Сверкнув на мгновенье в ночных небесах, «Эфктерралго» с небывалой скоростью светлой звездочкой промчался над Землей и опустился бесшумно на поляну, расположенную в Марьинском лесочке.
Наступало утро. На востоке занималась заря. Из-за края Земли медленно выползал ало-огненный диск Солнца. Светлые лучи его далеко простирались над горизонтом, освещая поляну и верхушки деревьев.
Марьинский лес встретил пришельцев яркостью осенних красок. В окрестности Марьино-Кудрино пришла особая, самая теплая пора золотой осени – бабье лето. Освещенный утренними лучами мягкого осеннего солнца, покрытый золотыми и пурпурно-огненными листьями лес пел, лепетал свою чудную песню. Слышался шум и шорох падающих листьев. Березы и клены стряхивали с ветвей свой необычный осенний наряд, устилая землю мягким ковром разноцветной листвы. Лишь несколько белоствольных красавиц-берез не успела тронуть своей рукою осень.
На фоне этих, нетронутых желтизной красавиц-берез, ярким пятном выделялась трепетная осинка. Она словно цвела под восходящим солнцем многочисленными желтыми и огненно-рыжими листьями.
А с северной стороны часть леса была совсем зеленой. Здесь начинались знаменитые Марьинские елочки.
- О, сколько красок! – невольно подумал восхищенный Геркулес.
Остальные астронавты были также немало изумлены. На их родной планете царило вечное лето. Криптяне не знали и никогда не наблюдали у себя такой заметной смены времен года. Картины золотой осени и белоснежной зимы были им незнакомы.
- За Марьинскими елочками должен находиться домик, а дальше село Кудрино, бывшее Марьино, - пояснил Геркулес. – Тато Алексей много рассказывал мне об этом, даже нарисовал схему. Он велел побывать там. Но прежде нам необходимо замаскировать «Эфктерралго», чтобы его не обнаружили.
- Мы заблокируем на время приборы и сигнальную систему, - сказал Этто.
- Хорошо бы замаскировать корабль под здешний пейзаж, - посоветовал Поэт.
- О, нет проблем. У нас есть уникальные маскировочные средства, - ответил Геркулес и попросил Фила и Клео заняться маскировкой звездолета.
Всего через несколько минут «Эфктерралго» скрылся под легкой разноцветной завесой, напоминающей собой осенние деревья с зеленоватой и ярко-желтой листвой.
Поэт остался доволен и вместе с космонавтами по узкой тропинке направился туда, где за Марьинскими елочками виднелся напоминающий старорусские постройки, чистенький, со светлыми окнами домик.
Выведшая космонавтов и поэта из Марьинских елочек тропа вилась теперь широкой лентой по чистому полю, а по бокам ее росла высокая, увядающая по осени трава и отцветали последние ромашки.
Вдруг над полем, над лесом, в хрустальной синеве осеннего неба, покрытого мелкими, разбегающимися в разные стороны легкими перистыми облачками, раздался внятный печальный клик-курлык.
Все четверо пришельцев, вскинув кверху головы, замедлили шаг и замерли средь пустынного поля. То не был клик дикого зверя или человека, то был тихий, прощальный птичий зов.
В высоком небе быстро двигались выстроившиеся в живой треугольный клин крылатые, длинноногие птицы. Они-то и издавали эти прощальные, щемящие душу звуки.
Как завороженный, смотрел вслед быстро удаляющемуся и растворяющемуся в голубой дали живому клину Геркулес. Ему хотелось услышать еще и еще раз этот близкий, неповторимо волнующий душу звук. Все его существо переполнилось неизбывно-трогательным, пробирающим до слез чувством тоски. Но птицы были уже далеко, и он не слышал более их призывного клика.
-Вот она, какая Земля, Родина тато, - невольно подумал он.
И словно угадав мысли пришельца, так же зачарованно глядя в высокое поднебесье на быстро исчезающих в осенней дали журавлей, поэт произнес:
- Кто из землян, услышав грустный клик этих серых красивых птиц, не испытывал щемящего чувства тоски, любви и принадлежности к чему-то прекрасному, к той земле, на которой он стоит?
Вряд ли во всей Вселенной найдется еще такой уголок, где могло бы вместиться столько неизбывной тоски и чувства, сколько вмещает в себя прощальный клик отлетающих в дальние края журавлей или печальный звук одинокого дерева в пустыне.
Но вот путники подошли к домику со светлыми окнами, из которого навстречу необычным гостям вышли высокая, с закрученными в тугую змейку на затылке золотисто-пшеничными волосами, с большими синими, цвета василькового неба глазами, еще молодая женщина и такой же молодой, полный сил, высокий, темно-русый, с серо-голубыми глазами мужчина. Вслед за ними в накинутом на голову и плечи темном палантине и темном платье, поддерживаемая под руку беловласым, с клиновидной бородкой сухощавым стариком, осторожно продвигалась несколько ссутулившаяся старушка.
- Ты забыла свои окуляры, бабушка. Вот, возьми, надень, - сказал торопливо подбежавший к ней розовощекий, с мягкими льняными волосами и большими на курносом лице синими глазами подросток.
Старушка надела окуляры, что-то тихо сказала своему спутнику с бородкой и первой подошла к Геркулесу.
- Вижу, светлый голубь, что ты отличаешься от своих собратьев: в тебе переплелись заметно черты небесные и черты земные. Ты очень похож лицом на космонавта Алексея Кудрина. Вот только глаза у тебя другие.
- Кто Вы? И откуда знаете моего тато Алексея?
- Я – Алеся, хранительница Марьинских елочек. Когда Алексей Кудрин вернулся на Землю и отправился снова в космический полет, я была совсем юной девочкой. Вместе с бабушкой Еленой мы были первыми из землян, кто видел приземление и возвращение его на родную планету. А через год он улетел обратно на Крипт. Бабушка Елена вскоре умерла, а я стала хранительницей Марьинских елочек. После меня ею станет моя дочь Ксения. Ее назвали в честь бабушки Алексея. А кто ты будешь, голубь залетный?
- Я – посланец Крипта и внук Алексея Кудрина – Геркулес. Со мной мои верные друзья-космонавты: Фил, Этто и Клео.
Тато Алексей рассказывал мне о Вас и о старой Елене. Мы совсем недавно прибыли на Вашу прекрасную планету Земля – родину моих праотцов, - глядя прямо в глаза хранительныцы Марьинских елочек, пояснил Геркулес. – Вот, возьмите, это передал на Землю тато.
Геркулес протянул согнувшейся под тяжестью лет старой Алесе вышитый кисет.
Дрожащими, расчерченными синими жилами вен, с узловатыми пальцами руками взяла Алеся кисет. В ее глазах вспыхнул затухающий с годами огонь, а в уголках губ появилась светлая улыбка.
- Да, этот кисет мы вышивали вместе с бабушкой Еленой для Алексея и положили в него горсть родной земли. Перед отправлением на Крипт он приезжал к нам в Марьино попрощаться. Бабушка Елена отдала ему кисет на память. Прошу вас, голуби, идемте в дом, я покажу вам комнату Алексея. А потом моя дочь Ксюша и ее муж Ваня отведут вас в Кудрино, где живет моя внучка Елена. Там скоро начнется праздник – свадьба. А у вас на Крипте бывают свадьбы?
- На Крипте нет таких обрядов, как на Земле. На нашей планете бракосочетание происходит под Звездой Любви, которая восходит в ночных небесах в один и тот же час. С нее, по преданию, спускается на Крипт Бог Любви. Э-э… Эрос, по-вашему. Все криптяне появились на свет благодаря Звезде Любви, - ответил Геркулес.
Перед входом в комнату Алексея в небольшом полуквадратном коридорчике астронавтов заинтересовал стоящий там прислоненный к стене деревянный предмет с двумя изогнутыми полозьями. Верхнюю, изогнутую часть полозьев венчали искусно вырезанные головы лошадок.
- Это санки, - пояснила Алеся. – На них катался в детстве с ледяной горки зимой Алексей. Санки смастерил его дедушка. А вот - лыжи. На них тоже можно кататься с горы, прыгать с трамплина, бегать по снежному насту или лыжне в лес. Кстати, Алексей любил трамплин. А это его беговые коньки-скороходы. Когда зимой река замерзнет и покроется льдом, то по льду можно кататься на коньках.
В комнате стояла деревянная, украшенная старинной резьбой кровать, стол и венские стулья. Их, как рассказала Алеся, также сделал дедушка Алексея, прадедушка Геркулеса, который очень любил плотницкое и столярное дело и многие вещи мастерил своими руками для себя и близких людей.
На стенах комнаты в красивых рамочках висели любимые картины Алексея («Утро в сосновом бору» Ивана Ивановича Шишкина, «Аленушка» Виктора Михайловича Васнецова, «Ночь на Днепре» и «Березовая роща» Архипа Ивановича Куинджи), фотографии родных, друзей и его собственные.
Вот он с мамой, еще малыш, учится ходить. Мама держит его за ручки, и он делает свои первые шаги. Здесь играет в снежки с ребятами, а вот весело катится с горы на тех самых санках с лошадками на венчиках закрученных полозьев. А это он уже школьник, с портфелем, тут уже взрослый и висит вниз головой, испытывая невесомость во время тренировочных занятий в отряде космонавтов. И последний земной снимок с мудрой Еленой и совсем еще юной Алесей возле знакомого, со старинными резными ставнями домика.
Все это произвело на Геркулеса особое впечатление. Он с благодарностью заглянул в глаза старой Алеси - хранительницы Марьинского дома и памяти великого сына Земли Алексея Кудрина.
