ВАСИЛИЙ Ш А Х О В

С О Б О Р: ПОЭЗИЯ ПРАВОСЛАВНОГО ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОГО ТРУДА -10

В полях России главное – хлеба.

Прости, индустриальная держава,

В твоих колосьях спелых – честь и слава, Любовь моя, надежда и судьба.

Прекрасен лик

родящей хлеб земли.

Тем горше вспоминать весну печали, - Как тяжкий плуг мы с бороной венчали,

А чем засеять поле – не нашли.

Да не падёт кровавая роса!

К добру склоняем и моря, и сушу.

С мальчишьих лет мою тревожит душу

Не сжатая когда-то полоса.

Борис Ш а л ь н е в.

«В полях России главное – хлеба…»

Какая нравственная обстановка формировала характер ? Какие художественно-этические ценности западали в душу сельского отрока?

Это прежде всего - п о э з и я з е м л е д е л ь ч е с к о г о т р у д а, быт и бытие односельчан, жителей окрестных сёл., проявляющиеся в устно-поэтическом слове, словесной образности, речевой метафоре. С детства запоминалось: «Какова пашня, таково и брашно», «Не жди урожай, сей жито, хлеб будет», «С косой в руках погоды не ждать», «Деньги водом, добрые люди родом, а урожай годом», «Лето родит , а не поле. Не поле родит, а нивка», «Без хозяина земля круглая сирота», «Земля - тарелка: что положишь, то и возьмёшь». Меткое народное слово умудряло, обогащало: «Меж сохой да меж бороной не ухоронишься», «Топор сохе первый пособник», «Иглой да бороной деревня стоит», «Лучше голодать, а добрым семенем засевать», «Рожь говорит: «Сей меня в золу, да в пору!» Овёс говорит : «Топчи меня в грязь, так буду князь!»

Это были своеобразные «у н и в е р с и т е т ы» народной мудрости, смекалки: «Яровой сею - по сторонам гляжу; ржаной сею, шапка с головы свалится - не подыму», «Зацвел в поле, зацвел и на полке »(хлеб), «Где ковыль, там и хлеб», «В землю до зерна, а из земли ни зерна», «Колос от колоса - не слыхать и голоса», «Копна от копны, как от Ростова до Москвы», «Картофель - хлебу подспорье. Картошка - хлебу присошка».Вековой опыт сельчан: «На ольхе много сережки - к урожаю овса; а много шишек - к урожаю ячменя», «Не ровна гречиха - не ровна земля», «Гречиху сей, когда роса хороша», «Сильная завязь орехов - к урожаю проса (и к грозам)», «Хорошо рябины цветут - к урожаю льна».

Дух спелости в саду густеет

На сходе августейших дней.

Земля от яблок тяжелеет,

И звёзды кажутся крупней…

Б. Ш а л ь н е в.

Далёкое-близкое… К сожалению, летучим эхом уходит из жизни былое, родное, до слёз желанное. Только память порой высветит-припомнит старинную пословицу, бойкую непоседу-поговорку, мудрое присловье: «Горох в поле, что девка в доме: кто ни пройдёт, всяк щипнет». - «Сажая капусту, приговаривают: «Не будь голенаста, будь пузаста; не будь пустая, будь густая; не будь красна, будь вкусна; не будь стара, будь молода; не будь мала, будь велика!». - «Чтобы большие огурцы родились - зарывают в грядке пест», «Пашешь - плачешь, жнешь - скачешь», «Двое пашут, а семеро руками машут», «В поле серпом да вилой, так и дома ножом да вилкой», Хоть хлеба и хороши, а пашню паши!», «Кто пахать не ленится, у того и хлеб родится».

В Лукавке, Добринке, Астапове, Лебедяни, Раненбурге, в воронежских, донских селениях бытуют до наших дней загадки-лукавинки о земледельческом труде, хлебопашестве, садоводстве, огородничестве, овощеводстве: «Сидит баба на грядках, вся в заплатках, кто ни взглянет, тот заплачет» ( л у к); «Ни окошек, ни дверей, полна горница людей» ( о г у р е ц); «Курочка-пустодом свила гнездо со двором, сама в гнезде, яичко наружу» ( к а р т о ф е л ь ); «Сивая свинья на дубу гнездо свила, детки по веткам, а сама в коренек» ( г о р о х): «Без рук, без ног, на батог ползет» ( г о р о х и х м е л ь); «В поле стоит столб, у столба сто колец, у ста колец сто плетей, у ста плетей сто молодцов» ( х м е л ь ).

Степняк вырастал в обстановке народной мудрости, в атмосфере крестьянско-земледельческой педагогики и психологии: «Под одним колпаком семьсот казаков» ( м а к о в к а); «Антипка низок, на нем сто ризок» ( к о ч а н к а п у с т ы); «Стоит Потап о четырех лап, из году в год воду пьет» ( р а с с а д н и к); «Кругла, да не девка; с хвостом, да не мышь» ( р е п а); «В поле блошкой, из поля лепешкой» (р е п а); «Красненьки сапожки в земельке лежат» (с в е к л а); «Шуба-пашура, куда ходила? - Взашей провожала, на пень сажала: сидите, вши, когда рожь пожнем, то и вас возьмем» ( к о н о п л я); «Кину с блошку, а вырастет с лукошку» ( к о н о п л я); «Шел я в осень, нашел я восемь, мясо бросил, шкурку износил, а голову съел» ( л е н).

«Сказка, сказка… Что б ни говорили, //В жизни свой бывает поворот. // …Дед да бабка репку посадили, //Каждый день ходили в огород.// Холили росточек, поливали….. И чтоб деда с бабкой удивить, ..Уродилась репка небывалой – ..И троим едва ли обхватить»… (Б. Ш а л ь н е в. «Сказка, сказка…»).

Память сохранила детские и отроческие образы-грёзы о льняных, конопляных посадках, о почти священнодействии изготовления х о л с т о в, х о л с т и н ы. О тех временах - заветное есенинское слово ( «О всех ушедших грезит конопляник С широким месяцем над голубым прудом…»).

Лукавские огороды… Лев-толстовские берёзовые рощи… Кривополянские конопляники… Раненбургские сиреневые рассветы, сиреневые туманы…

Память тревожит и радует запавшее в душу меткое народное речение, с неизменным крестьянским причендалом, заковыкой, лукавинкой: «Малая малышка (малушка), золота кубышка, ни зверь, ни птица, ни вода, ни камень» ( п р о с о); «На кургане-варгане стоит курочка с серьгами» ( о в е с ); «В год пущу, годовик возьму» ( х л е б);

«Черная корова все поле перепорола» ( с о х а); «Худая рогожа все поле покрыла» ( б о р о н а); «Белая белянка по полю ходила, домой пришла, под сарай легла»

( к о с а).

Поэзия земледельческого труда… Глубокий смысл крестьянского дела… Быт и бытие селян Лукавки, Каликина, Бухового, Путятина, Колыбельского… -«Маленький, горбатенький все поле обскакал» ( с е р п); «Рот до ушей, хоть завязки пришей» ( м я л к а); «Стоит волчище, разиня ртище» (о в и н); «Стоит Егорий в полу-угорье, шатром покрылся, копьем подперся

( г у м н о); «На поле, на раменье, стоят копны подобраны, едят траву шелковую, пьют воду росную» ( с н о п ы).

Когда накажет бог меня бездельем,

Из рук уходит музыка творенья,

Глухая хмарь опутывает сердце,

Бессонница к заре смыкает веки.

И кажется: лик солнца подурнел,

А зло и зависть голову подъемлют.

И сам я – порожденье отчужденья,

Беззвучный, стылый, никому не нужный,

Как в поле трижды снегом занесенный

По нераденью позабытый колос.

Когда же не просто ладится работа,

А в плен берёт, что всех свобод дороже,

От кончиков разгоряченных пальцев

До глубины взыскующего сердца,

Я веки размыкаю прежде птиц

И чувствую, как мир вокруг добреет,

А зло и зависть мечутся от страха.

И сам я становлюсь добрей и чище,

Как бороздою просветлённый лемех.

Взгляни: на нём – до синевы калёном –

Живая отражается душа.

Б. Ш а л ь н е в. «Сотворенье добра».