водил евреев по пустыне не потому, что не знал дороги, а потому, что поколения евреев с рабским сознанием должны были умереть, чтобы у новых поколений мозги заточились уже иначе. Ну, это так, подумалось...
- Понятно! Ты хочешь сказать, что 13 млн - это жертва на "пути к свободе"? - передёрнул о наболевшем Варварий.
Нет, - парировал Тимур, - Это я о том, что менять сознание людей - дело нелегкое.
- Это да... Возможно, дело в том, что для того, чтобы двигать массами - достаточно кабинета министров с пассионарным патриотическим меньшинством, но которое сразу: 1. проведёт индустриализацию 2. насильно решит выгнать всех горожан из городов и поселит на неосвоенных пространствах России, снабдив всем необходимым инвентарём для обустройства хозяйства, и вплоть до наличных денег. 3. четвёртый ребёнок в семье имеет право вернуться в город.
К примеру! А? Как тебе?
- Мне нравится такой пример.
- Ну, типа того. – вздохнул вечно недовольный собой Варварий, поглядел в окно. Подошёл к нему, как будто что-то заметив. - Но как одновременно провести индустриализацию и расселить большие города?
- Варька, я пошёл. С удовольствием продолжу разговор в другой раз, зайду ещё... Как завтра? Если завтра ты, конечно, можешь? – Тимур встал с лавки.
- Посмотрим! Возможно, и отъеду я, но тогда как-нибудь! Рад был! - Прошумели объятьями два друга. - Успехов в написании диплома! - кинул Варварий в спину.
- До связи. - послышался ответ.
Проводив Тимура, Варварий закрыл калитку, вернулся в дом, вскипятил чайник. Выдвинул ящик письменного стола, достал чернила, обмакнул в них перо. Ему вспомнились две ясноокие выпускницы, которых он подвозил вчера вечером до железнодорожной станции. Он быстро набросал силуэт орла с заострённым клювом и распростёртыми крылами. В глазах тех девчат, подумалось ему, — наш мир, наша Россия, июньская полдневная теплынь! Первые высохшие листья середины лета они не хотят знать.
