Древнейшие источники о потопе
Автор книги о гренландцах Кранц пишет: «Почти все языческие народы знают кое‑что о Ноевом потопе. Первые миссионеры нашли и среди гренландцев наивные и поэтические предания, а именно: мир был когда‑то уничтожен потопом, все люди, кроме одного человека, утонули; впрочем, некоторые были превращены в огненных духов. Единственный спасшийся от потопа человек ударил палкой о землю, и оттуда появилась женщина, их потомство заселило мир. В подтверждение того, что потоп залил всю землю, обитатели Гренландии указывают на множество раковин и остатки рыб, встречающихся внутри страны, где люди никогда не жили, а также на кости китов, найденные на одной высокой горе» [1] .
Аналогичные доказательства слышал от эскимосов и путешественник Холл: «У них есть предание о потопе, который они объясняют необычайно высоким морским приливом. Во время моей беседы с Тукулито о её народе она как‑то сказала мне: “Все иннуиты [2] убеждены в том, что земля была некогда залита водой”. На мой вопрос, на чём основано такое убеждение, она ответила: “Разве вы никогда не видели в горах, вдали от морей, камешки вроде ракушек и другие предметы, свойственные только морям?”»[3] .
Самые ранние из известных на сегодняшний момент письменных источников о потопе — шумеро-аккадские клинописные таблички — датируются вторым тысячелетием до н.э., а упоминание потопа встречается как в составе имён собственных, так и в мифологических фрагментах из города Шуруппак, датируемых XXVI в. до н.э. Потоп неоднократно упоминается и в литературных текстах III династии Ура (ок. 2111 г. до н.э. — 2003 г. до н.э.), особенно в гимнах царям[4] .
Британский ассириолог, ассистентхранитель клинописной коллекции отдела Ближнего Востока Британского музея Ирвинг Финкель указывает, что в месопотамской культуре потоп воспринимался как некий временной горизонт, деливший все главнейшие события на те, что были «до», и те, что были «после». Также Финкель констатирует, что «все важнейшие элементы цивилизации пришли к человечеству из допотопной эпохи».
Месопотамская история о потопе имеет три различных клинописных версии: Шумерскую историю о потопе, Эпос об Атрахасисе и Эпос о Гильгамеше. Поскольку в каждой версии фигурирует свой герой потопа, Финкель полагает, что правильнее говорить не об одной общей месопотамской истории о потопе, а о трёх различных историях с близким сюжетом. Внутри каждой из указанных трёх традиций сосуществовало несколько версий текста, различавшихся между собой некоторыми деталями сюжета, а также языком.
Ещё одно важное свидетельство о потопе и допотопных временах содержится в т.н. Шумерском, или Ниппурском, царском списке — документе, в котором перечисляются имена и сроки правления шумерских царей до и после потопа[5]. В конце ХХ века в научный оборот был введён ещё один важный клинописный источник, содержащий четвёртую версию мифа о потопе — т.н. Табличка Ковчега, написанная между 1900 и 1700 гг. до н.э. на аккадском языке[6]. Лицевая сторона таблички, содержащая руководство по строительству ковчега, превосходно сохранилась, так что практически весь текст можно прочесть и перевести.
Наличие тесной связи между библейским мифом о Ноевом потопе, изложенном в Книге Бытия (Быт. 6–9), и рассказом, содержащимся в XI табличке Эпоса о Гильгамеше, было хорошо известно с конца XIX века, после его открытия британским ассириологом Джорджем Смитом. Однако, невзирая на очевидные параллели, ветхозаветная и известные на сегодняшний момент вавилонские версии истории о потопе имеют принципиально важные различия.
Так, в Эпосе о Гильгамеше не даётся никаких объяснений причины потопа: Утнапишти просто рассказывает Гильгамешу о решении главных богов, но мотивы этого решения никак не объясняются. Из рассказов об Атрахасисе следует, что потоп был третьей попыткой богов уничтожить человеческий род, слишком шумный, многочисленный, малоценный и причиняющий им беспокойство.
В отличие от вавилонских источников, Книга Бытия объясняет причину потопа тем, что «земля растлилась пред лицем Божиим, и наполнилась земля злодеяниями» (Быт. 6:11). Содержание этого фрагмента раскрывает и комментирует псевдоэпиграфическая[7] традиция, связанная с именем прадеда Ноя — допотопного патриарха Еноха.
Значение книги Еноха для христианском традиции
Имя Еноха было почитаемо у самых разных народов с первых веков нашей эры до начала Нового времени. Книга Еноха упоминается в Послании апостола Иуды, ссылки на неё встречаются в сочинениях Иринея Лионского, Тертуллиана, Климента Александрийского и Оригена. Несмотря на подобную популярность, полный текст Первой книги Еноха был неизвестен вплоть до XVII века. В 1773 году английский путешественник и исследователь Джеймс Брюс привез из Абиссинии в Европу три рукописи, содержавшие полный вариант книги Еноха на эфиопском языке[8]. Эфиопская православная церковь и по сей день сохраняет её в составе своей Библии.
В середине XIX века, при публикации описания манускриптов, хранящихся в Ватиканской апостольской библиотеке, «задним числом» неожиданно выяснилось, что в её фондах «с давних времен» хранилась полная рукопись Первой книги Еноха[9].
Начиная со второй половины 40‑х годов ХХ века фрагменты Первой книги Еноха на арамейском и древнееврейском языках были обнаружены в пещерах Кумрана, древней крепости Масаде и других районах Иудейской пустыни. Вторая книга Еноха сохранилась исключительно на славянском языке[10], так что полностью на еврейском языке до нашего времени дошла только Третья книга Еноха.
Епископ Митрофан (Баданин) отмечает, что особое расположение каждого христианина к тексту этой книги вызывает описание призвания Еноха на Небеса, где рядом со Всевышним он видит «Сына человеческого», Чей лик окружён светом. И на вопрос Еноха: «Кто это?» — ангел отвечает, что «это Тот Сын Человеческий, Который предшествовал созданию мира. И прежде чем солнце и знамения были сотворены, прежде чем звёзды небесные были созданы, Его Имя было названо пред Господом духов» (Ен. 8:21-22). Именно в Книге Еноха грядущий Мессия называется «Сыном человеческим», и именно в этой книге подробнейшим образом раскрывается суть Его миссии.
Единственное исключение составляет упоминание «Сына человеческого» в Книге пророка Даниила (Дан. 7:13-14). Епископ Митрофан напоминает, что Иисус Христос всего лишь один раз в течение всего Своего служения назвал Себя «Сыном Божиим» (Ин. 10:36). В течение всех трёх лет Его служения Евангелие сохранило одно имя Христа — «Сын Человеческий». Восприятие выражения «Сын человеческий» равноценное слову «Христос» было полностью принято иудейским народом ко временам земного служения Спасителя: «Народ отвечал Ему: мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому?» (Ин. 12:34)[11].
Наряду с другими псевдоэпиграфическими текстами (Откровение Авраама, Лествица Иакова и др.), сосредоточенными прежде в замкнутой среде ветхозаветных мистиков, Книга Еноха получила широкое распространение среди славянских народов, сумевших сохранить уникальную ветвь этой древнейшей традиции. Эти книги не просто сохранялись и скрупулезно переписывались православными монахами, фрагменты из них активно распространялись через различные компиляции и сборники, призванные наставлять православных верующих (Мерило Праведное, Четьи-Минеи, Палеи и т.д.).
В результате возникла особая традиция, основанная на знании, полученном Енохом в Небесных Чертогах, которая не должна прерываться на протяжении всей последующей, послепотопной истории человечества. В Книгах Еноха подчёркивается — полученные патриархом знания со временем приобретут новое значение. Вот как об этом говорится в Славянской книге Еноха: «Тогда потоп наведу на землю, и земля сама сокрушится в грязь великую. И оставлю мужа праведного из племени твоего, со всем домом его, который делал всё по воле моей. И от семени их поднимется род последний, многочисленный и не пресыщенный. И когда взойдёт род тот, явятся книги, написанные тобой и твоими отцами, поскольку стражи земные покажут их мужам верным, и будут те книги рассказаны роду тому, и будут почитаемы впоследствии более, чем в первый раз»[12]. Более лаконично тот же самый мотив звучит в Первой книге Еноха: «От них (ангелов) я слышал всё и уразумел, что видел, но не для этого рода, а для родов отдалённых, которые явятся»[13].
Отдельной передачи «небесного знания» удостаивается правнук Еноха — Ной: «Всех злых свирепствовавших мы связали в месте суда, оставив (только) десятую часть из них действовать на земле перед сатаной. Мы поведали Ною всё врачевство от болезней их, происходящих от вреда их, чтобы он мог лечить их с помощью земных растений. Ной записал в книге всё, чему мы научили его касательно всякого рода врачевства, и злым духам было (таким образом) воспрепятствовано досаждать сынам Ноевым. Он отдал все те книги, которые записал, своему старшему сыну Симу, ибо любил его более всех сынов своих»[14].
В положенный срок ангелы повторно возносят Еноха, чтобы, пребывая на «небесной высоте», теперь уже в качестве архангела Метатрона, дабы он мог свидетельствовать людям будущего против поколения потопа: «Для всех, кто придёт в мир, чтобы они не могли сказать: “Милосердный — жесток!”»[15].
Причина деградации допотопного человечества в Третьей книге Варуха
Важные указания на причины деградации допотопного человечества содержатся в некоторых фрагментах из Книги Исполинов[16] и Третьей книги Варуха, сохранившейся исключительно в славянской версии. Согласно последней, тайновидец Варух узнаёт от ангела-путеводителя, что Бог повелел архангелу Михаилу собрать двести тысяч и три ангела, чтобы «насадить сад». Михаил, Гавриил, Уриил, Рафаил и Сатанаил насадили пять деревьев. Другие ангелы также насадили «различные деревья».
Далее ангел рассказывает Варуху историю затопления «небесного сада» (3 Baр. 4:8), в процессе которого потоп, наведённый Богом на Землю, потопил «всяких первенцев», включая 104 тысячи «мужей великих» (исполинов). Профессор Орлов обращает внимание на то, что и в Книге Варуха, и в Книге исполинов затопление сада представляет собой параллель затоплению всей Земли[17].
Таким образом, «небесные садовники», описанные в 4‑й главе Третьей книги Варуха, соответствуют «стражам», которые, согласно Книге исполинов, также насаждают на Земле гигантские «деревья»[18]. Насаждаемые ангелами «деревья» обозначают обитателей сада, представленных человеческими и смешанными существами. К примеру, избежавший потопа Ной с тремя сыновьями, также символически изображается в виде дерева с тремя ветвями, сохранившимся после разрушения сада.
Профессор Орлов констатирует, что, согласно Третьей книге Варуха, главной причиной деградации допотопного человечества явилось «древо», насаждённое «проклятым ангелом» Сатанаилом, принимавшим участие в процессе «насаждения сада» наравне с прочими ангеламисадовниками[19].
Побудительный мотив Сатанаила представлен в эпизоде с его отказом воздать почтение Адаму («и собрались все ангелы, и поклонились все Адаму по чину, а Сатанаил не поклонился, сказав: “Я грязи и праху не поклонюсь”»)[20], представленный в некоторых русских рукописях Третьей книги Варуха[21].
Пережившие воды потопа
Для авторов Книги Еноха «злые духи убитых исполинов остаются на Земле и являются источником и причиной продолжающегося присутствия в послепотопном мире зла и греха»[22]. Временное заключение «стражей» также «ни в коей степени не предупредит гибельного влияния на человечество, и особенно — на людей Израиля», что очень детально описано автором Книги видений (1 Ен. 83–90). Аналогичные идеи фигурируют в арамейских фрагментах Книги исполинов, обнаруженной в Кумране[23].
Следующий фрагмент из Книги Зогар наглядно иллюстрирует мысль о том, что заточённые «стражи» в эзотерическом иудаизме считались вполне способными передавать свои знания людям: «Рабби Йоси спросил: “Где Билам [Валаам] научился всему тому, что делал он, а именно всему своему чародейству и всему, что знал он?” Рабби Ицхак [Исаак] ответил ему: “Он научился от отца своего. Но в горах Востока, в восточной земле, он изучил наибольшую часть заклинаний и разновидностей магии, ибо в этих горах обитали ангелы Аза и Азаель, которых Господь, будь Он благословен, сбросил с небес, ведь они осудили творение человека. Там прикованы они железными цепями, и там они обучают людей заклинаниям. Именно там Билам получил знание, ибо написано: “Балак [Валак], царь Моава, привёл меня из Арама[24], от гор восточных, где обитель Азы и Азаеля”»[25].
В Книге Юбилеев упоминается, что письменное знание сохранилось после потопа, равно как и тексты, излагавшие тайное знание «стражей». Так, один из внуков Сима — Каинан — через обнаружение древнего письма впал в грех, приобщившись тайных знаний падших «стражей»: «отец [Арфаксад] научил Клинана писанию, и он пошёл искать себе место, где бы основать город. И нашёл скалу, на которой праотцы начертали подписание; и он прочёл его, и переписал его, и согрешил из‑за него. Ибо содержало оно учение Стражей, в согласии с которым наблюдали они приметы солнца, и луны, и звёзд, и все знамения небесные. И он записал это, но ничего о сём не рассказал, ибо он боялся рассказать о сём Ною, чтобы он не разгневался на него за это» (Юб. 8:3-4)[26].
Пережившие Великий потоп шестипалые рефаимы упоминаются во Второй книге Царств: «Было еще сражение в Гефе; и был там один человек рослый, имевший по шести пальцев на руках и на ногах, всего двадцать четыре, также из потомков Рефаимов, и он поносил Израильтян; но его убил Ионафан, сын Сафая, брата Давидова. Эти четыре были из рода Рефаимов в Гефе, и они пали от руки Давида и слуг его» (2 Цар. 21:20-22).
Судя по угаритским текстам[27], наряду с рефаимами (рапаитами) потустороннего мира, существовали также рапаиты земного мира, пережившие воды Великого потопа[28]. В одном из угаритских текстов говорится о рапаите, который, подобно Oгy, правит в Аштароте и Эдреʼи (столичных городах Башана).
«Из остатка рефаимов» был Oг, царь Башанский (Втор. 3:11–13; И. Нав. 12:4–5, 13:12). Он был побежден евреями под руководством Моисея во втором крупном сражении в войне за покорение Земли Обетованной. Спустя несколько столетий с великанами-рефаимами активно воевал царь Давид[29].
Блаженный Феодорит Кирский писал: «Когда слышу, что Божественное Писание говорит об Енаке, а именно что он произошёл от исполинов (Числ. 13:34), и об Оге, что одр его был железный, девяти локтей в долготу и четырёх локтей в широту (Втор. 3:11), и что он “остался от Рефаимов”; когда слышу, как рассказывают соглядатаи: «бехом предо ними, яко прузи» (Числ. 13:34), когда слышу о Голиафе, что “высота его шесть локоть и пядь” (1 Цар. 17:4), то думаю, что исполины были весьма великорослые люди»[30].
Относительно широкая распространённость рефаимов и их экстраординарные качества нашли своё отражение в ряде библейских текстов, где рефаимов рассматривают как особенный народ исполинов, живший в Ханаане, а также к востоку от Иордана, в Башане и на окрестных территориях[31].
Секретный культ рефаимов на Ближнем востоке
Первое археологическое свидетельство существования тайного культа рефаимов, сложившегося у древних обитателей Палестины и окрестных территорий, было зафиксировано при раскопках древней Эблы (ТелльМардих, в 55 километрах к югу от Халеба, Сирия), начатых в 1964 году[32].
Культ рефаимов, практиковавшийся в иудейских аскетических сектах ессеев и терапевтов, сформировался вокруг дренеханаанейской и древнеизраильской концепции, в которой рефаимы (или рофеимы, ивр. רפאים ,(упоминаемые в угаритских источниках как «боги», «звёздные боги», «звёздные [существа]», «пребывавшие в обители богов», предстают в качестве «божественных предков», а также «целителей», или «врачей»[33]. В рамках этой концепции рефаимы воспринимались как реальный род, восходящий к допотопным «стражам» и унаследовавший от прародителей определённую сопричастность потустороннему миру.
Согласно народным верованиям, обитатели потустороннего мира считались обладающими экстраординарными знаниями и обозначались как «знающие (духи)» (yidde»onim). Они владели даром предвидения и способностью исцелять, откуда происходит их наименование «целители»[34].
В некоторых угаритских текстах встречаются свидетельства того, что рефаимы-целители, наряду с земными участниками, прошедшими специальное посвящение, являлись непосредственными членами культовых сообществ (марзехим). Характерной чертой таких сообществ были совместные сакральные трапезы посвящённых и рефаимов-целителей[35]. О практике таких трапез у ессеев и, как предполагают, их египетской ветви — терапевтов (θεραπευταί, от глагола θεραπεύειν — «исцелять», «лечить»; также «служить», «почитать») известно из сообщений античных авторов[36].
Замечание Иосифа Флавия о том, что ессеи, «основываясь на сочинениях древних», «изучают свойства тех корней и медицинских камней, которые могут излечивать недуги» (Иудейская война, II, 136), свидетельствует о том, что члены этих сообществ занимались целенаправленным сбором и использованием практических знаний прикладного характера. Справедливости ради, нужно отметить, что знания, собираемые ессеями, могли относиться как к тем, что были получены рефаимами от своих небесных прародителей («стражей»), так и к знаниям «касательно всякого рода врачевства», полученным Ноем в преддверии потопа[37].
С. Петров делает очень важное замечание о том, что тексты, возникшие внутри кумранской общины ессеев, более 170 раз упоминают богов во множественном числе — ʼlym (ʼelim) и ʼlhym (ʼelohim). В качестве полного синонима к слову «боги» используется слово «святые» (qdwšym), а также «духи» (rwḥwt), соответствующие рефаимам. Отдельные подразделения богов включают «воителей» (gbwrym), т.е. одну из разновидностей, или одно из обозначений исполинов[38].
Представление о могуществе рефаимов-рапаитов (rp'um) зафиксировано в угаритском тексте KTU 1, 124, где рассказывается, как сам Эл — Господин Великих Богов или Предков — приходит к угаритскому царю-рапаиту Дитану (рапаиты именовались также bn ddn — «сынами Дитану»), чтобы справиться о болезни ребёнка. Таким образом, рапаитский предок Дитану оказывается могущественнее верховного бога Эла[39].
Фишелев сопоставляет послепотопную активность рефаимов-целителей с допотопной деятельностью «стражей». В 10‑й главе Книги Юбилеев (10:1) описывается схожая деятельность исполинов во время Потопа: «И в третью седьмину этого юбилея начали нечистые демоны обольщать сыновей Ноя, чтобы ослеплять их и губить»[40]. Дж.С. Вандеркам переводит данный отрывок следующим образом: «Во время третьей недели этого юбилея нечистые демоны стали вводить в заблуждение внуков Ноя, заставляя их поступать глупо, и разрушать их»[41]. Фишелев отмечает, что «возможные предпосылки развития подобного представления могут заключаться в греховном обучении, в рамках которого падшие ангелы открыли людям небесные тайны»[42].
Голландский историк древних религий профессор К. Ван дер Торн отмечает, что древнеизраильский культ предков и, в частности, представления о рефаимах/рофеимах являются «во многих отношениях скрытым наследием — скрытым, поскольку оно было удалено из письменных источников или, по крайней мере, замаскировано и завуалировано»[43]. Он также полагает, что религиозные учёные, занимавшиеся отбором, кодификацией и редактированием библейских произведений, не были склонны упоминать или ссылаться на древнеизраильские верования, связанные с почитанием (выдающихся) предков, и «пытались устранить или выхолостить любые намёки на позитивную оценку культа мёртвых»[44].
Гебраист и переводчик И.Р. Тантлевский считает, что именно в этой плоскости следует рассматривать и огласовку масоретами термина для обозначения духов почивших как repaɩm («слабые», «немощные», «бессильные»), вместо изначального чтения ropeιm «целители», «врачи» resp. «благодетели» (от רפא» — исцелять», «врачевать»; «помогать»; «утешать»)[45]. Он указывает, что ряд основных аспектов положительных представлений о рефаимах был завуалирован, а в отдельных случаях удалён из ортодоксальных еврейских письменных источников, чрезвычайно негативно относящихся к культу лиц, перешедших в потусторонний мир, и контактам с ними в любой форме[46]. Невзирая на это, подобные представления продолжали воспроизводиться в той или иной форме в народных религиозных верованиях, а также практиковаться отдельными сообществами Иудеи в эллинистический и раннеримский периоды[47].
Впрочем, следы культа рефаимов можно встретить и на Западе, в частности, в тайных учениях ряда патрицианских родов Древнего Рима, а затем венецианской аристократии. При этом известия о неких культах, связанных с персонажами допотопной истории, циркулировали на европейском Западе задолго до возникновения Римской империи. В частности, древнегреческий мифограф и космолог VI века до н.э. Ферекид Сиросский (Сирский) упоминает о неких «тайных учениях (мистериях), о Титанах и Гигантах, находящихся в противоречии с богами»[48].
Матриархальная мистериальность как угроза человеческой цивилизации
К пережившей воды потопа традиции рефаимов примыкает матриархальная традиция, связанная с мистериальным наследием «дочерей человеческих». В этом смысле представляется глубоко неслучайным, что в различных течениях современного энвайронментализма (особенно в экологическом феминизме) особое место занимает почитание языческого образа Великой Матери-Природы, Земли, Геи. Сквозь этот образ в современный мир активно прорастает Логос Кибелы (она же — Великая тёмная Мать, тёмное верховное божество неолитического матриархата), по мнению А. Дугина, во многом определяющий структуры современного западного мира[49].
Фундаментальная аномальность матриархата (от противного) дважды зафиксирована в Книге Бытия: «оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть» (Быт. 2:24), «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою» (Быт. 3:16). В таком ракурсе матриархат — откровенное нарушение двух фундаментальных заповедей Божиих, данных примордиальному человечеству.
Чтобы возникнуть и укрепиться в допотопном жёстко патриархальном (Быт. 3:16) обществе, обзаведясь к тому же собственной автономной (!) мистериальностью, такое, по выражению епископа Митрофана, «странное состояние человеческого общества» должно было иметь некий весьма существенный внешний повод и не менее существенную внешнюю поддержку. В качестве такой инспирирующей и поддерживающей силы в ветхозаветной традиции выступают «сыны Божии» («стражи»).
Тёмный и наиболее опасный в своей метафизической сверхнакалённости аспект матриархальной мистериальности, по всей видимости, возникает как естественная реакция «дочерей человеческих» на заточение «стражей» и взаимное уничтожение на их глазах большей части их возлюбленного (!) потомства: «Все сыны их взаимно будут избивать друг друга, и они увидят погибель своих любимцев» (Ен. 2:42). Отсюда следует, что кровавые жертвоприношения и ритуалы, практикующиеся в рамках такой мистериальности (в т.ч. человеческие), могут адресоваться как заточённым «стражам», так и «злым духам убитых исполинов», которые «остаются на земле и являются источником и причиной продолжающегося присутствия в послепотопном мире зла и греха»[50].
Подтверждение такого предположения обнаруживается в Притчах Соломоновых, где настойчиво указывается на глубинную связь распутных и ходящих путями тьмы женщин с мертвецами (в подлиннике — рефаимами): «дом её ведёт к смерти, и стези её — к рефаимам» (Притч. 2:18). «Женщина безрассудная, шумливая, глупая» совращает с истинного пути «идущих прямо». Она нашёптывает им: «воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен». И порой легкомысленно ведёт себя глупец, «и не знает, что мертвецы там, и что в глубине преисподней зазванные ею» (Притч. 9:13;18). Ту же мысль продолжает автор далее: «Человек, сбившийся с пути разума, водворится в собрании мертвецов» (Притч. 21:16)[51].
Практически не вызывает никакого сомнения «генетическая» связь библейского образа «дочерей человеческих» — первоамазонок, получивших полноту своего знания от «стражей», — с описанием матриархальной цивилизации, обладающей «высшими магическими силами», в котором классики современной научной и социальной фантастики братья Стругацкие видели смертельную угрозу (!) для всей человеческой цивилизации. Философ Б. Межуев констатирует, что в повести «Улитка на склоне» (1966), а также в её первой редакции — повести «Беспокойство» (1965) «либерально мыслящие интеллигенты Стругацкие в качестве главного зла, угрожающего человечеству, описали экологическую цивилизацию, управляемую женщинами. В нескольких местах “Беспокойства” прямо указывается на то, что этот путь представляет собой “пропасть”, в которую может свалиться не подозревающее о ней коммунистическое человечество Полдня. Женщины будущего (в описании магических способностей которых Стругацкие следуют за своим учителем Иваном Ефремовым) обладают некими высшими магическими силами, превосходящими всю премудрость технократической цивилизации. Они способны управлять живой и неживой природой вплоть до превращения одной в другую, к тому же их всемогущество обусловлено и неким психологическим тяготением людей к этому матриархатному состоянию»[52].
Располагающийся на диаметрально противоположном от братьев Стругацких мировоззренческом «полюсе» итальянский философ-традиционалист и знаток герметической традиции барон Ю. Эвола тем не менее также отождествлял с матриархатом субстрат всякой подрывной деятельности, или, по его выражению, «деметротеллурические» силы, враждебные мужской солнечной духовности. Одержимость этой идеей заставляла его подозрительно относиться к христианству, учитывая то значение, которое придаётся в нём поклонению Деве Марии, которое Эвола полагал воплощением ненавистного ему культа Великой Матери. В революции 1789 года Эвола видел возвращение сил женского полюса и матриархата, связанного с идеями родины и народа и противоположного обществу мужчин государству, которое, по сути, имеет мужской характер. В основании картины мира Эволы лежала подвергшаяся некоторой ревизии традиция классической и индоевропейской Античности, в которой мужским солнечным силам космоса противостоят женские лунные силы хаоса[53].
Развенчание зверя
Оценивая перемены, привнесённые библейским потопом, епископ Митрофан констатирует, что при всей радикальности произошедшего очищения и исключительности Ноя как последнего избранника Божьего проблема духовного наследия эпохи исполинов не была уврачевана и перекочевала в послепотопный мир[54].
Воды потопа успешно пережили два типа традиций. К первому типу относятся традиции, связанные с именами Ноя, Мелхиседека[55] и Еноха. Второй тип представлен традициями, ведущими своё начало от заточённых на земле «стражей» и их человеческого потомства. К последнему типу принадлежит особая матриархальная традиция, связанная с мистериальным наследием «дочерей человеческих». Все перечисленные традиции в той или иной степени оказали влияние на формирование современной человеческой культуры и цивилизации, их сложное (зачастую жёстко антагонистичное) взаимодействие продолжает определять актуальную динамику современных социальных, культурных, религиозных и политических процессов.
В этом смысле следует обратить внимание на тревожный интеллектуальный тренд, в рамках которого происходит идеализация/романтизация допотопной цивилизации. Историческая и метафизическая миссия России по спасению здоровой ветви человечества и жизни вообще должна позиционироваться как непосредственное продолжение миссии Ноя. Такое позиционирование должно сопровождаться подробным разоблачением/визуализацией губительных пороков допотопного общества и настоящих причин потопа во всей их неприглядной обнажённости, а также сил, стоящих за попытками «воскрешения» подобной цивилизационной проектности. Этот процесс должен сопровождаться глубоким изучением и публичным дезавуированием механизмов трансферта допотопной «идеальности», чрезвычайно пунктирно (!) обозначенных в данной работе.
Не потерявший своей актуальности механизм публичного разоблачения, ведущий к нейтрализации чудовищного противника (его сущностному развенчанию), закодирован в древнегреческом мифе об укрощении Гераклом стража Аида — удивительного по силе, чудовищного трёхголового пса Кербера (12‑й подвиг Геракла). Достигнув последней глубины подземного мира и вступив в борьбу с хтоническим чудовищем, Геракл не убивает его, как можно было ожидать в подобном сюжете, а душит Кербера до тех пор, пока не укрощает его. Затем он выводит чудовищную собаку на поверхность земли и, показав его царю Арголиды Эврисфею, возвращает Кербера в Аид.
Филолог и переводчик М. Евзлин следующим образом расшифровывает этот мифологический сюжет: «Смысл появления Кербера в “верхнем мире” очень хорошо “резюмируется” Диодором: “он показал его людям” (Bibl. his., IV, 26). Выводя хтонического зверя из скрытой от глаз людей “области”, Геракл неявное делает явным, таким образом лишая его “ужасности”, после чего в этом “развенчанном виде” Кербер отводится обратно в Аид. Заключительным актом священной битвы, которую Геракл ведёт со всякого рода хтоническими чудовищами, становится развенчание зверя. Ср. реакцию Кербера на солнечный свет: ослеплённый, он сопротивляется, бешено лает и исходит слюной, т.е. в верхнем “солнечном” мире он теряет всякую способность к ориентированному действию, становится жалкой (обезвреженной) игрушкой. Выведение Кербера на поверхность земли, или «освещение» его, имеет вполне конкретное значение: пугает то, что не имеет образа. В тот момент, когда это “нечто” пугающее приобретает образ, даже самый ужасный и отвратительный, оно в значительной степени нейтрализуется в своём деструктивном действии»[56].
Примечания:
1 - Фрэзер Дж.Дж. Фольклор в Ветхом завете: Пер. с англ. — 2‑е изд., испр. — М., 1989. С. 154.
2 - Иннуит («народ», «люди») — имя, которым называют себя сами эскимосы.
3 - Там же. С. 154–155.
4 - Ирвинг Л. Финкель. Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата. Клинописные рассказы о Потопе. — М., 2016. С. 100.
5 - Lambert, W. G. and Millard A.R. Atra-Hasis: The Babylonian Story of the Flood. Oxford, 1969. Pp. 17–21. Alster B. Wisdom of Ancient Sumer.
Maryland, 2005. P. 32.
6 - Истории обнаружения и расшифровки Таблички Ковчега, а также её подробному анализу посвящена большая часть работы
Ирвинга Л. Финкеля Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата.
7 - Псевдоэпиграфы — сочинения, приписываемые библейским персонажам, не вошедшие в еврейский, греческий или латинский библейские каноны.
8 - Лосиевский И.Я. Неканонизированная мудрость // Книги Еноха. Тайны Земли и Неба. — М., 2003.
9 - Епископ Митрофан (Баданин). До и после. Апология Книги Еноха. — Североморск-СПб, 2018. С. 120.
10 - Первое упоминание о славянском варианте Книги Еноха встречается в 1859 году в Описании славянских рукописей Московской
синодальной библиотеки А. В. Горского и К.И. Невоструева. Особая заслуга в разыскании, исследовании и публикации славянских списков
Книги принадлежит М.И. Соколову. В 1899 году он подготовил издание двух редакций славянского текста — краткой и пространной,
с учётом новых, обнаруженных им списков (Соколов М.И. Славянская Книга Еноха Праведнаго. — М., 1910).
11 - Епископ Митрофан (Баданин) До и после. Апология Книги Еноха. С. 76.
12 - Орлов А.А. «Потаённые книги»: иудейская мистика в славянских апокрифах. — М., С. 27.
13 - Смирнов А. Книга Еноха. Историко-критическое исследование, русский перевод и объяснение апокрифической Книги Еноха. — Казань, 1888. С. 266.
14 - Орлов А.А. Воскрешение Ветхого Адама: Вознесение, преображение и обожение праведника в ранней иудейской мистике. — М., 2014. С. 411.
15 - Тантлевский И.Р. Книги Еноха. Сефер Йецира — Книга Созидания. — М., 2002. С. 178–179.
16 - Орлов А.А. Воскрешение Ветхого Адама. С. 392–393.
17 - Там же. С. 397, 400, 403, 404.
18 - Там же. С. 398–399.
19 - Там же. С. 397, 400.
20 - Предание о том, как Сатана отказался почтить Адама, засвидетельствована во многих иудейских, христианских и мусульманских источниках,
включая армянскую, грузинскую и латинскую версии Жития Адама и Евы, Евангелие Варфоломея 4, коптскую Интронизацию Михаила,
Пещеру Сокровищ 2:10–24 и Коран 2:31–39; 7:11–18; 15:31–48; 17:61–65; 18:50; 20:116–123; 38:71–85.
21 - Орлов А.А. Воскрешение Ветхого Адама. С. 401.
22 - Фишелев М.М. Представление об ангелах как об источниках зла в рукописях Мёртвого моря. Диссертация на соискание учёной степени
кандидата философских наук. Научный руководитель доктор философских наук, профессор Тантлевский И. Р. — СПбГУ., 2012. С. 65.
23 - Там же. С. 68.
24 - Арам — Месопотамия и Сирия.
25 - Jean de Pauly, Sepher ha-Zohar (Le Livre de la Splendeur), vol. II, «Hayé Sara», Paris, 1970. Р. 101. Русский перевод по изданию: Дананн,
Александр де. Память крови. — М. — Воронеж, 2012. С. 10.
26 - Епископ Митрофан (Баданин) До и после. Апология Книги Еноха. С. 127
27 - Угаритское письмо имело хождение в ханаанском городе-государстве Угарит примерно с XV века до н.э. и до окончательного разрушения
города в результате землетрясения (ок. 1200 г. до н.э.).
28 - Шифман И.Ш. Культура древнего Угарита. — М., 1987. С. 81.
29 - Епископ Митрофан (Баданин) До и после. Апология Книги Еноха. С. 204.
30 - Феодорит Кирский, блаженный. Изъяснение трудных мест Божественного Писания. — М., 2003. Т. 1. С.43.
31 - См.: Быт. 14:5, 15:20; Втор. 2:10–11, 20–21, 3:11–13; И. Нав. 17:15, 2 Сам. 21:16–22; 1 Хр. 20:4–8.
32 - Тантлевский И.Р. Книги Еноха. С. 270.
33 - Там же. С. 265–267.
34 - Тантлевский И.Р. Мелхиседек и Метатрон в иудейской мистико-апокалиптической традиции. — СПб, 2007. С. 65–66
35 - Там же. С. 68–69.
36 - См., например: Филон Александрийский. О том, что каждый добродетельный свободен, XII, 86; Он же. Апология, (5), (11); Он же.
О созерцательной жизни, 67 и слл.; Иосиф Флавий. Иудейская война, II, 129 и слл.; 139–142 (ср.: Иосиф Флавий. Иудейские древности, XVIII,
22); Ипполит Римский. Опровержение всех ересей, IX, 21–23.
37 - Орлов А.А. Воскрешение Ветхого Адама. С. 411.
38 - Петров С. Иудаизм Кумрана: многобожие.
// URL: https://aquilaaquilonis.livejournal.com/966208.html?utm_medium=email&utm_source=JournalNewEntry
39 - Емельянов В. Дитану — рапаит и целитель. // URL: https://banshur69.livejournal.com/323475.html
40 - Фишелев М.М. Представление об ангелах как об источниках зла в рукописях Мёртвого моря. С. 65.
41 - Там же.
42 - Там же.
43 - К. van der Toorn. Family Religion in Babylonia, Syria and Israel. Continuity and Change in the Forms of Religious Life. Leiden, 1996. P. 225.
44 - Ibid.
45 - Тантлевский И.Р. Мелхиседек и Метатрон в иудейской мистико-апокалиптической традиции. С. 60.
46 - Там же. С. 59.
47 - Там же.
48 - Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян/Сост.А. А. Тахо-Годи; общ. ред. А.А. Тахо-Годи и И.И. Маханькова. — М., 1996. С. 706. В другом варианте
перевода значатся «мистерии, относящиеся к титанам и гигантам, объявляющим войну богам» (Ранович А.Б. Первоисточники по истории
раннего христианства. Античные критики христианства. — М., 1990. С. 312).
49 - Дугин А. Йоан Кулиану: Модерн и чёрная магия Кибелы. // URL: https://www.geopolitica.ru/article/yoan-kulianu-modern-i-chernaya-magiya-kibely
50 - Фишелев М.М. Представление об ангелах как об источниках зла в рукописях Мёртвого моря. С. 65.
51 - Епископ Митрофан (Баданин) До и после. Апология Книги Еноха. С. 73.
52 - Межуев Б. Тайна «Мира Полдня». // URL: http://gefter.ru/archive/6893
53 - Робен Ж. Понятие контринициации у Ю. Эволы и Р. Генона. // «Волшебная Гора». Т. IX. — М., 2004.
54 - Епископ Митрофан (Баданин) До и после. Апология Книги Еноха. С. 203.
55 - Во Второй (славянской) книге Еноха Мелхиседек — сын Софонимы, жены священника Нира. В ночном видении Господь сообщает Ниру,
что ребёнок, наречённый Мелхиседеком, будет взят Архангелом Михаилом в Рай Эдема, а после потопа станет «Священником для всех
святых священников». Господь обратит его «в великий род, который благословляет» Его (Книга Еноха. Библиотека литературы Древней
Руси/ РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н. В. Понырко. — СПб, 1999. Т. 3: XI–XII века.). В ветхозаветной
традиции Мелхиседек известен как первый послепотопный «священник Бога Всевышнего» и царь города Салима, существовавшего
на месте нынешнего Иерусалима. Именно Мелхиседек хлебом и вином благословил праведного патриарха Авраама.
56 - Евзлин М. Космогония и ритуал. — М., 1993. С. 294.
