В большой луже, от прошедшего накануне сильного дождя, весело плескается дружная голубиная семья, а с покатый высокой цеховой крыши, чем-то возмущаясь, кричит старая сварливая ворона. Статный стапельный кран стальным хоботом стрелы, будто добродушный слон в зоопарке раскланивается с работягами уходящей на отдых ночной смены, а он стоял и слушал её, красавицу в синем комбинезоне, опасаясь неосторожным словом спугнуть прекрасные мгновенья волшебства, вдруг неожиданно подаренные судьбой, морем и весной. Она продолжала говорить, кокетливо поправляя волосы рукой и лёгким поворотом головы , подчёркивая идеальный профиль, а день, раскинув руки, радовался хорошей погоде, солнцу и улыбке самой красивой девушки на земле. Трогая струны дальневосточных меридианов, уходили в море паромы и над проливом стоял гитарный перезвон. Серебристой змеёй, повторяя изящные изгибы зеленоглазых сопок, скрывался в тоннеле поезд и прыгая по камешкам, будто счастливая девчонка убегала к морю звонкая речка-хохотушка. Остроносая корейская шхуна, непонятной и непривычной вязью иероглифов на белой щеке пыталась что –то сказать, но очень было трудно нам её понять, а переводчик- ветер, листая белый разговорник облаков, путал слова, но искренне старался нам помочь и объяснить…
Зебра пешеходного перехода, невольно символизирую чёрно-белую череду событий в жизни каждого человека, заботливо вывела на широкий, аккуратно выложенный ребристой плиткой, тротуар. Было душно. Солнце немного стеснительно пряталось за облаками, а он завернув за угол увидел её. Она сидела на скамейке, небрежно откинувшись на удобную спинку, положив ногу на ногу. Он был ещё молод и ему было трудно понять непостижимую логику женского поведения, но одно он знал точно. Здесь, в каких пяти метрах от него, в проходе между драматическом театром и магазином художественной книги,на изогнутой кованной скамейке сидела самая красивая женщина на земле…
Самая красивая…
