Почившая недавно Мадлен Олбрайт в наших краях известна среди всего прочего цитатой-бастардом про несправедливость контроля над такой большой Сибирью одной лишь Россией. Кому только не приписывали эти слова: от Наполеона до Черчилля, от Мадлен Олбрайт до Кондолизы Райс, — все только и думали о том, как бы лишить Россию доступа к сибирским сокровищам. Под этими сокровищами, как правило, понимались нефть и газ, реже — редкоземельные металлы и самоцветы. Редкие западные аналитики на протяжении многих лет предупреждали, что главное сокровище сибирской земли — сама земля, особенно в свете грядущего (по крайней мере, в это верят все эти аналитики) глобального потепления. Сейчас, когда вяло разворачивается слабенький и милосердный энергетический кризис, в перспективе оставшегося 2022 года уже маячит страшная громадина кризиса продовольственного. Разумеется, подобные катастрофы — эффективный инструмент манипуляции глобальной политикой, но тихая паника, сквозящая из заявлений ООН и Белого дома намекает, что на этот раз за кризисом стоят не те, кто обычно привык извлекать выгоду из катаклизмов.
Всемирная продовольственная программа ООН (WFP) объявила 2022 год годом катастрофического голода. Но не нужно уподобляться впечатлившейся этой оценкой западной прессе и считать голод, о котором предупреждали WFP и генсек ООН Антониу Гутерриш, следствием украинского кризиса — знающие люди понимали его неизбежность задолго до того, как западные СМИ начали назначать даты вторжения на Украину. Причиной этого послужил энергетический кризис, который, в свою очередь, естественным образом родился из рецессии, вызванной пандемией. Государства начали готовиться, следствием чего стал рост цен на пшеницу. За последний год он составил примерно 70 процентов, но эти цифры не учитывают СВО, в которой задействованы две страны, производящие около трети мировой пшеницы, в результате чего лишь за 20 дней спецоперации цены выросли ещё на 21 процент — аналитики из профильного издания Agweb утверждают, что такие цифры — не предел. Они предлагают присмотреться к Канзасу — флагману американского производства пшеницы — где на начало марта NOAA (Национальное управление климатических исследований) объявило чрезвычайную засуху, которой, если верить американскому Центру по борьбе с последствиями засухи, было подвержено больше половины сельхозугодий штата.
Аналогичная ситуация наблюдается и в других штатах американской житницы — региона Среднего Запада. Есть сообщения некоторых климатологов, правда, сомнительной достоверности, что Средний Запад не видел такой погоды 1200 лет. Утверждается также, что снегопадов или даже больших дождей в этих местах не было с октября, так что со сбором урожая в конце года могут возникнуть серьёзные проблемы. Пока об этом говорят лишь на местном уровне — KSNW, локальное подразделение медиакорпорации NBC, ссылается на местных фермеров, вынужденных платить неустойку своим покупателям по причине невозможности поставить условленное количество пшеницы. 17 марта губернатор Канзаса Лора Келли объявила о чрезвычайном положении по всему штату. В это время в "Твиттере" местные шутники призывают живущих в округе индейцев плясать танец дождя. Американская засуха, как бы хорошо она ни освещалась в прессе, не несёт особенной угрозы продовольственной безопасности на континенте — сельское хозяйство в США отлично развито, да и находящаяся под боком Канада не даст умереть с голоду.
Тем временем глобальные цены на зерно продолжают расти: стоимость ячменя поднялась на 80 процентов, стоимость кукурузы прибавила примерно 35 процентов, а цена на сою выросла приблизительно на 30 процентов. К концу года эти показатели могут достичь трёхзначных цифр, что вызовет горькие слёзы у европейских СМИ, насмехавшихся над китайцами в ноябре. Тогда китайское Министерство торговли выпустило письмо, адресованное региональным властям, где в довольно резких выражениях призывало стабилизировать поставки продуктов и цены на еду. При этом в качестве дополнительного стимула упоминалось, что «семьям рекомендуется хранить необходимый запас на случай экстренной ситуации» — это вызвало в магазинах примерно то же, что мы могли наблюдать в связи со спросом на туалетную бумагу в марте 2020-го или на сахар в марте 2022-го.
Резко выросший спрос и намёки на продуктовую панику среди населения вынудили власти пополнять запасы, не считаясь со стоимостью. Итогом этого стала занятная статистика — по данным издания Nikkei Asia, к концу декабря в закромах Китая хранилось около половины мировых запасов зерна. Китайская таможня опубликовала данные за 2020 год — тогда Китай импортировал продовольствия на 98 миллиардов, а за три квартала 2021 года превысил этот показатель. Тогда паническую закупку связали с политикой: китайцы, если верить американским газетам, испугались американо-австралийского альянса AUKUS или приготовились к войне с Тайванем. Азиатские же аналитики утверждают, что китайское аккумулирование зерна стало самосбывающимся пророчеством — в попытках запастись важнейшим ресурсом в преддверии роста цен Китай вызвал этот рост цен.
Китайская бережливость понятна: огромное население и слабо развитое сельское хозяйство накладываются на опыт, извлечённый из эпохи Большого скачка. Непонятна здесь легкомысленность, с которой наступающий продовольственный кризис встречают в наиболее уязвимых для него регионах: Африке, Азии и, внезапно, Южной Америке. Да, по данным ООН, голод открыл второй фронт во времена пандемии — в южноамериканских и карибских странах число недоедающих выросло с 42 до 60 миллионов человек, что в контексте засухи, ударившей и по Южной Америке (данные Dialogo Chino), и роста цен на продовольствие будет расти и дальше. Что же касается Африки, всё выглядит так, словно руководители африканских стран рассматривают грядущий голод не как гуманитарную катастрофу, а как окно политических возможностей. Шантаж Европы ордами голодных беженцев, вытягивание из покровительствующего Африке Китая побольше денег или тех самых накопленных китайцами ресурсов.
Ближний Восток же вовсю готовится к повторению кризиса 2010 года, когда повышение цен на хлеб вызвало громадное социальное напряжение. Это напряжение было умело направлено в нужную сторону и легло в основу Арабской весны, так что паника, вызванная последними новостями в Западной Азии, вполне понятна. Ливан получает около половины зерна с Украины, Йемен — примерно четверть. Нарушение цепочек поставок, так и не восстановившихся со времён ковида, лишь усугубляет ситуацию, но куда важнее кризис на рынке удобрений, львиную долю которого также занимают Россия с Украиной. С 2020 года цены на азотные удобрения увеличились в четыре раза, а на фосфорные и калийные — в три. Этим, кстати, обусловлено необычайно нежное отношении Индии к России — стабильные поставки удобрений позволяют второй по населению стране мира забыть о перспективах голода.
Нужно внимательно следить за тем, как оживились европейские гиены. Президент Макрон, один из главных дирижёров украинского кризиса, прямым текстом заявил, что намерен использовать африканский голод в политических целях: «Нам надо защищать собственный продовольственный суверенитет и выработать новую африканскую стратегию», — едва ли эти пункты случайно стояли именно в таком порядке. Для Франции африканский кризис может стать возможностью восстановить утраченное влияние в бывших колониях и обзавестись новыми связями на Чёрном континенте. В свете этого хорошо было бы вспомнить, почему французов в принципе начали вытеснять из традиционной сферы их влияния. Ряд чиновников в пророссийском Мали и пресса в профранцузском Нигере уже упоминали связи с Россией как способ избежать катастрофы. Да, российские поставщики пока что отрезаны от африканских стран западными санкциями, но влияние Пекина в Африке позволит наладить связь через китайские банки и транспортные цепочки. Кризис может стать для России возможностью окончательной деколонизации Африки — вытеснения из неё европейского влияния и утверждения себя как главного союзника и надёжного защитника Чёрного континента от самой страшной напасти, которая вот-вот нанесёт свой новый удар.
