Согласно данным Минфина США, подтверждёнными Центробанком России, наша страна за май сократила свои вложения в американские государственные ценные бумаги более чем в три раза: с 46,6 до 14,9 млрд долл., а всего с марта месяца, когда доля «трежерис» в российских золотовалютных резервах достигала 96,1 млрд долл., — более чем в шесть раз.
На мой взгляд, это не конъюнктурное финансово-экономическое, а стратегическое политическое решение. Похоже, до нашего доблестного руководства наконец-то дошло, что Соединённые Штаты в их нынешнем состоянии не являются особенно надёжным партнёром.
Если вы помните, в середине октября прошлого года Казахстан, у которого не было никаких видимых проблем в отношениях с официальным Вашингтоном, не говоря уже о введении санкций, — у этого самого Казахстана под совершенно вздорным предлогом заморозили почти половину его международных резервов, 22 с лишним миллиарда долларов. После этого Нурсултан Абишевич Назарбаев поехал разбираться с этой проблемой за океан. По итогам этой поездки вышло совместное коммюнике, согласно которому Казахстан взял на себя повышенные обязательства по закупке товаров и услуг made in USA, а также по объёмам американских инвестиций в стратегические отрасли своей экономики. Кроме того, пошли разговоры о двух военных базах США на Каспии — слава Богу, они быстро закончились. Но вся эта история была наглядной демонстрацией того, что если Америке сегодня от кого-то что-то нужно — этому субъекту совершенно спокойно могут заморозить его активы за рубежом. Даже в том случае, если никаких политических конфликтов (и даже разногласий) нет.
Отсюда по итогам обсуждения ситуации — видимо, в декабре, когда состоялся внеочередной саммит СНГ, — был сделан справедливый, хотя и несколько запоздалый вывод, что активы из США нужно вытаскивать, пока это ещё возможно. Но легко сказать — вытаскивать. Американские государственные ценные бумаги на сумму более чем 80 млрд долл. — это не шутка, на них ещё нужно было найти покупателей, готовых заплатить «живыми» деньгами или другими, примерно столь же ликвидными, как «трежерис», но не столь «токсичными» активами.
Данная задача за пять месяцев, как можно видеть, была достаточно успешно решена, и данный фактор, на мой взгляд, стал одним из главных побудительных мотивов Дональда Трампа запросить личной встречи с Владимиром Путиным и приехать в Хельсинки. Потому что, конечно, «российские» 80 миллиардов кажутся не слишком серьёзной суммой: это чуть больше 1,3% от общей величины американского внешнего госдолга, превышающего 6 триллионов «баксов». Но, с учётом того напряжения, которое испытывает сейчас глобальная «империя доллара», эта соломинка оказалась весьма чувствительной для США. В результате доходность «трежерис» ощутимо выросла, то есть снизилась цена их размещения и, соответственно, повысился выплачиваемый процент.
Надо сказать, что российскому примеру пока никто в массовом порядке не последовал, но, по сути, возник прецедент, демонстрирующий остальному миру, что «так можно». Кстати, общие вложения в американские «трежерис» за май не уменьшились, а даже выросли, но главными «инвесторами» стали Ирландия, Каймановы острова и ряд других юрисдикций с устоявшейся и очень специфической офшорной репутацией на мировом финансовом рынке. Правда, к ним присоединились, например, Швейцария с Великобританией, но настолько небольшими суммами, что всё это в целом трудно признать убедительной поддержкой государства США как первоклассного заёмщика.
В этой связи напомню известную поговорку: «Если я вам должен сто рублей — это мои проблемы, но если я вам должен миллион, то это ваши проблемы». Соединённые Штаты после Второй мировой войны пошли по пути Великобритании конца XVII века — они идеально обслуживают свой госдолг, привлекая инвесторов со всего мира. Этот долг является основой их процветания и могущества. Но такой «долговой двигатель» всё равно не может быть вечным. И то, что Россия прекратила держать свои деньги в американских долговых обязательствах — даже притом, что эти деньги остались в золотовалютных резервах и не пойдут на развитие отечественной экономики, — несомненно, положительный факт.
