Авторский блог Павел Губарев 12:44 16 октября 2019

Новороссия — русская судьба

нас окрыляет великая мечта о воссоединении русских земель

В 2014 году слово "Новороссия" не сходило с первых полос газет и с экранов телевидения. Слово это, восходящее ещё к царской России, тогда заново ворвалось в текущую реальность. Словно сквозь некий туннель, какой-то фантастический портал из прошлого, восстали и вернулись славные герои тех лет, осваивавшие плодородные и приветливые причерноморские степи. Тогда, два столетия назад, в степях этих, до прихода русских считавшихся диким полем, выросли новые города, новая Россия, чудесный край.

Два столетия прошли — и снова зазвучало имя, которое весь ХХ век стирали из национальной памяти. А вместе с ним уже в наш, XXI век, влетели души Суворова и Ушакова, Румянцева и Потёмкина, Екатерины Великой и Павла Первого, сотен тысяч людей, своими могучими руками превративших дикое поле в цветущий край, основавших великолепные города.

Сегодня в имени "Новороссия" — горящие руины тех городов. Мёртвые подбитые танки с поникшими стволами орудий и свёрнутыми набок башнями. Отчаянные православные бородачи в камуфляже и суровые патриоты СССР с загорелыми на солнце лицами. Истерзанная металлом земля Саур-могилы, иссечённый осколками и пулями, развороченный снарядами бетон мемориала Великой Отечественной. Трагедии, окровавленные бинты, султаны разрывов над кварталами Донецка.

Но Новороссия не всегда была такой. Ещё совсем недавно она была процветающей плодородной землёй, славной колосящимися нивами и цветущими садами, гордыми промышленными гигантами и оживлёнными гаванями. Здесь шумела и бурно развивалась многоцветная, полнокровная жизнь. В университетах и на судостроительных верфях. В мастерских художников и в фабричных цехах. Густонаселённая, щедро напитанная солнцем, омытая синими водами Чёрного и Азовского морей, пронизанная полноводными реками, Новороссия давала великой стране всё. Уголь и металл. Горы хлеба, сочных овощей и фруктов. Корабли, двигатели и самолёты. Станки и электронику. Сотни видов самых разнообразных машин.

Эта статья — о нашей борьбе за Новороссию. О восстании настоящего Русского духа. О творении русской истории.

Воля, труд и слава

Новороссия была отбита русскими у Османской империи и у её татарских вассалов. Начиная с первых Азовских походов Петра Великого 1695 и 1696 годов, Россия вгрызалась в северный бок Османской Турции. Мы отбили эти территории у свирепых османов, создав у Чёрного моря, на побережьях лиманов и вдоль течений больших рек край, обильный и процветающий. Край, через который текут Дунай, Днестр и Южный Буг, Днепр, Северский Донец, Дон и Кубань. Край, населённый упорными, трудолюбивыми, предприимчивыми, зажиточными людьми с южнорусским говором. Новороссия, тянущаяся широкой полосой от Бендер и Тирасполя на Днестре, вдоль Чёрного и Азовского морей до самого Донбасса и Ставрополья, — это воистину жемчужина русской цивилизации.

Сюда, на её освоение, двигались несколько волн заселения. Купцы и предприниматели основывали тут новые предприятия. Крестьяне засевали плодородные земли. Рабочие и инженеры трудились на гигантских промышленных комбинатах. Учёные — в исследовательских институтах и университетах. Творцы создавали здесь величайшие произведения искусства — чего стоит один только художник Куинджи, недавно выставлявшийся в Третьяковской галерее, куда по 6 часов стояли на морозе очереди? А ведь он — уроженец новороссийского Мариуполя, выходец из греков Северного Причерноморья.

Да, каждому Новороссия давала шанс реализовать себя, несмотря на его национальную принадлежность. Этот изумительный край никогда не знал никакой национальной розни. Не мелочная вражда и варварские предрассудки, а воля, труд и слава — вот что такое наша Новороссия.

Никогда она не была Украиной

В царской России Новороссия стала историческим названием для множества южных губерний и областей. Старейший университет Новороссии, Одесский, до 1917 года назывался не Одесским, а Новороссийским. Имя Новороссии жило и живёт в названии крупнейшего порта России на Северном Кавказе — Новороссийска. В краеведческом музее Донецка висит карта города 1912 года, называется "План завода Новороссийского общества каменноугольного, железного, стального и рельсового производств (Юзовский завод)". Это и есть Донецк образца 1912 года. Никогда и никто не считал её Украиной.

В аду охватившей страну Гражданской войны 1918-1922 годов образовалась Донецко-Криворожская республика, объединявшая обширные земли Новороссии. Столицей республики стал Харьков, а позже — Луганск. Здесь же вели свою борьбу за единую и неделимую страну белые армии Вооружённых Сил Юга России. В военных сводках тех лет и мемуарах участников событий — те же города, что и теперь.

И тогда, в годы революционной смуты, Новороссия тоже не была Украиной.

В 1919 году Ленин, заигрывая с украинскими сепаратистами, добился включения земель Новороссии в состав будущей Украинской ССР. Тем самым он пытался разбавить крестьянскую среду только что придуманной Украины рабочим, промышленно-городским населением. По тем же причинам в состав советской Украины передали земли нынешних Одесской, Николаевской и Херсонской областей, а в 1954 году — и Крым.

Но Украиной Новороссию никто не считал даже тогда, в советское время. Пребывание в составе Украинской ССР воспринималось всеми её жителями как издержки административно-территориального деления Советского Союза, но ни в коем случае не как цивилизационный выбор.

В СССР Новороссия поднималась и развивалась независимо от того, что была включена в Украинскую ССР. На всю страну гремели достижения Донбасса, Днепропетровска, Кривого Рога, Одессы, Николаева. К середине 1980-х годов эта историческая область отличалась высочайшей степенью развития индустрии, науки и образования, сельского хозяйства. Эти земли выступали как парадная витрина счастливой и обильной жизни великой страны. Были здесь машиностроение, металл и уголь Донбасса, верфи Николаева, мощные порты Одессы — Ильичевска — Южного, развитый индустриально-аграрный узел Приднестровья (Тирасполь), здравницы, виноградники и заводы Крыма. А ещё повсюду — тучные нивы и сады с деревьями, чьи ветви гнулись под тяжестью спелых плодов.

Все жили и работали совместно, делая общее дело. Новороссия оставалась такой же многоликой, какой была до революции.

Но само её имя было забыто в языке официальной власти. Считалось, что это — южная Украина, а также Ростовская область, Северный Кавказ. Позже это забытьё очень дорого обошлось всем нам.

Идеи — как мины, могут годами ждать своего часа

В конце 1980-х годов, с первыми порывами агрессивного украинского сепаратизма, возникает и первое движение за воссоздание Донецко-Криворожской республики. Возникает оно в противовес антирусскому беснованию, которое постепенно начало набирать обороты на Западной Украине и в Киеве. Тогда впервые и появился чёрно-сине-красный флаг будущей Донецкой Народной Республики.

В ту волну новой русской смуты рождается первый очаг сопротивления чуме русофобии и сепаратизма: ПМР, Приднестровская Молдавская республика. Там люди в схватках 1990-1992 годов дали вооружённый отпор молдавско-румынскому национализму, сначала пытаясь сохранить ПМР в составе Советского Союза, а затем — как независимую республику, которая стремится стать частью Российской Федерации. Увы, Москва пока так и не решилась на её присоединение. Но именно Приднестровье стало первым оплотом Новороссии, символом русского сопротивления силам зла, раздробления и деградации. Саму память о Новороссии пытались стереть в национальном сознании, но этого не позволила сделать маленькая героическая республика — всего-то узкая полоска земли вдоль правого берега Днестра.

Донбасс мог бы стать аналогом ПМР ещё в 1992-м. Именно летом того года в Москву приезжали первые гонцы из Донбасса, чтобы попасть на приём к президенту Ельцину и предложить ему: поддержите отделение Донбасса от Украины, бьющейся в корчах национализма и страшного экономического кризиса. Поддержите русских так, как вы поддерживаете независимость Абхазии и Южной Осетии от русофобской Грузии.

Но ельцинскому режиму на это было наплевать. Тогдашняя РФ равнодушно взирала на то, как русских убивают, грабят и насилуют в "новых независимостях" и внутри собственной страны. В 1994 году была подавлена и попытка президента Крымской автономной республики Юрия Мешкова отделиться от Украины. Так и не появились тогда ещё два очага Большой Новороссии. Победа была отложена "на потом".

Все эти долгие годы Новороссия мучительно пробивалась сквозь каменную плиту саркофага, в который её стремились уложить. В 2000-е годы в Донбассе возникли общественные движения, выступающие за осознание региона частью Русского Мира. Именно их, восходящий своими корнями к символике "Интердвижения Донбасса", флаг теперь — знамя ДНР. Именно их активисты ринулись на штурм областной администрации ранней весной 2014 года.

Ещё в 2009-м мы казались большинству лишь небольшой группой политических маргиналов. Но идеи, как и мины, могут годами ждать своего часа. И потом двигать народные массы к их реализации. Так и случилось в 2014 году.

Время показало нашу правоту

Сейчас нас могут спросить: "А зачем вы пошли воевать за Новороссию? Что двигало вами весной 2014-го? Почему вы восстали? Чем вас не устраивала перспектива "евроинтеграции" Украины? И зачем вообще возрождать Новороссию?"

Что ж, отвечу откровенно.

Причина первая: победивший на Майдане украинский нацизм, ставший, по сути, государственным проектом. Вы хорошо представляете себе обстановку сразу же после государственного переворота в Киеве 21 февраля 2014 года? Подчеркну: именно тогда, а не сейчас. Вспомните: ещё толком не рассеялся дым от пожаров и горящих покрышек, а победители уже приняли закон о фактическом отказе от использования русского языка как регионального в областях, где "дэржавна мова" не использовалась. В Киеве открыто шествовали нацисты из "Правого сектора"*: не только с портретами Бандеры, но и с нарезным автоматическим оружием. Они были готовы вот-вот хлынуть в "неблагонадёжные", недостаточно "свидомые" регионы — наводить свои порядки. В Донбасс — совершенно точно. Потому что, с их точки зрения, здесь живут "недоукраинцы", люди третьего сорта, "азиатчина", "москали", "титушки", "сепары", "колорады". Бесчинствующие украинские нацисты начали крушить советские памятники, которые пусть идеологически небесспорны, но по-человечески всегда были ценны нашему старшему поколению, и ни у кого в Донбассе никогда не поднялась бы рука сносить их. А укронацисты были готовы уничтожить всё, что может ассоциироваться у людей с великой Россией: хоть Пушкина, хоть Ленина, хоть памятники русским императорам.

Неужели нам нужно было покорно ждать, когда к нам ворвутся эти озверевшие бандеровские банды? Неужели нам надо было склонить головы перед наследниками даже не гитлеровцев, а их "шестёрок", туземных пособников?

Нам предлагали отказаться от своего родного языка и учить наших детей чуждой для них "мове", на которой даже самые ярые украинские националисты до сих пор не понимают, как правильно говорить, путаются в словах и от волнения переходят на русский. Документацию атомных электростанций, находящихся на подконтрольной Украине территории, на мову вообще до сих пор запрещено переводить — нет достаточного понятийного аппарата. Просто не хватает в "дэрмо" (сокращение от "дэржавна мова") слов, чтобы наглядно описать технологию полувековой давности — работу АЭС.

Всё русское на Украине планомерно изводилось. Русские школы закрывались. Озвучивание кинофильмов — только на мове. Добавьте к этому каждодневные выпады в сторону России и русских по ТВ, возвеличивание пещерных украинских нацистов первой половины ХХ века в школьных учебниках и в трудах самостийных "историков", провозглашение первых людей на Земле — украинцами, признание национальным героем гнусного предателя Мазепы, которому в России провозгласили анафему и который в нашей культуре считается воплощением иуды, — и вы получите более или менее понятную картину ежедневного оскорбительного безумия.

И только то, что Донбасс поднялся, только тот факт, что даже в силах АТО в основном говорят по-русски (воевать на украинском оказалось тоже как-то затруднительно), поумерило пыл языковых украинизаторов.

Мы поднялись на борьбу, чтобы остаться русскими. Отстоять свою русскую идентичность. Как и приднестровцы, которые в 1990-м восстали против насильственной румынизации, против превращения русских в "чёрную кость" в тогдашней Молдавии.

И время показало очень скоро нашу правоту. В Одессе, где движение "Куликово поле" решило не брать в руки оружия и не захватывать власть силой, а надеялось мирным путём собрать подписи за автономию Новороссии, людей просто сожгли заживо. В Запорожье митинг был жестоко подавлен с применением силы. В Харькове прорусский актив пошёл на сотрудничество с мэром Геннадием Кернесом — и всех пересажали. Наши соратники из других регионов Большой Новороссии сделали большую ошибку: пошли на соглашательский сговор с местной элитой, которая их немедленно предала, а ребята оказались в застенках СБУ.

Сегодня миллионы людей в этих регионах вынуждены делать вид, что они не русские, и официально отрекаться от родного языка в пользу непонятной мовы, которая, может, очень певучая, красивая и милая, но на которой невозможно даже писать техническую документацию. Мы не готовы к этому. Мы — русские, и хотим свободно говорить на родном языке — языке великой литературы и огромной цивилизации, даже если нам в ответ начнут угрожать автоматами и кошмарить артиллерийскими обстрелами.

Мы — действительно другие

Была и ещё одна причина: Киев двадцать три года обворовывал Новороссию. Все годы выморочной "независимости", начиная с 1991 года, Киев был вынужден поддерживать существование депрессивных, нищих, но проукраински настроенных бандеровских регионов Галичины (и тянущихся за ними регионов центра Украины) за счёт дотаций из регионов Новороссии.

Новороссия не могла развиваться, мы напоминали истощённых узников концлагеря, которых заставляли ещё и переливать часть собственной крови жадным и подлым вампирам. И всё это — ради какой-то мифической "Украины", с которой себя тут никто и не ассоциирует, и в лучшем случае просто терпели, как досадное недоразумение.

Нам надо было покидать этот "корабль дураков", чтобы просто выжить.

Мы — действительно другие. Мы, русские Донецкого угольного бассейна, не выходили на шумно-балаганные митинги "украинствующей демократии" в конце 1980-х. Мы не летели на яркие политические приманки, как легкомысленные мотыльки. Потому что от нашего труда и собранности всегда зависела жизнь огромной страны, жизнь других людей, от Камчатки до Одессы. Мы были дисциплинированной, привыкшей к организации промышленной армией. Цеха и шахты наши — это полки, заводы — дивизии, производственные объединения — армии.

По психологии мы, донецкие русские, ближе к уральским русским, потомственным заводчанам, нежели к жителям Западной Украины или к полтавским селянам.

Когда СССР разрушили, директорат и украинские олигархи воспользовались нашей привычкой к дисциплине и системе, сумев убедить наших жителей не восставать против сходящей с ума Украины, повременить с великой мечтой о воссоединении с нашей Родиной в пользу того, чтобы в тяжёлые времена не подвести людей, работать дальше. Потому Донбасс так долго пробуждался.

Но как только донецкие русские взялись за оружие, как только мы поднялись против последышей Бандеры с извлечёнными из белых хранилищ Соледара дедовскими противотанковыми ружьями и карабинами, все эти западноукраинские пассионарии предпочли охранять Майдан в Киеве, куражиться во Львове и Тернополе, отсиживаться по прикарпатским своим хуторам, бегать от повесток из военкомата.

Сегодня мы гордо несём знамя русских Донбасса! И не намерены подчиняться украинским нацистам, этим детищам затхлых схронов, одержимых ненавистью ко всему, что для нас свято!

Триединый русский народ

Восставая весной 2014 года, мы надеялись, что Россия не бросит нас, как не бросила она Крым. Но — переведём дух — не только это нас воодушевляло. Мы думали и о гораздо большем.

Мы, русские патриоты, считаем, что русский народ состоит из трёх ветвей: великороссов (Петровых-Ивановых), малороссов-украинцев (Петренко-Иваненко) и белорусов (Петровичей-Ивановичей). И это — не фантазии, а стандартная мировая практика: триединый чешский народ состоит из богемцев, моравян и чехов Силезии. В Швейцарии — четыре языка. Немцы и вовсе настолько разнообразны, что сходу не сосчитаешь: пруссаки, баварцы, ганноверцы, саксонцы, жители мелких германских княжеств. Их местные говоры отличаются гораздо больше, чем русский язык от украинской мовы, кроме того, на севере Германии живут в основном протестанты, а на юге — католики. Но все они вместе — единый немецкий народ.

Так и мы не признаём сведение русских только к великороссам, не признаём того искусственного разделения нашего народа, что проходило в течение всего советского и постстоветского периодов нашей истории. Мы — юго-западная ветвь Русского народа, и мы всегда это помнили.

Мы считаем нелегитимной и выдуманной ту украинскую национальную идентичность, созданную как антипод России и русскому народу, которую нам пытаются навязать. Во-первых, она не наша. Во-вторых, это просто пустышка, существующая с единственной целью — объяснить русским Новороссии и Малороссии, что они никакие не русские, и с русскими всю историю враждовали. К этому украинство сводится, и этим же оно исчерпывается. Убери из украинского национализма русофобию — и в его содержательной сути не останется вообще ничего.

Это не государство — это катастрофа

Распад Союза и "либеральные рыночные реформы" принесли ад. Деиндустриализацию, нищету, дикую коррупцию "элит", чудовищное социальное расслоение и вымирание коренного населения. Собственность досталась малочисленной группе олигархических кланов, которые и получили власть над обездоленным большинством. Это те самые люди, которые грабили мою Новороссию, мой родной Донбасс, когда мы готовили свои школьные домашние задания при свечах, потому что электричество давали по часам. Когда ужинали всей семьёй в верхней одежде, потому что отключалось отопление. Когда ходили пешком в школу многие километры, потому что не ходил общественный транспорт.

Став "независимой", Украина превратилась в злосчастный край, территорию деградации и одичания. Были уничтожены целые отрасли промышленности, погибли огромные предприятия, всё разворовано "под ноль". Это не государство — это катастрофа. Подобных разрушений здесь не было даже в ходе Великой Отечественной войны. Уже через 10 лет после Победы, в 1955 году, объём промышленной продукции УССР был в 2,2 раза больше довоенного уровня.

А теперь дошло до того, что Украина стала поставщиком разного рода, вплоть до проституток, гастарбайтеров в Россию и Европу. И чем больше проваливалась экономика Украины с 1991 года, чем беднее становились "новые европейцы", тем больше расцветала коррупция и тем шизофреничнее, яростнее становилась антирусская пропаганда. Все беды валились на Россию, на СССР, на Российскую империю. И под эту дудку, заглушающую неприличное воровство, коррупцию и разбазаривание всего, созданного за несколько столетий в рамках русской цивилизации, были сломаны миллионы судеб.

"Независимость" принесла на территорию Украины массовое помешательство, вымирание, болезни, разгул дикого нацистского мракобесия. На момент провозглашения "независимости", в 1991 году, население Украины составляло 52 миллиона человек. Сегодня — 45 миллионов. То есть за годы "свободы от империи" вымерло 7 миллионов человек! Это какой-то "незалежномор". Неслучайно слово "украинизация" стало синонимом массового геноцида. А в 2014-м — ещё и бомбёжек донбасских городов, когда погибало мирное население: старики, женщины, дети.

Таким "государством" не просто нельзя гордиться. В таком "государстве" нельзя жить.

Все гранты распределяли бандеровцы

Когда мы слышим слово "бандеровец", традиционно представляем забитого парня из карпатского хутора, прячущегося в схроне и дурно пахнущего. Этот образ пришёл к нам из советского кинематографа, а дальше история обрывалась. Об украинской диаспоре, заселившей в послевоенные годы страны Северной и Южной Америки, Западной Европы и Магриба, мы знали лишь по фамилиям хоккеистов НХЛ. Между тем, украинцы, или как их называют в западных шпионских кругах, "юки", в годы холодной войны играли одну из ключевых ролей в организации глобального ультраправого подполья, действовавшего под зонтиком спецслужб НАТО.

После распада СССР эти организации не исчезли и продолжали работу на территории Украины. Их антикоммунизм за несколько лет с лёгкостью сменился на русофобию, которая на самом деле и была смыслом их существования. В подобном положении в своё время оказалась "Аль Каида"*: после ухода советских войск из Афганистана, смысл в созданном ЦРУ монстре пропал, и американцам пришлось потратить десятилетие, чтобы поменять формат агентурных сетей, зачистить отработанный материал, и лишь затем представить миру ужаснувший человечество проект "Исламского Государства"* — с изощрёнными массовыми казнями на камеру и варварскими разрушениями древних культурных городов. Вам это ничего не напоминает?

Соучредителями Всемирной Антикоммунистической лиги — организации, координирующей транснациональное ультраправое подполье, — стали генерал Чан Кайши и ОУНовец-бандеровец Ярослав Стецько. Учреждение этой организации стало переломным моментом для нацистской миграции, на тот момент запуганной фильтрационными службами. Интеграция в масштабный проект западных спецслужб позволила им не только "отбелить" свои биографии и начать новую жизнь, но и укрепить национальные общины, где главенствующую роль стали играть представители бандеровских организаций. Таким образом, жизнь нескольких поколений украинской диаспоры, её внеклассное образование, спортивные секции, летние лагеря прошли под присмотром бандеровских кураторов.

Ежегодно Гарвардским университетом в рамках программы Центра Исследований Украины (Украинские Студии) проводится Летняя Школа, участниками которой оказываются студенты из США, Канады, Украины и стран бывшего СССР. Значительная часть представителей американского континента попадает туда через инфраструктуру бандеровских (диаспорных) программ, а опыт и знания, полученные в Гарварде, в дальнейшем капитализируются для продвижения как в сфере политологии, социологии и других теоретических дисциплин, так и практической сфере: политике, консалтинге, пиаре, СМИ.

Украинское диссидентское движение в УССР позднесоветской эпохи не контактировало с бандеровскими кругами, а тема коллаборационизма была жёстко табуирована. Поэтому в "перестройку", когда джинн украинского национализма вырвался наружу, "Народный Рух", "Украинская Республиканская партия" и другие родоначальники национализма на Украине всячески отмежёвывались от Бандеры и бандеровщины. И пока умеренные представители советских научных и творческих элит формировали новый украинский политикум, радикалы создавали субкультуру наёмников частных армий, ездили воевать против русских в Приднестровье, Закавказье и на Кавказ, создавали местного масштаба организованные преступные группировки. Позднее, вследствие появления на Украине иностранных фондов, они взяли на себя и львиную долю бюджетов под развитие институтов гражданского общества и новых СМИ.

Ползучая бандеризация полностью устраивала украинские власти, которые видели оппонентов лишь в конкурирующих олигархических группах. Де-факто, олигархи и номенклатурщики заключили с украинскими нацистами негласный договор: мы спокойно решаем дела, а вам — вся гуманитарная сфера.

Бандеровские организации успешно пополнили ряды украинского офицерства. Но, самое страшное, что на Украине фактически не осталось никакой другой общественно-политической мысли. Сторонники СССР находятся в глубоком подполье, а никаких других идей украинские гуманитарии так и не произвели. Все гранты распределяли бандеровцы, и на нищей Украине, дезориентированной крахом Советского Союза, многие гуманитарии, увы, повелись на эти приманки, увидев в них свет в конце тоннеля для себя и для своей новой страны. Природа не терпит пустоты, и какой бы по своим качествам ни была субстанция, пустоту она обязательно заполнит. Украинская идейная пустота наполнилась нацистским дерьмом.

Победа над бандеровщиной возможна лишь при наличии идеологической альтернативы. Это единая структура, щедро финансируемая из-за рубежа, и оттуда же координируемая. Образованная, активно действующая во всех сферах, и обученная всем современным технологиям: конспирации, коммуникации, отношениям с общественностью. Наша победа не будет лёгкой, но она обязательно наступит — бандеровская идеология чужда подавляющему большинству жителей Украины и Новороссии, враждебна к большинству её регионов. А значит, никакая поддержка извне не обеспечит возможность кучке радикалов до бесконечности третировать абсолютное большинство своих сограждан.

Факел Новороссии

Весной 2014 года, начав драться за Новороссию, мы мечтали создать новую русскую республику, свободную от олигархии и коррупции. От яда прошлых лет. Республику с подлинным народовластием. Такая Новороссия должна круто изменить историю всего Русского мира. И она будет создана.

Нам виделась сильная, процветающая Новороссия, которая освободилась от выплаты дани Киеву и олигархам. Которая, благодаря этому, дышит полной грудью, строится, развивается, поднимается. Здесь процветают промышленность, порты, сельское хозяйство, города и университеты. Такой она создавалась двести лет назад. Получилось тогда — получится и теперь.

Мечтали мы и освободить, наконец, остальную территорию так называемой Украины, историческую Малороссию, от захватчиков, которые привели её к нищете, вымиранию и полной внешней зависимости. Мы видели и видим до сих пор наши знамёна над освобождённым Киевом — древней столицей, "матерью городов русских".

И Киев будет освобождён, как уже был однажды освобождён от нацистов.

Нас окрыляет великая мечта о воссоединении русских земель! Мы считаем, что Донбасс положит начало русскому Рисорджименто — так называли воссоединение Италии бойцы армии Гарибальди за полтора века до нас. И это воссоединение случится, по историческим меркам, очень и очень скоро!

Тогда, в 2014-м, в ту прекрасную весну, навеки оставшуюся в истории Русской Весной, мы зажгли факел Новороссии. И теперь этот огонь никогда уже не погаснет. Теперь он всегда будет гореть, всегда будет вести нас к победе и напоминать о славных днях русского восстания против нацистского "проекта Украина". И, покуда не освобождена будет наша прекрасная Новороссия, — суждено будет гореть этому факелу, освещая путь во тьме миллионам русских людей. Путь к великой мечте о свободе и национальном единстве.

И мы пройдём этот путь до конца!

Илл. Геннадий Животов. «Народный губернатор Донбасса Павел Губарев: “Новороссии — да!”» (2014).

* Террористические организации, запрещённые в РФ.

1.0x