двойной клик - редактировать изображение
ДИМИТРИС БОТИНИС МИХАИЛ ПЛЕТНЁВ БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ
АЛЛА ЧЕПИНОГА
ЯРКИЕ И НАСТОЯЩИЕ
На фото режиссёр Алла Чепинога.фотограф: Александр Виноградов
Столичная культурная жизнь этой московской осени не вполне обычна.
Она отчасти блеснула удачными премьерами и концертами, а отчасти, удивила и некоторым равнодушием к великому материалу маститых. Некоторые площадки переполнены, некоторые полупусты или совсем пусты. Я сейчас говорю только об общепринятом и устоявшемся годами мнении о том, что такое главные концертные площадки для исполнения классической музыки. Оперные, инструментальные, симфонические... Но о грустном писать постараюсь как можно меньше, достаточно и того, что осень всегда и обязательно дождлива и золотисто-грустна..
В театре Станиславского сезон начат с громкой и очень удачной переносной постановки "Похождений повесы" Игоря Стравинского, в которой блистал молодой Богдан Волков. И программный сюжет живописных работ, и история создания "Повесы" заслуживают отдельной статьи. Авторская прогулка по биенале дала впечатления, как всходы, и проросла в поучительную, отчаянно неприглядную, и фантастически изобретательно написанную историю,- в чём-в чём, а в изобретательности Стравинскому отказать нельзя ни в каких опусах. Так что, любители оперы, думаю, это событие не пропустят.
Большой отметился спорным "Царём Салтаном" Н.А. Римского-Корсакова.
"Салтану" в этом сезоне не везёт. С Черняковским аутизмом Гвидона на западных подмостках согласиться тоже невозможно. Неужели его это вдохновляет к творчеству?
В конце сентября четыре знаковых концерта и одна маленькая опера состоялись в КЗЧ, Центре Башмета на Полянке и в БЗК.
Сначала пара слов о концерте, который порадовал любителей программных произведений на фольклорно-мифологические сюжеты. Оркестр п/ у Михаила Плетнёва с солистами Анастасией Белуковой и Артёмом Гарновым исполнили музыкальную сюиту Грига "Пер Гюнт". Текст читал актёр и, теперь уже и режиссёр театра им. Петра Фоменко, обладающий особым мужским обаянием, умом и, совсем не по-актёрски скромный, Кирилл Пирогов. Эти пять имён сделали вечер прекрасным, полным изысканной и "вкусной" работы дирижёра, ангельской красотой голосов и внутренних переживаний солистов, а также и абсолютным попаданием в музыкальный и драматический материал. И конечно, ничего таинственного не произошло бы в зале в тот вечер, если бы не универсальный, тысячи раз волновавший души людей во все времена, чудесный завораживающий сюжет и норвежские мотивы, так хорошо положенные на лист нотной бумаги Григом.
Другая прекрасная новость для малышей и их родителей
В прошедшие выходные 19 и 20го октября, в Центре Башмета в особняке на Полянке, прошла премьера детской оперы "День рождения ослика Иа". Я была очень приятно удивлена, услышав это часовое и очень стремительно пронёсшееся перед глазами произведение. Лихие взмахи крыльев Совы, замирающая в прыжке Тигра, весёлый Винни и грустно поющий, а затем, в финале, счастливо раздающий зрителям яркие книжки Иа,- и вот уже пора поедать финальный торт. Мои друзья, в семьях которых есть малыши, особенно музыкально одарённые, были в восторге.
Мы глотнули, наконец, настоящей детской музыкальной классики с качественными голосами, прекрасной актёрской игрой и высокопрофессиональным инструментальным сопровождением. Спектакль очень удачный, можно не волноваться за наше подрастающее поколение, все санитарные нормы соблюдены.
Я почти уверена, что главная заслуга в этом режиссёра-постановщика Аллы Чепиноги, которая в этом сезоне начала сотрудничать на постоянной основе с Мариинским театром Санкт-Петербурга. В прошлых сезонах она поставила там очень полюбившуюся маленьким петербуржцам оперу "Репка". А начало года Алла открыла на московской сцене Центра Башмета, расположившегося в здании изумительной красоты, одной из немногих готических изюминок архитектурной Москвы у метро "Полянка". Премьера оперы для самых маленьких создана в сотрудничестве с питерским театром "Кот Вильям" под руководством Елены Морозовой. Их совместная работа оказалась очень интересна, легка для восприятия и понятна как годовалым малышам, не сводившим глаз с героев сценической истории, так и, в равной степени, детям-семилеткам, следившим за стремительно развивавшимся сюжетом.Секрет успеха, как рассказала сама Алла, в том, что вся постановка живёт не только правильно выстроенным изложением знаменитого "Винни-Пуха" под музыку, прекрасными костюмами, давшими большую долю удачи всему спектаклю и принадлежащими руке опытного и известного художника Виктории Хархолуп, а и вплетёнными в матрицу спектакля контрастами.
14 минутных номеров показались мгновением, музыкальная ткань соткана из ярких и запоминающихся мелодий, - прямо в зале дети подхватывали её и пели вместе с героями. Художник угадала и с декорациями, и с цветами, показала себя и как замечательный бутафор боровикового леса. А инструменты центра Башмета тоже окрасили момент своим прекрасным шармом. Не каждый день можно порадоваться такому качественному звучанию арфы, рояля, контрабаса, скрипки... Дорогие инструменты дорого и звучат, особенно в хороших руках. В этом спектакле всё продумано до мельчайших деталей,- заботу о детях и о себе почувствуете сразу, закрыв за собой входную дверь и оставляя за спиной шумную Москву. Поднимаясь по ступеням, поймёте, что спектакль уже почти начался. И так, по нарастающей, чувство ожидания чего-то чудесного будет с вами до самого момента выхода из особняка после представления. Дети уходить категорически не хотят.
Всем рекомендую обратить внимание на работы этого режиссёра. У Аллы Чепиноги уже вторая детская премьера выстрелила в десяточку. А скоро она ставит "Кармен" вместе с филармоническим дирижёром Димитрисом Ботинисом.
Консерватория
В Большом зале консерватории давали неизменно собирающий полные залы реквием Д. Верди, прозвучавший в исполнении солистов, хора и оркестра п/ у Павла Когана. Событие было приурочено ко дню столетия Елизаветы Гилельс. Могу сказать лишь, что ни хор, ни оркестр не показались мне интересными. Невозможно было расслышать даже ярких драматических вердиевских триолей оркестра в сквозном лейтмотиве из Agnus Dei, а детско-юношескому хору явно не доставало мощи для исполнения подобного рода материала, музыка глубоких размышлений потерялась бы вовсе, если бы не мастерство опытных солистов. Вполне возможно, у дирижёра Павла Когана не было достаточного количества времени, чтобы свести воедино монументальное полотно и дольше поработать с оркестром. Словом, разочарование от оркестра оказалось большим, чем можно было предположить. А вот солисты, наоборот, порадовали точным воспроизведением задумки автора, абсолютным соответствием прочтения характеру музыки. Зарина Абаева, сопрано из обобранной и преданной Курензисом Перми, доставила удовольствие богатством тембра, как и меццо Юлия Минибаева ровностью и глубиной звучания, а также и небом высоких нот. Тенор Михаил Губский был очень музыкален и выразителен и голос его прозвучал где нужно крепко, где нужно проникновенно. Михаил только что отметил двадцатилетие творческой деятельности на сцене Большого театра, блестяще исполнив партию во втором блоке премьерной "Русалки" Дворжака, где невероятно свежо также прозвучали княжна Елена Поповская и Русалка Воронцова с редкой красоты голосом. Вообще, возвращаясь к Реквиему, нужно особо отметить, что ансамбль солистов был подобран очень неплохой, их голоса удачно сочетались в дуэтах и ансамблях, что теперь бывает не так и часто. Они слушали и слышали друг друга и оркестр, уступали друг другу дорогу в местах текста с переходом мелодии от одного к другому, как и повелел Верди. Даже тогда, когда с темпами и динамикой композиторской партитуры был не согласен дирижёр.
ЭТО ВАМ НЕ КУРЕНЗИС
О следующем концерте пишу благодаря молодому дирижёру, "настоящему греку" Российской Федерации, Димитрису Ботинису. Он не только уважительно отнёсся к партитуре, но заставил слушателей потанцевать с Шахерезадой Н.А.Римского-Корсакова и подумать о сокровенном с Заратуштрой Рихарда Штрауса. Концерт в КЗЧ московской филармонии 3го октября стал событием первого ряда вместе с концертом 2го октября, состоявшимся днём ранее, когда играл Борис Березовский.
Но сначала о Ботинисе. Впервые я услышала его в работе с оркестром около года назад. Тогда прозвучала сокращённая трёхчасовая концертная версия вагнеровского "Тристана и Изольды".Вагнер, как Малер и Штраус, писали очень сложные партитуры. Даже просто собрать оркестр, солистов и хор под силу не всем дирижёрам, мне приходилось слышать, как в одной из московских постановок оркестр останавливался из-за дирижёрской беспомощности в опере Вагнера. А мастерски управлять всегда непредсказуемой махиной вагнеровского состава, да так, чтобы услаждать ухо взыскательных слушателей, могут очень редкие. Поэтому, когда я услышала расцветающие и попеременно затухающие у разных групп оркестра всплески музыкальных волн и увидела, какой точный жест, полный характера и напрочь лишённый позёрства, актёрства и жеманности, даёт Димитрис, я замерла. Я боялась спугнуть удачу. Тут же вспомнила о самом любимом мною современном дирижёре Кирилле Петренко. Потому что музыка у Ботиниса играла со зрителем так, как играет скоростная видеокамера с расцветающими повесне цветами. И по тому, как светятся в ответ жесту дирижёра лица творящих вместе с ним, по его руке, воодушевлённых оркестрантов, становится понятно, что в руках у этого молодого творца есть волшебный ключик, приоткрывающий сердца инструменталистов во время репетиционного процесса.
Димитрис не разочаровал, я его запомнила и ждала новой встречи. И он не разочаровал снова. "Так говорил Заратуштра" прозвучал монументально, как и положено философскому программному полотну. А после концерта оркестранты, в ожидании обсуждения, обступили Димитриса, чтобы делиться с ним впечатлениями о том, что удалось, а что не вполне. Поверьте, сегодня это поведение выходит за рамки привычного. Гораздо более часто видится картинка убегающих поскорее домой исполнителей. Со скучными лицами, безо всякого интереса к только что происходившему на сцене, обыденно и прозаично дамы и мужи спешат снять концертные платья и фраки и разойтись. Оживлённое обсуждение в новые стандарты уже давно не включено. Времена Светланова, Кара-Мурзы, Мравинского, Колобова давно прошли. В Питере всё ещё есть Темирканов. Плетнёв, Петренко, Баренбойм принадлежат миру... Так что Димитрис, а он ученик глыбищи-Юрия Симонова, это вам не Курензис, этот грек принадлежит Российской империи. Он настоящий.
Как и Березовский.
Березовский настоящий всегда. И он всегда отдаёт себя больше, чем можно было бы в лучшие концертные минуты взять эмоций у восторженных зрителей. Уж не знаю,- музыкальный его талант или человеческий играет более значимую роль, когда мы становимся свидетелями его волнующих переживаний на сцене, но он неизменно оказывается мощным человеком за роялем. Он даёт столько свободы той музыке, которую исполняет, столько неистовства и чуткой кротости, ярости и отчаяния, мудрого спокойствия и рассудительной умеренности, сколько бывает только в самые главные минуты на пике переживаний у каждого человека в этом мире. Он открывает дверь в любое сердце, которое было закрыто. Он врывается в ваш внутренний мир и заявляет вам о лучшем в вас самих. Он всегда борется за вас, когда играет рядом с вами.
Сейчас он почти во всех концертах играет Скрябина, играет так прозрачно и божественно, как звучит обертоновыми квинтами задетая струна, распространяя звуки во все вселенные. Настоящие природные звуки, которые издают арфы и гусли в мифах и легендах, лиры и цимбалы в историях о рождении миров. И человечище Березовский. Он ломает все ваши представления о правилах и ожидания услышать знакомые произведения в привычной манере. Его Рахманинов всегда нов, никогда не будет вчерашним и всегда будет колокольным Рахманиновым времён Оных, времён творения, Рахманиновым будущего...
В первом отделении Скрябин, какого тоже раньше никто, нигде и никогда не слыхал, во втором-Рахманинов, многогранный, неистовый. Программа была сложной и насыщенной. Сольный концерт, два часа ... Публика не отпускает. Березовский снова идёт к роялю и спокойно тихо говорит, но его слышит даже тусклая приглушённая концертная лампа в дальнем углу под потолком: "Я очень устал, но попробую сыграть для Вас ещё три этюда Шопена в транскрипции Годовского..."
Уставший Березовский взрывает зал двумя этюдами для левой руки и до-мажорным для двух. И сразу приходит на ум, что такое не под силу многим из очень отдохнувших после отделения с сонатой и транскрипциями Рахманинова и другого, в котором тоже соната, поэма-фантазия и пьесы, в опусе с хрустальной, Скрябина... Но сравнивать его ни с кем не стоит. Все уникальны и хороши по-своему, каждый концерт у любого исполнителя неповторим, как и каждый момент нашей жизни. Но Березовский неистово-мощен. И он настоящий.
