На смерть Бабченко. Поэма.
Аркадий умер. Гроб дымится.
Его выносят на руках.
Вдова рыдает в исступленьи,
Оставшись в сумрачной Москве.
Малороссийская столица
В печальный цвет облачена -
В блакитно-желтый креп одета.
В печаль и траур облачась
Малороссийские модели
Забросили свои панели
Не кажут сиськи напоказ.
"Аркадий! Что ты нас покинул?
За что, Аркадий, бросил нас?"
Дорогой к старому погосту
Идет огромная толпа,
И у разверзшейся могилы
Читают речи господа.
В Москве внимают с уваженьем
"Погиб поэт! Погиб пророк!"
Правозащитники в печали -
Какой светильник вдруг погас ...
И деньги снова собирают
На гроб, на креп и на венок.
Москву привычно проклинают,
"Сюда я больше не ездок!'
Приникши ухом к радиолам,
Сквозь треск и шум и сквозь эфир
Они вкушают наслажденье
От воплей диких у могил.
"Он нас покинул! Что нам делать?"
- все вопрошают вновь и вновь
У крышки гроба, у могилы,
У полицейских, у небес.
И тут внезапно, как спасенье,
Как свежий майский ясный гром,
Вдруг раздается из могилы:
"Достаньте Яндекс-кошелек".
Не вынесла душа поэта
Стенаний горьких и обид,
Восстал он снова из могилы
И созывает всех на пир.
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
Поэт вкушает прозу жизни
И покупает фуа-гра.
Пусть не приходит вдохновенье,
Но кушать хочется всегда.
Михаил Ошеров
