Европа, светоч демократии, в Украинском кризисе сразила наповал. Многие, включая рационально мыслящих интеллектуалов на западе, испытали шок от невиданного ранее количества передергиваний, полуправды, замалчивания, искажения и прямой подмены фактов. Двойных стандартов европейским политикам уже недостаточно, и потому в трактовке международных событий появляется понятие «особый случай». Ко всему прочему, на фоне общего обострения воспалился антироссийский нерв, оттого все выглядит так, будто русофобство, а вовсе не демократия, и есть общенациональная европейская идея.
Для понимания причин не вполне адекватного поведения наших партнеров важны три фактора: генетические истоки европейской политики, исторические обиды европейцев и сегодняшнее положение Европы, как цивилизационной модели. Именно они определяют характер европейской дипломатии на российском направлении вообще, и в ситуации с Украиной – в частности.
Начнем с первого – истоков современной европейской политики. Ее отсчет можно смело вести от Наполеона, осуществившего демократическую «перезагрузку» европейского политического пространства. «Корсиканское чудовище», как называли Бонапарта сами французы, поставил для себя целью огнем и мечом донести нормы французской демократии до всяких пределов, куда могло дотянуться французское оружие.
Эксперимент увенчался успехом, и с тех пор европейская политика, получив мощную либеральную прививку, стала образцом трусости, лицемерия и коварства.
Примеры? Сколько угодно. Превращение демократической французской республики посредством демократического народного плебисцита в недемократическую империю с тираном во главе. Франция, продающая Соединенным Штатам Луизиану и тут же предлагающая ее англичанам, бывшим в то время в сильных контрах со своей колонией. Прусский Вильгельм-Фридрих III, заключивший союз с Францией против России и одновременно тайный союз с Россией против Франции. Черная неблагодарность австрийских Габсбургов за их спасение Россией во время венгерского восстания 1849 года. Бисмарк, на словах ратующий за объединение Германии во благо всех немцев, и всеми силами тормозящий этот процесс в интересах исключительно Пруссии.
Есть и свежие образцы: «НАТО не будет расширяться на восток». Для придания банальному вранью внешних подобий приличия европейская общественная мысль взяла на вооружение удобную, но сомнительную во всех отношениях аксиому: примат интерпретации факта перед фактом как таковым. Сегодня обман, циничная подтасовка, вероломство – не только европейская норма, но и обязательные инструменты европейской политики, обеспечивающие ее эффективность.
И потому было бы удивительным, если бы в Украинском кризисе ориентирующееся на европейские стандарты нелегитимное украинское правительство с подачи тех же европейцев не довело количество публичного вранья на единицу экранного времени до совершенно неприличных величин. Заметим, вирус недобросовестной интерпретации поражает и всякого отдельного индивидуума, кто готов принять европейский либеральный стандарт работы с информацией, независимо от пола, возраста, гражданского состояния и страны проживания.
Интересная в данном контексте репутация России: она излишне честная, а ее стремление дотошного соблюдения взятых на себя обязательств, по мнению европейцев, может свидетельствовать о недостаточной государственной зрелости. С этим можно отчасти и согласиться, имея ввиду советский период, когда внешняя политика и дипломатия, сверх меры разбавленные рабоче-крестьянским элементом, и в самом деле стали откровенно примитивными.
В послевоенный период к несгибаемой честности советской дипломатии добавилось простодушное стремление без меры помогать всевозможным «братушкам», которые, едва встав на ноги, с презрением отворачивались от своего благодетеля, и совершенно не задумывались о возвращении советских «кредитов», на которые сегодня можно было бы половину Сибири освоить. Если к Российской империи народы тянулись, то от СССР, особенно времен Горбачева, и ельцинской России стали разбегаться. В самом деле, кому охота связывать свою судьбу с простодушной дурочкой, у которой, что на уме, то и на языке, и готовой с легкостью сдавать национальные интересы и рисковать самими жизнями собственных граждан, вместо того, чтобы дипломатично обвести противника вокруг пальца?
В этой связи не может не радовать сегодняшняя европеизация российской внешней политики, наметившаяся в начале двухтысячных, одновременно с разработкой концепции энергетической сверхдержавы. Появились так ранее нам недостающие рациональность, многоходовость, стратегия, ориентированная на долговременный государственный интерес, а не на удовлетворение сиюминутных амбиций дурно образованных правителей. Особенно удачно получилось в крымской операции «Вежливые люди», причастность к которым российское руководство вежливо и совершенно по-европейски отрицает, что и должно было до крайности взбесить и одновременно восхитить именно европейцев.
И все-таки, почему Европа так дружно ополчилась против России? При том, что Россия без всяких натяжек считалась европейским государством, чему в подтверждение не только общность истории, династические браки с европейскими монаршими домами, но и наше участие во всех практически военно-политических союзах? Объяснение простое – современная Россия для Европы слишком сильна. Можно предположить, что если Россия станет слабой, ее с радостью примут в «дружную» семью европейских народов, но, правда, и обдерут при этом, опять-таки в европейских традициях, как липку. Однако, пока любое государство в Европе, при всех своих социальных, технологических и финансовых достижениях, даже встав на цыпочки, едва ли сможет дотянуться России даже до пояса.
Этот факт не дает покоя европейцам, и оказывает решающее значение на характер их действий на восточном направлении. Исторические обиды – часто именно они ложатся в основу принятия политиками важнейших решений вопреки логике, здравому смыслу и экономической выгоде. Нельзя не отметить, что сегодня многие европейские народы недолюбливают друг друга, и чаще всего в основе этого лежат культурные или религиозные противоречия; нередко нелюбовь выливается в противостояния, в том числе, и вооруженные.
Но к России здесь отношение особое, и причина в исторических фобиях самих европейцев, точнее, в исторически утвердившемся европейском комплексе неполноценности. Сегодняшнюю Европу с полным основанием можно рассматривать как сообщество государств-неудачников, точнее, клуб несостоявшихся империй, и Россия, европейцы это прекрасно понимают, тому главный виновник.
Именно Россия была главным актором в деле ликвидации таких империй, как шведская с Карлом XXII во главе, французской времен Наполеона, германской с ее Третьим рейхом, активно поучаствовала в демонтаже Австро-Венгерской и Османской империй, между делом был поставлен крест на имперских амбициях Польши и Великого княжества литовского. Россию с полным правом можно назвать «убийцей империй». Была еще попытка испанцев, которую пресекли французы, снискавшие лавры спасителя европейской цивилизации от «ужасов испанской инквизиции».
Ко всему прочему, имели место легкие арьегардные столкновения России с Британией в Баку в начале XX в. на предмет контроля над нефтяными месторождениями, да в XVII в. была остановлена британская экспансия за пушниной в Сибирь по «северному морскому ходу». Сразу оговоримся, Англия, на наш взгляд, не является частью европейской цивилизации, это, по ряду признаков, общая с США англо-саксонская цивилизационная модель. Неизбежное столкновение российской цивилизации с англо-саксонской еще впереди, но это тема отдельного разговора, выходящего за рамки собственно европейского дискурса.
Итак, Россия – убийца империй, а если вспомнить, что она в свой советский период, как никто другой, приложила руку к ликвидации мировой колониальной системы, на чем во многом строилось могущество европейских государств, то заиметь зуб на Россию у европейцев, мягко говоря, основания имеются.
Еще более усиливает обиду коллективной Европы, что именно Россия стала единственной европейской страной, которая смогла пройти все ступени исторической эволюции: народ – государство – империя – цивилизация. В свою очередь, неудачи Европы в области государственного строительства ставят под сомнение ее способность играть роль мирового лидера, низводя европейскую цивилизационную модель до уровня культурного заповедника. Как цивилизация Европа неполноценна, и вовсе не потому, что не смогла дорасти даже до империи. Важнее другое: сегодня она не является субъектом принятия решений о путях собственного развития! Со всей очевидностью это проявилось в ситуации Украинского майданного кризиса.
Это обстоятельство становится третьим фактором, определяющим отношение европейцев к России. Более того, в сравнении с российским опытом цивилизованного проживания множества народов в одном государстве очевидна фундаментальная порочность европейства как объединяющей идеи – когда Европе представился шанс воплотить идеалы либерализма в жизнь, она не придумала ничего лучшего, кроме реализации проекта европейского фашизма. Причем, в «культурном заповеднике» попытки фашизации повторяются с пугающей регулярностью – чего стоят та же испанская конкиста или наполеоновское переустройство Европы во имя процветания французской нации.
После Второй мировой войны, несмотря на то, что добрая половина европейских государств с восторгом поддержали идеи национал-социализма, всю вину свалили на Германию. Принято считать, что, осознав вину за содеянное, в сфере международной деятельности она добровольно ограничила себя исключительно экономическими рамками и навсегда отказалась от сколько-нибудь значительных политических инициатив. Опасное заблуждение! Понимая это, за Германией внимательно приглядывают США и Израиль, ибо европейская культурная модель, перманентно беременная фашизмом, и в особенности ее немецкий вариант, угроза более чем серьезная. Сегодня очередной коричневый гнойник прорвался в Западной Украине, и в контексте сказанного, западенские фашисты, вопящие на своих сходках «Украина – це Европа», как бы это ни было неприятно сознавать, оказались недалеки от истины.
Европы все еще сохраняет шанс состояться как мировой цивилизационный проект, и один из наиболее вероятных вариантов его практического воплощения – объединение с Россией, причем, на российских условиях. В противном случае – гарантированная судьба культурного заповедника, ибо в ситуации резкого возрастания в мире роли развивающихся государств мысль об их ограблении во имя процветания Европы, что и является голубой европейской мечтой, будет расценена как варварская и отвергнута в принципе. Основная сложность, учитывая наличие в Евросоюзе сильно обиженных на Россию, – принять российские условия.
Во втором случае следует ждать попытку, вероятно не одну, объединенной Германии избавиться от короткого поводка американской опеки и подчинить процесс европейской интеграции собственным интересам. Опыт у Германии есть, в свое время операцию с аналогичными задачами успешно провернул Бисмарк. Однако, без серьезного альянса с Россией, учитывая нехорошую репутацию Германии, это не более чем пустая фантазия, причем, именно от Москвы зависит, как далеко сможет зайти этот процесс.
В случае неудачи у России остаются варианты, к примеру, разворот на восток, а вот Европе вкупе с Германией, скорее всего, придется окончательно свыкаться со статусом культурного заповедника.
Борис Пономарев. – «Российская цивилизация»
