Саларьево и Санино:тень "корсиканского демона"-5

ВАСИЛИЙ Ш А Х О В

САЛАРЬЕВО и САНИНО: тень «корсиканского демона»-5

1812: «корсиканский демон» НАПОЛЕОН –

дважды отвергнутый жених.

Занимавший в своё время высший дипломатический пост в России, граф Ростопчин (как никто другой) располагал уникальной информацией, в частности, связанной с прошлым «корсиканского демона». Некогда судьба распорядилась так, что Наполеон чуть было не поступил на службу к русскому царю, а затем была реальная возможность для него «породниться» с русской императорской семьей (он предлагал руку и сердце одной, а затем второй великой княжне).

Фёдор Васильевич приоткрывает завесу над очевидным-невероятным: «Я очень часто сожалел, что генерал Тимара, имевший препоручение, в 1789 году, во время войны с турками, устроить флотилию в Средиземном море, не принял предложения Наполеона о приёме его на русскую службу; но чин майора, которого он требовал, как подполковник корсиканской национальной гвардии, был причиною отказа. Я имел это письмо много раз в своих руках…».

Один из приближенных «корсиканского демона» сообщал: «Наполеон убежден, что сидел бы ещё на престоле, если бы женился на русской великой княжне».

Невероятно, но факт, что обрушивший на Россию в 1812-ом чудовищную мощь «двунадесятых языков» в 1807 году стал кавалером ордена Андрея Первозванного. Правда, произошла историческая метаморфоза. В 1811-ом Наполеон жалуется: «Император Александр не имеет более привязанности ко мне. Я никогда и не думал начинать с ним войну, в которой мог потерять только урон».

Федор Тютчев
Неман

Спасители Отечества

(главнокомандующий Действующей Русской Армией

Михаил Илларионович Кутузов и главнокомандующий

Москвы Фёдор Васильевич Ростопчин)

«…Ростопчин письмом от 5 августа сообщил мне, что вся

Москва желает, чтоб Кутузов командовал армией… …мне

осталось только уступить единодушному желанию…»

(из письма императора Александра Первого

сестре Екатерине Павловне)

«Михаил Илларионович! Известные военные достоинства

ваши, любовь к Отечеству и неоднократные опыты

отличных подвигов приобретают Вам истинное право

на сию должность. Избирая Вас для сего важного дела,

я прошу всмогущего Бога да благословит деяния Ваши

к славе российского оружия, и да оправдаются тем

счастливые надежды, которые Отечество на Вас

возлагает…»

(из письма императора М.И. Кутузову)

«…война кончилась, и русский, забыв злобу, возвращается

к симпатии, существовавшей всегда между двумя

великими народами…»

Ф.В. Р о с т о п ч и н

До сих пор тиражируются фолианты, в которых авторы (покойные и ныне здравствующие) акцентируют мысль о «вражде», «злейшем противнике», «ненависти», лютом антагонизме князя Кутузова и графа Ростопчина. «Порой историк вводит в заблужденье…», - предупреждал Байрон. Версии о несусветной «вражде» двух главнейших фигурантов военного смерча 1812 года относятся, полагаем мы, именно к метафорически заявленным гением «заблуждениям».

Ещё с глубокой древности мудролюбцы-философы предложили теорему: грандиозное отчётливее видится на большом расстоянии; что в упор не разглядишь пирамиду: ничего не увидишь, кроме грубо отёсанного камня.

В вынесенном в эпиграф фрагменте письма императора Александра Первого сестре Екатерине Павловне – к л ю ч к сути проблемы «Кутузов - Ростопчин». Пожалуй, ещё более убедительный документ – свидетельство самого Фёдора Васильевича Ростопчина: «Ненависти между мной и князем Кутузовым никогда не существовала, да и не время было заниматься оной. Мы не имели никаких выгод обманывать друг друга, и не могли трактовать вместе о сожжении Москвы, ибо никто о том и не думал. Правда, что во время моего с ним свидания у заставы он уверял меня о намерении дать сражение, а вечером, после военного совета, держанного на скорую руку, он прислал ко мне письмо, в котором уведомлял, что вследствие движения неприятеля, он видит, к сожалению, себя принужденным оставить Москву, и что идет расположение с своей армией на большой Рязанской дороге».

Фёдор Васильевич Ростопчин (1763 – 1826) – выдающийся государственный

деятель. Главнокомандующий Москвы в великих, планетарно судьбоносных

1812 – 1814 годах. Граф. Обер-камергер. Занимал важные посты: Министра иностранных дел, Генерального директора связи, первого Президента коллегии иностранных дел, члена Государственного Совета, Великого Канцлера. Кавалер орденов – Святого Иоанна Иерусалимского, Святого Андрея Первозванного, алмазного Ордена Святого Александра Невского.

В письме Александра Первого сестре Марии Павловне говорится, что мнение Ростопчина окончательно склонило его к решению о назначении

М.И. Кутузова Главнокомандующим Русской армии. Серьёзную роль в сокрушении французов сыграла конница, включавшая «прекрасную армейскую

лошадь» ростопчинской породы. «Профессором хлебопашества» называли его

за познания в аграрном деле.

Обладавший незаурядным писательским и публицистическим талантом,

Ф.В. Ростопчин – автор обстоятельных мемуарно-документальных свидетельств о событиях времён наполеоновского нашествия.

«Я имел в виду два предмета весьма важные, от которых, полагал, зависит истребление французской армии, а именно: чтоб сохранить спокойствие в Москве и вывести из оной жителей. Я успел свыше моих надежд. Тишина продолжалась даже до самой минуты вшествия неприятеля, и из двухсот сорока тысяч жителей осталось только от двадцати до пятнадцати тысяч человек, которые были или мещане, или иностранцы, или люди из простого звания народа, но ни одного значительного человека ни из дворянства или духовенства или купечества. Сенат, судебные места, все чиновники оставили город несколькими днями прежде его занятия неприятелем. Я хотел лишить Наполеона всей возможности составить сношение Москвы со внутренностью империи и употребить в свою пользу влияние, которое француз приобрел себе в Европе своею литературою, своими модами, своею кухнею и своим языком. Сими средствами неприятели могли бы сблизиться с русскими, получить доверенность, а наконец и самые услуги;но посреди людей, оставшихся в Москве, обольщение было без всякого действия, как посреди глухих и немых».

Любопытно сравнить отношение Кутузова и Ростопчина к Наполеону.

Гениальный классик немецкой культуры Иоганн Вольфганг фон Гёте заметил: «Житие Наполеона», как «Апокалипсис» святого Иоанна: все чувствуют, что там скрывается что-то ещё, но никто не знает, что именно».

Фёдор Ростопчин – в числе тех, кто намеревался постичь наполеоновский феномен:

«…Народы Европы будут долго помнить то зло, которое причинил он им войною, и в классе просвещенном два существующие поколения разделятся между энтузиазмом к завоевателю и ненавистью к похитителю. Я даже объявлю здесь откровенно мое верование в отношении к нему. Наполеон был в глазах моих великим генералом после итальянского и египетского похода; благодетелем Франции, когда прекратил он революцию во время своего консульства; опасным деспотом, когда сделался императором; ненавистным завоевателем до 1812 года; человеком, упоенным славою и ослепленным счастьем, когда предпринял завоевание России; униженным гением в Фонтенебло и после Ватерлоского сражения, а на острове Св. Елены плачущим прорицателем. Наконец, я думаю, что умер он с печали, не имея уже возможности возмущать более свет и видя себя заточенным на голых скалах, чтобы быть терзаему воспоминанием прошедшего и мучениями настоящего, не имея права обвинять никого другого, кроме самого себя, будучи сам причиною и своего возвышения и своего падения.

Занимавший в своё время высший дипломатический пост в России, граф Ростопчин (как никто другой) располагал уникальной информацией, в частности, связанной с прошлым «корсиканского демона». Некогда судьба распорядилась так, что Наполеон чуть было не поступил на службу к русскому царю, а затем была реальная возможность для него «породниться» с русской императорской семьей (он предлагал руку и сердце одной, а затем второй великой княжне).

Фёдор Васильевич приоткрывает завесу над очевидным-невероятным: «Я очень часто сожалел, что генерал Тимара, имевший препоручение, в 1789 году, во время войны с турками, устроить флотилию в Средиземном море, не принял предложения Наполеона о приёме его на русскую службу; но чин майора, которого он требовал, как подполковник корсиканской национальной гвардии, был причиною отказа. Я имел это письмо много раз в своих руках…».

Один из приближенных «корсиканского демона» сообщал : «Наполеон убежден, что сидел бы ещё на престоле, если бы женился на русской великой княжне».

Невероятно, но факт, что обрушивший на Россию в 1812-ом чудовищную мощь «двунадесятых языков» в 1807 году стал кавалером ордена Андрея Первозванного. Правда, произошла историческая метаморфоза. В 1811-ом Наполеон жалуется: «Император Александр не имеет более привязанности ко мне. Я никогда и не думал начинать с ним войну, в которой мог потерять только урон».

На московском пепелище, осознав роковую силу возмездия, Наполеон, предлагая помириться, с трусоватым лицемерием интригует: «Я веду войну с Вашим величеством без всякого озлобления». Крыловская басня «Волк на псарне» метафорически-метко запечатлела «перелом» в авантюрной биографии нежданного пришельца-«вора» («пустился тут хитрец в переговоры», величая хозяина «братом», «кумом и сватом»); но следует жёсткий ответ: «С волками иначе не делать мировой, как снявши шкуру с них долой»). Земля русская буквально горела под ногами оккупантов («Мы шли по огненной земле под огненным небом, между стен и огня»,- вспоминал один из сопровождавших Наполеона, спасавшего свою персону от погибели). – «Ты сер, а я, приятель, сед…» - Михаил Илларионович снимал головной убор, охотно цитируя крыловскую басню.

* * *

ПАРАДОКСЫ МУЗЫ ИСТОРИИ К Л И О:

несостоявшаяся женитьба Наполеона в России

«…Наполеон бежит зайцем, пришедши тигром»

(Н.М. К а р а м з и н)

…Пустился мой хитрец в переговоры

И начал так: «Друзья, к чему весь этот шум?

Я, ваш старинный сват и кум,

Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры:

Забудем прошлое, уставим общий лад…

И. А. К р ы л о в. «Волк на псарне».

Иван Андреевич Крылов (1769 -1844) откликнулся на грозные события несколькими

произведениями («Волк на псарне», «Раздел», «Обоз», «Кот и повар», «Щука и кот»).

Иван Андреевич собственноручно переписал текст «Волка на псарне» и передал его

Екатерине Ильиничне, жене М.И. Кутузова. В своём письме мужу она отправила басню

Михаилу Илларионовичу. – «Волк ночью, думая залезть в овчарню, Попал на псарню. Поднялся вдруг весь псарный двор. Почуя серого так близко забияку, Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку; Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!» - И в миг ворота на запор; В минуту псарня стала адом; Бегут: иной с копьем, иной с ружьем. «Огня, кричат, огня!» Пришли с огнем. Мой волк сидит, прижавшись в угол задом, Зубами щелкая и ощетиня шерсть, Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть; Но, видя то, что тут не перед стадом И что приходит, наконец, Ему расчесться за овец, - Пустился мой хитрец в переговоры И начал так: « Друзья, к чему весь этот шум? Я, ваш старинный сват и кум, Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры: Забудем прошлое, уставим общий лад! А я не только впредь не трону здешних стад, Но сам за них с другими грызться рад И волчьей клятвой утверждаю, Что я…» - «Послушай-ка, сосед, - Тут ловчий перервал в ответ, - Ты сер, а я, приятель, сед, И волчью вашу я давно натуру знаю; А потому обычай мой: С волками иначе не делать мировой, Как снявши шкуру с них долой». И тут же выпустил на волка гончих стаю».

Крыловский сарказм, полемическая ироничность басни «Волк на псарне» («Я, ваш старинный сват и кум…») обретают особый смысл, когда мы обратимся к некоторым перипетиям и коллизиям биографии самого Наполеона Бонапарта.

Первое сватовство Наполеона Бонапарта

О созревшем желании предложить руку и сердце великой княжне Екатерине Павловне Наполеон сообщил секретно, через доверенное лицо, в Тильзите. В мемуарных записках современников живописуются восхищенные взоры, которые великий француз кидал на внучку Екатерины Второй, дочку Павла 1 Петровича и Марии Фёдоровны, любимую сестру Александра 1…

Екатерина Павловна появилась на свет 10 мая 1788-го в Царском селе, летней резиденции императрицы Екатерины 11, которая известила об этом радостном событии Григория Потёмкина: «Дорогой друг, князь Григорий Александрович! Вчера великая княгиня родила дочь, которую назвали в мою честь». Императрица сообщала подробности: «…вчера жизнь матери буквально висела на волоске. Как только я заметила опасность, тотчас приказала врачу принять все необходимые меры, и теперь муж и жена благодарны мне за это».

«Санкт-Петербургские ведомости» 16 мая 1788 года порадовали верноподданных официальной констатацией, как то: «10 мая, около четырех часов пополудни, её императорское величество, благочестивая княгиня Мария Фёдоровна разрешилась от бремени дочкой, которой было дано имя Екатерина. Вечером того же дня в ознаменование столь радостного события в обеих крепостях был произведен орудийный салют. На второй и третий день был отслужен благодарственный молебен».

При крещении в церковь её на руках несла статс-дама княгиня Екатерина Дашкова, возглавлявшая тогда Академию наук. Императрица возложила на ребёнка орден Святой Екатерины.

Василий Андреевич Жуковский в пространной лиро-эпической хронике раскроет впоследствии содержание и течение детства, отроческих лет будущей королевы Вюртембергской.

Наполеон был очарован юной россиянкой, когда ей безмятежно улыбалось двадцатилетие. На эрфуртском свидании французского и русского государей

(1808), через «маленького дьявола Талейрана» (французского министра иностранных дел), Александру 1 было предложено породниться с Наполеоном, дабы упрочить наметившийся союз двух европейских великих держав.

Саму двадцатилетнюю невесту-красавицу и умницу пугал брак с Наполеоном. Катиш, Като (так домашние ласково-уменьшительно именовали отроковицу-принцессу) запальчиво отрезала: «Я скорее выйду замуж за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца». Матушка невесты Мария Фёдоровна видела в просителе руки дочери исчадие кровопролитной революции, выскочку и мятежного лиходея, «безродного тирана-корсиканца». Основательно осведомлённая в тайнах и интригах в царствующем доме, графиня Шуазель-Гуафье по сему поводу свидетельствовала: «Александр был не против согласиться на этот брак, но встретил такую сильную оппозицию со стороны императрицы Марии Фёдоровны и самой молодой великой княжны, что должен был им уступить. Они обе были женщины с характером. Наполеону пришлось первый раз со времени своего возвышения получить отказ. Это была для него первая измена фортуны».

Наполеону было вежливо и чрезвычайно учтиво отказано якобы из-за молодости невесты.

Муза истории вездесущая К Л И О, как мы видим, лишив Францию и Россию возможности сближения, «цементирования» межгосударственных отношений, обрекла последующие события на грандиозные «изломы»…

А молодая принцесса Екатерина Павловна тем временем «выскочила» за герцога Георга Ольденбургского, одного из мелких немецких князей. Рассвирепевший Наполеон изгнал герцога Ольденбургского из его владений и пообещал плачевную участь всей «немецкой родне» Александра 1.

В 1809-ом Екатерина Павловна с мужем поселились в Твери (в Путевом дворце, где побывали многие знаменитости). Великая княгиня прилагала усилия, чтобы в «любезной сердцу, милой Твери» образовался настоящий «кусочек Петербурга», «малый тверской Эрмитаж». Здесь Николай Михайлович Карамзин читал (самому императору Александру) новые главы своей легендарной «Истории государства Российского». Екатерине Павловне принадлежит инициатива создания карамзинской записки «О старой и новой России», которая была встречена императором весьма благосклонно. В грозном 1812-ом она из своих удельных крестьян сформировала Егерский великой княгини Екатерины Павловны батальон, отличившийся в важнейших сражениях эпохи. 15 декабря 1812-го не стало её мужа, Георга Ольденбургского.

В 1816 году последовал второй брак с наследным принцем вюртембергским Вильгельмом (в том же году тот вступил на престол). Будучи королевой, Екатерина Павловна успешно занималась благотворительной и просветительской деятельностью.

Во вступительной речи перед воспитанницами открывавшегося Королевского института

(17 августа 1818 года) Екатерина Павловна сказала: «Нравственная сила – это единственная опора женщины, а облагороженный образованием ее характер – лучшее приданное для жизни в обоих мирах – и в настоящем и в будущем». В 1819-ом её не стало. Василий Жуковский написал скорбно-эпическую элегии. «На кончину ее величества Королевы Виртембергской» («Ты улетел, небесный посетитель; Ты погостил недолго на земле… Прекрасное погибло в пышном цвете… Таков удел прекрасного на свете!».

Знаменитый лирик в философско-психологическом повествовании размышляет о бренности земного бытия («Не слышим мы шаги Беды грядущей»).

Второе сватовство Наполеона Бонапарта

Между тем, французский император – «жених» не оставил мысли сблизиться с Великой Московией, породнившись с русской царствующей фамилией. Наполеон Бонапарт (тоже тайно, тоже секретно) предлагает руку и сердце великой княгине Анне Павловне.

Несколько слов о той, кто могла быть императрицей Франции…

Анна Павловна – великая княжна, младшая дочь Павла Первого Петровича и Марии Фёдоровны. Сестра Александра 1. Родилась она в Санкт-Петербурге 7 января 1795 года; ушла из жизни (в Гааге, будучи королевой Нидерландов и герцогиней Люксембурга) 17 февраля 1865-го.

Когда девочке не было ещё пятнадцати лет, она привлекла внимание желавшего обзавестись семьей Наполеона Бонапарта. Родство с русским императорским домом сулило весомые выгоды. Французский посол Коленкур в 1809-ом от имени своего императора просил руки великой княжны. Сохранилось донесение, в котором верноподданный посланник даёт характеристику девушки-избранницы: была она вполне сформирована физически, достаточно рослая и развитая для своего возраста. Прекрасные глаза, нежное выражение лица, любезная и приятная наружность. Нрав её тих, скромен.

Доброта сочетается с интеллектом. Блестящая образованность, безукоризненное знание этикета, столь необходимые при дворе.

…Ответа ждали условленный 48 часов… Ответ задерживался… Смысл проволочки был очевиден… Лютование дважды отвергнутого венценосца-жениха, как полагают историографы, - одна из скрытых причин наполеоновского вторжения в Россию…

Более ранняя попытка легендарного

корсиканца «породнится» с Россией

…Граф Фёдор Васильевич Ростопчин возвращался из поездки в Вороново. На одной из почтовых станций случилась неожиданная встреча его с генералом Иваном Александровичем Заборовским. Они давно знали друг друга. Генерал Заборовский – участник Семилетней войны, русско-турецких баталий, кавалер ордена Святого Георгия, ордена Святой Анны, ордена Александра Невского и других высших государственных наград и отличий. Но известность ему принесло происшествие, имевшее быть во Флоренции в 1788 году.

Иван Александрович командирован был высочайшим распоряжением нанимать волонтёров для военных действий в Турции. В числе желающих поступить на русскую службу – корсиканец, лейтенант-артиллерист Наполеоне ди Буанопарте (так его имя звучало на родной Корсике). Но его ожидало жестокое разочарование: безапелляционный отказ. Что же случилось? Оказывается, буквально за месяц перед этим был издан указ о принятии на службу иностранцев чином ниже, на что амбициозный соискатель-корсиканец не согласился. Взбешенный, он выбежал от Заборовского, вскричав, что предложит свои услуги королю Пруссии: «Мне король Пруссии даст чин капитана!»

Как мы видим, муза истории Клио распорядилась так, что, благодаря происшествию во Флоренции, Россия как бы «лишилась» величайшего полководца. Заметим кстати, что Наполеон, наряду с прусскими, австрийскими, датскими, шведскими, испанскими, вестфальскими, вюртембергскими наградами, имел два российских ордена: Святой Анны и Святого Александра Невского.

Генерал-поручик Заборовский не мог простить себе происшедшего: почтенный муж-государственник горько каялся в том, что отказал тогда бравому корсиканцу, не угадал в нём будущего покорителя Европы, тем самым как бы косвенно обрёк Отечество наше разорительному нашествию «двунадесятых язык».

Граф Ростопчин, сам крупный дипломат и военачальник, хорошо знал исторические подробности тех событий. В мемуарах он свидетельствовал, что не раз держал в руках тот самый документ, личное прошение Бонапарта с категоричным отказом Заборовского. Кстати заметим, что сам император Александр 1 расспрашивал Заборовского о той самой миссии во Флоренции.