***
Те сообщения, которым было суждено просочиться, поступали сегодня в секретариат Главы Всея Украины.
«Сотня нашлась! Они в холодной казацкой «Лесной тюрьме» недалеко от станицы. Айтимир.»
«Они в «Лесной тюрьме», казаки их выпускают на прогулки для своих забав. Атаман в гипсе. Есть ещё один раненый. Украинцев принуждают вставать на колени и целовать красное знамя. Они их насильно приняли в своё казачество. Сам видел, как их всех до единого били плетью. Кио.»
«Наконец-то появилась связь. Все живы. Возвращаемся в станицу. Нас приняли в казаки. С этого дня мы признанное украинское казачество. Послезавтра планируем выдвигаться обратно. Атаман».
Петрушка прыгал от радости, сообщения были такими, какие были наиболее выгодны в том деле, которое он задумал для поднятия своего рейтинга. Главное, что украинцев обижают, что сотня-таки сидит в тюрьме, что ей пришлось подчиняться приказам кубанских казаков. Это же бальзам на душу!
Пресс-секретарь уже убежал просматривать тексты статей, которыми Украина нанесёт сокрушительный удар по агрессорской России.
***
И вот оно утро. И вот они статьи, позволяющие Петушке отдать команду к началу задуманной морской операции. Будут знать, как задерживать его суда в Керченском проливе! Будут знать, как обижать его граждан!
Радуясь общему содержанию статей, он включил плазму, чтобы просмотреть, как обработали видеосюжеты, стряпая сенсационные новости с кубанской поляны. Вот она вывеска «Лесная тюрьма»! И никакой «Казацкой вольницы». Её удачно заретушировали, наложив изображение, как украинские граждане стоят на коленях в камерах, застеленных обычными сено-соломой. Затем показали, как их выводят на прогулку, там грубо ставят на колени, бьют нагайкой и заставляют целовать какое-то красное знамя. «Призрак большевизма, что ли, реет над Кубанью?!» – подумалось Петрушке. А вот продолжение сюжета, как спецназовцы на конях скачут, как рубятся с кубанцами на шашках, приводило в восхищение: «Знай наших!»
Вот в кадре появился атаман Украинского Запорожского войска. Отчётливо видно, что у него рука на перевязи. «Но что он говорит?!!» – у Петрушки чуть глаза из орбит не вывалились от перенапряга.
«– Перед нами стояла задача – совместно с кубанским казачеством завоевать Кубань… и мы…
– Что?! Завоевать Кубань? Вы не ошиблись?
– Нет, я не ошибся. Глава Всея Украины поставил перед нами именно такую задачу»…
Трое секретарей в полупоклоне стоявшие в ожидании дальнейших распоряжений заметно побледнели.
Петрушка заорал:
– Кто пропустил эту ересь в эфир?
– Но это же доказательства героизма наших военных… – несмело ответил один их секретарей.
– Какой героизм?! Это провал… Как вы не понимаете? Передайте там, пусть оставят про тюрьму и где бьют, а этого атамана – уберут. Приедет – убью!
– Но… уже поздно… Сюжет вышел.
– Я сказал убрать, значит убрать! Пошли вон отсюда!
Секретари ушли вон, а он сидел и в прострации всё качался из стороны в сторону. Ему было до невозможности обидно. Так хотелось уже в это утро отдать приказ о начале морской операции по спасению делегатов Международной конференции по вопросам мира, а теперь придётся притормозить. Оказывается, это он послал замаскированную под делегатов диверсионную группу украинского спецназа для того, чтобы завоевать Кубань – российскую территорию!.. Да это же полномасштабная война с Россией! Да, он жаждал крови… Но не такой ценой – ценой проигранной России войны. А всё так хорошо начиналось. Приглашаем на Кубань…
***
Двенадцатый день командировки сотни спецназа прошёл в ратных трудах. На том же лугу украинцы под присмотром младших чинов местных казаков продолжали осваивать азы казацкой удали.
Атаманы и бывалые казаки в это время сидели в штабе и читали, и смотрели новости о том, как они, оказывается, притесняли гостей из Украины… Потом Атамана Кубанского войска вызвали на допрос в МВД, где ему пришлось дать несколько интервью корреспондентам РТ и центральных телеканалов. Он, конечно же пояснил, что никакого притеснения гостей из Украины не было. Ни в какой тюрьме они не сидели. Это была всего лишь инсценировка – будущие казаки находились каждый в своём зимовнике-юрте.
А на колени украинцы становились не перед кубанскими казаками, а вместе с кубанскими казаками. И перед кем? Перед Господом, когда молились Ему, а ещё – во время совершения древнего обряда посвящения в казаки. И бить плетью – это тоже древняя традиция. А то, что флаг у запорожцев был красный в восемнадцатом веке, так в этом вины кубанцев нет. А вины коммунистов здесь вообще не могло быть, потому как во время процветания Запорожской сечи их вождь Ленин ещё не родился, а потому партии Большевиков он создать никак не мог.
Ничего особенного. На это и был расчёт. Атаман всё объяснил, всё расставил на свои места. Главное! Никакого захвата Кубани не планировалось, а планировалось всего-навсего воспроизведение исторического исхода Запорожских казаков из крепости Запорожская сечь и братание воссоединённого народа. Российские и Украинские казаки – братья на век! Кубань – это и их родная вотчина, подаренная, в том числе, донским и запорожским казакам ещё Екатериной II.
***
В полдень все старшие чины кубанского казачества и вся сотня делегатов Международной конференции по вопросам мира были арестованы и посажены за решётку до выяснения обстоятельств. Допросы длились долго. На улице успело стемнеть.
Именно в это время в Киев отправилось сразу несколько сообщений от разных осведомителей:
«Сотня арестована. Их допрашивают по факту диверсионной деятельности на территории Кубани.»
***
Похоже, Детинушка был прав. Другого случая поговорить с Татьяной не предвиделось. Об этом думала Татьяна, собираясь в обратный путь. Дело в том, что когда заварилась эта «большая каша», атаману Новоайдарского юрта было сказано, чтобы он забирал медсестру и возвращался в ЛНР. Не хватало, чтобы на Кубани в нём узнали того недотёпу-егеря, которого ревнивая жёнка из дома выгнала. Потому как именно он дал информацию о том, что сотня сидит в «Лесной тюрьме», поэтому ему лучше было не попадаться на глаза ни следователям, ни топтунам, обнаглевшим до открытого шпионажа.
Атаман вырулил на трассу международного значения и поехал на север. И водитель и пассажир, оба пребывали в задумчивом расположении духа. Молчание затягивалось. Нужно было как-то оживить атмосферу. И тут атаман вспомнил, что обещал переговорить с человеком перед отъездом, но обстоятельства сложились по другому.
– Танюха, ты можешь позвонить на российский номер? – спросил он попутчицу,
– Да, у меня «вайбер» стоит, – ответила она.
– А я совсем замотался… забыл телефон на зарядку поставить.
– Ладно, не оправдывайся. Диктуй номер.
Она достала из кармана пальто телефон, поставила нужное изображение. Водитель развернул лист, вырванный из чьей-то записной книжки, и продиктовал номер.
– Вызов пошёл. – С этими словами Татьяна протянула телефон водителю.
Вызываемый абонент ответил почти сразу. Атаман стал объяснять, что встретиться не получилось, так как ему было предложено без привлечения внимания покинуть станицу. Потом о чём-то долго говорил абонент. Потом снова атаман и снова абонент. Разговор закончился тем, что атаман резко развернулся и поехал обратно.
– В чём дело? – спросила удивлённая Татьяна.
– Не могу отказать другу. Ему нужна твоя помощь.
– Кому? Какая помощь?
– А ты не забыла, что ты медсестра?
– Нет, не забыла. А что случилось?
– Ничего. Пришло время колоть антибиотик, а медсестры нет.
– Ах вот оно в чём дело… Но я же не одна на белом свете…
– Одна. Так получилось. Он не знает, какое лекарство ты колола.
Татьяна покраснела. Она поняла, что атаман тоже понял, почему этому беспокойному другу нужна именно её скорая помощь.
– Ах да, я же не оставила ему ампулы. Но… откуда я знала, что мы так быстро уедем?..
– Потому и возвращаемся.
– Но я могла и по телефону сказать название лекарства. Аптеки на каждом углу.
Ей хотелось оправдаться, хотя оправдываться было вроде бы и не в чем, а потому слова были какими-то вымученными, лишними…
– Танюха, не боись. Я с тобой. Просто, друг в беде, понимаешь?
– Не совсем. С каких это пор «укроп» стал тебе другом?
– Да так, знаешь ли, получилось. Я ведь рядом в том окопе был, когда мина прилетела… Могло и меня зацепить. А перед этим мы много и долго разговаривали там о серьёзных вещах. Нет, Танюха, он уже не совсем «укроп». Он не воевал на Донбассе. И он… да, он националист, но он не плохой парень. И он тоже против войны, и он тоже отчаянно ищет выход из того положения, куда Петрушка и иже с ним страну нашу бывшую загнали. Понимаешь? И лучше, чтобы такие люди нашими друзьями становились, а не врагами оставались. И потому – он мне друг.
– Ах, вот оно в чём дело! Ну, тогда поехали, – с горькой иронией произнесла Татьяна.
– Едем, подруга боевая, едем.
***
Атаман Новоайдаского юрта притормозил возле дома, в котором останавливалась Татьяна. Детинушка уже ждал их у ворот, потому сразу открыл их, чтобы машина беспрепятственно вкатилась во двор.
– Ничего не понимаю. Вас же арестовали, – выбираясь из салона, сказал атаман.
– Ну, как видишь, не пожизненно. У них там камер столько нет, чтобы нас под стражей содержать. И денег столько нет, чтобы прокормить целую сотню бездельников. Допросили, протоколы состряпали – и под честное слово, что мы Кубань не будем захватывать силой, всех отпустили. Завтра отбываем на родину. Людям, в конце концов, и помыться после лесных приключений надо, и вещи в дорогу собрать… А тут, прихожу, бок снова натёр, а перевязку делать некому. Спасибо, что не из Луганска, а раньше позвонили.
– Ну, прости… В общем так, медсестру я тебе вернул? Вернул. Разбирайтесь со своими лечебными делами сами. А я…
– А ты, что, не останешься? – испугалась Татьяна.
– Нет. Но вместо меня вас моя машина посторожит, а я пойду пока проведаю кой-кого, раз вас всех из тюрьмы выпустили.
Татьяна облегчённо вздохнула. Она уже подумала, что капитан уедет в Луганск без неё.
– Спасибо, друг, – сказал Детинушка.
– Да не за что, – бодро ответил атаман и растворился в темноте прощального вечера.
Татьяна не произнесла ни слова. Она стояла потупив голову, не зная как ей теперь себя вести. Но она точно знала, что перевязку и укол она сделает пациенту в любом случае.
***
Макар Макарович слово сдержал – прощальный пир-горой для гостей с Украины в станичном ДК устроил. Понятно, что не сам. Понятно, что казаки с их казачками уважили деда. И, не смотря суматоху с арестами и допросами, назначили сбор на семь часов вечера. Луганчан за этим столом не должно было быть, но они были. Так уж вышло.
Кубанский мудрец теперь сидел в окружении новообращённых запорожцев.
– Вспоминаю ваш первый день прибытия на Кубань, – сказал он, поднимая стакан доброго домашнего вина, – Помните, как вот этот высоченный парубок, которого мы между собой Верзилушкой прозвали, с порога рубанул: «А это правда, что вы Кубань готовы нам отдать? Нам сказали, что вы нам, как потомкам запорожцев, поможете её завоевать.» То есть вы приехали вашу Кубань завоёвывать, а мы должны были вам в этом помочь. Помните?
– Помним, – ответили новоиспечённые запорожцы.
– А откуда это пошло? – спросил довольный собой Верзилушка. – Я же не сам это придумал.
Ему ответил атаман Кубанского казачьего войска:
– Из письма, которое мы вашему Петрушке после всеказачьего круга с нашими атаманами писали.
Ответ Верзилушку удивил, сразу возникли и новые вопросы.
– А зачем? Почему в нём речь шла о завоевании Кубани?
– А иначе бы вас не прислали, – ответил Макар Макарович.
– Мы же плыли к вам – с жизнями своими попрощались. Приказы надо выполнять, сами понимаете… – позволил себе несколько возмущённый тон капитан (теперь есаул Запорожского войска).
– Да всё мы понимали, – тяжело вздохнув, ответил есаул, которому выпало встречать сотню украинского спецназа, – Вы думали, мы вам нервы пытались пощекотать, встретив песней: «Гостя ты гостя – ничего не бойся»… А на самом деле, если хорошо подумать, мы вас таким образом успокоить пытались. Мы же правду говорили.
Есаул говорил вполне серьёзно, без тени какой-либо насмешки. Но всё равно, кое-кто, вспомнив эту картину, разразился смешками. Макар Макарович не присутствовал на встрече сотни в Таманском порту, потому вернул тему в прежнее русло.
– Кстати, в тексте письма нет слова «завоевать».
– Как нет? Так откуда тогда оно взялось? – тут же отреагировал Верзилушка.
Настало время усмехнуться старейшине.
– Да вот, судите сами.
Сказал он и достал из нагрудного кармана сложенный лист. Развернув его, со словами «держи на память» дед передал копию письма Верзилушке. Его тут же попросили озвучить текст, что он с удовольствием и сделал:
– «Голове Всея Украины. Мы, кубанские казаки с украинскими корнями премного озабочены состоянием отношений между Россией и Украиной. Решили мы добровольно принять у себя батальон Запорожских сечевиков, замаскированных под иностранную делегацию. Приехав к нам, они убедятся, что выходцы из запорожских земель, бывшие запорожские казаки, а ныне – кубанские и черноморские казаки любят украинскую культуру, сохраняют веру и язык предков. А песни как задушевно поют! Так что готовьте десант – и Кубань станет вашей, как стала она нашей в XVIII веке. Коридор обеспечим.»
– Ну да, понять можно по-разному… – засмеялись запорожцы.
– Ну да, мы убедились, что вы любите украинскую культуру, что песни наши задушевно поёте. Всё верно, – согласились они.
– Ну, и чего сидим? Время позднее. Скоро разбегаться – в путь далёкий собираться, – сказал атаман Запорожского войска и дал команду разливать по последней. Когда стаканы были наполнены, он встал и так сказал:
– Макар Макарович, помню, вы в первый день нашей встречи провозглашали тост за то, чтобы когда вы будете нас домой провожать, мы все как один, настоящими казаками стали!
– Да, было такое, – подтвердили казаки.
– Вот и наступил этот момент – вы все до единого казаки, – расплылся довольной улыбкой старейшина.
– Любо! Любо! – полетело со всех сторон.
Но дед продолжил.
– Правду сказать, какие из вас казаки? – пока ещё никакие… Помните: «Тот, кто не уважает обычаи своего народа, не хранит их в своем сердце, тот позорит не только свой народ, но, прежде всего, не уважает самого себя, свой род, своих древних предков.» Приедете к себе – поднимайте литературу, какую я вам буду рекомендовать, читайте, думайте. Ищите учителей по владению шашкой. Если есть где конезаводчики – подружитесь с ними, под опеку их конехозяйства берите, если потребуется. Ну а там, дай то Бог, придут к вам молодые патриоты Отчизны нашей общей, которые поймут, что страна под откос катится и надо её спасать. А кроме вас, казаков, больше некому будет это сделать. И не сомневайтесь даже, если у самих не получится, то вместе – вытащим.
– Ну, Макар Макарович, рука бойцов держать устала, – урезонил нравоучительного деда атаман Кубанского войска, поднимая выше стакан.
– Ничего, как говорил отец русских побед гинералисимус Александр Васильевич Суворов: «Тяжело в ученье – легко в бою!» К «бою», друзья! – шуткой на шутку ответил дед, поднимая выше и свой стакан.
Он допил его содержимое – два глотка красного виноградного вина – и пустым поставил на стол. Его примеру последовали и другие. Когда и они поставили пустые стаканы на стол, Макар Макарович добавил:
– И не дай Бог, чтобы при вашем попустительстве, – он указал на луганчан, – в их сторону хоть один снаряд упадёт, эдак, скажем, через год. Расказачим, как не справившихся с задачей!
– Дед, это ты не сильно сейчас загнул? – заволновался за последствия слов внук.
– Да я и сам сижу и думаю: «А не слишком ли круто я загнул?» Ну, в общем, хочу я так, мечтаю об этом. Господа нашего и Богородицу о прекращении розни в молитвах прошу. Не судите деда строго. Расчувствовался что-то я сегодня… Вино доброе, видимо, в голову седую бабахнуло.
– Да мы понимаем, – вдруг заговорил Детинушка, – Я много передумал с того первого дня, когда я тут встал с государственным флагом и «Слава Украине – героям слава» заорал. Не судите строго нас за любовь к Украине и эту кричалку. Привыкли мы к ней, понимаете? Но раз делит она народ на два лагеря… будем переучивать будущих наших казаков славу Богу возносить, и ничуть не ниже, чтобы над ситуацией всегда во всех передрягах стоять. Спасибо за науку, Макар Макарович. Но не это сейчас самое главное. Сколько бы нас ни было, начнём мы со всем старанием мозги нашим нацистам на место вправлять. Покажем, что против лома, которым они всех запугали, есть другой лом. Против их компрадорской разделяющей силы найдётся, пусть и националистическая, но объединяющая нас всех сила. Это я вам обещаю.
Детинушка заметил, как Татьяна вздрогнула, подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза. Детинушка ответил ей ласковым, добрым взглядом и сел на место. Она обещала написать свой телефон и электронный адрес – и это уже было немало в их невозможно трудных отношениях.
– Да, натворила бед война… – говорили одни.
– Брат на брата идёт – никуда не годится… – подтверждали другие.
– Долго нам придётся её последствия расхлёбывать, – высказывались третьи.
– Если удастся каждому, кто сидит за этим столом, на Украине хотя бы по сотне Запорожского войска создать – станем сильными, – мечтательно произнес атаман Запорожского войска, – но и препятствий к этому нам выставят – будь здоров!
– «Не журися, козаче, нехай твой ворог плаче», – посоветовал атаман Кубанского войска, – А вы на первых порах хитрее будьте, на рожон не лезьте. А как силу наберёте – так идите и не останавливайтесь, будет вам наша поддержка.
– Ну а вы что скажете, луганчане любимые наши? Не тяжело вам за одним столом с «укропами» сидеть? Предателями нас не считаете? – спросил Макар Макарович.
Татьяна опустила глаза в тарелку, на которой лежал нетронутый кусок доброго пирога. Она собиралась его взять с собой в дорогу. А вот атаман Новоайдарского юрта, капинтан Народной Милиции ЛНР глаза не прятал, хотя и у него в тарелке лежал такой-же кусок для тех же целей.
– Тяжело, – ответил он мудрецу, – Предательство это или нет – поживём увидим. Мы свой кусок свободного мира отвоевали, теперь их очередь в своих областях порядок наводить. Но к нам в душу пусть не лезут. Слёз много пролито… много друзей похоронено на наших кладбищах. Мы же на смерть встали против их евронацистской политики. Мы – русские, и русскими останемся… или погибнем. Не одно поколение пройдёт, пока без боли в душе можно будет рассуждать об этой войне. Сегодня снова посёлки наши обстреливали. Снова – женщина убита, семеро раненых, мальчишка маленький в тяжёлом состоянии. Такого – я не прощу… и мы не простим. Честь имею!
Ответом ему было продолжительное молчание, утяжелённое хмурыми думами спецназовцев. Те, кто сидел за этим хлебосольным столом, не мог предотвратить эти артобстрелы и эти жертвы. Это понимали все, но это и не было оправданием.
– Вы вправе не поверить, – тяжело вздохнув, снова заговорил Макар Макарович, – но мы всё это затеяли из сострадания к жителям Донбасса. Вопрос на круге возник, на который никто из нас ответить не смог. Знаешь какой? – спросил он луганчанина.
– Догадываюсь. Как помирить украинцев и русских?
– И такой возникал, верно. Но главный вопрос был: «Как остановить войну на Донбассе?» Не утопически, а практически. Пока Украина не изменит своего раболебского курса, война будет продолжаться. А чтобы сменить курс – нужна сила, которая не побоится возражать «партии войны» – всем этим неонацистам, больных русофобией. Понимаете?
– Поживём – увидим, чем обернутся ваши эксперименты, – ответил капитан из ЛНР, – Нас попросили быть с гостями вежливыми – мы выполнили. Лично у меня – даже трое новых друзей появилось, чего я никак не ожидал… Что я могу пожелать украинцам? Лёгкой дороги домой, ребята, а ещё – победы! Но такой победы, чтобы Донбасс себя проигравшим не считал. Мы будем стоять на своём до своей победы. Иначе – никак. Лет этак через полста, может быть, и разберёмся кто кому чего должен был когда-то.
Выслушав атамана Новоайдарского юрта, атаман Запорожского войска встал и сказал:
– Ну, что же, пора нам, гостям и честь знать. Спасибо за гостеприимство! Пришло время с добрыми хозяевами прощаться, нам – в дорогу собираться. Казаки Запорожского войска, слушай мою команду: подарки кубанских казаков – костюмы казацкие взять с собой, а вот знамя и сабли придётся пока здесь оставить. К ножнам записку с именем скотчем прикрепить и все до единой есаулу сдать.
– У-у-у-у… – понёсся по залу расстроенный гул.
– Отставить расстраиваться, – вставил слово атаман Кубанского войска, – Вам предстоит дорога домой через все эти прибамбахнутые таможни. Как пить дать – отберут ваши шашки. Но вы особо не переживайте, мы их своими коридорами переправим. Всем до единого доставим.
– А-а-а-а… – раздалось в зале.
– Сбор в ДЕПО возле ангара. В дорогу надеть украинский камуфляж, в котором сюда прибыли. На голову – кубанки. В три часа ночи – в путь. Вопросы есть? – продолжил делать объявление атаман Запорожского войска.
– В три? В Три?! В три-и-и-и??? – понеслись удивлённые возгласы. – А чего так рано-то?
– Эффект неожиданности, – снисходительно ответил атаман Кубанского войска, – Вы случайно не забыли, что за каждым вашим шагом теперь целый табун киевских засланцев с прессой и видеокамерами следит? Уж извините, но этой ночью вам спать точно не придётся. Дома выспитесь.
***
(Продолжение следует)
