Когда запахнет ледяным хмельным бродильным томным
необъятным пряным пьяным осыпным палыим листом
Я повлеку тебя в осенний квелый дальный мой заброшенный
забытый мшистый к'осый кр'ивый отчий дом
Я позову тебя по тучному скользкому мокрозлатому
октябрьскому листу в заброшенную задушенную заживо
деревню Синего Николы
Святой Никола Никола кому ты нынче в северных усопших
деревнях по северному окаешь
Кому распахиваешь три узельца с прохожим добрым
кормильным золотом
Родимая заблудшая дева дево моя! я поведу тебя в заброшенную
ветхую прогорклую избу
И мы затопим затеплим дымно заброшенную печь в заброшенной
окраинной поваленной избе в заброшенной
покошенной Руси Руси Руси
Где только косит смерть а пьян косарь с косой под поднебесным
лопухом лежит да ворожит
И печь наполнит заполонит избу забытым избяным старорусским
нашим дымчатым угаром нутряным младенческим теплом
И мы затеплим двуедино двуплодово двураздето двунаго двусвято
нераздельно нашу жизнь
И я на печь устало томно сонно лягу
И ты на меня взойдешь возляжешь переспело бережно бездонно
беспробудно наго наго наго ладно тишайшая дева дево Оксана
И зальешь заметешь заберешь засладишь занесешь мя снежными
снежными девьими первооткрытыми первосокровенными грудями
ягодицами телесными льстивыми сахарами холмами святыми
живодышащими сметанными необъятными заждавшимися
А потом с севера на Псков неистово пойдут придут первоснега
первопряжи первокружева
И по заброшенной деревне Синего Николы и по заброшенной избе
и по заброшенной Руси полягут ледяные перлы
бриллианты жемчуга
Лишь будет подо мною печь невнятно трепетливая одна
тепла одна жива
Лишь будет надо мною неустанная невнятно лепетливая
жена одна нага одна родн'а
А потом восстанем от печи от избы от зелья сласти сна
И пойдем бродить по свежевыпавшим свежерасстеленным
холстам постелям простыням
Забыв блаженно зачарованно что я наг что ты нага
Во свеженаметенных простынях пойдем след девий жгучий
бывый рдяный твой искать...
Илл. Юрий Чистяков
