Александр Глебович Невзороф в раннем детстве был мотоциклом марки "Иж". Когда Невзороф стал отроком, он превратился в мотоцикл "Ямаха", а когда достиг зрелого возраста, то стал мотоциклом "Харлей" — и постоянно менял цвет. Когда он был мотоциклом "Иж", то был зелёного цвета. Когда стал мотоциклом "Ямаха", его покрасили в красный. А когда стал мотоциклом "Харлей", его окрасили во все цвета радуги. И сексуальные меньшинства решили, что это их мотоцикл и норовили запрыгнуть на него сзади. Но Невзороф-мотоцикл из выхлопной трубы издавал такой звук, что сексуальные меньшинства все как один отскакивали и оставляли свои намерения на потом.
Сначала на Невзорофе-мотоцикле ездил Анатолий Собчак. На нём он и приехал к бане, где угорел до смерти. Потом на этот мотоцикл сел генерал Лебедь. И доехал на этом мотоцикле до той высоковольтной линии, о которую ударился и убился. Затем на этот мотоцикл сел Борис Березовский и доехал на нём до той ванны, в которой умер, обвязавшись шёлковым шарфом. После этого стали раздаваться голоса, что этот "Харлей" — является двухколёсным катафалком.
А потом на этом мотоцикле стал ездить Михаил Борисович Ходорковский, который никогда не хватал руль голыми руками, а только в варежках, что сам себе сшил в колонии строгого режима.
Некоторое время на этом мотоцикле никто не ездил, и он катался сам по себе, создавая неудобства и производя множество ДТП.
Затем случилась великая пря между знаменитым мотоциклистом Александром Залдостановым, которого его друзья-байкеры называли Хирургом, и известным артистом Константином Райкиным, который владел театром "Сатирикон", соединённым наземными и подземными переходами с соседним супермаркетом, что так и назывался — "Райкин-плаза", и это означало "Райкин, выходи гулять".
Распря возникла, казалось бы, из-за пустяка: Хирург сравнил Райкина с цветущим деревом вишни, не зная, что Райкин ненавидит вишню, а любит клюкву и предпочитает, чтобы его называли цветущим деревом клюквы. Они рассорились до такой степени, что решили вызвать друг друга на дуэль — дуэль заключалась в том, чтобы народ увидел, кто из них лучше ездит на мотоцикле.
Первым вступил в состязание Александр Залдостанов. Он оседлал мотоцикл, который был Невзорофым-"Харлеем", и так сжал его своими могучими коленками, что из мотоцикла вылилось почти всё машинное масло. Залдостанов устроил байк-шоу и с помощью этого мотоцикла решил изобразить создание Пятой империи, о которой Залдостанову много говорил пузатый писатель из газеты "Завтра".
Сначала Залдостанов на мотоцикле Невзороф-"Харлей" проехался по морскому дну, где лежало много мёртвых китов. И мотоцикл-Невзороф весь оказался смазанным китовым жиром. Потом Хирург проехался по гвоздям. Гвозди пронзили всего Невзорофа-"Харлея", и Залдостанов вынужден был подкачивать его, добиваясь, чтобы в голове Невзорофа поддерживалось нормальное атмосферное давление. Далее Залдостанов, он же Хирург, показал, как русские с помощью мотоциклов разгромили татаро-монгольское иго. Разогнав мотоцикл, Залдостанов ударился им о большую статую Чингисхана. От этого удара из "Харлея" выпало множество деталей, которые тут же подобрал Александр Пикуленко и сделал из них швейную машинку.
Потом Залдостанов показал, как русские солдаты разгромили Наполеона. Он направил мотоцикл Невзороф-"Харлей" на французскую гвардию. Но та оказалась недавно сформированной в России национальной гвардией и оторвала у Невзорофа два колеса, приделав вместо них тележные колёса. Залдостанов также показал, как советские солдаты разгромили немцев во время Отечественной войны. Немцев изображал мотоцикл "Харлей". Этот мотоцикл сначала подорвали под Москвой гвардейцы-панфиловцы. Потом в "Харлей" направил свой самолёт герой Гастелло. Потом на этот мотоцикл наехал танк Т-34. Затем мотоцикл взяли в плен, и СМЕРШ решил, что это генерал Власов. Мотоцикл был повешен. Но во время битвы за Берлин изображать немцев на последнем этапе войны было некому, поэтому мотоцикл вынули из петли и бросили в район имперской канцелярии, где его окончательно задавили танки.
Казалось, Хирург выиграл состязание у Константина Райкина. Но тот не смирился. Он вскочил на мотоцикл Невзороф-"Харлей" и стал делать круги вокруг Кремля. Но так, что совсем замотал Невзорофа, и тот стал путать кремлёвские башни. На Васильевском спуске у мотоцикла несколько раз кончался бензин. И Константин Райкин, большой мастер импровизаций, заставлял его ехать без бензина. Когда Райкин делал 74-й заезд вокруг Кремля, эти виражи увидел пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, который в это время прогуливался в кремлёвском саду со своей очаровательной женой Навкой. Пресс-секретарь Песков не мог остаться в стороне от схватки, которая разгоралась между Хирургом и Константином Райкиным, и принял сторону Райкина. Прямо с кремлёвской стены он сиганул на мотоцикл, который проезжал мимо. Удар был столь силён, что Невзороф-"Харлей" остался без шин и долго ехал на одних ободах, а москвичи, когда видели Константина Райкина, несущегося на ободах, и человека, сидящего у него за спиной, удивлённо говорили: "Это надо же, какая у Константина Райкина девушка!"
Но конфликт разгорался. Когда мотоцикл проезжал мимо одного из московских церковных приходов, это заметил протоиерей Всеволод Чаплин. Всеволод Чаплин не любил сексуальные меньшинства. И когда увидел раскрашенный в цвета радуги мотоцикл, на котором мчались Константин Райкин и пресс-секретарь Песков, у Чаплина взыграло ретивое. Мощным прыжком он нагнал мотоцикл, вскочил на него, и так они мчались втроём. Причём Константин Райкин, сидя за рулём, одновременно играл свою коронную роль из фильма Никиты Михалкова "Свой среди чужих". А пресс-секретарь Песков продолжил, хотя это было нелегко, озвучивать мысли президента. И только Всеволод Чаплин чувствовал себя в своей тарелке и громко распевал псалмы Давида.
Можно был подумать, что конфликт близится к завершению. Но в это время мотоцикл со всей скорости наскочил на Владимира Познера, который, как всегда, переходил дорогу на красный свет. Познер не стал вызывать полицию, полагая, что оторванную при столкновении ногу ему пришьют в Вашингтоне. Он занял место на мотоцикле между Всеволодом Чаплиным и пресс-секретарём Песковым и, уныло приговаривая: "Такие вот у нас времена", заставил мотоцикл двигаться ещё быстрее. Однако дело на этом не кончилось. В это время Рамзан Кадыров и несколько чеченских тейпов танцевали свой воинственный танец зикр. Увидев мчавшегося на мотоцикле неистового Константина Райкина, Рамзан Кадыров вместе с тейпами оседлал бешеную машину так, что протоиерею Чаплину пришлось потесниться. При этом у мотоцикла полетели все спицы. Дело довершил министр культуры Мединский: держа под мышкой свою тяжеленную диссертацию, он вскочил на заднее сиденье мотоцикла и стал доказывать Всеволоду Чаплину подлинность своих научных изысканий, от чего у "Харлея" треснула передняя вилка. В таком виде они ворвались в Райкин-плазу, произведя в ней страшное опустошение, и оказались на сцене "Сатирикона".
В театре был аншлаг, и в зале сидело трое. Это был Алексей Венедиктов, большой театрал, который хотя к тому времени оглох и ослеп, но очень любил Мольера. С ним рядом была Леся Рябцева, переводившая Мольера на монгольский язык, чтобы пьесу знаменитого француза лучше понимала сидящая тут же Наргиз Асадова.
Мотоцикл Невзороф-"Харлей" с сидящими на нём Константином Райкиным, Всеволодом Чаплиным, Владимиром Познером, пресс-секретарём Песковым, министром культуры Мединским, Рамзаном Кадыровым, четырьмя чеченскими тейпами и затесавшимся в их компанию Ганапольским пронёсся по сцене и застрял за кулисами. Все ездоки куда-то делись. Занавес в "Сатириконе" упал, вышел конферансье и сказал: "Концерт окончен".
Мотоцикл Невзороф-"Харлей" был страшно изуродован и уже не подлежал реставрации. Тогда его отнесли на металлургический завод, где работал большой пневматический пресс, купленный в Германии ещё в 1932 году. "Харлей" положили на наковальню. И пресс сверху ударил по нему так, что превратил в лепёшку. Из этой лепёшки вылетели галстук-бабочка, перстень с изображением черепа и вишнёвая трубка, в которой продолжало дымиться обугленное тельце какого-то червячка.
Расплющенный "Харлей" был отнесён на переплав, но как только его охватил огонь, он превратился в реального Александра Глебовича Невзорофа, который находился в это время в травматологическом пункте, весь в гипсе и на растяжках. Несмотря на свой недуг, он читал диссертацию Мединского, отмечая в ней фломастером сомнительные места.
В это время его пришли навестить Александр Залдостанов и Константин Райкин. Хирург принёс ему баночку вишнёвого варенья, сдобренного машинным маслом, а Константин Райкин — блюдечко клюквы, настоянной на бензине. Невзороф благосклонно принял дары и, хотя был весь в гипсе и на подвесках, подставил спину этим двум посетителям, и по привычке предложил им прокатиться. Но те отказались и, обнявшись, пошли смотреть выставку портретов Сталина, которую открыл правозащитник Михаил Федотов.
