На сцене Московского государственного академического Камерного музыкального тетра имени Б.А. Покровского прошла яркая, насыщенная смыслом, революционная, многослойная и сложная опера «Фрида и Диего» финского композитора Калеви Ахо.
Время действия оперы январь 1939 – август 1940-го года.
Как и революция в России, Мексиканская революция 1910–1917 годов оказала значительное влияние не только на экономическую и политическую жизнь, но и на искусство и литературу. Постреволюционные годы ознаменовались стремлением отойти от практиковавшейся вестернизации и вернуться к национальным историческим и культурным корням Мексики, в силу чего этот период стали именовать мексиканским ренессансом. Главные герои оперы Калеви Ахо – художники Фрида Кало и Диего Ривера развивали принципы мексиканского революционного движения в искусстве. Диего Ривера – прославленный монументалист, расписывавший своими фресками здания. В этой связи характеристика оперы Калеви Ахо в качестве «фрески» обладает символическим смыслом. Но для российского зрителя его опера имеет и другой интерес, прежде всего связанный с последними годами жизни Л.Д. Троцкого, а также тем фактом, что и Диего Ривера, и Фрида Кало испытывали неподдельный интерес к России. Диего Ривера был одним из спонсоров и вдохновителей фильма Сергея Эйзенштейна «Да здравствует Мексика!», работа над которым шла в 1931–1932 годах, неоднократно бывал в СССР.
Опера Калеви Ахо отличается уникальным для нашего времени вниманием к историческим деталям.
Автор либретто – перуанка Марица Нуньес четыре года собирала научный, художественный и биографический материал для своей пьесы «Мечты воскресного вечера», послужившей в дальнейшем основой для либретто, в том числе работая в доме-музее Фриды Кало и музее Троцкого. Мировая премьера драмы Марицы Нуньес состоялась в Лиме в 2000 году. В 2001 году Калеви Ахо решил написать оперу по этому произведению. В 2011 году по заказу Академии имени Сибелиуса Марица Нуньес написала либретто.
Голоса для исполнения партий главных героев композитор отбирал в соответствии с имеющимися радио-записями выступлений исторических лиц. Мировая премьера оперы-фрески в четырёх актах с антрактом «Фрида и Диего» на испанском языке состоялась в Хельсинки в октябре 2014 года.
Марица Нуньес когда-то получила стипендию на обучение в Музыкальном училище имени Гнесиных, после окончания которого, продолжила обучение в Российской академии музыки имени Гнесиных по специальности «Хоровое дирижирование». Во время обучения в России Марица Нуньес неоднократно посещала Камерный музыкальный театр Б.А. Покровского.
Режиссёр-постановщик Арне Микк также имеет давние связи с Камерным музыкальным театром и его основателем Б.А. Покровским, так как в 1974–1975 годах проходил стажировку у Мастера в Большом театре. В апреле 1979 года Микк поставил на сцене Камерного театра известный нескольким поколениям московских зрителей детский спектакль «Маленький трубочист, или Давайте создадим оперу» Б. Бриттена, а в 1983-м – «Пимпиноне» Г.Ф. Телемана и сейчас идущий на сцене в паре с одноактной оперой Моцарта «Директор театра».
Показательно, что творческие биографии Марицы Нуньес и Арне Микка непосредственно связаны с деятельностью Бориса Александровича Покровского и Камерным музыкальным театром, занимающим уникальное место в истории становления и развития современного оперного театра во всём мире. Спектакль, над постановкой которого работала интернациональная команда последователей метода Б.А. Покровского из России, Финляндии, Перу, Эстонии – признание уникального места Камерного музыкального театра в мировой театральной жизни. Постановка оперы Калеви Ахо знаменует собой очередное зримое подтверждение международного признания и статуса Камерного театра.
Создатели «Фриды и Диего» – идейные наследники и ученики Б.А. Покровского отлично владеют его методом. Тот факт, что автора либретто Марицу Нуньес и режиссёра-постановщика Арне Микка объединяет знание метода и любовь к школе Покровского, тот факт, что десятилетия спустя после геополитической катастрофы дезинтеграции СССР интернациональный коллектив, несмотря на политические границы, воплотил на московской сцене эту оперу, свидетельствует о том, что замкнулся творческий, даже кармический круг, – ученики Б.А. Покровского, искренние ценители Камерного музыкального театра объединились десятилетия спустя, чтобы отдать дань уважения Мастеру, его Театру и этическому наследию постановкой сложной оперы Калеви Ахо.
Зловещи события времени, сюрреалистичны и вместе с тем реальны персонажи оперы. По верхнему ярусу декораций развешены картины Фриды Кало, её же полотна стоят по бокам сцены. Обращение к её художественному наследию наполняет спектакль атмосферой творчества. Творческий порыв, творческую страсть воплощают Фрида (Виктория Преображенская) и Диего (Захар Ковалёв) и эта творческая страсть, сопрягаясь с не меньшими по масштабу политическими страстями и массовыми психозами бушующих вокруг противоречий индустриального мира, рождает удивительную общую атмосферу.
Все считали Фриду своей – коммунисты, сюрреалисты, богемные прожигатели жизни. Однако её жизнь была соткана из страданий – полиомиелит в детстве, авария в юности и последовавшая за ней череда мучительных операций. А вокруг конвульсии противоборства массовых политических идеологий, столкновение мировоззрений эпохи «восстания масс». И всё это в контексте яркой и самобытной мексиканской культуры, с её своеобразной интерпретацией смерти.
В спектакле задействованы две Фриды (Фрида – Виктория Преображенская и Другая Фрида – Екатерина Большакова) – отсылка к знаменитой одноимённой картине Кало, которая заняла центральное место сценического пространства. Платья актрис и платья двойного автопортрета похожи. Примечательно, что картина «Две Фриды» была написана в 1939 году вскоре после развода Фриды с Диего Риверой – главной страстью её жизни. Поводом для разрыва стала его измена с сестрой Фриды Кристиной Кало (Татьяна Конинская). Через год пара снова воссоединилась. Именно этот отрезок времени запечатлён в спектакле Камерного театра на фоне исторического полотна глобальных социально-политических потрясений середины ХХ века.
Говоря о актёрском составе, задействованном в постановке, прежде всего необходимо отметить пары: Виктория Преображенская (Фрида) – Захар Ковалёв (Диего) и Ольга Березанская (Наталия Седова) – Александр Полковников (Л.Д. Троцкий). Третьей парой с одним «дублирующимся» участником можно назвать дуэт двух Фрид – Виктории Преображенской и Екатерины Большаковой.
Яркий творческий союз на сцене – Виктория Преображенская и Захар Ковалёв. Яркое впечатление оставляют две Фриды – своеобразный лейтмотив всего действия. Виктория Преображенская в роли Фриды – образец совпадения характера и роли. Создаётся впечатление, что актриса рождена для этой роли. Виктория Преображенская и образ Фриды Кало в опере Калеви Ахо представляют собой то редкое и счастливое сочетание, которое своей естественностью, органикой, безальтернативностью выбора и иного прочтения вызывает не только восхищение, но и удивление оттого, что такие попадания в образ вообще возможны.
Пара Л.Д. Троцкий – Наталия Седова Александра Полковникова и Ольги Березанской получилась на удивление красивой, даже аристократичной. И здесь в который раз приходят мысли о том, что Камерный театр льстит историческим прообразам своих постановок. И это не упрёк, а констатация высоты художественного уровня театра и мастерства его артистов.
Эмоциональный, психологически сложный образ воплотила Александра Наношкина в роли итальянского фотографа, революционерки, видного деятеля международного коммунистического движения Тины Модотти. Значительная часть массовых сцен, хореографии и смысла, ведущихся политических дискуссий, завязана именно на этот образ, который благодаря природной красоте, грации, пластике и вокальным данным актрисы становится каким-то нереальным и контрастирующим со смыслом происходящих событий. Яркость и красота актрисы настолько не соответствуют всем видам авторитаризма, о которых идёт речь в спектакле, что от этой несовместимости общий драматический эффект происходящего на сцене многократно усиливается.
Провокационно, но в высшей степени ярко и талантливо выглядят изображения Гитлера и Сталина в исполнении соответственно Александры Наношкиной и Захара Ковалёва. В этих сценах тоже многослойность смыслов.
Татьяна Конинская в роли Кристины Кало и Анатолий Захаров в роли агента НКВД Джексона – Рамона Меркадера, а также Ирина Хрулёва, которой выпал нелёгкий жребий сыграть роль не главную, но в каком-то смысле ключевую, роль Смерти – Ла Калавера де ла Катрины, Смерти-Щеголихи, смотрятся в высшей степени органично.
Образ Смерти – Ла Калавера де ла Катрины Ирины Хрулёвой достоин особого внимания, так как имеет под собой глубокий мексиканский исторический и культурологический подтекст. Именно Ла Калавера де ла Катрина своим приветствием «господ, бывших товарищей» открывает спектакль. И здесь тоже смысл: memento mori – помни о смерти, всё проходит, не только жизнь, но и социально-политический контекст, меняются формации, борются классы – от господ к товарищам и обратно.
Впервые образ Смерти-Модницы появился на гравюре мексиканского художника Хосе Гуаделупе Посады в 1913 году и с тех пор стал одним из наиболее тиражируемых в Мексике и ключевым во время празднования традиционного Дня мёртвых. Этот образ был изображён на фреске Диего Риверы «Сон в воскресенье в парке Аламеда», на которой присутствуют портреты Фриды, Посады и самого Риверы. Считается, что пик популярности Ла Калавера де ла Катрины пришёлся на время Мексиканской революции. Этот образ, кроме прочего, символизировал тщетность буржуазных ценностных установок, заставлял помнить о том, что и богатые тоже плачут. Включение этого персонажа в ткань постановки придало ей дополнительный этнокультурный мексиканский колорит и глубину символического значения.
Важно отметить, что все действующие лица постановки – реальные исторические личности. Исключение составляют Другая Фрида и Смерть – Ла Калавера де ла Катрина. Причём присутствие в постановке этих вымышленных действующих лиц оправдано внутренней логикой произведения – Другая Фрида отсылает нас к картине Фриды Кало, а Ла Калавера де ла Катрина – воплощает в себе не только символический смысл тщетности политических и человеческих притязаний на глобальное переустройство мира, но и глубочайший пласт древней мексиканской культуры, отдельные черты которой запечатлены в древнеиндейском литературном памятнике – эпосе Пополь-Вух, на страницах которого образ черепа возникает неоднократно.
В высшей степени элегантная, высокомерная и отрешённая Модница-Смерть Ирины Хрулёвой подводит черту подо всеми! И в определённом смысле именно она – главное действующее лицо спектакля!
В первую очередь поражает КАЧЕСТВО постановки. Декорации, костюмы, свет, хореография выше всяких похвал. Спектакль богат деталями, нюансами, явно создавался с большой любовью и вдохновением. И это неудивительно, учитывая тот факт, что художником-постановщиком спектакля является Виктор Герасименко, создавший такие эстетические шедевры для Камерного музыкального театра как декорации «Сервилии» Римского-Корсакова и «Турка в Италии» Россини.
«Фрида и Диего» – любимое дитя, чувствуется, что режиссёр-постановщик, художник-постановщик, художник по свету (Нарек Туманян), режиссёр по пластике (Елизавета Муравьёва), восемь концертмейстеров, весь большой коллектив, работавший над этой постановкой, делали свою работу от всего сердца.
Детализация, масса скрытых смыслов делают из спектакля красочный ребус. Музыка Калеви Ахо – тоже ребус, такая же сложная, разная. Происходящее на сцене соответствует музыке. Сказать, что эта музыка понятна, сказать, что она однозначно нравится трудно. Однако она заинтриговывает и она отлично передаёт чувства, ощущения, настроения, эмоции во всём их сложном хитросплетении. Эта многослойность звучания и сценического действия как нельзя лучше передаёт эпоху, в рамках которой протекает действие оперы, период, предшествовавший Второй мировой войне со всеми его тревогами и противоречиями. В экзотическом мире самобытной Мексики Фриды Кало и Диего Риверы переплелись противоречия всех континентов. На фоне кажущейся беззаботной и богемной жизни художников с их ревностью творческой и ревностью супружеской, с флиртом, возлияниями и шумными ссорами пульсирует политический нерв предвоенного времени.
Демократия, коммунизм, фашизм, Ленин, Троцкий, Гитлер, Сталин, Муссолини, Франко – эти идейные и политические течения, доктрины, а также их пророки и вожди постоянно присутствуют по ходу развития действия спектакля, одни зримо, другие подспудно.
Тина Модотти, образ которой блистательно воплотила Александра Наношкина, в гостиной Фриды и Диего живописует ужасы гражданской войны в Испании, триумф национал-социализма и фашизма в Европе.
Л.Д. Троцкий, в роли которого выступает Александр Полковников, работая над статьями и участвуя в политической полемике, также придаёт дому Фриды и Диего характер средоточия мировой политики.
Ажурные и полупрозрачные декорации, мексиканский колорит, проступающий как в музыке, так и в костюмах и декорациях, удивительная игра света – всё вместе создаёт сильный драматический эффект. Общая складывающаяся картина сюрреалистична. Отдельные места можно было бы назвать политически провокационными, если бы не тот факт, что само время, о котором идёт речь в спектакле, было провокационно, неудобно, антибуржуазно, опасно. Такой спектакль как «Фрида и Диего» не может понравиться всем, равно как и музыка Калеви Ахо сложна и вряд ли под впечатлением от неё слушатели будут на следующий день напевать какие-то мотивы. И, тем не менее, это замечательная, очень сложная и качественная опера, решиться на постановку которой – творческий подвиг. Подвиг уже в силу того, насколько сложный период мировой истории затронут, насколько много в постановке хореографии, массовой динамики, эстетической смелости и новаторства в лучшем значении этого слова. Яркий образ Александры Наношкиной, жестикулирующей, марширующей и поющей в сопровождении хора «наша цель – эффективность и прогресс» долго всплывает в памяти! Поразительные внешние и вокальные данные актрисы делают этот эпизод запоминающимся!
Внимание к аспектам массовой политической психологии, явно заметное в опере «Фрида и Диего» вызывает в памяти другую замечательную постановку Камерного музыкального театра – «Леонору» Бетховена, также наполненную многочисленными символами и аллюзиями.
После первого знакомства в ноябре 2017 года спектакль оставил странное впечатление: очень понравился замысел, сюжет, действительно удивили своим качеством костюмы и декорации. Но каково же общее впечатление? Например, впечатление от музыки? И здесь однозначно ответить себе не удалось. Было ясно одно: музыка сложная, яркая, замечательно звучат народные мексиканские мотивы. Отлично играют и поют актёры. Но понравился ли спектакль? Однозначный ответ: он УДИВИЛ, заинтриговал и ... заставил вернуться... В репертуаре Камерного музыкального театра есть шедевры, которые вызывают непреходящий восторг. Прежде всего это «Юлий Цезарь и Клеопатра» Генделя, «Волшебная флейта» Моцарта, «Джанни Скикки» Пуччини. По отношению к этим постановкам естественна искренняя любовь и безоглядная привязанность. «Фрида и Диего» будит другие чувства – удивление и заинтригованность от того как такой необыкновенный спектакль мог появиться и огромное уважение за титанический труд людей, создавших эту постановку. Спектакль оставляет целостное и яркое впечатление. Он очень современный, но отнюдь не в отрицательном смысле популярных сегодня дешевых эффектов.
Постановка в Камерном театре оперы «Фрида и Диего» – революционное следование заветам Бориса Александровича Покровского, которому удавалось сочетать казалось бы несочетаемые вещи – задавать высочайшие стандарты постановки классических оперных произведений и при этом ставить абсолютно новаторские оперы современных композиторов. И здесь, в первую очередь, можно вспомнить легендарный, объехавший с гастролями весь мир «Нос» Шостаковича.
Постановка оперы «Фрида и Диего» находится в русле традиции Камерного театра имени Б.А. Покровского открывать для зрителей Москвы и мира произведения современных композиторов, а через них знакомить публику со стилем современного музыкального мышления, стилем осмысления реальности новыми выразительными средствами, созвучными духу времени.
Характеры действующих лиц оперы яркие и глубоко продуманные. Этот эффект достигается за счёт талантов артистов Камерного театра, но и усиливается благодаря высокому профессионализму художников-постановщиков, задавших планку качества костюмов и декораций. Общее стилистическое качество и единство постановки наилучшим образом помогают раскрываться творческому потенциалу актёров.
В «малых ролях» спектакля воплощены образы не главные, но тонко осмысленные и придающие постановке цельность художественного воплощения. Каждая из этих ролей на своём месте, каждый артист находится в гармонии и созвучии с другими. Проблема же публики заключается в том, что для восприятия происходящего на сцене и понимания богатства содержания каждой роли необходима изрядная подготовка, включающая в себя не только знакомство с историей затронутого в постановке периода, но и биографиями действующих лиц и представление об общем социокультурном контексте Мексики и международном положении первой половины ХХ века.
В силу своей сложности, «Фрида и Диего» – спектакль, который заставляет вернуться, постановка, которая заставляет задуматься и которая, в силу ряда причин не может «просто нравиться». «История – не роман и мир – не сад» писал когда-то Н.М. Карамзин. Действительно, история, особенно история ХХ столетия, не на розовой воде делалась, в силу чего и опера Калеви Ахо изобилует тяжёлыми моментами, ассоциациями, провоцирует невесёлые мысли. Однако, «Фрида и Диего» – творческий эксперимент притягательной силы. Такой же как и «Нос» Шостаковича – опера, обаяние и силу которой очень сложно объяснить, и которая, тем не менее, продолжает притягивать, будит желание увидеть, услышать ещё раз и что-то разгадать, понять, снова удивиться талантам людей, способных создавать такие прихотливые и необычные постановки. Такие спектакли либо нравятся, либо нет. По-видимому, к ним нельзя относиться равнодушно. И тот факт, что такие сложные произведения не всегда легко понять в большей степени проблема зрителей, а не постановщиков, так как людям объективно сложно настроиться на новую и неожиданную волну, выключиться на время из привычной повседневной жизни. Эта проблема не нова. О ней много писал Б.А. Покровский. К восприятию оперы нужно готовиться, опера не терпит суеты. И это особенно верно для произведений современных композиторов, отражающих всю сложность и противоречивость нашего времени.
Отдельно стоит отметить хореографические элементы постановки. Тот факт, что их выполняют сами солисты Камерного музыкального театра, в котором отсутствует балетная труппа и миманс, подтверждает уникальность коллектива и верность традициям, заложенным Б.А. Покровским.
Опера исполняется на русском языке, но она настолько яркая, колоритная и самобытная, что хотелось бы услышать исполнение и на испанском языке. И, как это ни странно, было бы очень полезно и оперы, исполняемые на русском языке, сопровождать титрами, в ряде случаев это облегчает восприятие и помогает лучше понимать происходящее, отслеживать развитие стремительно меняющегося сюжета. Многослойность смыслов оперы Калеви Ахо делает оправданным желание понять каждое слово и бегущая строка, которая дублировала бы звучащую русскую речь текстом, упростила бы восприятие содержания. Так, например, в фрагменте Диего – Сталина в исполнении Захара Ковалёва, в котором советский лидер повествует о повсеместном предательстве и тотальном недоверии, в том числе и к самому себе, речь идёт о предательстве не только многочисленных перечисляемых пофамильно ликвидированных советских вождей, но и о «предательстве» Ленина, предостерегавшего соратников по поводу Сталина в своём завещании, и о Надежде Аллилуевой, совершившей самоубийство супруге Сталина. Данный фрагмент перенасыщен информацией и для лучшего восприятия было бы хорошо продублировать его бегущей строкой.
Хочется надеяться, что, несмотря на свою сложность, оперу Калеви Ахо «Фрида и Диего» будет ждать долгая и счастливая сценическая жизнь, у оперы появятся поклонники, способные почувствовать и понять глубинные слои во многом провокационного театрального действа. Это произведение – яркая страница не только российской, но и мировой оперной сцены.
30.06.2018
