Давно и с интересом всматривался я в афишу Новой оперы, рассматривая анонсы «Ромео и Джульетты» Шарля Гуно. Сразу, уже по афише было видно, что постановка красивая. Было интересно, но и настороженность присутствовала. Вспоминалось как когда-то давно читал трагедию Шекспира и с оглядкой думалось, стоит ли погружаться в этот мир фатальной ненависти и губительных страстей, тем более, что и о Гуно представление самое поверхностное. Однако и в этом незнакомстве была своя привлекательность.
И вот я в Новой опере на постановке Арно Бернара. Что сказать о впечатлении? Оно глубоко и ошеломительно. Может быть силу его характеризует и тот факт, что вернувшись домой я купил билет на следующий спектакль и ещё несколько других спектаклей Новой оперы.
Новая опера отличается очень хорошим репертуаром. Мне кажется, что в театре есть то, что называется РЕПЕРТУАРНОЙ ПОЛИТИКОЙ. Мне сложно охарактеризовать эту политику, но она явно есть. Чувствуется концептуальная основа, видение развития театра, какая-то редкая по нашим временам основательность, осмысленность и стремление к художественному качеству. Закономерно, что не все постановки нравятся одинаково, но каждая выглядит уместной, нужной, обоснованной. Выходишь, например, после «Набукко» Андрейса Жагарса и думаешь, что в классической трактовке понравилось бы намного больше, но всё равно благодарен, «завернули» может быть не в ту «упаковку», в которой бы хотелось, но ведь в любом случае это знаменитая опера Верди, поменяли место и время, но СУТИ не извратили и музыка осталась. И уже поэтому большое спасибо, что есть такая постановка в репертуаре. Да и должна быть в репертуаре эта опера.
На фоне разнообразных разочарований последнего времени, вандализма администрации Большого театра, на глазах уничтожающего Камерный театр Бориса Покровского снятием или угрозой снятия его классических постановок и вводом в репертуар какой-то несусветно кричащей пошлости и безвкусицы, в которой современные режиссёры пытаются «выразить себя», хотя выражать им нечего, а на практике «выражается» вопиющая пустота, которая заведомо не будет пользоваться и не пользуется у людей популярностью, такие открытия как «Ромео и Джульетта» Новой оперы выглядят особенно значительными, вызывают чувство искренней, глубокой благодарности всему коллективу театра и его администрации, директору. Да, видимо оперная Москва постепенно доходит до того, что учится быть благодарной администраторам и директорам театров, которые умеют сохранять репертуар, не гнаться за дичью так называемых «современных режиссёров» и не тащить эту дичь на театральные подмостки. Чем бездарнее главный завхоз «главного театра страны», тем более очевидными становятся достижения других театральных руководителей. И хочется вместе со словами благодарности крикнуть: пожалуйста, цените свои традиции, сохраняйте свой репертуар; нам, зрителям, так нужны Доницетти, Гуно, Вагнер, классические произведения великих композиторов и мы так благодарны за КРАСИВЫЕ, классические, а если не классические, то качественные, с душой, сердцем, мыслью, постановки, «НОРМАЛЬНЫЕ» как бы по-дурацки это ни звучало, спектакли.
Я пять раз ходил на «Риголетто» Новой оперы, люблю и пересматриваю «Любовный напиток», «Лючию де Ламмермур», а теперь люблю «Ромео и Джульетту».
И музыка Гуно, и постановка поражают художественной цельностью и удивительной динамичностью. Спектакль смотрится на одном дыхании, незаметно пролетают три с половиной часа этого сценического чуда. И в музыке, и на сцене кипят, бурлят, переливаются через край СТРАСТИ. Костюмы, декорации, огромное внимание постановщика к качеству и динамике массовых сцен – всё это завораживает и переносит в Шекспировский Мир. Шекспировская Музыка получилась у Гуно, шекспировская постановка получилась у режиссёра. И как это часто бывает в ВЕЛИКОМ оперном искусстве ужасное здесь становится эстетически прекрасным, а потому переносимым и притягательным. В этом эффекте кроется мистика Театра, в нём его потусторонность, а может быть и «греховность», в виду которой веками с опаской и неодобрением смотрела Церковь на лицедейство и актёров.
Мир «Ромео и Джульетты» дикий, необузданный и жестокий, мстительный и безжалостный, однако он эстетически прекрасен, прекрасен также, как прекрасен в стремительном беге и прыжке хищник – рысь, пантера, тигр. Такая безжалостная, но выразительная и завораживающая красота оживает в постановке Арно Бернара на сцене Новой оперы.
Артисты органично вписываются в музыку и действие: динамичные, грациозные, великолепные. И не знаешь, что ярче сияет – блеск клинков Монтекки и Капулетти или глаза главных героев – Джульетты Елены Терентьевой и Ромео Георгия Васильева. Смотришь на таких артистов и радуешься, что Джульетта прекрасна, а Ромео пылок и стремителен. И веришь им, потому, что на сцене не «примадонна-истукан» и не «герой любовник» павлин-мавлин весом в 300 килограмм. Георгий Васильев настолько аутентичен, что кажется только прибыл из средневековой Вероны. В постановке отточен каждый жест, каждый миг. Елена Терентьева и Георгий Васильев переживают и проживают каждую ноту. Это очень сильно, по-настоящему здорово!
Условные оперные страсти в наше время циничной безискусственности и примитивизма у неподготовленной публики вызывают порою недоумение. Вот и мне кажется довелось услышать смешок во время сцены трагической развязки. Но меня он не возмутил, а доставил ещё большее удовольствие от происходившего на сцене: я сейчас вижу и понимаю, вижу и люблю, вижу и чувствую, а кто-то рядом не видит и не чувствует, а может быть просто стыдится видеть и чувствовать, или просто не привык…
Внушителен веронский герцог Отара Кунчулии. Величественны и по-шекспировски выразительны Гертруда Ирины Ромишевской, отец Лоренцо Сергея Артамонова, Меркуцио Ильи Кузьмина.
Совершенно блистательный, необыкновенный, запоминающийся образ пажа Стефано в исполнении Анны Синицыной – столько здесь задора, энергии, живой юной и задиристой силы, обаяния, игривости, сарказма, отчаянной храбрости и безрассудства. Настоящий вокально-пластический артистический шедевр, партия и роль, которые стоят отдельно и вызывают бурю положительных эмоций.
Великолепна постановка массовых сцен, настолько красиво и зрелищно, что производит эффект невыразимого обаяния зла.
Огромное впечатление производят фехтовальщики. Смотрел и не верил своим глазам, неужели это артисты хора и миманса вытворяют на сцене такие опасные пируэты?! Внимательно всмотрелся в программку и увидел: 12 человек – фехтовальщики Театра «V». Целый театр в театре! Без их яростных схваток, криков, звона и блеска клинков этот спектакль утратил бы значительную долю своей энергетики. БРАВО фехтовальщикам Театра «V» и Арно Бернару и коллективу Новой оперы, за то, что решились на такой художественно осмысленный, идеально вписанный в сценическое действие, эстетически неотъемлемый от него фехтовальный размах! Спасибо за Шарля Гуно, спасибо за настоящего Вильяма Шекспира, спасибо за КРАСОТУ и за Настоящий ТЕАТР!
Это было так красиво, талантливо, так ЧЕСТНО, а вокруг столько торжества лжи, лицемерия, поддельности, примитивной и бесталанной алчности, попирающей святое и чистое искусство бездарности, что местами я просто не верил своим глазам, ждал подвоха… какой-то гадости… ведь теперь так модно, так принято, так «прикольно» вставить в постановку, даже очень хорошую постановку, какую-нибудь дрянь, какой-нибудь финт ушами. Спасибо Новой опере и за это! За честность в художественном воплощении, за то, что не поразили зрителя исподтишка неожиданным ударом пронзительной и неуместной пошлости. Была одна неоднозначная сцена в самом начале, но начало это получилось таким мощным, опасным, тревожным, будоражащим, страшным, что увиденное наверное оправданно внутренне, подчёркивает животную дикость и буйство как эпохи, так и шекспировского мира.
Три с половиной часа прошли мгновенно. Режиссура, декорации, костюмы и свет Арно Бернара великолепно воссоздают мир опасной средневековой Италии – башни, крепостные стены, дворцовые площади и фонтаны, балкон Джульетты. Декорации условны, но очень продуманны, свет и тени вписаны в настроение музыки и сценического действия, подчёркивают эмоциональные переходы и акцентируют впечатления. Смена декораций также придаёт спектаклю динамики.
Постоянно сталкиваешься с примерами попыток убить Театр, но иногда попадаешь вот на такую постановку и думаешь: а есть же стоящие и настоящие люди! есть таланты! Живёт ещё дух истинного Театра, театра эстетически и нравственно воспитывающего, Театра просветительского, Театра с Миссией и Смыслом! Радуешься и желаешь долгих лет жизни очагу культуры. Вот и в Новой опере горит пламя таланта, поддерживается огонь в очаге культуры! СПАСИБО!
