Бытие определяет сознание – особенно детские годы. Я родился в самом центре Тюмени на улице Семакова, в старинном купеческом доме № 15. Напротив, наискосок через центральную улицу Республики, в доме № 18 в 1923-1954 годах находилась тюменская Лубянка – «Дом НКВД», двухэтажный особняк купца первой гильдии Михаила Брюханова. Чуть дальше по улице Республики в сторону Городища располагался Сельхозинститут – бывшее Александровское реальное училище, в котором мой прадед учился вместе с будущим революционером, руководителем Боевой группы при ЦК РСДРП, наркомом внешней торговли СССР Леонидом Борисовичем Красиным. Позднее в том же училище, ставшем Сельхозтехникумом, учился будущий легендарный разведчик, Герой Советского Союза Николай Иванович Кузнецов – там у входа сейчас стоит его бюст.
Мой отец, в то время оперуполномоченный Управления КГБ по Тюменской области, во время дежурства бывало заходил домой и давал мне поиграть пистолет ПМ, предварительно вынув из него обойму. Разговоры взрослых, особенно фронтовиков, уже тогда привлекали меня больше, чем детские сказки, и я был горд тем, что мне однажды под большим секретом рассказали то, о чем не знал не только никто из моих сверстников – об этом не знало большинство граждан Советского Союза.
двойной клик - редактировать изображение
Оказалось, что в хорошо знакомом мне здании Сельхозинститута витает дух того, кто стал путеводной звездой для многих людей планеты – в годы войны здесь находился… Ленин! Да, буквально через несколько домов от меня – там, где я бывал почти каждый день. Отец даже познакомил меня с одним из тех чекистов, которые тогда охраняли Ленина в Сельхозинституте.
А предшествовали этому следующие события. Начальник управления коменданта Кремля НКВД СССР, генерал-майор Николай Кириллович Спиридонов рассказывает: «Я сделал вывод, что в связи с неизбежными налетами фашистской авиации, а также быстрым продвижением врага сохранить тело Ленина в Москве даже в специальном убежище не удастся. И возбудил вопрос об эвакуации...» 26 июня 1941 года предложение было рассмотрено на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). «Я изложил свои соображения и высказался за эвакуацию тела Владимира Ильича в Тюмень. На вопрос Сталина, почему туда, ответил: “Нет промышленных и военных объектов. Не привлекает внимания немецкой авиации”. Кто-то рекомендовал Свердловск. Но я сказал, что это крупный индустриальный город, и вполне вероятно, что фашистские летчики будут пытаться бомбить его. Одобрили Тюмень».
двойной клик - редактировать изображение
Был подготовлен поезд особого назначения: специальный вагон оборудовали установками и приборами, создававшими нужный микроклимат, устранили малейшую тряску. В одном вагоне должно было находиться тело Ильича в деревянном ящике, в других – взвод охраны, медики во главе с профессором Борисом Ильичем Збарским и инженеры, занятые разработкой нового саркофага.
Ночью, накануне эвакуации тела Ленина, Мавзолей посетил Иосиф Виссарионович Сталин. Как вспоминал сотрудник его личной охраны, майор Алексей Трофимович Рыбин, Сталин молча постоял у саркофага и тихо сказал, как бы разговаривая сам с собой: «Под знаменем Ленина мы победили в Гражданской войне. Под знаменем Ленина мы победим и этого коварного врага». И погрозил кому-то указательным пальцем правой руки…
двойной клик - редактировать изображение
Поздним вечером 3 июля 1941 года спецпоезд с саркофагом покинул столицу. Поэтому, когда 7 ноября 1941 года красноармейцы уходили с Красной площади на защиту Москвы, они маршировали уже мимо пустого Мавзолея…
Для обеспечения безопасности на пути следования спецпоезда все стрелки были зашиты на костыли и закрыты на замки. Ни один состав не мог въехать на главную магистраль, по которой он шел. Литерный с телом Ленина прибыл в Тюмень утром 7 июля 1941 года. Его встречал первый секретарь Тюменского горкома ВКП(б) Дмитрий Семёнович Купцов, председатель Тюменского горисполкома Степан Фёдорович Загриняев и начальник горотдела НКГБ Степан Павлович Козов. «Нас встретил красивый, элегантный мужчина в штатском, – рассказывает Купцов. – Представился: “Профессор Збарский”, и показал решение Политбюро ЦК партии за подписью Молотова об эвакуации тела Ленина в Тюмень. И сразу предупредил: знать об этом должны только три человека – я, Загриняев и Козов».
двойной клик - редактировать изображение
Ночью ящик с телом Ленина перевезли на улицу Республики в здание Сельхозтехникума – бывшего Александровского реального училища. Интересно, что Леонид Борисович Красин, учившийся здесь вместе с моим прадедом до революции, наблюдал за бальзамированием тела Ленина в 1924 году – 95 лет назад. Дед был на фронте, а мои мама и бабушка находились здесь же рядом, в доме № 15 по улице Семакова.
Одна из аудиторий Сельхозтехникума в левом крыле второго этажа стала траурным залом. При входе у дверей комнаты был поставлен государственный пост № 1. Внутренний караул несла комендатура Кремля. Внешняя охрана была поручена тюменскому горотделу НКВД-НКГБ – именно с одним из тех его сотрудников меня и познакомил отец примерно в 1965 году.
двойной клик - редактировать изображение
Три года и девять месяцев тело Ильича находилось в Сельхозтехникуме. Зимой 1944 года в Тюмень приехала правительственная комиссия. Она должна была дать заключение о его состоянии и возможности его дальнейшего сохранения. В комиссию входили народный комиссар здравоохранения СССР Георгий Андреевич Митерев, академики Николай Нилович Бурденко, Левон Абгарович Орбели и Алексей Иванович Абрикосов. Академик Абрикосов хорошо знал тело Ленина – он руководил его вскрытием 22 января 1924 года и первым забальзамировал его, хотя не очень удачно. Он и другие члены правительственной комиссии вынесли вердикт: «Тело Владимира Ильича за двадцать лет не изменилось. Оно хранит светлый облик Владимира Ильича, каким он сохранился в памяти советского народа...»
