Спортивный скандал, забытый реликт старого мира, 26 июля попал в новости. На чемпионате мира по фехтованию в Милане украинская спортсменка Ольга Харлан после своей победы в матче отказалась жать руку русской саблистке — Анне Смирновой. Анна, протянувшая руку, ждала ушедшую соперницу почти час, но всем, чего она дождалась, оказались угрозы и травля в соцсетях. Сначала Ольгу дисквалифицировала Международная федерация фехтования (FIE) по утверждённым, прямо прописанным и принятым всеми участниками соревнований правилам. Согласно этим правилам, поединок не считается законченным, пока его участники не пожмут друг другу руки — соперничество соперничеством, но здоровый дух спортивного соревнования должен быть превыше всего. Затем, однако, вмешался Международный олимпийский комитет (МОК) и отменил дисквалификацию, а FIE после всего этого подкорректировала правила и отменила обязательное рукопожатие в конце поединка. Более того, глава МОК Томас Бах даже выдал Харлан квоту на участие в Олимпиаде в обход стандартной процедуры отбора, а хамский политический жест задним числом оправдали нежеланием заразиться ковидом и давней практикой контактов израильских и арабских спортсменов. Многие обозреватели, даже из зарубежной прессы, такому повороту немало удивились и спросили: "Это как?" Поиск ответов в фигурах Харлан или Смирновой, равно как и анализ структуры FIE или МОК, на этот вопрос ответа не даст, хотя сам по себе Международный олимпийский комитет является частным случаем удивительного глобального тренда на радикальную политизацию международных спортивных состязаний.
Итак, в своих декларациях и написанных ручными историками хронологиях МОК неустанно борется за всё хорошее и против всего плохого. Существует с 1894 года, основан Пьером де Кубертеном и свято блюдёт правила того самого спортивного товарищества. Это, разумеется, самая главная задача столь благородной духом организации. А владение правами на проведение и трансляцию любых олимпийских соревнований (не только проходящих раз в два года Игр, а ещё и отборов к ним и массы других мероприятий) — это так, мелочи. Само собой, владение этими правами не только позволяет зарабатывать огромные деньги на их продаже, но и даёт прекрасную возможность отстаивать нужные принципы и проводить правильную политику.
В этом отношении Смирнова, выступавшая под нейтральным флагом, является заложницей обстоятельств. Мы на протяжении вот уже почти десяти лет видим, как нашим спортсменам отказывают в праве быть именно нашими, придумывая нелепости вроде белого флага, вступления к концерту № 1 Чайковского вместо гимна и прочих "РОК" (Российских олимпийских комитетов). Да, Пётр Ильич воодушевляет и заряжает, но на церемониях награждений должно играться родному гимну. Давление на российский спорт было огромным, но и причина, по которой МОК не смог разгуляться по полной, была велика — убери они российских спортсменов вообще, и без того страдающие телерейтинги Олимпиады просели бы ещё ниже. Это связано не только с закономерным оттоком зрителей из России и ближнего зарубежья, но и с потерей интереса к соревнованиям в целом: наши спортсмены обеспечивают львиную долю конкурентности и тянут рейтинги вверх. То есть спортивные санкции в отношении России — обоюдоострое лезвие. Отсюда и идут разговоры о том, что для престижа страны (так или иначе являющегося конечной целью любого коммерчески невыгодного спорта) было бы правильнее сохранить флаг и гимн ценой уступок чего-то ещё, и о том, что именно унижение, а не предотвращение будущих нарушений было конечной целью МОК.
Сложно судить о личных убеждениях Харлан: ни многочисленные государственные награды, ни выступления на чемпионатах мира в Казани и в Москве (в 2014 и в 2015 годах, когда украинский официоз уже вовсю смаковал разбитые колонны подводных кавалеристов из Бурятии) не дают об этом представления. Может статься, никаких взглядов под фасадом обязательной верности линии партии и нет, просто поводом для оскорбления и фундаментом для скандала стало нежелание становиться жертвой травли. Такой же травли, которую, к примеру, развернули вокруг украинского полузащитника "Марселя" Руслана Малиновского. Тот обнялся с российским полузащитником "Монако" Александром Головиным после матча в конце минувшего января и в тот же день стал объектом желчного гнева украинской интернет-общественности. Принесённые на русском извинения, посыпания головы пеплом, заверения в том, что это было сделано на автомате, да и вообще Руслан Александра не узнал, а если бы узнал, то плюнул бы, делу не особо помогли — скандал сам собой сошёл на нет с течением времени, но осадочек остался. Другой вопрос, что Харлан, стремясь избежать травли, подвела под травлю свою соперницу. Едва ли кого-то летом 2023 года может удивлять степень отмороженности украинского общественного консенсуса, так что оскорбления Анне Смирновой, угрозы её семье и в особенности брату-срочнику, как и заверения в том, что спортивную карьеру 23-летней саблистки можно заканчивать, не стали сюрпризом. В ходе травли российской саблистки украинские хакеры взломали её почту и, не найдя ничего компрометирующего, принялись насмехаться над подписями петиций о защите животных.
Но бог с ними, с этими фехтовальщицами. Высосанный из пальца инцидент можно было бы свести на нет в любой момент до вмешательства МОК. Можно было гнуть первоначальную линию с дисквалификацией Ольги, ведь правила, что ни говори, она нарушила. Можно было созвать пресс-конференцию, где саблистки, не милуясь и не проявляя друг к дружке никаких любезностей, наплели бы стандартной чуши про пользу соперничества и остались бы при своём мнении, исчерпав конфликт. Можно было предложить решить вопрос испытанием поединком на висячем мостике над жерлом вулкана и с завязанными глазами — так этот скучный спорт наверняка стал бы интереснее. Но МОК пошёл на принцип. Взявшись объяснять ковидом нежелание украинки совершать рукопожатие глобальная спортивная бюрократия отлично понимала всю нелепость данного оправдания — понимала и вовсю её использовала для пущей оскорбительности восстановления Харлан. Томас Бах, сам бывший фехтовальщик и чемпион командного первенства на рапирах Игр 1976 года, воспринял это как личное и сделал всё для включения маленького политического скандальчика в контекст глобальной политической травли одной страны. Разумеется, Баха и его МОК тоже можно было назвать лишь заложниками обстоятельств или крохотными пешками в большой игре, но изобретательность и придирчивость, с которой МОК "разрулил" эту ситуацию, показывает личную заинтересованность и искреннюю ангажированность за шагами спортивных пиджаков. Понятно, что МОК действует так, как велено, но выражение верности главным держателям активов международного спорта могло быть чуть менее инициативным.
Впрочем, честно говоря, с престарелого рапирщика и его своры тоже спросу никакого: структура международного спорта складывалась таким образом десятилетиями, и участие в послевоенных Олимпиадах обложенного санкциями со всех сторон СССР объяснялось, видимо, наличием в рядах околоспортивной бюрократии наивных мечтателей о духе соперничества и о спорте вне политики.
Вопросы возникают к нам. Только что мы увидели, насколько велико желание глобального спортивного чиновничества задеть нас. Сколько угодно можно рассуждать о том, что выступление на Олимпиаде является главной мечтой любого спортсмена, тратящего на достижение этой мечты всю свою жизнь, но если спортивные соревнования — причём уже не только Олимпиада, а любые международные состязания — превратились в площадку для оскорблений и враждебных политических деклараций, то мечтать придётся о чём-нибудь великом. Например, о моменте, когда наше спортивное чиновничество найдёт в себе понимание того, что на иных ролях, кроме как цели для издёвок и мальчиков для битья, наш спорт в мировой спортивной канцелярии не ждут, а также найдёт мужество рубануть врага упомянутым выше обоюдоострым лезвием. Игры БРИКС, проведение которых месяц назад наметили на следующий июнь в Казани, пока не выглядят чем-то опасным для спортивного глобализма, но это напоминает первый шаг, за которым обязательно должна последовать эскалация.
