В Москве откроется новый музей, посвященный русскому художнику-авангардисту, яркому представителю советского нонконформистского искусства, Анатолию Звереву. Долгое время творчество Зверева не признавалось официальными художественными кругами. Выставки его работ проводили в музеях Европы и Америки, коллекцию его творений собирал Костаки. В России сотрудники Академии художеств отчитывали Ямщикова за участие в открытии зверевской выставки. Сам же Ямщиков называл наследие Зверева «светлым и неповторимым»...
Идея создать музей возникла после выставки «Зверев в огне», которая проходила в «Новом манеже» год назад. Выставка произвела большое впечатление на публику, до сих пор её называют одной из лучших за всю историю выставления Зверева, а также лучшей за историю «Нового манежа». И не только благодаря замечательной коллекции Георгия Костаки, которая была представлена, но и благодаря оригинальному оформлению выставочных залов. Вместе они хорошо передавали дух творчества Зверева. Организаторы прошедшей выставки выступили и организаторами нового музея. Меценатом «Музея АЗ» стала Наталья Опалева, арт-директором - Полина Лобачевская.
Открытие музея планируется через год, на 2-й Тверской-Ямской улице. Уже сейчас основная коллекция работ Зверева насчитывает более 3 тыс. единиц. Все они собирались из множества частных коллекций. Значительную часть составляет дарованная музею коллекция Костаки. При «Музее АЗ» уже организовано издательство, которое выпускает книги с иллюстрациями Зверева, художественные каталоги его работ. До открытия основного здания музей будет проводить выставки на нейтральных площадках. В скором времени ожидается экспозиция в «Новом Манеже», которая пройдет с 28 января по 10 марта 2014 года. В преддверии этой выставки мы попросили рассказать о великом художнике его близкого друга, фотографа Евгения Лазаревского.
Однажды, я понял, что Зверев мне нужен как фотомодель. И я начал в буквальном смысле «охотиться» на Зверева, ездил всюду, где он бывает. В 1982-м году я с ним все-таки познакомился. Мы приехали на дачу к внучке Антокольского, там был Зверев. Он сразу начал мне позировать, на тот момент основного фотографа у него не было. Я занял это место и стал много снимать.
Зверев был очень пластичен, этим был интересен для меня как для профессионального фотографа. Он рисовал сам собою, был талантливым фотоактером. Кроме того, Зверев был очень разнообразен, он постоянно менялся.
Он был адекватен тому, что делает, очень поучителен. И мне стал как-то сходу близок, дорог. В нём был виден платоновский персонаж, представитель русского канона. У Платонова есть в записных книжках: «Бедность - это честь». По Звереву было видно, что он бессребреник, живёт жизнью рискованной, бедной, честной...
Зверев любил футбол. Мог обыграть гроссмейстера в шахматы, но и проиграть мог решительно любому. Это был очень своеобразный, эксцентричный человек, с подвижной психикой, очень чувствующий, очень отзывчивый и благородный. Он был неприкаянным, ранимым. Зверев был буйным, необузданным, независимым. Многих раздражал и странной эмоциональностью, и тем, что выпивал…
И все, что Анатолий делал, было особенным. Это сложно объяснить словами, это можно только почувствовать. Зверев был моменталистом - мог быстро сделать блестящий рисунок. С детства он запойно занимался рисованием, и хотя ни одной художественной школы так и не смог закончить, практически сразу стал притчей во языцех. Его самобытный подход к рисованию всегда вызывал живой интерес.
Со временем рисование стало его кормить. Но у него не было практической, прагматической организации. Рано или поздно изобилие фальсификаций сделало свое дело, стало сложно продавать работы. В окружении Зверева были известные люди: Пётр Капица, Костаки, Фальк, которые помогали ему чем могли. Зачастую они находили ему работу, и он рисовал, иногда просто живя у них.
Зверев говорил стихами. Когда переходил на прозу, то это были крепкие выражения мастерового человека. Но когда говорил стихами – поэты умолкали, у него была гениальная рифма. Он был очень афористичен.
«Искусство - это ты сам: вот ты живёшь, видишь, смотришь, а тебя за это по башке бьют - вот это и есть искусство…»
«Мне никакая техника не нравится. Гуашь сыпется, акварель расплывчата, масло дурно пахнет. Я предпочитаю ту, которая проще – соус. И вообще мне бы хотелось, чтобы все рисовалось само собой. Как подумал, так и рисовалось. Как в природе - все готово, надо уметь только пользоваться».
Мыслил он чрезвычайно интересно, оригинально, лаконично. Писал трактаты об искусстве. Утверждал, что практически все искусство, которое нам предлагают - ненастоящее.
Да, Анатолий Зверев - очень спорная фигура. Но именно его фигура наиболее откровенно и гениально созвучна со временем сомнений, временем приближения смуты, распада всего и вся, перехода из модерна в постмодерн. Фигуру Зверева невозможно даже представить вне той большой советской Москвы.
Материал подготовила Мария Карпова.
