Авторский блог Анна Долгарева 00:00 10 марта 2016

"На Востоке -свет..."

Там всё тот же мороз, гуляют ветра. Там, наверху, ему шепчут: пора, пора! Там говорят: у каждого есть свой срок, Армагеддон, конец из любой дорог…

Война и поэзия всегда неразрывно связаны между собой. Стихи Анны Долгарёвой не могли появиться без войны на Донбассе, начавшейся — да, из-за русского языка. Войны, которая уносит любимых, родных и близких, где смерть не просто всегда рядом, а уже внутри тебя. Где каждый вдох, каждый выдох, каждое слово могут оказаться последними, и потому — невозможно притворяться и лгать; где ангелы: и хранители, и падшие, — становятся слышимы и даже видимы для человека.

* * *

В этой деревне рвано, черно и голо,

теряются звуки, ломается голос,

мир закончился; вместо него — темнота и холод,

мор,

война,

смерть,

голод.

"Пап, — говорит его сын, — а ведь ты же был звонарём,

позвони ещё до того, как мы все умрём,

вытянемся под заснежившим декабрём;

папа, мне скучно без музыки…"

Холоден дом,

тараканы скребут по углам; говорили верно:

эти переживут, блин, любую скверну.

Ветер гуляет в деревне,

мучает жажда,

он достаёт заначку, глотает дважды,

ключ достаёт из ящика — и идёт,

чёрною площадью, прямо под новый год.

Лестница криво дёргается из-под ног,

дёргает левый бок.

Там всё тот же мороз, гуляют ветра.

Там, наверху, ему шепчут: пора, пора!

Там говорят: у каждого есть свой срок,

Армагеддон, конец из любой дорог…

Он усмехается, фляга в руках дрожит,

думает, что не больно хочется жить.

Эти, над ухом — а чёрт их! А кто они?

Думает, что на востоке — уже огни,

сын попросил в последний раз позвонить.

Тяжко верёвка дёргается из рук —

и начинается звук.

Звук наполняет деревню, реку, леса,

вдруг различаются вздохи и голоса,

и на востоке — светлая полоса.

Если армагеддон — ты не то готовь:

видишь, верёвка руки стирает в кровь,

видишь, как рвётся дыхание по живому?

Мир открывается новому звуку,

новому слову.

* * *

У нас в крови — привычка умирать.

За Родину.

За Сталина.

За Путина.

Как скажут — нам не нужно выбирать.

Нам — лишь помыться, выходя на рать,

и — к чёрту всё, что чересчур запутано.

У нас в крови — привычка умирать.

И можно — сомневаться, ожидать,

но не смиряться с ролью "кушать подано".

Вот — время.

И закроется тетрадь.

И мы уходим: завтра и всегда, —

за чёрт-те что:

за Сталина,

за Родину.

…У нас в крови — привычка побеждать.

1.0x