Столетие со дня рождения Святослава Рихтера, пианиста, одного из светил во Вселенной блистательных музыкантов эпохи СССР, мировая музыкальная общественность отметит 20 марта. На весах истории в этот день музыка перевесит все политические, экономические дрязги. И можно будет сказать: "Одной любви музыка уступает,/ но и любовь — мелодия…"
20 марта 2015 года — одна из мистических дат в истории музыки. Век Рихтера, 100-летие со дня рождения музыканта, и "век сезонов Рихтера" сливаются в искрящее фортиссимо потока, что разворачивает историю вспять, в сторону лучших времен, в сторону утраченного времени. Звёздами ложится ночь на вершины баварских Альп, Neuschschwanstein сверкает кристаллами мрамора и полубезумия, лучи жалящей морозом Луны ломаются о витражи и падают в анфиладу замка шлейфом мантии короля Людвига….
Людвиг — одинокий романтик. Рихтер — вдохновенный романтик. Отрешенность, затворничество, немногословие, напускная холодность, как панцирь Зигфрида, за которым чувственность натянута струной и доведена до болезненности. И еще. В крови каждого из них — кровь германских мифов и легенд.
Чарующие картины мифов звучат раскатами опер Вагнера, мерцаниями Schmachtend . И если оперы — гимнистичность нагромождения барочных форм, то Schmachtend (томный, исполненный тоски) — изыск, нить из речного жемчуга, прелесть скорби Лорелеи, её дивных песен, что сиренами зазывают на берег Рейна:
Слышно в буре мелодий
Повторение нот…
Всё былое уходит,
Пусть придёт, что придёт.
Schmachtend — миниатюра. Набросок пьесы для фортепиано, которую Вагнер хотел посвятить королю Людвигу, своему покровителю. Длиною чуть менее в две минуты, за которые осколки былых восторгов, надежд и упований падают хрустальной слезой в Штарнбергское озеро, в водах которого Людвиг закончил свой странный возвышенный жизненный путь.
Впервые Schmachtend прозвучал в "Людвиге", 1972 год, и стал лейтмотивом фильма-трагедии Висконти. В Москве Schmachtend впервые прозвучал в 1975‑м, и надо ли говорить, что за роялем был — Рихтер. "Услыхал этот маленький отрывок и, конечно, проникся им. Впоследствии часто исполнял его на bis". Рассказывают, будто бы вагнерианцы всех времен и народов, слушая Рихтера, готовы были пасть перед ним на колени. Ощущение: будто бы Вагнер в последний раз коснулся клавиш своего рояля.
Рихтер называл Вагнера своим учителем. Вернее, одним из трех: Рихард Вагнер, Генрих Нейгауз и Теофил Рихтер, отец. Теофил Рихтер, обрусевший немец, был родом из Житомира, поступил в Венскую консерваторию и прожил в Вене двадцать два года. Успешный пианист, композитор, он вернулся в родной город, где сочетался браком с Анной Москалевой, по матери фон Рейнке, блестящей светской дамой. В Житомире 20 марта (по новому стилю) 1915 года родился Святослав Рихтер. А вскоре Рихтер-отец получил приглашение в консерваторию в Одессу, где кроме преподавания играл на органе в кирхе, одно время был официальным педагогом музыки детей германского консула. Рихтер-сын посещал эти уроки, сам играл сонаты Бетховена, отрывки из "Гибели богов" Вагнера. Теофил Рихтер привел сына, когда тому было шестнадцать лет, в дом к своим очень давним поклонницам, сестрам Семеновым. Жили сестры, восемь сестер, имена которых Святослав Рихтер помнил всю свою жизнь, в старинном доме с мезонином, с колоннами. Держались они "тургеневских" мод и, верно, слыли "чудачками". Святослав Рихтер исполнил сонату Шумана и имел столь впечатляющий успех, что решение стать пианистом определило всю его последующую жизнь.
В двадцать два года Рихтер прибывает в Москву, учиться у Генриха Нейгауза. Непременно у Нейгауза, кумира и баловня московской публики, потому что тот напоминает Рихтеру отца. "И вот он пришел, — будет вспоминать Нейгауз. — Высокий, худощавый юноша, светловолосый, синеглазый, с живым, удивительно привлекательным лицом. Он сел за рояль, положил на клавиши большие, мягкие, нервные руки и заиграл…. Я шепнул своей ученице: "По-моему, он гениальный музыкант"… Перевернем темную страницу: перед началом войны Теофил Рихтер, как немец, был арестован и расстрелян. Анна Москалева после освобождения Одессы от фашистов бежала с новым мужем в Германию. Рихтер увидит мать лишь во время гастролей в Европу, незадолго до ее смерти.
Сумрачность немецкого гения — важная часть атмосферы Рихтера. Мировоззрение пианиста формировалось в художественно-интеллектуальном кругу семей Гнесиных, Нейгауз, Пастернак, большим другом и покровителем Рихтера была Анна Трояновская, художница, певица, педагог. В доме Трояновской, в Скатертном переулке, Рихтер занимался на знаменитом рояле Метнера. Женой и музой Рихтера стала Нина Дорлиак, камерная певица, чей отец — Лев Дорлиак — был личным секретарем министра финансов Коковцева, а мать — Ксения, урожденная Фелейзен — оперной певицей, профессором Московской консерватории. Дом Рихтера-Дорлиак в центре Москвы открывался для гостей в Новый год, всю ночь устраивались тогда театрализованные представления. Сказания о Лоэнгрине и валькириях, то забирающих павших героев в небесную Вальгаллу, то прядущих на берегу озера прелестный лён, обретали среди свечей и бенгальских огней рихтеровское звучание и рихтеровскую реальность.
Театр для Рихтера был категорией неслучайной. Да и время то было эпохой выдающихся пианистов-артистов. Завораживал элегантностью выхода к роялю Софроницкий. Поражала Юдина: она выходила к роялю как будто бы под дождем. "Германия не холодна и не сурова, но там всегда идет дождь". Рихтер околдовывал публику не столько антре, сколько манерами. Садился высоко над клавиатурой, не спеша потирал руку об руку…. Держал паузу… Пауза тянулась, как вечность, и зритель уже начинал нервничать, паниковать…. Рихтер мысленно досчитывал до тридцати. Аккорды с внезапностью обрушения лавины вырывались в зал. "В пианизме ведь много театра, — признавался Рихтер. — Не надо забывать, что исполнитель одновременно и музыкант, и артист, а это не одно и то же".
Практически вся фортепианная музыка, всё многоцветье её, — в репертуаре Рихтера. От Гайдна до Хиндемита, от Баха до Берга. Рихтер играл подчеркнуто просто, сдержанно, рационально, строго. Обращался ли он к фантазии до-мажор "Скиталец" Шуберта, или к "Патетической" Бетховена, или к "Трансцендентным этюдам" Листа, молнией мелькала среди публики мысль: "да этот музыкант король! король, ибо он не подчинен никакому другому избранию, кроме как непостижимой страсти музыки! которая его столь высоко и возносит!"
Искусство Рихтера — искусство могучих, исполинских страстей. В сущности, романтики никогда и не пытались бороться за мир человеческий. Нездешняя меланхолия сонат Шумана, философская поэтика Брамса взрастали из оранжерей языческих сказаний…. Неприятие буржуазного мирка, с его пошлостью и цинизмом, доводило Листа до того, что он грезил средневековьем как устройством идеального музыкального государства, где пианист, композитор ориентировался лишь на "дум высокое стремленье".
Рихтер не слыл сверхвиртуозом, не ошеломлял техникой игры. Рихтер за роялем — священнодействовал. Есть ли публика в зале, нет ли никого? Для Рихтера это не имело ровно никакого значения. Давал ли он концерты на престижных филармонических площадках Вены, или в Богом забытых клубах Сибири и Дальнего Востока, между сценой и зрительным залом опускалась прозрачная, как слюда, завеса тайн. "Перед нами был исполнитель-титан, казалось, созданный для воплощения могучей романтической фрески, — свидетельствовал очевидец. — Предельная стремительность темпа, шквалы динамических нарастаний, огненный темперамент… Хотелось схватиться за ручку кресла, чтобы устоять перед дьявольским натиском этой музыки…" Поиски секретов "дьяволиады" вели в "Золотой дворец" курфюста Саксонского, известного покровителя алхимии в Дрездене…
Да и сам Рихтер не раз подчеркивал свою принадлежность к немецкой расе. Между прочим, я — немец, — заметил он и в разговоре с Караяном. Если Вы — немец, то я — китаец, — парировал фон Караян, "истинный ариец", член нацисткой партии в Третьем рейхе, к слову.
Германия и Россия… Нигде, кроме как в России, Шуман не имел столь феерического, как брызги шампанского, успеха. Бетховен дал премьеру "Торжественной мессы" в Петербурге по протекции мецената, князя Голицына. Чайковский — пленительный лирик русской души во время поездки в Германию услышал от одного из деятелей Гамбургского музыкального общества: мы знаем "кучкисты" не прочь покритиковать Вас, но если захотите приехать к нам, в Германию, мы примем: Вы — немец…
"Немцем" назвали и Рихтера в России, в Германии называли — "русским". И дело не в том, что Чайковский был первым композитором, кто говорил на русском языке, понятном европейцам. И даже не в том, что учебники по музыке в России являли собой русифицированную классическую Лейпцигскую школу, а законодатели пианистической школы в России — братья Рубинштейн, получившие образование в Германии…
Просто Германия и Россия — айсберг. Вершина — ожесточенность войн, неявленная часть — "силы потайные", скрещенье крови, мысли, судьбы. Валькириям для летания по воздуху лошадей заменяют "лебяжьи рубашки", Иван-царевич летит среди облаков на ковре-самолете. Радуга — небесный мост для проезда богов, и радуга — дуга, свидетельство о рае.
Русский Рихтер ведал зовы Германии, в подлинном смысле Vatherland”а, не понаслышке.
…Был морозный рождественский вечер в Зальцбурге. Спустившись по лестнице-тропе с вершин крепости Hohensalzburg, одной из крупнейших крепостей средневековой Европы и дико продрогнув за целый день гуляния по переулкам Моцарта, мощёным брусчаткой, я оказалась у костела. Табличка на стене: "… здесь на органе играл Гайдн…" произвела на меня эффект головокруженья. Открыла массивную дверь — ни запаха свечей, ни благодатного ладана, как в наших православных храмах, но только паникадило, совершенно снежное на вид, вдруг ослепило запредельной вспышкой. "Гайдн — он какой-то свежий, — вспомнила Рихтера. — Я люблю Гайдна больше, чем Моцарта"… Тихо-тихо звездами ложилась ночь на вершины Альп, уводя в мир звукосозерцаний, раздумий, музыкальных "нирван"… "Лебяжья рубашка"? Или ковер-самолет? Какая-то неведомая сила перенесла меня в Москву, в Большой зал консерватории…
Рихтер с высеченным резцом Родена профилем мудреца, одетый, словно чернец, во всё черное: черные брюки, черный свитер, поверх которого — тяжелый протестантский крест, проигрывает Schmachtend Вагнера.
