Великое время требует великих людей.
Ярослав Гашек
«Приключения отличного воина Швейка»
Доказав миру, что смысл жизни заключается в зарабатывании пролежней, когда читатели уже были уверены, что г.Вирабов, зам. Главного «Комсомолки», уже завещал, словно скифский князь, опустить себя в могилу вместе с вареньем, диваном и праведно заработанной долей разворованного госимущества, этот странный человек вдруг задумался о смысле жизни. Оказывается, смысл жизни не в победе в соревновании, как думал г.Вирабов, когда был в небольших чинах; но понял он это, только победив в соревновании за тёплое местечко товарищей по партии соискателей оного. С горькой улыбкой, словно на похоронах безвременно спившегося борзописца, г.Вирабов восклицает голосом трагика-любителя: «Ведь все смертны». (Обычно такого рода размышления одолевают пишущую братию, когда они крепко подзашибут). «С чем уйдём?» (Очень предусмотрительный сотрудник появился в КП: не успел прийти - уже задумался, с чем уйдёт, словно в колбасный цех устроился).
Кстати, Василий Розанов-Великий тоже скорбел на старости лет, что ничего не вышло из чресел его, а из сочинений народника Михайловского вышли тысячи земских врачей и учителей. Недаром же у Чехова один из наиболее часто встречающихся вопросов – это бесполезно прожитая жизнь человеческая. Вольтер в свое время утверждал: «Надо возделывать свой сад». Василий Васильевич, считавший, что «и при жизни Вольтера, в его живых устах, слово не было особо ценным», тем не менее, соглашался с Вольтером в этом вопросе, только его согласие носит налет азиатчины и монгольского ига: «Надо копать арык». По всей видимости, на него сильное впечатление произвели труды Докучаева.
Смысл жизни, как его понимал, к примеру, Писарев: «В наше время передовой человек должен быть непременно умным, честным, гуманным…, он должен всеми силами работать на пользу своих сограждан…» . - г.Вирабова, естественно, не устраивает, он только об этом почему-то сказать стесняется. Нет, быть умным он, естественно, согласен, поскольку это даёт возможности поживиться на чужой счёт. Но вот быть честным, да ещё работать при этом на благо своих сограждан его можно заставить только с помощью Особого совещания НКВД. Поэтому его не устраивает и Павка Корчагин, утверждавший, что жизнь дается человеку только раз, и прожить ее надо так, чтобы потом самому стыдно не было.
По всей видимости, «уйти» г.Вирабов желает по-обломовски: с гордым сознанием того, что «ни разу не натянул себе чулок», поскольку «воспитан нежно, ни голода ни холода никогда не терпел, нужды не знал, хлеба себе не зарабатывал и вообще чёрным делом не занимался». Что особенно приятно осознавать при сравнении с теми, кто «работает без устали, бегает, суетится», поскольку если «не поработает, так и не поест». Причём и поработав, отбивными питаться не будет: не по чину-с! «Трескает картофель и селёдку».
У господ из КП с г. Обломовым явно родство душ, поскольку «раз осознавши основную посылку, т.е., что есть люди, назначенные к тому, чтобы работать для чужого, а не для своего счастья, человек чрезвычайно логически доходит уже до самых крайних выводов из этого безнравственного положения». (Добролюбов). Но в конце концов, всё равно, с чем уйдёт лично г.Вирабов. Хуже, если уйдёт вся страна, как это случилось с Древне-Римской империей, когда быдловизация её населения превысила допустимые пределы и страна погибла не столько от варваров, сколько от варварства собственных граждан.
Наше население вымирает столь стремительно, что скоро КП может остаться без подписчиков, поскольку перестало действовать основное правило российского государственного управления: бабы ещё нарожают. Бабы-то, даже из КП, если разобраться, в сущности не против покрыть убыль населения, но при условии, что их самих кто-то покроет, потому что, не поднимаясь в помыслах своих выше пояса, они тем не менее не размножаются.. Но кто это сделает, если вокруг мужчины, трепещущие от восторга только при получении очередного начальственного указания. «Не о таком трепете мечтают женщины», --- признаётся Ольга Бакушинская, которая «ничего не понимает в любви», где нет крайностей, мужской и женской. Из чего следует, что в КП она долго не задержится. Только она почему-то считает, что виной всему нехорошие писатели: «Начитаешься - всякая охота поднимать рождаемость пропадёт. И вообще ничего уже больше никогда не поднимется». (Бедняжка, чувствуется, уже пыталась поднять этот вопрос перед собратьями по перу, но выяснилось лишь то, что у них поднимается только гнев против неугодных барину; так что впору их отпевать на партсобрании: «Вы жертвою пали в борьбе роковой». В любви беззаветной к руководящим должностям). Победа над собой, разумеется, важнее победы в соревновании, хотя и является разновидностью последней. Но не до такой же степени!
Хотя вся вина писателей заключается лишь в том, что они слишком уж буквально воспринимают указания КП. У бедной девушки вызывают отвращение выражения вроде «эрекция мысли». Хотя это всего лишь понятие, описывающее рабочее состояние борзописца из КП, такое же, как «возбуждённое поле» в электронике.
Как видим, туманные мысли в голове у женщины бывают не только к революции (в данном случае половой), но и после неё. Причём возник этот туман в женских головах по вине коллег, которые настолько естественны в своём поведении, что у них в головах нет даже тумана. Причём в смысле убыли населения половая революция перещеголяла по убыли населения три предыдущие вместе взятые.
Писарев не одобрял Милля, который «все разрешение общественной задачи видит только в благоразумном воздержании работников от наслаждений супружеской жизни». И вот теперь мы видим, как воздержание стало всеобщим: половина населения не состоит даже в гражданском браке, за который бился Василий Гражданскобрачный. Поэтому уже не бросаются в драку за каждое рабочее место сто пятьдесят соискателей. Дело обстоит скорее наоборот.
