I
Мы живем в предвоенное время. Давно – может, с Кубинского кризиса - такого острого предчувствия войны c Россией на Западе не было. Об этом говорят все англо-американские газеты – а у них единое мнение возникает далеко не всегда. Хотя почти все англоязычные СМИ принадлежат маленькой горстке людей, которые могут войти в одну синагогу – и еще место для банкиров останется, они стараются, как правило, отражать некоторый разумный спектр мнений. Но не сейчас. Все СМИ – за войну с Россией, как они были за войну с Ираком перед вторжением в 2003 году. Такие кампании обычно (хотя и не всегда) кончаются войной, как могут подтвердить иракские товарищи. Стоит какому-нибудь блогу или сайту призвать к миру с Россией, как старшие товарищи его немедленно заклеймят как «русского агента».
Президент Обама предложил было заявить, что Америка первой не применит ядерного оружия против России – но руководство страны, включая госсекретаря Джона Керри, возмутилось: как можно отказываться от такой опции? В «Уолл-Стрит Джорнал» обсуждают, удастся ли Америке уничтожить Россию с первого ядерного удара. В «Ньюзвик» профессор Александр Мотыль призывает: «Путин – Гитлер XXI века! Мир с Путиным невозможен!» Генерал Бридлав, до недавнего времени командующий американскими войсками в Европе и войсками НАТО, байкер на своем Харли-Дэвидсоне, ищет способа доставить побольше тяжелого оружия Украине, надеясь там развязать войну.
Практически все СМИ Англии и Америки беспрестанно разжигают военную истерию. Джон Пилджер, опытный британский журналист (австралийского происхождения), так объясняет оголтелую враждебность английских СМИ и английского истэблишмента к лейбористскому лидеру Джереми Корбину – он против войны. Он единственный, кто не хочет модернизировать бомбы и ракеты и вести войска к русской границе.
В этом же виновен и Дональд Трамп. Какую волну ненависти подняли против него СМИ! За что? За то, что он не хочет воевать. Истэблишмент США и Британии настроен на войну с Россией – или, по крайней мере, на балансирование на грани войны. Трудно понять, с чего начнется война, но хочу сказать вам прямо – Россия не может сделать ничего, чтобы предотвратить войну. Ничего, кроме боевой готовности, чем сейчас и занимается Верховный Главнокомандующий.
Россия уже была в таком положении в 1939 году. Если в 1914 году во главе России стоял слабый самодержец, ввязавшийся в войну по просьбе друзей по Антанте – Англии и Франции, для того, чтобы защитить сербов или еще по какой причине, в 1939 году Россией правил человек железной воли, который хотел уберечь страну от войны, практически любой ценой – даже ценой примирения с Гитлером. И все же война пришла.
II
Один русский фантаст, человек редкого дара предчувствия, написал об этом новый роман. Это Вячеслав Рыбаков, историк по образованию и профессии, один из самых интересных российских фантастов, работающий на сложной ниве альтернативной истории. Рыбаков – провидец, одаренный острым историческим чутьем. Он предвидел киевский майдан и рост свидомых задолго до февральского (2014) переворота в книжке «Дело незалежных дервишей». Он ощущал, что противники России постараются раздуть местный сепаратизм и национализм.
Он предчувствовал путинскую Россию с ее чересполосицей красного и белого нарративов – и описал ее с большой симпатией до того, как она воплотилась в наши дни. Он часто задумывался о судьбах России – какой она была бы, если бы не революция, если бы старый строй перешел в новый мягким и эволюционным образом, если бы в космос летал не «Восток», а «Цесаревич», и бек Ургенча носил бы значок «Воин-интернационалист». Рыбаков полон оптимистической веры в Россию, в то, что хорошие люди непременно победят.
Его альтернативные миры не были беспроблемными, как «Полдень. XXII век» Стругацких. В его самом грандиозном проекте по сей день – серии из семи книг «Ордусь» он описал, что было бы, если бы хан Сартак, друган Александра Невского, стал великим ханом и Русь осталась ведущим улусом Орды, или объединенной Евразии? Возникла бы Ордусь – мощное государство традиционалистского толка, включающее в себя современные Россию и Китай, Среднюю Азию и Ближний Восток, со столицами в Ханбалыке (у нас - Пекин) и в Александрии Невской (она же Петербург в нашей вселенной). Так он предвидел нынешний союз Москвы и Пекина.
Конечно, такой автор мог возникнуть только в Ленинграде – столице русской фантастики. Отсюда улетали инженер Лось и краском Гусев на Марс к Аэлите, здесь творили братья Стругацкие. Хотя с годами их обаяние поблекло, но когда-то мы ими зачитывались, не очень-то вникая в их культ интеллигенции, презрение к народу и прогрессорство.
Рыбаков (не подумайте, не Рыбаков «Дети Арбата», тот жил на Арбате и давно почил в бозе) работает в Институте Востоковедения, и время от времени Рыбаков-фантаст передает свое перо Рыбакову-историку и востоковеду (а тот написал двухтомную монографию об уголовном праве древнего Китая). Этим летом фантаст и альтернативщик вернулся с романом, названным, цитатой из самого петербургского русского поэта, «На мохнатой спине». (Как вы помните, на мохнатой спине осёл таскал тяжелые камни в поэме «Соловьиный сад» Александра Блока.)
Роман вышел в сокращенном варианте в журнале «Нева» №6 за сей год, и наш читатель может прочесть его совершенно бесплатно в электронной версии тут, а может потерпеть месяц и купить полный текст, когда тот выйдет в книжной форме.
III
В новом романе «На мохнатой спине» Рыбаков возвращается в Россию 1939 года - в альтернативной реальности. Различия с нашим миром невелики, и они усугубляют сходство. У власти в альтернативном Советском Союзе стоит товарищ Сталин, который не преследует инакомыслие. Нет культа личности, хотя бывают аресты. Свободы не намного меньше, чем в подлинной сегодняшней России. В московском журнале (в 1939 году!) молодые писатели требуют обуздать цензуру и разрешить матерщину «потому что такова правда жизни». В кабаре любимая всеми группа «Конница и модница» исполняет постмодернистский попурри, где «За фабричной заставой» плавно переходит в «Носил я брюки клёш».
Вспоминается ранний – 1989 года и один из лучших - рассказ Рыбакова «О добром товарище Сталине», где он впервые попробовал описать альтернативный СССР, в котором Сталин в конце 1980-х просит у Бухарина почитать сборник стихов Мандельштама и стреляет папиросы у своей стенографистки. За 25 лет Рыбаков, конечно, заметно улучшил технику письма, и (в отличие от «Ордуси»), отделался от раздражавшей кавээнщины и одесских острот, но идея та же – что было бы, если бы Сталин был симпатичным популярным правителем, вроде Путина?
Роман «На мохнатой спине» дает пессимистический ответ – большой разницы не было бы. В Германии все равно правил бы Гитлер, и западные политики мечтали натравить его на Советский Союз, а Сталин и его правительство изо всех сил пытались избежать войны, как сегодня старается Путин.
Герой романа – замнаркоминдел, личный друг Сталина и Берии, сталкивается с упорным нежеланием западных держав заключать мирный договор с СССР. Как мы знаем, так оно было и на самом деле. Пакт Молотова-Риббентропа был единственной опцией для Москвы, хоть в том мире, хоть в этом.
Вот как герой объясняет договор:
— Если мы заключаем пакт с немцами, Гитлер с высокой степенью вероятности нападает на Польшу, — ни на кого не глядя, бесстрастно начал я. — Если не нападает, то и прекрасно. Мы получаем немецкие технологии и кредиты, немцы — наше сырье. Но если нападает, Англия и Франция из страха окончательно потерять лицо и расстаться со статусами великих держав объявят войну Германии. Если Англия и Франция находятся в состоянии войны с Германией, а Германия нападает на СССР — тогда Англия, Франция и СССР автоматически оказываются по одну сторону фронта. Союз, какого мы добивались в течение двух
лет, возникает сам собой. И мы вступим в войну, как минимум, не имея их на стороне Гитлера. А как максимум — имея союзниками.» - Что и произошло в реальности.
IV
В альт-СССР, как и в нашей сегодняшней Москве, есть прозападная оппозиция, очень похожая на нынешнюю. У нас есть идущий на выборы по списку «Парнас» профессор Зубов, считающий что "По сравнению со Сталиным Гитлер это ангел русской истории". Есть свой «Зубов» и в романе (он остается безымянным, как и главный герой).
Тамошнему Зубову не нравится официальная советская пропаганда: “Никто не скажет честно, что мы сами во всех трудностях и нехватках виноваты. Советовали же в начале двадцатых умные люди сдать все в концессии англичанам, французам, американцам, японцам. Сейчас жили бы припеваючи, как сыр в масле катались. И, кстати, не возникло бы никакой угрозы войны, о чем сейчас опять-таки столь много и столь пафосно говорят. Если бы все ресурсы и производственные мощности Союза принадлежали передовым государствам, они бы свою собственность и защищали, потому что кто же расстанется со своей собственностью?”
Не правда ли, звучит бесконечно знакомо? Сколько мы слышали таких речей по “Эху Москвы” и на “Дожде”! Мы сами во всем виноваты, говорит профессор.
“Сначала противопоставили себя всему свету. Вызвали его, так сказать, на бой кровавый, святой и правый. Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем. А когда свет наконец обратил на наш писк свое внимание, мы тут же заверещали: мы за мир! А зачем было играть в нелепую самостоятельность толстозадой ленивой России? Мы за мир, видите ли! И, разумеется, нам не верят. И правильно делают. Три года назад в Испанию вот полезли, а кто нас звал?”
А вот он же про Халхин-Гол, который так же произошел в альтернативной истории: “Нам опять неймется: понесла нас нелегкая за тридевять земель в Монголию воевать. В Монголию, ты только подумай! Где мы, а где Монголия? Не навоевались еще, что ли? Опять в войнушку кому-то поиграть захотелось? Сколько крови в Гражданскую было пролито — нет, не идет урок впрок. Я вам открою секрет Полишинеля: у нас нет иного врага, кроме собственного правительства. Если японцы Монголию хотят — отдать им, и дело с концом, только пусть приплатят. Сколько можно было бы выручить дополнительных средств для финансирования социальных программ, для повышения окладов ученых, например.”
Как это напоминает то, что говорят на “Эхе” про Сирию! Слово в слово! Не удивлюсь, если Рыбаков взял одно из выступлений, скажем, Латыниной, и слегка его подрихтовал.
И тут читателя осеняет – может, вся эта альтернативность и Сталин введены только для оживляжа, а автор хотел описать наше время, наш предгрозовой 2016 год? Тем более что в романе – множество нарочитых анахронизмов. Герой цитирует Бродского и даже “Место встречи изменить нельзя”.
Украинская тема в романе подтверждает это ощущение. Альт-СССР потерпел серьезное поражение в походе на Варшаву в 1920 году, и потерял всю Правобережную Украину вместе с Киевом. Украина отошла к Польше, перешла на латиницу, и «ныне население от Днепра до Карпат смотрело с надеждой на Восток и вполголоса, украдкой, как пароль или молитву, передавало друг другу: Сталин прийдэ — порядок наведэ....”
После заключения пакта Красная Армия идет освобождать Киев. История оказывается безальтернативной…
Окажется ли она безальтернативной и для нас?
