С прошлого года европейские фермеры тянутся на баррикады. Аграрии Германии, Польши и Франции не разделяют политико-экономического курса собственных государств, который привёл к подорожанию буквально всего, что связано с сельским хозяйством. Космическое повышение цен на дизельное топливо, исчезновение с рынка дешёвых российских удобрений, сколь упрямое, столь и неуместное в нынешних обстоятельствах "озеленение" политики, налоговые послабления в сторону фермерских продуктов с Украины, компании-монополисты, закупающие продукцию строго за рубежом и за бесценок, — всё это вылилось в стачки в региональных центрах и столицах, в блокирование дорог и автострад. Прежде комфортная деревенская жизнь европейца-агрария — чаще всего либо продолжателя семейных традиций, либо беглеца от жёстко структурированной, офисно-городской суеты — превращается в выживание и попытку отстаивания своих прав.
Разгар протестов в Германии пришёлся на середину января. Немецкий фермер был крайне терпелив — особенно на фоне возникшей в стране экономической рецессии (в 2023 году ВВП Германии даже по данным правительства упал на полпроцента). Однако отмена властями действовавшей на протяжении семидесяти лет налоговой льготы на топливо и сельскохозяйственную технику стала последней каплей. По расчётам Министерства финансов ФРГ, исключение субсидий и скидок из государственного бюджета привело бы к экономии до 500 млн евро в год. Вот только тех, на ком собирались экономить, естественно, ни о чём не спросили. Добавилось сюда и подорожание дизельного топлива, взлетевшего в цене до максимума за последние полвека. Кульминацией протестов можно считать берлинское стояние, к которому присоединился с десяток тысяч фермеров на пяти тысячах единицах сельхозтехники. Тогда же рядовой немец по ТВ и в интернете увидел километровые ряды ширококолёсных тракторов, упирающихся носами в Бранденбургские ворота.
Власти после такого волеизъявления пообещали смягчение экономических мер, но не их отмену. Потому фермеры протестовать продолжают, но более локально: вместо того, чтобы заезжать в крупные города, тракторы наворачивают круги вокруг административных зданий небольших городков по типу Касселя. Что иронично, выступление немецких аграриев совпало со стачкой местных машинистов, и из-за этого в некоторые дни января Берлин был полностью лишён общественного транспорта.
Выступление знаменует наметившийся переход Германии от левых к правым настроениям: подальше от шила социал-демократов, поближе к мылу христиан-демократов.
В Польше главные пункты требований фермеров, как это ни странно, связаны с соседней Украиной. В русле попыток Евросоюза хоть как-то поддержать киевскую экономику, в страну Шопена и Сенкевича стала ввозиться украинская продукция в качестве более дешёвой альтернативы многим местным производителям, и конечно, эти самые производители были несказанно счастливы. Параллельно начала проводиться жёсткая экономическая политика с повышенной налоговой ставкой и отменой льготных кредитов польским фермерам.
Отдельный пункт недовольства локальных аграриев — жёсткие ограничения в выращивании растений и разведении скота в связи с "зелёной" политикой Евросоюза. Всё названное привело сначала к блокированию автомобильных проездов на границе с Украиной (ноябрь-декабрь прошлого года), а затем к массовому протесту 24 января, когда колонны тракторов препятствовали движению почти по всей стране.
Все эти вроде бы исключительно внутренние трения в Польше могут быть связаны с отношениями между Варшавой и Киевом. В сентябре прошедшего года Евросоюз отменил эмбарго на импорт зерна с Украины, однако три соседствующих государства (Польша, Венгрия, Словакия) продлили запрет на ввоз. Между Варшавой и Киевом тогда возникли серьёзные трения, результатом которых стала жалоба Украины во Всемирную торговую организацию (ВТО).
В свете ухудшения диалога с соседом-Киевом и неизменно попадавшими в новости преступлениями украинских беженцев, польские фермеры сумели усидеть на двух стульях одновременно: и с государством собственным отношения прояснить, и пальцем показать на причину многих внутренних проблем — те самые товары с Украины, производимые вне европейских правил и, соответственно, не облагаемые старосветскими поборами. Потому и прекраснодушные мечты о приравнивании украинца к европейцу, по всей видимости, прекраснодушными мечтами и останутся, по крайней мере, в головах и сердцах поляков с рабочими мозолями на руках.
Но ярче всех проявили себя в январе фермеры из Франции. В стране, где протесты являются национальным видом спорта, аграрии ставили рекорды: по графику повсеместно перекрывались автострады, излишками соломы, сена и навоза обкладывались административные здания, а сотни протестующих доезжали аж до Брюсселя, дабы выразить своё "лё фи".
В отличие от Германии и Польши, французский протест куда более дерзкий: фермеры не стесняются сжигать отделения банков, планируется продуктовая блокада Парижа. Вместе с тем под руку попадаются рядовые французы и даже объекты культуры: 28 января на фоне общей истерии две девы в Лувре разлили суп по лицу Моны Лизы с лозунгом: "Наша сельскохозяйственная система больна!" Вот только загвоздка в том, что проблема с сельским хозяйством во Франции — это проблема настолько фундаментальная и замалчиваемая, что ей отчасти посвящён роман классика современной литературы Мишеля Уэльбека (см. роман "Серотонин" аж от 2019 года). У Уэльбека, правда, действия восставшего фермера приводят к куда большему кровопролитию, ну а действительность пока что скромно скукоживается до переговоров парламентариев от государства с парламентариями от фермеров.
26 января свежий премьер-министр Габриэль Атталь пожаловал к протестующим в департаменте Верхняя Гаронна, где он всех внимательно выслушал и обещался облегчить экономический гнёт в отношении аграриев. У президента Макрона, однако, нашёлся другой ответ: вечером 29 января Сеть наполнили видео стягивания в Париж военной техники — как говорит официальное заявление правительства, для недопущения продовольственной блокады столицы. Кое-где писали о перекрытых военными дорогах и о вставших поперёк пути броневиках. Прекрасная реклама Парижа в преддверии Олимпиады, стартующей летом.
Как и коллег из Германии и Польши, французских фермеров губят цены на дизельное топливо (с соответствующими налогами) и приверженность Парижа "зелёной" политике. Последнее бьёт сильнее всего, потому что подразумевает взлёт стоимости орошения, необходимого практически на каждом этапе аграрного производства. К тому же не справляется правительство и с двумя другими проблемами рядового фермера — монополией крупных торговых сетей, которые круто снижают цены за счёт дешёвого импорта, и полосами бюрократических препятствий, заставляющими француза-хлебороба превращаться во француза-клерка. В сравнении с Германией все эти политические жесты в виде конвейерного супа из алюминиевой банки, что расплескали по щекам Джоконды, или скомканного навоза, что размазали по фронтонам муниципалитетов — это крики кормящих по отношению к накормленным. Это сигналы о том, что любые следующие выборы в стране размоют русло французской политики дальше от лживого макроновского центризма, напрямик к берегам радикально правых или радикально левых идеологий.
Напоследок расширим контекст: протестуют не только немцы, поляки и французы, но и румыны с голландцами. Их выступления, безусловно, куда тише, однако и они свидетельствуют о печальной тенденции: если ты в Европе занимаешься сельским хозяйством, то не жди ничего, кроме безденежья и низкого уровня жизни. Ещё медленно томится кризис логистических путей в Красном море, который может послужить дополнительным топливом для огня европейского фермерского протеста. Италия, Испания и Греция, прежде экспортировавшие продукты на Ближний Восток и в Азию, сталкиваются с проблемой: скоропортящиеся товары просто гниют из-за дополнительных 15–20 дней, требуемых для навигации вокруг Африки, а не через Суэцкий канал. А товар, не проданный за рубежом, обязательно конвертируется в избыток и падение цен на родных землях. За этим последует гнев нового нищего — озлобленного европейского агрария.
