О славянской мифологии и славянских традиционных верованиях

1. Славянская мифология – совокупность мифологических воззрений, верований и культов славянских народов.

1.1. Славянская мифология стала предметом научного исследования со второй половины XVIII века, с появлением работ М.И. Попова «Описание древнего славянского языческого баснословия» (1768 год) и М.Д. Чулкова «Абевега русских суеверий…» (1786 год). В начале XIX века появляются исследования Г.А. Глинки «Древняя религия славян» (1804 год) и А.С. Кайсарова «Славянская и российская мифология» (1810 год).

В XIX веке изучение славянской мифологии получило новый импульс с появлением сборника «Славянский вестник» (1866 год), издававшегося под редакцией А.А. Хованского, где публиковали свои статьи по этому вопросу Д.О. Шеппинг, А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня, Н.И. Кареев, Ф.И. Буслаев и другие. В 1884 году в журнале «Филологические записки» вышла статья Людовика Леже «Краткий очерк славянской мифологии», содержащая подробный библиографический обзор современных публикаций на эту тему, а в 1907 году в сборнике был опубликован перевод его «Славянской мифологии».

В XX веке появились исследования Л. Нидерле «Славянские древности», «Очерки русской мифологии» Д.К. Зеленина, «Славянство и Древняя Русь» Е.В. Аничкова, «Морфология сказки» и «Исторические корни волшебной сказки» В.Я Проппа, «Исследования в области славянских древностей» В.В. Иванова и В.Н. Топорова, «Язычество древних славян» Б.А. Рыбакова.

1.2. Учёные восстанавливают славянскую мифологию по различным источникам.

Во-первых, это письменные источники. Тексты византийских авторов VI – X веков: Прокопий Кесарийский, Феофилакт Симокатта, Константин Багрянородный, Лев Диакон и других. Западноевропейские авторы IX – XIII веков: Баварский Географ, Титмар Мерзебургский, Гельмольд, Саксон Грамматик и др. Арабские авторы IX – XIII веков: аль-Масуди, Ибн Фадлан, Ибн Русте и другие. В скандинавских сагах XIII века, в Старшей и Младшей Эддах имеются сведения, которые могут быть использованы для реконструкции славянского язычества. Древнерусские, западнославянские (Козьма Пражский с его «Чешской хроникой») и южнославянские источники XI – XV веков: летописи, поучения и наставления против язычников (Кирилл Туровский, Кирик Новгородец и другие) и вставки в переводную литературу, в том числе в апокрифы. Особое место занимает «Слово о полку Игореве», в котором отразился значительный пласт языческих мифов, упоминаемых наследником и носителем языческой культуры – неизвестным песнотворцем. Все эти тексты не содержат каких-либо целостных изложений мифологии или отдельных мифов. В любом случае следует помнить, что это не изложение самих мифов, а пересказ их понимания современниками-иноверцами.

Во-вторых, письменные источники XV – XVII веков и фольклорные источники XVIII – XX веков, которые менее приближены к язычеству, но содержат в себе ряд сведений более ранних, не дошедших до нас, источников, а также развернутые записи легенд, сказок, былин, заговоров, быличек и бывальщин, пословиц и поговорок, по которым возможно восстановить древние мифы. Особое значение имеют сведения польских, чешских и немецких авторов и историков, записавших местные легенды западных славян, сохранивших сведения древнерусских источников. В России XVI – XVII веков некоторые сведения записали западные дипломаты, военные и путешественники (Сигизмунд Герберштейн, Адам Олеарий и другие). Среди фольклорных сюжетов к язычеству обычно относят былины о Святогоре, Потыке, Вольге (Волхе), Микуле; сказки о Кащее Бессмертном, Змее Горыныче, Бабе Яге, Алёнушке и Иванушке. Трудность трактовки этих источников заключается в том, что на древние представления наслаиваются более поздние слои, измышления авторов, рассказчиков, собирателей фольклора. Среди авторитетных исследователей фольклора И.П. Сахаров, А.Н. Афанасьев, Д.К. Зеленин, В.Я. Пропп и другие. Хотя данные источники весьма спорные так как не всегда понятно-что является наследием народного христианства, что «язычества». А.А. Панченко, критикуя построения оторванных от реальности реконструкций архаики, пишет:

«...у нас не так уж много методов для определения древности тех или иных явлений массовой (особенно – устной) культуры. «Архаизм» многих культурных форм, исследовавшихся отечественными этнологами и фольклористами, – это научная иллюзия. То, что считалось «наследием язычества», нередко оказывалось сравнительно поздним явлением, возникшим в контексте христианской культуры. <…> Думаю, что стремление к архаике является ещё одним способом конструирования «чужого» – этого «неясного объекта желания» колониальной антропологии».

Более достоверны, но и более трудночитаемы археологические источники: сведения раскопок культовых мест, находки идолов, обрядовых предметов, украшений, языческих знаков, надписей с упоминанием о языческих богах или язычниках, остатки жертвоприношений и обрядовых действ. Значительный вклад в изучение языческих древностей внесли Л. Нидерле, А.Н. Лявданский, И. Херманн, Е. Кяссовская, Е. Гяссовский, В. Лосинский, А. Лапинский, В.Й. Мансикка, В.В. Седов, П.Н. Третьяков, Б.А. Рыбаков, И.С. Винокур, П.П. Толочко, Д.Н. Козак, Я.Е. Боровский, Б.А. Тимощук, И.П. Русанова, Н.И. Толстой, Л.С. Клейн и другие.

Важными оказываются сведения языкознания, сравнительного религиоведения и изучения мифологических сюжетов у других народов. Помимо всемирного авторитета в этой области Дж.Дж. Фрэзера, можно назвать С.А. Токарева, В.Н. Топорова и Вяч.Вс. Иванова.

1.3. Славянская мифология формировалась на протяжении длительного периода в процессе выделения древних славян из индоевропейской общности народов во II – I тысячелетии до н.э. и во взаимодействии с мифологией и религией соседних народов. Поэтому, естественно, в славянской мифологии имеется значительный индоевропейский пласт. Предполагается, что к нему относятся образы бога грозы и боевой дружины (Перун), бога скота и потустороннего мира (Велес), элементы образов близнечного божества (Ярило и Ярилиха, Иван-да-марья) и божества Неба-Отца (Стрибог). Также индоевропейскими по сути являются такие образы, как Мать Сыра-Земля, связанная с ней богиня ткачества и прядения (Мокошь), солнечное божество (Дажьбог), и некоторые другие.

Очень близки были верования славян и балтов. Это касается таких божеств, как Перун (Перкунас), Велес (Вельняс) и, возможно, других. Немало общего также с германо-скандинавской мифологией: мотив мирового древа, наличие драконов и прочее.

При расселении восточнославянских племён в VI – IX веках (а русских – вплоть до XIX века) мифологии их отдельных групп могли испытывать влияние мифологий финно-угорских, балтских и тюркских народов.

1.4. О взглядах древних славян на сотворение и структуру окружающего мира мало что известно вследствие практического отсутствия письменных источников. Поэтому получить какое-то представление об этой части мировоззрения древних славян можно лишь по косвенным источникам – по данным археологии, этнографии, косвенным сведениям письменных источников.

Некоторые сведения о представлениях древних славян о Вселенной даёт так называемый «Збручский идол». Данное четырёхгранное каменное изваяние ориентировано по сторонам света. Каждая его сторона разделена на три уровня – судя по всему, небесный, земной и подземный. На небесном уровне изображены божества, на земном – люди (двое мужчин и две женщины, как и божества), а в подземном – предположительно некое хтоническое существо, держащее на себе землю.

Отрывочные сведения о мироощущении древних славян можно получить из древнерусской литературы. В частности, в «Поучении Владимира Мономаха» упоминается Ирий – далёкая южная страна, в которую улетают на зиму птицы. При помощи этнографических материалов мы можем узнать, что Ирий в народной памяти отождествился позже с Раем и олицетворял собой «страну блаженных», тот свет.

Кое-что о представлениях славян может рассказать древнерусская летописная клятва:

«А если выше сказанного не выполним… то пусть будем желты, как это золото...».

Оригинальный текст (древнерусский язык):

«Аще ли тѣхъ самѣхъ преже реченыхъ не съхранимъ... да будем злати, якоже злато се...».

Данная клятва объясняется тем, что покойники славянами представлялись, как правило, жёлтыми, поэтому в данном случае слова «будем желты» имеют прямое значение «пусть умрём». В связи с этим следует отметить, что золотой цвет часто имеют подземный мир или тридесятое царство в русских волшебных сказках, а также жители этого потустороннего мира. Данная мифологема встречается, вероятно, и у других индоевропейских народов (например, золотой чертог Одина).

Наконец, по мнению некоторых исследователей, часть сведений о представлениях древних славян о Вселенной можно почерпнуть из «Слова о полку Игореве». В частности, внимание привлекает данный отрывок:

«Вещий Боян, если о ком-либо пропеть замыслил, то разлетается мыслью-белкою по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаком.» (перевод А.К. Югова).

Оригинальный текст (древнерусский язык):

«Боянъ бо вещій, аще кому хотяще пѣснь творити, то растѣкашеться мыслію по древу, сѣрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы.».

Некоторые исследователи в данном отрывке находят трёхчастное деление мира (небо – воздух – земля) и архетипический образ Мирового древа, а белку, которая бегает по этому дереву, сравнивают с белкой Рататоск из германо-скандинавской мифологии. В данном случае получается, что Боян, подобно древнегерманским скальдам, путешествовал по Мировому древу (у германцев – Мировой Ясень), соединяя таким образом миры и получая божественное знание и вдохновение из Вышнего мира. Кроме того, представления о Мировом Дереве сохранились в позднейшей традиционной культуре славянских народов – в сказках, заговорах, росписях прялок и тому подобное. Например, в начальной части заговора заговаривающий локализует себя в центре сакрального мира:

«На море-Океане, на острове Буяне стоит дуб Карколист, на том дубе сидит сокол, под тем дубом змея…».

То есть видно, каким образом славяне (в данном случае, русские) представляли себе Вселенную: в центре Мирового Океана располагается остров (Буян), на котором, в Центре Мира, лежит камень (Алатырь) или растёт Мировое Древо (как правило, дуб). На этом дереве, как видно из заговора, сидит птица, а под деревом находится змея. Такая картина весьма схожа с германо-скандинавской и с представленной в «Слове о полку Игореве».

2. Дух-хозяин (и аналогичные ему: господин, владыка; или дух локуса, дух места, гений места) – общеупотребительный термин первобытных религий, а также и современного фольклора, перешедший в качестве синонима божества во все высшие религии.

В славянской мифологии были развиты духи-хозяева места. У русских, на востоке Украины и северо-востоке Белоруссии ими являются большинство мифологических персонажей: хозяева дома и хозяйственных построек – домовой, дворовой, банник, хлевник, овинник, рижник, гуменник, пунник (хозяин сеновала), мельничной, колодечник; хозяева природных локусов – леший, водяной, болотник, полевой, луговик, межевой. Помимо них упоминаются и более мелкие духи: запечник, подполянник (хозяин подпола); подкустовник, подгрибовник (боровик), моховик и так далее. Также есть их женские аналоги: домовая, овинница, ригачница; лешачиха, водяниха, болотница и так далее. Человек должен был уважать духа-хозяина, спрашивать разрешение на деятельность в его владениях, задабривать его дарами. В Западной Украине и Западной Белоруссии духи, связанные с определённым местом, в основном не являются его хозяевами, лишь пребывая в нём.

У южных славян также есть персонажи-хозяева, это дух-покровитель дома, имеющий вид змеи (болг. стопан, серб. змија чуваркућа), змея, охраняющая поле или виноградник от плохой погоды (серб. пољарица), водяной демон (болг. топик). Присутствие этих духов в своих местах обитания обеспечивает их нормальную жизнь. Духи-хозяева почитались как души предков.

У западных славян представления о духах-хозяевах развиты слабее: это домовой дух, часто также представляемый в виде змеи, рыцари – владельцы замков, привидения, живущие в заброшенных постройках, духи шахт и рудников. Природные локусы в мифологических представлениях западных славян не имеют своих хозяев.

Леший у восточных славян рассматривался и как хозяин животных. Хозяевами волков считались сербо-хорватский волчий пастырь (сербохорв. вучји пастир/vučji pastir), украинский лісун и русский Егорий Храбрый.

3. Дивы, дэвы (авест.: daēuua, daāua, daēva) – сверхъестественные существа, встречающиеся в иранской, славянской, грузинской, армянской, тюркской (башкирской, татарской, азербайджанской и других) мифологиях, в зороастризме – злые духи.

Мифологический образ дивов распространён в фольклоре народов Кавказа, Урала (башк. Дейеү), Малой и Средней Азии, Западной Сибири и других территорий – злые духи, главным образом великан антропоморфного или зооморфного вида (например, в армянской мифологии). Большого роста, сильны, глупы, изображаются с небольшими рожками. В сказках описываются случаи похищения ими женщин с целью сожительства. Обычно считается, что дэвы живут в горных пещерах и ведут звероподобный образ жизни – хотя в некоторых сказках дэвы живут в домах, носят одежду, содержат скот и так далее. Иногда проявляют сходство с джиннами из арабской мифологии. В индийской мифологии дивы, напротив, – боги или полубоги (санскр. देव – «сияющий», ср. латыш. Dievs – Бог), что во многом объясняется распадом индо-иранской общности.

Общеарийское слово *daiva-, имеющее индоевропейское происхождение, означало род небесных божеств (от корня *diu – «светить», «небо»), почитание которых получило особое распространение в индуизме. В ираноязычном мире также прослеживаются рефлексы почитания дэвов/дивов, но уже в древнюю эпоху благодаря влиянию зороастризма, резко осуждавшего почитание дэвов, дэвовские культы вытесняются, а сами дэвы демонизируются. От этого слова происходят современные перс. دیو div, тадж. дев, осет. ævdew, idawæg и другие слова иранских языков, означающие «бес», «злой дух», «чудовище», а также «сумасшедший», «одержимый».

Славянское слово *divъ (< *deiwos) может быть прямым продолжением общеиндоевропейского слова, однако демонизацию этих индоевропейских божеств на славянской почве иногда рассматривают как отражение иранского влияния на древних славян.

У восточных славян Див – это дух-прорицатель в образе птицы. В Толковом словаре В. Даля сказано: «Див – диво, чудо, невидаль, дивовище. Див морской, морское чудище, чудовище. || Зловещая птица; вероятно пугач, филин», «сова». Во время войны Див сопровождает войско, идущее на битву, а во время сражения кружит над тем войском, которое это сражение проиграет. Див дважды упоминается в «Слове о полку Игореве». Сходный дух и женский мифический персонаж существовал и у западных славян – чехов, поляков и лужичан. Славянское понятие «Див» связано со словами «диво» и «дивий» (то есть «дикий, удивительный, странный, чужой»).

4. Славянское язычество – реконструируемая по данным языка, фольклора, обрядов, обычаев и верований древних славян система дохристианских представлений о мире и человеке, основанная на мифологии и магии. Славянское язычество является самостоятельно развившимся в первом тысячелетии нашей эры фрагментом древней индоевропейской религии, представленной в древнеиндийских, древнеиранских, древнегреческих и древнеримских текстах.

Славянское язычество может пониматься не только как историческая стадия мировоззрения древних славян (праславян) в период до принятия ими христианства, но и как типологически особая культурная модель, чьи формы, механизмы и семантические категории продолжали существовать и после принятия христианства.

4.1. О религии древних славян почти ничего не известно: первые отрывочные сведения о славянской культуре в письменных источниках появляются лишь после их выхода к границам Византийской империи в VI веке.

Единственным убедительно реконструируемым общеславянским божеством является Перун (*Perunъ), бог грома и молнии. Судя по всему, именно его имел в виду Прокопий под «творцом молний, владыкой над всеми». Это божество сохранилось лучше всего у восточных славян и приобрело, кроме указанных, ещё и черты бога-покровителя князя и дружины.

Как показал в своём исследовании Л. Мошинский, праславянскими являются такие понятия, как дух, душа, навь («мертвец»), рай («потусторонний мир»), волколак («оборотень»), упырь («вампир»), треба («жертвоприношение»). При этом языческое понимание души не следует смешивать с христианским. Душа была не какой-то абстрактной нематериальной сущностью, душой была сама личность человека, которая после смерти становилась навью, перейдя в иной мир, рай. При этом, как отмечает О.Н. Трубачёв, среди европейцев, принявших христианство, только у славян понятие «рай» (праслав. *rajь) было исконным, а «ад» — заимствованным.

Трубачёв же пытается восстановить некоторые более абстрактные понятия праславянской религии, находя к ним латинские параллели. Например: прасл. *gověti и лат. favēre «поститься, хранить молчание, благоприятствовать»; прасл. *mana и лат. mānēs «духи умерших, призраки, привидения»; прасл. *basъ/*ne-basъ «красивый, хороший»/«грубый, негодяй» и лат. fās/ne-fās «божественный закон»/«грех».

Вообще в распоряжении учёных крайне мало сведений о мифологии древних славян, особенно же это касается времён общеславянского единства. Это объясняется многими факторами, и прежде всего – отсутствием собственной письменности и удалённостью от основных центров городской латинской или грекоязычной письменной культуры. Одним из первых письменных описаний религии древних славян является описание византийского историка Прокопия Кесарийского (VI век):

«Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы. Они считают, что один из богов, творец молнии, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания.».

4.2. Славянская религия формировалась на протяжении долгого периода в процессе выделения древних славян из индоевропейской общности народов во II – I тысячелетии до н.э. и во взаимодействии с мифологией и религией соседних народов. Поэтому, естественно, в славянской религии имеется значительный индоевропейский пласт. Предполагается, что к нему относятся образы бога грозы и боевой дружины (Перун), бога скота и потустороннего мира (Велес), элементы образов близнечного божества (Ярило и Ярилиха, Иван-да-марья) и божества Неба-Отца (Стрибог). Также индоевропейскими по сути являются такие образы, как Мать Сыра-Земля, связанная с ней богиня ткачества и прядения (Мокошь), солнечное божество (Дажьбог), и некоторые другие.

В первой половине I тыс. н.э. на мифологию и религию славян оказали значительное влияние кельты и степное ираноязычное население (скифы, сарматы и аланы). По одной из версий, под воздействием кельтов находилось язычество западных (лужицких) славян, в частности формировалась архитектура культовых построек. Некоторые исследователи предполагают кельто-славянские параллели между божествами Дагда и Дажьбог, а также Маха и Макошь. У ираноязычного населения славяне видимо заимствовали само слово «бог» (которое также имело семантику «доля», ср. «богатство», «убогий»), сменившее общеиндоевропейское обозначение для божества *divъ. Вполне возможно, однако, что слово «бог» является исконно-славянским развитием пра-и.е. *bhag- «доля», испытавшим лишь семантическое иранское влияние.

Восточные славяне имели в своём пантеоне божеств предположительно иранского происхождения – Хорс, Семаргл и другие. Данные о чешских языческих богах также весьма скудны и малодостоверны. Есть свидетельства существования Перуна и Велеса, как и соответствующие топонимические факты (например., относящихся к Мокоши). Похожая ситуация характеризует и южнославянские земли. При отсутствии первичных источников оказываются (прежде всего в топономастике) следы имён Перуна и Велеса и их культа, а также некоторых других мифологических персонажей (Мокошь, Даждьбог, Троян и тому подобные). При разделении праславянской общности стали формироваться племенные верования славян, имевшие значительные региональные отличия. В частности, религия западных славян, в силу исторических обстоятельств, перед началом христианизации значительно отличалась от всех прочих.

Сходная ситуация характеризует и южнославянские земли. При отсутствии первичных источников обнаруживаются (прежде всего в топономастике) следы имён Перуна и Велеса и их культа, а также некоторых других мифологических персонажей (Мокошь, Дажьбог, Троян и тому подобные).

4.3. Основными чертами славянского язычества как мировоззрения являются вера в одушевлённость природы (аниматизм и анимизм), культ предков и сверхъестественные силы, которые постоянно присутствуют и принимают участие на протяжении всей жизни каждого человека, развитая низшая мифология, убеждённость в возможности воздействия на положение вещей в мире средствами примитивной магии, антропоцентризм. При отсутствии оригинальных мифологических текстов судить о язычестве славян как исторической стадии общеславянской культуры можно лишь по вторичным данным – археологическим и книжно-письменным источникам (летописи, хроники и так далее), иностранным свидетельствам, церковным поучениям против язычества (труды Н.М. Гальковского, Е.В. Аничкова, В.И. Мансикки, Д.К. Зеленина, Л. Нидерле, Г. Ловмяньского, А. Гейштора, С. Урбаньчика, В. Чайкановича и других), а также на основе сопоставления славянских данных с данными других индоевропейских (балтийской, иранской, германской и др.) культурных традиций (прежде всего, работы В.В. Иванова и В.Н. Топорова). Наиболее надёжными и богатыми источниками изучения славянского язычества как культурной модели и реконструкции древнеславянских представлений остаются «современные» (относящиеся к XIX – XX векам) языковые, этнографические и фольклорные свидетельства славянских традиций.

Данные археологии и письменных источников свидетельствуют, что у славян существовали скульптурные изображения божеств (идолы). Они могли быть как деревянными, так и каменными. Идолов восточных славян отличает простота и грубость исполнения, тогда как у западных славян идолы были более искусными и сложными. Кроме того, отличительной чертой западнославянских идолов является поликефалия (многоголовость). О внешнем виде славянских идолов можно судить по так называемому «Збручскому идолу», а также по описаниям в письменных источниках: известно, например, что идол Перуна, поставленный в Киеве князем Владимиром, был деревянным, с серебряной головой и золотыми усами.

Славяне поклонялись идолам в открытых святилищах (капищах). Обычно у славян роль храма выполнял лес. Наличие храмовых помещений у славян (за исключением западных) не зафиксировано, однако они вполне могли иметь место, не оставив после себя следов, будучи деревянными. На капище проводились обряды поклонения идолам. Капища могли быть огорожены, их обычным атрибутом был костёр, временный или постоянный. Очевидно, капище было построено князем Владимиром для его пантеона, однако оно до сих пор не обнаружено археологами. Рассуждения Б.А. Рыбакова в этом отношении, поддержавшего археологов П.П. Толочко и Я.Е. Боровского, «открывших» капище Владимира, в последнее время оспариваются. Судя по данным летописей, капище Перуна было и в Новгороде, на Перыни. Оно было предположительно обнаружено советским археологом В.В. Седовым, однако и его реконструкции на сегодняшний день вызывают большие сомнения. Из славянских святилищ, обнаруженных археологами, особо выделяют также Збручский культовый центр. В последнее время высказываются предположения о том, что функцию святилищ на Северо-Западе Руси могли выполнять сопки – сакральные памятники в виде насыпей над захоронениями. По крайне мере, сама насыпь чаще всего играла больше ритуальную функцию, чем погребальную. Остатки именно такого святилища могли быть обнаружены на Перыни.

Помимо идолов славяне (как и их соседи – балты и финно-угорские племена) поклонялись и священным камням-валунам. На восточной окраине славянского пространства, до прихода сюда славян, священным камням поклонялись, очевидно, финно-угорские племена.

В письме митрополита Макария Ивану Грозному (1534 год) сообщается о том, что «скверные мольбища идольские сохранялись и до царства великого князя Василия Ивановича», а также, что в качестве мольбищ используются «лес и камни и реки и болота, источники и горы и холмы, солнце и месяц и звезды и озера».

4.4. Как считает В.В. Седов, вождь (князь) у древних славян совмещал в себе административные, военные и религиозные функции, что вообще характерно для периода военной демократии.

К середине I тыс. н.э. славянские племена расселились на довольно большой площади, поэтому уровни общественного развития у них различались. Южные славяне очень рано попали под сильное влияние Византии и, следовательно, христианства, поэтому говорить о жречестве у них не представляется возможным. Западные славяне по уровню общественного развития обгоняли восточных, поэтому, как видно по источникам, жречество у балтийских славян достигло значительного влияния, а порой сосредоточивало в своих руках и политическую власть. Судя по всему, жречество как сословие у восточных славян находилось только в процессе формирования, который был прерван введением христианства. Тем не менее, жрецы языческих божеств у восточных славян в дохристианские времена, скорее всего, были. Однако их, видимо, было не так много – гораздо больше было гадателей, колдунов и знахарей. Древнерусские источники называют их следующим образом: волхвы, ведуны, обавники, зелейники, наузники, чародеи, кудесники, ворожеи, «бабы богомерзкие» и так далее. Как правило, основными их функциями были знахарство – лечение заговорами, ритуалами и естественными лекарственными средствами; бытовая магия – любовная и защитная (с помощью ритуалов, зелий, амулетов, оберегов и тому подобных); предсказания и гадания – по крику птиц и животных, застыванию олова и воска и тому подобного; вспоможение при родах и так далее.

Мы ещё вернёмся к теме отечественного наследия в самое ближайшее время.