В начале 2021 года российская культура понесла невосполнимую утрату… Начало некролога на себя в стиле «высокий канцелярит» Силя явно бы оценил.
15 января в Санкт-Петербургском крематории состоялось прощание с лидером одной из старейших российских рок-групп "Выход" Сергеем Селюниным.
11 января обеспокоенные отсутствием информации родственники вскрыли его комнату в городе Ломоносов и обнаружили, что музыкант и поэт ушёл из этого мира.
Силя-Селюнин считается одним из основателей "русского рока". Дебют "Выхода" на сцене ленинградского рок-клуба состоялся весной 1982 года одновременно с группой "Кино". В конце 1980-х – начале 1990-х "Выход" воспринимался в одном ряду с "Аквариумом», "Зоопарком" и "Кино".
Судьба распорядилась так, что команда Сергея Селюнина не собирала стадионов, хотя поклонников имела огромное количество, а сам Силя имел признанный статус «живой легенды». Много лет у меня были дружеские отношения с Сергеем Селюниным, лично от него довелось услышать много забавных и не очень историй.
Студент физфака Ленинградского университета, он собственные песни начал в конце 1970-х годов под влиянием молодого Бориса Гребенщикова и поначалу пел лишь для друзей. Круг слушателей был довольно узок, но как рассказывал Силя: «После того как я услышал свою песню от незнакомого мне персонажа ночью у костра и на вопрос «Кто автор?» услышал в ответ «автор неизвестен, но эту песню все в общежитии поют», я понял, что пора собирать группу».
До официального дебюта "Выхода" весной 1982 года песни Серегея Селюнина уже были широко известны в ленинградской рок-среде. Поклонников привлекала в песнях едкая сатира и интеллектуальный юмор в сочетании с отличной (Селюнин, к примеру, первым начал играть регги) мелодикой.
После записей нескольких любительских магнитоальбомов. "Выход" стал известен и в среде Москвы, там он стал сверхпопулярным. Песни раннего периода – "Бугор", "Счастье", "Вандализм" до сих пор считаются «визитной карточкой» "Выхода".
Сейчас можно даже удивиться насколько молодой Селюнин, еще при жизни Леонида Ильича Брежнева, смог в песнях предвидеть многие тенденции и явления. Деградацию культуры – "Вандализм", расчеловечивание - "Кому какое дело до нашей любви", культ тупо-агрессивного, - и это за десять лет до «бандитских девяностых», - самодовольства – "Самцы и Самки". Особенно хочется отметить песню "Город кастрированных поэтов". Написанная сорок лет назад она о том, что несчастный русский народ каждый год лицезреет на телеэкранах 31 декабря.
Дар предвидения Сергея Селюнина порой бы по-настоящему страшен. В 1999 году вышел студийный альбом "Два года до конца". Под концом понимался миллениум, смена тысячелетий. Но истинный миллениум наступил не 01.01.2001, а 11.09.2001 с самолетной атаки на нью-йоркские башни-близнецы. И слова Сергея Селюнина из песни "Апокалипсис рядом" - «Самолеты падают на землю, поезда взлетают в небеса» - стали восприниматься совсем по-иному. Выполненная по заказу Сили известным художником-«митьком» Владимиром Шинкаревым обложка альбома изображала фигуры распивающие, предположительно алкоголь, на фоне горящих авиалайнеров.
Силя потом рассказывал: «Во время гастролей в Израиле меня попросили не продавать компакты с "Два года до конца" ибо «люди не поймут». Пришлось целую сумку назад в Россию везти. Так что я – русская жертва 11 сентября 2001 года».
Для многих, в том числе и для меня, он "Выход" был самой любимой рок-группой, а Селюнин - первым в русском роке, превзошедшим даже Бориса Гребенщикова, хотя сам Силя считал величайшей русской рок-группой именно "Аквариум", а БГ своим учителем. Самой великой композицией русского рока Селюнин считал "Электрического пса" из аквариумского "Синего альбома".
Лично для меня самый лучший это выходовский альбом 1991 года "Непрерывность простых вещей", в котором, по словам рок-барда Дениса Третьякова, «полно прекрасных вещей и настоящей, всамделишной магии». Может быть, как написала в блоге после смерти Сили певица Юлия Теуникова, Силя и создал русский рок как таковой, и до него в СССР была «общемировая» рок-музыка с некоторой русской специфичностью. Селюнин же первым по-настоящему соединил глубинную русскую песенную культуру с истинным рок-н-ролллом.
Сергей Селюнин - единственный из плеяды российских «великих рокеров», доживший до 2000-х и не ставший в итоге самопародией. Он не только пел об идеалах контркультуры 1960-х, а до самой своей смерти жил в соответствии с ними. Жил как хиппи-битник, как христова «птица небесная». Меркантилизм как метарелигия, безудержная конвертация таланта в деньги, что, увы, свойственно всем другим «легендам» для него было противоестественными.
Силя совершенно спокойно принимал безденежье, перемещения на тысячи километров автостопом с гитарой в футляре, бытовую неустроенность, периоды, когда у него был надежный кров и дом были недолгими. Собственную комнату в ломоносовской коммуналке он получил незадолго до смерти.
Силя не употреблял наркотиков, зато очень и очень любил алкоголь и, подобно писателю Венедикту Ерофееву, на которого он очень походил и по внешности по стилю жизни, романтизировал его употребление. Даже рай в одной из его песен «Выхода» выглядел так: «Кипарисы пальмы мраморный бассейн, а в бассейне с верхом розовый портвейн»…
Однако алкоголизм, - Сергей Селюнин открыто именовал себя алкоголиком, - в 2017 году его доставили в реанимацию одной из больниц с 7,8 промилле алкоголя в крови, что составило рекорд лечебного заведения, этим фактом Силя гордился, - довольно быстро становится далеко не романтическим явлением.
Результатом пагубной привычки являлись постоянная ротация состава "Выхода". С конца 1990-х музыканты на постоянной основе с "Выходом" работать не могли. «Творческий график» лидера был непредсказуем. Постоянно срывались не только репетиции, но и концертные выступления. Пристрастие к спиртному в немалой степени повинно в том, что у Селюнина качественных студийных альбомов было очень мало. Между двумя последними – "Рыжим альбомом" 2002-го и "Подкрался (нежно)" 2019-го - разница 17 лет.
Для истинного творца есть только две вечные и большие темы: любовь и смерть. Это относится и к группе "Выход". В том что творчество Сергея Селюнина было малоизвестно за пределами рок-среды, повинна и «не вписанность в каноны», в том числе и в плане любви и эротики. В 1980-е "Выход" обвиняли, особенно поклонники Окуджавы-Галича и «Машины времени», чуть ли не в скабрезности…
Песни типа "Не могу кончить" или "Женщины как лошади" светлоликих сильно коробили, эротическая тема до перестройки была под негласным запретом. В те невинные времена ещё не существовало ни Сорокина, ни "Сектора газа", ни Шнура, да и зло-интеллектуальный "Чердак офицера" появится намного позже…
Но у раннего "Выхода" можно говорить о «творчестве на грани пристойности», о злом юморе на «вечную тему», но всё же группа никогда не переходила условную границу, не скатываясь до примитивизма и пошлости. Начинаясь, порой, как ерничество-скоморошество, тексты, как правило, заканчивались серьёзно-философски.
Под домом в песочке под детским грибком,
Мы занимались любовью втроем.
Мы занимались любовью.
И люди удивлялись тому.
Я. Ты. И Му-Му.
[…]
Но каждому стало понятно в тот час,
Что солнце светит на небе только для нас.
И птички поют «Осанна», сами поймете кому.
Мне тебе и Му-Му.
Тема телесного эроса у Сергея Селюнина часто выступала как лишь основа для тонкой, порой хрупкой и светлой любовной лирики.
Прекрасна любовь под луной и дождем,
В хижинах и дворцах;
По любви и от скуки, ночью и днем,
Во тьме и при свечах.
Но бывает ли чище любовь любви под душем?
И может ли быть романтичней и теплей.
Когда в струях воды сплелись тела и души.
А вокруг только небо без глаз и ушей…
Если же сказать о «второй вечной», то тематика смерти постоянно присутствовала в творчестве Сергея Селюнина. Ирония и веселье в стиле данс макабр в творчестве Сили парадоксально, но только на первый взгляд парадоксально, сочеталось с темой истинной «мировой скорби», глубинной надсуетной и надмирной печалью.
В русском роке такое не редкость, достаточно вспомнить Башлачёва и Янку Дягилеву. Но воннегутовского единения юмора с вселенской тоской, пожалуй, нет ни у кого, кроме Сили. Даже на тему смерти он мог писать светлые добрые песни.
Плачь, смейся и пой
Ей-богу, ничто не вечно под Луной
Мир и хлеб, вино и сыр
И никакой войны и ни одной стены…
Должен ведь когда-то и придти
Всему этому конец
Плачь, смейся и пой
Если где-то есть Бог, да будет он с тобой
Бред, но так устроен свет
Ты жив, пока живешь, и мертв, когда умрешь
Должен ведь когда-то и придти
Всему этому конец
Weltschmerz, «мировая скорбь» в его творчестве проявлялась порой и в чистом не замутненном иронией виде, отсылающим уже не к Воннегуту, а к Екклесиасту.
Ещё в начале 1980-х наряду с ёрническими "Не могу кончить", "Счастьем", "Городом кастрированных поэтов" был написан "Брат Исайя", наверное, одна из самых глубоких и страшных вещей во всем русском роке. Теперь, когда известны реалии смерти автора, из песни-предвидения веет по-настоящему вечным холодом…
Мой брат Исайя, я правду знаю.
Дверь на запоре - врагам на горе.
Друзьям на радость - ключи остались,
А сам он в море, он белый парус.
Дверь заперта! Что с тобой? -
Брат Исайя, открой! Брат Исайя, открой!
В заключение остается лишь написать банальные слова в стиле «высокого канцелярита»: со смертью Сергея Селюнина русская культура понесла тяжелую утрату. Певец, поэт, художник жизни, созерцатель и философ наконец встретился с не раз воспетой им смертью и покинул нас…
Ты не такая, как все, ты каждый раз - как впервой,
Ты знала многих, тебя не знает толком никто,
И я - еще один… Ты тихо скажешь: "Пойдём",
Не от великой любви, и не из дружеских чувств,
А просто время придет - ты тихо скажешь: "Пойдём",
И я уйду за тобой, смешной девчонкой с косой,
Когда ты скажешь мне: "Пойдём"…
