Уродился я, бедный недоносок.
С глупых лет брожу я сиротою;
Недорослем меня бедного женили;
Новая семья не полюбила…
А.Пушкин
Он прямой выблядок, он прижит у наложницы
до законыя жены, или и при законной жене, или
после законной жены, и к законным детям того,
кто его прижил с наложницей, не причитати,
и поместий его тому выблядку не давати.
Соборное Уложение 1649 года царя
Алексея Михайловича
«Зачем насаждать антисемитизм? Кому это надо?»
И.Сталин
Клевета о нашем народе, о его истории, грязные измышления о России ныне при полной безнаказанности и попустительстве власти обрели такой размах, что некоторые газеты и журналы наконец-то завели специальные отделы и рубрики для отпора русофобам. Конечно, можно и без рубрик, но все же…Может быть, рубрика все-таки обязала бы, допустим, «Правду» дать отпор полоумной хохме, запущенной с целью маскировки, о том, что Ленин «подложил(!) под Россию атомную бомбу», которая через 75 лет рванула, и именно она, а не банда Горбачева-Ельцина-Яковлева-Собчака с помощью холуев и американцев удушила и разметала страну. И сработана хохма по принципу Геббельса: чем несуразнее ложь, тем больше ей поверят. Геббельс был не дурак.
Казалось, первыми тут должны бы выступить «Советская Россия», «Правда», «Завтра», но нет, первой учредила рубрику «Клеветникам России» поляковская «Литературная газета». 13 июля она напечатала под этой рубрикой небольшую, но убедительную статью Геннадия Красникова «Белые одежды юберменшей» с довольно деликатным подзаголовком «А почему эти господа так бесцеремонно себя ведут?» Почему? Да главным образом потому, как я уже сказал, что им потворствует власть.
А еще и потому, что «Советская Россия», например, печатает статью, в которой один из советских полководцев получает гнусную кличку «мясник», да ещё газета потчует нас виршами Дмитрия Быкова; «Правда» печатает (например, 2 августа) и нахваливает («лучше не скажешь») стихи Андрея Дементьева, не только наперсного дружка предателя Горбачева и певца Израиля, союзника США, но и выдающегося оборотня.
6 августа с удовольствием прочитал в «Советской России» статью Захара Прилепина о сочинении этого Быкова «13-й апостол» о Маяковском. Быков о Маяковском!.. Это же все равно, что бык о Юпитере… Однажды, как уже сказал, газета принялась было печатать его вирши. Я изумился: да неужто там никто не читал хотя бы статью Эдуарда Лимонова об этом персонаже? Ну, слава Богу, опамятовались.
В статье З.Прилепина много верного и интересного, но кое в чем не могу согласиться. Автор пишет, например, что Маяковский был «за прямой (!) контроль товарища Сталина над поэзией». Ничего подобного. Поэт хотел всего лишь,
О работе стихов
от Политбюро
чтобы делал доклады Сталин.
Разве это контроль? Не контролировал Сталин ни поэзию, ни прозу, ни драматургию, но мнение свое всегда имел, что видно, в частности, по присуждению Сталинских премий.
Не могу согласиться и с тем, что автор пишет об отношении Максима Горького к евреям. Он писал: «Меня изумляет духовная стойкость еврейского народа». Прилепин называет это «расистским обожествлением врожденных качеств еврейского народа». Русский писатель – еврейский расист? Не там шукаете расизм, Захар. О Горьком, самом знаменитом писателе ХХ века, как о Ленине, Сталине, Шолохове сейчас ведь такую ахинею несут. Не так давно в газете «День литературы» довелось прочитать даже вот что: Горький-де послал японскому императору поздравительную телеграмму в связи с разгромом русского флота у Цусимы. И никакого опровержения, поправки, извинения газеты за сей русофобский вздор не последовало, хотя я писал об этой клевете главному редактору В.Бондаренко, большому патриоту.
В приведенных словах Горького лишь констатация того действительно достойно изумления факта, что на протяжении долгих веков, тысячелетий, в течение которых многие народы «погибоша аки обри, их же несть племени ни наследка», евреи, не имея своего государства, смогли себя сохранить. Что им помогло в этом? Именно духовная стойкость, чувство единства. Но единство у некоторых евреев, увы, порой обретает весьма прискорбный характер. Вот об этом я и хочу сказать пообстоятельней. Разумеется, речь пойдет не о всех евреях, среди которых немало честных, достойных уважения тружеников, а именно об отморозках, недоносках своей великой нации.
Такое единство мы можем воочию видеть, например, в суждениях многих довольно известных русских евреев о русском народе, о его героях, о нашей истории и о своей роли в ней. Если начинать из советского далека, то можно вспомнить хотя бы Джека Алтаузена, в 20-х годах заявившего о подвиге Минина и Пожарского:
Подумаешь! Они спасли Россию.
А, может, и не стоило спасать…
Но Алтаузен во время войны погиб, и Бог ему судья.
Можно вспомнить, как много позже Семен Липкин одновременно в журнале «Москва» и в альманахе «День поэзии» убеждал оба полушария:
Я знаю: сойдет с колеи,
Человечество быть не сумеет
Без народа по имени И.
Хотя антирусского тут ничего нет, но что это – интернационализм? И кому он нужен, кроме отморозков своего библейского народа?.. Однако и Липкина давно уже нет… Что ж с мёртвых возьмешь? Но, между прочим, с них и при жизни ничего не взяли в отличие, допустим, от Есенина: за гораздо более невинное словесное хулиганство на него несколько раз заводили дело.
Но вот жив-здоров и процветает помянутый Андрей Дементьев, человек перманентной голливудской улыбки. Он неустанно следует творческому методу, давным-давно сформулированному Александром Безыменским:
Я – пролетарская пушка.
Стреляю туда и сюда!
Маяковский тогда же сказал: «Пролетарская пушка должна стрелять только туда, а если стреляет и сюда, то она не наша, а вражеская пушка». Маяковский на собственном опыте мог убедиться, что Безыменский не шутил, и великий поэт взмолился:
Уберите
этого
бородатого комсомольца!
Ведь не проходит дня –
Он
то неистово молится,
то неистово
плюет на меня.
Впрочем, это не помешало столбовому дворянину Маяковскому однажды дружески обратиться к трем еврейским собратьям:
Позвольте мне
без позы, без маски,
как старший товарищ,
неглупый и чуткий,
поразговаривать с вами,
товарищ Безыменский,
товарищ Светлов,
товарищ Уткин.
Поэт предлагал «организовать товарищеский обед».
Дементьев усовершенствовал примитивный метод Безыменского, который одновременно стрелял туда и сюда: он выбирает цели в зависимости от времени и ситуации. Было время и писал, например, о В.Катаеве: «Валентин Петрович принадлежит к неповторимой плеяде зачинателей литературы, рожденной Великим Октябрем. Он один из первых романтически воспел Революцию… Он воссоздал великую роль в ней Владимира Ильича Ленина, готовившего эпоху Революции и её творцов…» (ЛГ.16 апр.1986). И, естественно, палил во врагов Ленина, революции, и Советской эпохи. Получал в это время хорошие должности, литературные премии, роскошные квартиры, большие ордена, оказывается, вплоть до ордена Ленина, о чем я узнал недавно с большим изумлением. И при этом он считал себя незаслуженно обойденным страдальцем и жаловался
Генсек не вешал мне
Золотую Звезду на грудь.
Ах, бедняга!... Но изменилось время, изменилась ситуация – и он говорит и пишет уже совсем другое. Для начала соврал, будто его отец сидел по 58 статье за контрреволюционную пропаганду, правда, всего два года. Нет, милок, по той статье давали не такие сроки. Скорее всего, батюшка сидел за что-то вроде растраты. Позже в той же «Литгазете» однажды заявил: «Советская власть? Да это же была труха!» А Советское время было «временем интриг, авантюр, подсиживаний», которое «делало людей карьерными, хитрыми» - словом, такими, как он сам (ЛГ. 28 апр. 2004).Не соображает возможность вопроса: кто же ты есть, если так преуспевал в такое мерзкое время? Тогда-то и не выдержал поэт Юрий Лопусов:
Он был певцом Страны Советов,
Он комсомольский был вожак…
Да, есть продажные поэты,
Но чтобы так, но чтобы так…
Как Е.Евтушенко в трудный для родины час удрал в Америку, так и его редактор в «Юности» Дементьев подался в Израиль. И что же?
Я в Израиле как дома...
На подъём душа легка.
Если мы в разлуке долго,
Точит душу мне тоска...
Если есть на свете чудо,
То его я отыскал...
Иерусалим всегда поможет мне.
И живу я по его заветам,
Породнившись душою с ним...
Одна безмерная печаль -
Что поздно я пришёл сюда... и т.д.
Да ведь никто не против, люби того, с кем породнился душой, живи по еврейским заветам, но зачем тащить это в «Литературку»? Да разве в Израиле нет газет на русском языке? Кажется, и у нас выходят две еврейские газеты на русском. Вот и шел бы туда.
А когда Дементьев вернулся в Россию, то терзался разлукой и мечтал:
В будущем году – в Иерусалиме -
Мысленно желаю я себе...
Но, увы, иной год не удаётся побывать. И что тогда? Это описал Пушкин:
Поникнул он главой и горько возрыдал,
Как жид об Иерусалиме.
Написал об Израиле 140 стихотворений. Есть там и такие строки:
Еврейских жен не спутаешь с другими,
Пусть даже и не близок им иврит.
Я каждую возвел бы в ранг богини…
Каждую!Всех!.. И Аллу Гербер? От этого «ранга богини» как раз и опахивает не хорошо? Если их жены богини, то что же остается нашим, кем он их считает? И русские поэты, конечно, воспевали и воспевают своих соплеменниц, уверяя иногда, что «есть женщины в русских селеньях с походкой, со взглядом цариц». Но не каждая же. И дальше цариц, вроде бы, не шли, ну, иной раз именовали ангелом, а тут – богини и все подряд!
Однако перейдем к прозе в интересном вопросе о духовном единстве и стойкости. Тут можно начать хотя бы с Эдварда Радзинского. О таких качествах этого сочинителя можно говорить долго, но, из соображений краткости, как в основном и дальше, ограничимся только одним примером из его книги о Сталине. Небывалый в истории подвиг эвакуации людей и промышленных предприятий, совершенный нашим народом в 1941 и 1942 годы, он глумливо именует там «азиатской тактикой», спасение заводов и фабрик представляет как разрушение их, сожалеет, что все эвакуированное богатство мы не оставили немцам. Что это как не все та же «духовная стойкость»?
А вот что думает о нашем народе и о Великой Отечественной войне известный смешной юморист Михаил Жванецкий: «У нас сражаться за родину стали только в 1943 году. А до этого её не защищали, потому что было государство, был Сталин…»(АиФ №39’07). Тут три совсем не юмористических вопроса. Во-первых, почему же немцы при полном отсутствии сопротивления за два года не добились того, что 8 мая 1945 года в Берлине сделали мы? Во-вторых, куда в 1943 году девалось Советское государство и лично товарищ Сталин? Наконец, где тогда был Мишенька Жванецкий? Теперь уже старик, а не знает и слышать не хочет о Брестской крепости, об обороне Одессы, Севастополя, о разгроме немцев под Москвой, о великой Сталинградской победе – все это, кроме окончания Сталинградской битвы, до 1943 года, и все это для него не только не интересует, но просто не существует, он вычеркивает это из истории нашего народа.
То же самое твердит о начале войны Марк Солонин, именующий себя не отморозком, а военным историком: «Армия не воевала… С первых же дней большая часть личного состава Красной Армии (в котором сильно преобладали русские) бросала оружие и разбегалась по лесам» («Июнь 41-го года»). Он это видел своими собственными солонинскими глазами, которые у него на пузе.
Ну, Солонина мало кто знает. А вот знаменитый Анатолий Чубайс, когда-то первый вице-премьер… Всего таких вице-премьеров было с дюжину. Этот русофоб заранее знал и говорил вице-премьеру Владимиру Полеванову, что реформы, главным проводником которых под лозунгом «Больше наглости!» был он, приведут к гибели 30 миллионов советских людей, и сознательно шел на это и добился своего. В качестве одной из деталей его скудоумия, можно упомянуть о том, что однажды в телепоединке со Светланой Горячевой он заявил, будто до войны у нас была линия обороны, направленная не вовне страны в сторону возможного противника, а внутрь – «Чтобы население (опять-таки главным образом русское) не разбежалось». И гневно восклицал: «Что же это за страна!». Кто же он как не отморозок-русофоб? Ну, а такая глубина идиотизма просто непостижима!
А тут и просто вице-премьер Альфред Кох: он прямо по нашему московскому телевидению говорил о России как о никому не нужной, мешающей всем нелепой стране и советовал американцам послать дивизию ВДВ и отобрать «к чертовой матери их атомное оружие».Сперва он сказал это какой-то иностранной газете. Но как только доморощенные холуи прознали об этом, так тотчас притащили его на телевидение и помню, что представляла ему слово Светлана Сорокина, давно куда-то сгинувшая, но, разумеется, по согласованию с Эрнстом, который и ныне там, а не на галерах. Что с этим Кохом, Эрнстом и Сорокиной сделал бы Эрих Кох, если бы они что-то подобное пустили в эфир в Германии о Германии? Мордобитием дело не обошлось бы. И ведь фашистский сатрап был бы прав.
Константин Боровой, в характеристике не нуждающийся, сетует, что на пляже в Ницце, ему «стыдно признаваться, что он русский» (Цит. по СиД №21’16). А зачем еврею «признаваться», что он русский? Надо говорить честно: я еврей, увы, родившийся на русской земле и вскормленный русским хлебом. А если стыдно так сказать, то сиди дома, смотри тель-авидение. Кто тебя в Ниццу гнал?
Владимир Познер, еврейско-французско-американско-советско-российский телевизионный долгожитель: «Россия чуждая мне страна. Меня связывает с ней только работа. Ведь здесь нет ничего для меня интересного. Правда, есть Пушкин, но он же не русский». Пушкин, мистер-мусье, был насквозь русским, вдоль и поперек русским, с головы до пят русским, как и 50-процентный мулат Дюма - французом. «Я думаю, что одна из величайших трагедий для России – принятие православия. Да, я так думаю». Да кому интересно, о чем думает многократный оборотень!
Николай Сванидзе, тоже абориген этого самого видения, имеет собрание сочинений в 24 томах. Помимо других невежественных пакостей и шкод за ним еще заявление по телевидению на всю страну, что комсомол, миллионы членов которого сложили головы в борьбе против гитлеровского нашествия, это не что иное, как «гитлерюгенд», т.е. нечто подобное гитлеровской молодежной организацией, существовавшей в фашистской Германии. А ведь и матушка, и батюшка его были комсомольцами. Так этот и на родных могилах пляшет.
Леонид Гозман, всеми битый-калечный в телепоединках, но не потопляемый:«Советский СМЕРШ - это гитлеровское гестапо и СС вместе». Говорит так уверенно, что невольно думаешь: он служил и там и тут… Этот телегладиатор - явление уникальное. В одной передаче к нему кто-то обратился со словом «соплеменник». Так он вознегодовал: - Это в Африке племена!..
Он никогда не читал хотя бы Пушкина, который, например, однажды воскликнул, имея в виду своих будущих читателей:
Здравствуй, племя младое, незнакомое!..
В другой раз сказал о своих соплеменниках и поляках:
Уже давно между собою
Враждуют эти племена…
И ведь не в Африке враждуют.
Владимир Соловьев, ведущий телепрограммы «Поединок», отец восьмерых детей от 2 до 50 лет, считает себя фигурой равноапостольной: «В России мало хороших мозгов.» Но хватило нам наших мозгов и на то, чтобы великую державу создать аж до Тихого океана, и несколько всеевропейских нашествий разгромить, и первыми изобрести паровую машину, электрический свет, потом радио, самолет, телевидение, первыми выйти в космос… Уж не говорю о таблице Менделеева или таком невиданном деле, как ликвидация неграмотности в огромной шибко неграмотной стране…
Владимир Жириновский: «Мы за русских! Мы за бедных!.. Коммунисты отобрали у меня фабрику…лишили девственности. Всех вешать их!.. расстреливать!!. давить!!!.». Именно такие приказы, но пошире, давали фашистские генералы, например, фельдмаршал Кейтель, своим войскам: немедленно расстреливать взятых в плен коммунистов, комиссаров и евреев, кроме Жириновских. А Достоевский ещё в 1877 году, имея в виду именно о таких, как этот, писал: «Мне иногда приходила в голову фантазия: ну, что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов – ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали?». Прошло 140 лет. Евреев, кажется, как и было, три миллиона, а русских – сто с лишним. Но и при такой возросшей пропорции трехмиллионный Чубайс публично изъявляет яростное желание в клочья порвать Достоевского.
Михаил Швыдкой в телепередаче: «Пушкин устарел…».Ну, нет, великий поэт жив и просто необходим хотя бы для лучшего понимания орды швыдких и всех подобных:
О, сколько лиц бесстыдно бледных
И сколько лбов широкомедных
Готовы от меня принять
Неизгладимую печать.
«Русский фашизм хуже немецкого». Интересно, что он орал бы в немецкой душегубке, если бы не удрал в Киргизию.
Валерия Новодворская, недавно отбывшая в лучший мир с телеграммой президента о соболезновании: «Русская нация – раковая опухоль человечества… Русскому народу место в тюрьме. Я вполне готова к тому, что придётся избавляться от каждого пятого» (Цит. по СиД №21). Как Чубайс, она готова была избавиться от 25-30 миллионов русских, но, увы, случилось так, что они по воле Божьей избавились от неё.
Дмитрия Быков, писатель, более знаменитый, чем художник Коровин: «Разговоры о российской духовности, исключительности и суверенности означают на самом деле, что Россия – бросовая страна с безнадёжным населением… Большая часть российского населения ни к чему не способна (а он способен на все, - В.Б.), перевоспитывать её бессмысленно… Российское население неэффективно. Надо дать ему возможность спокойно спиться или вымереть от старости» (Цит. по ЛГ №28’16). Не рой могилу другому, трезвенник, можешь загреметь туда не в старости, а во цвете лет и при полной трезвости. Как Новодворская.
Артемий Троицкий, музыкальный критик, хорошо играет на деревянных ложках: «Я считаю русских мужчин в массе своей животными и считаю, что они, в принципе, в массе своей, должны вымереть» (СиД №21). И этот о том же! Национальная идея? В принципе-то, мыслитель, «мы все сойдем под вечны своды, и чей-нибудь уж близок час». Говорят, чем человек злобней, тем этот час ближе независимо от национальности. Не исключено, что близок именно твой час….
6 ноября 1941 года, когда немцы стояли у ворот Москвы, Сталин в докладе о 24-годовщине Великой Октябрьской революции сказал: «И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных, имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова…» Этот всемирно славный перечень ныне можно продолжить: нация Шолохова и Твардовского, Шаляпина и Улановой, Прокофьева и Шостаковича, Чкалова и Гагарина, Курчатова и Королева, Жукова и Рокоссовского, Алехина и Карпова…
Людмила Улицкая, писательница многих книг: «Я уже не раз это говорила, нам очень повезло, потому что Альберту Швейцеру пришлось покупать билет, бросить Баха и ехать лечить грязных, диких, больных дикарей. Нам никуда не надо ехать, достаточно выйти из подъезда – и вот мы уже в Африке» (Цит. по ЛГ №28’16). Мадам невтерпеж лично подтвердить слова Чехова о том, что улицкие- это люди, «не знающие, чуждые коренной русской жизни, её духа, её форм, её юмора, совершенно непонятного для них, и видящие в русском человеке ни больше, ни меньше, как скучного инородца» (ПСС, т.17, с. 224). То есть мадам видит в русском грязного, дикого, больного африканца, которого надо лечить с помощью её умных книг. Как видим, Чехов все-таки думал об улицкихлучше..
Виктор Шендерович, оратор: «Наша проблема в том, что нелюдей мы тоже числим людьми – и оцениваем их в человеческой номинации… Мы ошибочно полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему)». Я вначале подумал, что это цитата из Розенберга, но нет: «Евгений Григорьевич Ясин (например) и (например) Дмитрий Константинович Киселёв с телевидения относятся к разным биологическим видам… Так вот, говорю: нас очень много. Мы должны предпринимать срочные меры для сохранения своего вида в неблагоприятных условиях» (Цит. по ЛГ№28”16)
А вот что говорил Геббельс: «Славяне, будучи этническими ублюдками, не годятся для того, чтобы быть носителями культуры. Они не творческий народ, это стадные животные, совершенно не приспособленные для умственной деятельности». Чем это отличается от завываний Быкова, Троицкого, Шендеровича? Только одним: Геббельс говорил о всех славянах, а эти недоноски сосредоточили всю свою полоумную злобу на русских.
Борис Васильев, писатель, беглый ветеран КПСС по случаю своего 85-летия американскому журналу TheNewTimes: «Жуков, советские генералы? Шаркуны, тупицы, а не вояки... Сталин? Тупица! дурак! Он карту читать не умел… Обилие орденов у нас непомерное…». У нас… А у самого не было даже медальки «За боевые заслуги», которой на фронте награждали порой и солдат банно-прачечных отрядов…
Михаил Веллер, эстонский сочинитель 233 книг, живущий в Москве: «Советские генералы – тупые сволочи…Если Жукова пристрелили бы с самого начала, то толку было бы больше…Поскольку в великой стране, победившей в великой войне, должен же быть великий полководец, вот Жуков и был назначен на эту должность» («ЛГ, 1 авг. 2007). А кто назначает тупую сволочь на должность русского писателя?
Александр Минкин из «МК»: «В 1945 году победили не мы, не народ, не страна. Победил Сталин и сталинизм…А вдруг лучше бы было, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер — Сталина? И не в 45 году, а в 41-и!» (МК, 22 июня 12)..
И каждый и них изрыгает такие русофобские афоризмы с полным сознанием не только безнаказанности, но и с чувством своей полной невиновности, подобному чувству, что было у князя Василия Курагина в отношении своей дочери, о чем он и говорил её мужу Пьеру Безухову: «Мой друг, я все узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами» (Война и мир. Т.2, ч.2, гл.5).
А по сути все эти словесные извержения не что иное, как разжигание антисемитизма еврейскими языками. Они этого хотят?... В Израиле, как рассказал не так давно один израильтянин по нашему телевидению, однажды провели опрос: виновны ли сами евреи в том, что их преследовали в Германии? Изрядная доля опрошенных, кажется, процентов 20 ответили: да, сами виноваты. И это, говорю, в Израиле!
Среди евреев, как и среди русских, оказалось много оборотней. Я писал о тех и о других, за что и получал ярлык антисемита и сам зачислялся в евреи. Но вот уж особенно яркий случай, хотя он вовсе не такой страшный по последствиям, как всесоюзный «казус» Горбачева, Ельцина, Яковлева. Известный поэт Александр Межиров. Для характеристики его гражданской позиции в советское время достаточно упомянуть стихотворение «Коммунисты, вперед!», которое «Правда» цитирует до сих пор. Прекрасно. Но однажды с поэтом случилась беда, в которой он проявил себя недостойно: насмерть сбил на машине человека и скрылся. Предстоял суд, суровая кара. Но ему удалось бежать в Америку. По некоторым данным, с помощью его друга Е.Евтушенко, который располагал личными телефонами и Брежнева, и Андропова. И в Америке Межиров вдруг признался:
Интересно не то, что я говорил,
А то, о чем умолчал.
За океаном можно было и не молчать, и однажды поэт вот что сказанул, обращаясь к фронтовику, коим и сам был:
Что ты хнычешь, старая развалина?
Где она, железная твоя
Вера в революцию, и в Сталина
В классовую сущность бытия?
Вот оно, заветное. А «Правда» все печатает его…
Как на всю эту орду посмотрели бы, что ей сказали хотя бы писатели еврейского происхождения, которых я знал и помню: Илья Эренбург, Борис Пастернак, Павел Антокольский, Илья Сельвинский, Михаил Светлов?.. Хотя иные из них не были лишены еврейского чувства. Антокольский, например, приветствовал создание государства Израиль возвышенными стихами. Но вот встретил бы он, отец погибшего на войне сына, допустим, таких представителей своей нации, как Жванецкий и Солонин. Что он им сказал бы? Может быть, спросил: «А вы, пустоплясы, хоть в мирное-то время служили в армии?». И прочитал бы он им последние скорбные строки из поэмы о сыне:
Прощай…Поезда не приходят оттуда.
Прощай… Самолеты туда не летают.
Прощай… Никакого не сбудется чуда,
А сны только снятся нам, снятся и тают.
И мне снится, что ты ещё малый ребенок,
Смеешься и топчешь ногами босыми
Ту землю, где столько лежит погребенных…
На этом кончатся повесть о сыне.
А земля-то названа русская, и в ней столько лежит русских и евреев. Понимает ли Жванецкий, как на этой земле звучат иные его хохмы?
Представьте себе и то, как повстречались бы Михаилу Аркадьевичу Светлову этот Веллер и тот Минкин. Я словно наяву вижу, как майор Светлов поставил бы их по стойке «смирно» заставил бы выслушать свои стихи военных лет:
Я не дам мою родину вывести
За простор чужеземных морей.
Я стреляю. И нет справедливости
Справедливее пули моей.
Здесь я выстрелил. Здесь, где родился,
Где собой и друзьями гордился…
Тут думаю, Веллер спросил бы Минкина: «Ты мной гордишься?» Что тот ответил бы?
А вообразите встречу Пастернака с такими отморозками, как Жириновский и Улицкая. Я думаю, он мог бы прочитать им свои стихи о попутчиках в подмосковной электричке:
В горячей духоте вагона
Я отдавался целиком
Порыву слабости врожденной
И всосанному с молоком.
Сквозь прошлого перипетии
И годы войн и нищеты
Я молча узнавал России
Неповторимые черты.
Они, всосавшие с молоком нечто совсем другое, выдержали бы эти строки, не грохнулись бы в обморок друг на друга, не удрали?
Превозмогая обожанье,
Я наблюдал, боготворя,
Здесь были бабы, слобожане,
Учащиеся, слесаря.
В них не было следов холопства,
Которые кладет нужда,
И трудности, и неудобства
Они несли как господа…
«Обожать русских баб и слесарей? Считать, что какие-то слобожане как господа? – наверняка подумали бы эти двое. – Да он просто спятил!»
Эдуарда Багрицкого я знать не мог, он умер в 1934 году. Но мне не трудно представить себе, как могла бы пройти его встреча с Познером и Швыдким, тельавивскими пушкинистами наших дней. Стоит лишь вспомнить:
..И Пушкин падает в голубоватый
Колючий снег. Он знает - здесь конец...
Недаром в кровь его влетел крылатый,
Безжалостный и жалящий свинец.
Кровь на рубахе... Полость меховая
Откинута. Полозья дребезжат.
Леса и снег и скука путевая,
Возок уносится назад, назад...
Он дремлет, Пушкин. Вспоминает снова
То, что влюбленному забыть нельзя,-
Рассыпанные кудри Гончаровой
И тихие медовые глаза….
И мне ли, выученному, как надо
Писать стихи и из винтовки бить,
Певца убийцам не найти награду,
За кровь пролитую не отомстить?
Я мстил за Пушкина под Перекопом,
Я Пушкина через Урал пронес,
Я с Пушкиным шатался по окопам,
Покрытый вшами, голоден и бос.
И сердце колотилось безотчетно,
И вольный пламень в сердце закипал
И в свисте пуль за песней пулеметной
Я вдохновенно Пушкина читал!
Что могли бы ответить эти в мирное время покрытые вшами пушкинисты? Оттуда из далеких 20-х годов Багрицкий мстил и им.
Илья Сельвинский тоже мог бы врезать стихами военных лет, допустим. Быкову и Шендеровичу:
Взлетел расщепленный вагон!
Пожары... Беженцы босые...
И снова по уши в огонь
Вплываем мы с тобой, Россия.
Опять судьба из боя в бой
Дымком затянется, как тайна,—
Но в час большого испытанья
Мне крикнуть хочется: «Я твой!»
Едва ли многонациональный еврей Познер поверил бы, что это сказал чистокровный еврей.
Я твой. Я вижу сны твои,
Я жизнью за тебя в ответе!
Твоя волна в моей крови,
В моей груди не твой ли ветер?
Гордясь тобой или скорбя,
Полуседой, но с чувством ранним
Люблю тебя, люблю тебя
Всем пламенем и всем дыханьем.
Полуседой Швыдкой и вполне лысый, но тоже вшивый Познер при этих словах поэта грохнулись бы замертво. А ведь дальше – именно о них, о всех нынешних русофобах:
Какие ж трусы и врали
О нашей гибели судачат?
Убить Россию — это значит
Отнять надежду у Земли.
В удушье денежного века,
Где низость смотрит свысока,
Мы окрыляем человека,
Открыв грядущие века.
Так жил и чувствовал, так писал советский еврей, русский поэт Илья Сельвинский…Я познакомился с ним, когда работал в «Литературной газете». Он пришел со статьей, высмеивающей ходившие тогда разговоры о том, что скоро создадут такой робот, который сможет сочинять стихи. Потом однажды мы сидели рядом в Вахтанговском театре в партере на «Маленьких трагедиях» Пушкина. Когда на сцене за бокалом вина появились Моцарт и Сальери, поэт не мог сдержать слез…
Всё тихо. Полночь уж пробило.
Сальери крадется во мглу…
А в этом мире все, как было, -
Лишь гений мертвый на полу.
Это уже Евгений Винокуров, мой милый Женя, однокурсник и друг. Между прочим, по матери тоже еврей. И у него есть что сказать всей этой шараге такое, от чего они будут корчиться, как бесы от крестного знамения. Например:
Я знаю, тем вовеки не понять
Страну мою, как строилась, страдала,
Кого ни разу не могли пронять
Слова «Интернационала».
Они из этих слов только три «разрушим до основанья» и носятся с ними, как дурни с писаной торбой, вернее, как с вещдоком преступности коммунистов.
Ну, а есть ли русофобы среди представителей других национальностей? Есть даже среди русских. Кто не помнит В.Печерина: «Как сладостно отчизну ненавидеть…».Недавно в газете «Слова и дела» были приведены подобного пошиба афоризмы таких именно наших современников, живущих рядом с нами. Например, разве не русский Ю. Пивоваров, который ходит в академиках? Недавно этот богоизбранный мыслитель заявил: «Богомерзкий Сталин создал отвратительный культ Александра Невского»(Цит. по «СиД» №28’16).
Судя по фамилии, тоже вроде русский по рождению журналист В. Панюшкин: «Всем на свете стало бы легче, если бы русская нация прекратилась. Самим русским стало бы легче, если бы завтра не надо было больше складывать своё национальное государство, а можно было бы превратиться в малый народ, наподобие води, хантов или аварцев» (Там же). Может, и русский, но прямой отпрыск Улицкой! То есть тоже выблядок, как казал бы царь Алексей Михайлович по прозванию Тишайший.
По фамилии армянка М.Симоньян, «ЛайфНьюс»: «Если Россия планирует сохранить себя как государство преимущественно русской культуры и христианских ценностей, то жить, как сейчас, ей остаётся лет… десять…» (Там же). Сестрица Познера!
Но между этими и теми, о ком шла речь раньше, есть существенное различие. Допустим, академику Пивоварову на его «богомерзкого Сталина» и «отвратительного Александра Невского» я могу врезать: «Посмотрись в зеркало, образина! Расскажи-ка, как суда избежал из-за пожара в уникальной библиотеке, за которую отвечал». Симоньян вполне допустимо сказать: «Мадам, не спешите хоронить русский народ, вам самой-то из-за разлития желчи осталось жить три года и пять дней. Спешите делать добрые дела». И Панюшкину вполне можно: «Как стало бы всем легче, если бы вы, молодой человек, досрочно прекратились или сделались вдруг по Кафке тараканом!» Да, все это вполне возможно в ответ на их русофобские мерзости. Но… Об этом писал ещё 9 марта 1909 года Александр Куприн в известном письме Ф.Д.Батюшкову: «Можно печатно иносказательно обругать царя и даже Бога, по попробуй-ка еврея! Ого-го! Какой визг поднимется среди этих фармацевтов, зубных врачей, докторов и особенно среди русских писателей еврейского происхождения!».
Нельзя не признать и то, что среди русских есть антисемиты. Но чаще всего это люди невежественные, и заняты главным образом поисками среди известных людей евреев именно там, где их нет. Вот, допустим, стихотворец С.В. (Не называю имени из уважения к почтенному возрасту). Для него достаточно окончания фамилии на «ич» или «ский», чтобы объявить человека евреем. Например, Веру Ивановну Засулич, дворянку; Анатолия Васильевича Луначарского, который был сыном действительно статского советника А.И.Антонова и Александры Яковлевны Ростовцевой, дворянки, но взял отчество и фамилию отчима Василия Федоровича Луначарского. Такое же невежество В. являет и там, где раскрывает псевдонимы евреев. Например, М.М.Литвинов у него Финкельштейн, а на самом деле, кому интересно, - Валлах; И.А.Пятницкий у него – О.А.Бломберг, а на самом деле –ИосельОриоловичТаршис. И нет конца этому вздору. Да и какой же тут антисемитизм, одно сострадание к тупости. Кроме того, бросается в глаза, что эти липовые антисемиты мало кому известны, явные маргиналы. Они выглядят просто ничтожно, если их сопоставить, допустим, с Веллером, автором 233 книг, или с Познером, который врос, как баобаб, и несколько десятилетий не сходит с экрана первой программы ТВ.
Но и среди евреев есть такие, что в этом деле не желают отставать от русских недоносков и пентюхов. Например, Г.Б. (царство ему небесное) упрямо твердил, что знаменитый генерал Доватор и маршал бронетанковых войск Катуков – щирые евреи! С чего взял? Да как же! У первого имя как у Троцкого – Лев, у второго отчество как у Швыдкого – Ефимович. А ведь Г.Б. писатель и знал, что Толстой тоже, прости господи, был Лев, а хотя бы Демьян Бедный – Ефим.
Я знал Маргариту Львовну, дочь Л.М.Доватора. Она рассказывала, что дело с принудительной трансплантацией её отца из белорусской национальности в еврейскую имеет давнюю историю, и родственники даже давали в «Вечерней Москве» разъяснение по этому вопросу. И вот опять!.. Она позвонила писателю Б., назвалась, тот сразу – хлоп трубку. Но она недаром дочь легендарного Героя Советского Союза – звонит опять: что ж, мол, вы не хотите поговорить с дочерью Героя? И тот пускается в рассуждения: да какая разница, кто какой национальности! Если так, ответила Маргарита Львовна, то зачем же вы перетаскиваете известного человека из одной национальности в другую, в свою? Ну, что мог Б. ответить? Небось рад был, что ему еще не позвонила вдова М.Е.Катукова. Да, это случай особенно тягостный, ибо тут порол чушь человек образованный и весьма известный.
Послушаешь таких антисемитов, как В.С. и Г.Б. – так выходит, что русских и не было среди известных и значительных людей нашей истории. Но ведь они часто говорят одно, а получается другое. Однажды у меня случился примерно такой разговор с отставным военным. Он воскликнул:
- Подумать только, 90 процентов наших генералов женаты на еврейках!
- Откуда вы это взяли?
- Мне одна женщина сказала, еврейка.
- Так сказать-то можно что угодно.
- Да я это сам видел, когда военные заселяли один соседний дом.
-Ну, пусть будет так, но ведь это же один очень странный дом. А я не только помянутой гражданке и вам не могу верить, но не верю даже Пушкину, который писал: «вряд Найдете вы в России целой Три пары стройных женских ног». Он не мог знать, каковы ножки даже почти у всех знакомых ему дам, ибо это не позволяли наряды того времени, а парадов физкультурников на Красной пощади тогда не было.
- А я уверен!...
- В каком возрасте в мирное время полковники в среднем становятся генералами?
- Ну, лет в пятьдесят.
- А когда военные женятся?
- Как все, лет в двадцать с чем-то.
-То есть когда они в основном лейтенанты. Так вы хотите сказать, что молодые еврейки «к военным людям так и льнут. А потому что патриотки».
Мой собеседник был ошарашен выводом, к которому привело его заявление. Он хотел совсем не этого, но ведь ничего другого не оставалось.
Есть у меня знакомый доктор философии Л., живущий далеконько от Москвы. Не так давно в «Советской России» появлялись его дельные, убедительные статьи. Ему нравилось то, что я пишу. Мы переписывались, виделись. И вот однажды он прислал статью об антисемитизме в России. Он предложил её В.Чикину, а тот отказался печатать. «Да как же так?- недоумевал философ,- композитор Рубинштейн, художник Левитан, скульптор Антокольский… А коммунист не желает печатать!»
Я прочитал статью и написал ему, что я тоже не напечатал бы. Ведь никто не отрицает вклад названных мастеров еврейского происхождения в русскую культуру, но это было давно, а посмотрите вокруг сейчас. Перед нами один за другим прошли четыре премьера и дюжина вице-премьеров – ваши соплеменники, правда, иные – по израильской шкале. Посмотрите список миллиардеров. А много ли русских среди ведущих работников кино и телевидения, газет и театров? Откуда, с какого бока тут взяться антисемитизму? Доктор не ответил, видно, осерчал и больше вовсе не писал мне.
А сейчас я добавил бы ещё вот что. Сегодня, когда я это пишу, утром по телевидению сообщили, что в Москве проходит некий съезд или конференция евреев разных стран. И там ораторы говорят, что в западной Европе, в той самой – в демократической, либеральной и цивилизованной, нарастает и ширится антисемитизм. Такие заявления были и раньше. А вот в России, говорят делегаты съезда, евреи чувствуют себя в полной безопасности. Да что там безопасность! В России многие из них на седьмом небе.
И вот такое совпадение! Сегодня же сообщили о подобном съезде мусульман разных стран в Грозном. И главная цель съезда, как я понял, осудить и отмежеваться от тех террористов, которые в своей преступной деятельности прикрываются знаменем ислама. Благороднейший почин!
Вот я и предложил бы профессору Л. провести аналогичный съезд русских достойных уважения евреев. И как отрадно, если на этом съезде были бы осуждены, отринуты помянутые выше русофобствующие выродки и недоноски, выбл..ки и отморозки великой еврейской нации. Ведь это же позор, что до сих пор на их разжигающие антисемитизм и национальную вражду непотребства много лет молча смотрели и смотрят еврейского происхождения премьеры, министры, писатели, издатели и просто честные евреи.
Между прочим, в том стихотворении Сельвинского, которое я цитировал, есть такие строки:
Люблю тебя, мой русский стих,
Еще не понятый, однако,
И всех учителей моих –
От Пушкина до Пастернака.
Пастернак – учитель. Но когда его «Доктор Живаго» стал знаменем антисоветчины чуть не во все мире, Сельвинский не остановился, чтобы бросить в лицо учителю со страниц «Огонька»:
Вы родину поставили под свист!
И никакой еврейской солидарности.
Если с помянутым съездом ничего не получится, то я надумал вот что: сем-ка напишу я письмо президенту и премьер министру Израиля с просьбой унять хотя бы вышеперечисленных. Конечно, юридически это вроде бы бесполезно: ведь речь идет не о подданных Израиля. Но все-таки соплеменники. Может, хоть это подействует. Попробую.
Илл. Владимир Любаров. Благословение Луны (серия"Еврейское счастье")
