«Зато мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета,
Мы впереди планеты всей...»
Юрий Визбор.
Сюжет под названием «Щелкунчик» во всём мире считается русской сказкой. Иной раз даже... русской-народной. На обывательском уровне. Интеллектуалы, хотя бы изредка читающие книги, в курсе, что была немецкая основа. Так вышло - балет Чайковского значительно популярнее истории Гофмана. Поэтому нет ничего удивительного, что все театральные и кинематографические вариации на тему «Щелкунчика» в значительной степени соотнесены с музыкой Петра Ильича, и в гораздо меньшей - с германским первоисточником. Ибо мы — в области балета! Впереди и, кажется, навсегда, несмотря на старания модернизаторов искусства и всяко-разных горе-криэйторов. «Щелкунчик и четыре королевства» (2018), снятый режиссёрами Лассе Халльстрёмом и Джо Джонсоном, являет собой логическое продолжение сказки — в нём действует уже дочь Мари (Маши) — Клара, которой и предстоит спасать мир от вселенского зла. Всё в духе и стиле голливудских блокбастеров — избранный одиночка-пуп Земли, обладающий артефактом, преодолевает мглу. Или — жестокую, вероломную королеву с чарующим имечком Сахарная Слива (вечная Кира Найтли, играющая во всех сколько-нибудь значимых костюмных лентах).
О чём речь? Отроковица Клара (Маккензи Фой) — не просто девочка-припевочка, любящая платьица и кукол, но — талантливый вундеркинд. Как водится, в плане инженерных технологий. Это вообще генеральная линия современных мелодрам, сказок, исторических приключений и полицейских «стрелялок»: главгероем будет непременная фемина, умеющая вскрывать сейфы одним движением ...нет, не шпильки, а высокотехнологичного супер-ключа, ею же изобретённого. Умница-красавица, всех загоняющая в тупик. Мужики — в обмороке или — тупо разводят неумелыми ручками. Вот и в новом «Щелкунчике» подросток с бантиками способен обштопать достославного мастера Дроссельмеера. Клара с ходу определяет, что поломано в хитроумной конструкции «с лебедями», после чего ей даётся задание. Головоломный квест, определяющий, как судьбу Клары, так и дальнейшее существование сказочных королевств. (Нынешние фильмы всё чаще напоминают компьютерные игры с набором ходов и выходов, с артефактами, загадками и целями, а посему термин «квест» вполне уместен). Чудеса толерантности на этом не заканчиваются — дева-механик только начало! Повелитель механических кукол — герр Дроссельмейер — почему-то негр (Морган Фримен). Негр! Я обращаюсь к этому нормальному слову, принятому у людей советского поколения — мы в детстве жалели не каких-то расплывчато-условных афроамериканцев, а - негритят, которых угнетали именно те господа, что нынче учат весь мир демократии. Я оставляю за собой право говорить так, как меня учили в советской школе — в том числе, на политинформациях. И я, воспитанная в духе здорового интернационализма, не понимаю, зачем делать из немецкого бюргера начала XIX века — чернокожего «дядю Тома». Этого оказалось мало создателям картины — у них и Щелкунчик тоже из негроидов (Джейден Фовора-Найт). Балерина, танцующая под музыку Чайковского ...ну, вы понимаете, что не белая. Мисти Коуплэнд — мулатка-прима American Ballet Theatre, прославившаяся своей пробивной силушкой — а она первая темнокожая солистка этого престижного заведения. Также она блеснула книгой-откровением «Нетипичная балерина». Да. Коуплэнд — крупновата, широковата и большенога. Но кто сказал, что с такими данными надо идти в бодибилдинг и прочий ломовой фитнес? Нет, деточки! Токмо в балет, где издавна царили худышки скромных форм. «Я не позволила им втиснуть меня в стандартные рамки», - констатировала могучая Мисти. Вся эта дикая и — кромешно-пещерная толерантность давно уже выглядит, как «расизм наоборот». В мире, где призы, роли, места раздаются за цвет кожи, пол, сексуальную ориентацию и наличие инвалидности — обречён на цивилизационный коллапс. Что мы и наблюдаем, глядя, как под знакомые мелодии передвигается мощная и чёрная атлетка в игривом белом паричке.
Однако и на этом перевёртыши не заканчиваются, ибо мыши здесь - положительные персонажи, а Мышиный Король — это не гигантская мышь в короне, как мы привыкли и даже не трёхглавая мышь-мутант, как в одном из мультфильмов. Это - конгломерат мышей, собирающихся в единую фигуру, силуэтом напоминающую грызуна. Чудовищное, отталкивающее, отнюдь не сказочное зрелище. И при всё том, повторюсь, заявленное, как «позитив». Если вспомнить сюжет самого Эрнста Теодора Гофмана, то в его тексте заключён вековечный ужас городского европейца перед нашествием серых, прожорливых и хвостатых. Мыши и крысы клеймились, как враги человека — они уничтожали продовольственные запасы и разносили инфекционные заболевания. Множились вариации на тему Гаммельнского крысолова (Rattenfänger von Hameln) — человека, спасшего жителей от нашествия. Мышиный Король Гофмана и старая Мышильда — это образы гибели и упадка. Образ пожирания всего вся. В литературном первоисточнике очень жёстко явлено, как некое королевство оказалось буквально терроризировано мышами — в отместку, что им не дали съесть всё, что готовилось на кухне. За то, что их посмели (!) убивать. Сказка — ложь, да в ней намёк. Добрым молодцам — урок. В XVI-XIX веках — в эру механики, техники, химии - постоянно выдумывались новейшие виды мышеловок и других способов уничтожения противника — морить серую банду — это ограждать самих себя от мора. Этих безобидных с виду и - нестрашных по отдельности — зверьков изничтожали с объяснимой ненавистью. Хотя, дамы падали в обморок и от вида одного-единственного мышонка. Инстинктивное отвращение! Он — смерть. И бескорыстная, как нам думается, любовь к кошкам — это признательность Мурке за избавление от мышиных королей. Всё изменил чистоплотный и стерильный XX век с его общедоступной гигиеной, водопроводом и канализацией. Милейших крысок заводят себе ребята-панки, а мышей никто не боится. Даже принцессы. Но традиционно, генетически мы не можем любить Мышиных Королей — это противоестественно. Однако нынешняя толерантность касается всего и вся — и крысиных полчищ.
Итак, путь Клары Штальбаум — девочки-инженера (sic!) лежит в Королевство Сладостей, возглавляемое Сахарной Сливой. Перед нами — громадный красный чертог, в котором угадываются и собор Василия Блаженного, и питерский Спас на крови, и ещё ряд храмово-дворцовых сооружений, подсмотренных авторами в путеводителях по России. Охраняют ворота расхристанные гусары — воспоминание о 1812 годе. Придворная обстановка — русский галантный век, украшенный и эстетизированный, однако же, узнаваемый. Слива — некая пародия на Екатерину Великую — помпезна, коварна, любит военных. Красивых-здоровенных. В кадре — установка, превращающая игрушечных солдатиков в металлических воинов, каждый из которых — копия императора Николая I – усы, каска, ботфорты и — оптимистически выпученные глаза. Выбор — понятен. Батюшку-царя Николая I и — Россию именовали когда-то «жандармом Европы». Авторы фильма со всей очевидностью, беззастенчиво намекают на Россию, Империю Зла. Я уже с трепетом ждала появления оживающих гипсовых пионерок с автоматом Калашникова или ещё каких-нибудь хтонических девушек с вёслами, но декораторы ограничились имперской и старо-московской эстетикой. Разумеется, в этом дивном королевстве центральное зрелище — это балет. Больше того — он показан, как основа их цивилизации и важнейшее средство пропаганды. Да-да, мы — в области балета!
Публицист Егор Холмогоров отметил: «...В сахарной упаковке им [детям] предлагается кислая фига с незамысловатыми мотивами западной русофобской пропаганды: коварные русские — жестокая тоталитарная империя и источник угрозы единому миру, которым должны потомственно править истинные англичане, американцы — страшноватые рыжие клоуны, которые, однако, служат добру». Я бы добавила, что это не русофобия, а европо-фобия. Извечная вражда англосаксов ко всем «континентальным» народам. Тут и немцы в дураках. Зачем-то ведь перенесли действие из Германии — в Лондон! Никаким образом это не влияет на повествование — это сакральный жест. Зачем это надо? Идём дальше — будет ясно. Антагонист Сладкой Сливы - королева Страны Развлечений, матушка Имбирь (Хелен Миррен). Она - рыжая, сильно крашеная, носящая мужское платье, а в финале появляющаяся в преувеличенно-пышных юбках, с высокой причёской из искусственных, огненных волос. Если хорошенько приглядеться, это - Елизавета Тюдор, кумир англосаксонского, протестантского мира. Та, что победила испанскую армаду и утвердилась в качестве владычицы морей. И — владычицы капиталов. При этом, героиня Хелен Миррен великолепно орудует ковбойским хлыстом — символом Дикого Запада. Её владения — это стивенкинговский парк, где за каждый углом таятся клоуны-убийцы и клоуны-уродцы - и этот мир по логике авторов должен не только противостоять, но и — победить «русскую» Сливу с её «николашками» в ботфортах. Он — положителен, как и Мышиный Король! Понимаете? Смыслы-перевёртыши, наверное где-то забавные с точки зрения взрослого постмодернизма, совершенно омерзительны в пространстве детской новогодней истории. И, конечно же, Сахарная Слива повержена, а матушка Имбирь провозглашает мир во всём мире. Rule, Britannia! America! America! God shed his grace on thee! По законам блокбастеров девочка Клара помогла спасти Галактику, а Сахарная Слива превращена в безобидную и очень добродушную куколку. Да. Только в таком смешном, кукольном виде мы — континентальные европейцы — им приятны, а главное — не страшны. Что же касаемо чёрненького Щелкунчика с положительными крысками — это так, в угоду внутренней политкорректности. Главное тут — правь, Британия!
