Официальная версия и сам Троцкий что-то скрывают.
После того, как был опубликован материал моего коллеги С.Н. Магнитова об учредительных псевдонимах Троцкого и Ленина[1]. Возникла дискуссия о псевдониме Льва Троцкого, точнее, чем Магнитова не устраивает официальная версия происхождения псевдонима? Напомним, та версия гласит, что якобы Лев Бронштейн взял псевдоним, под которым остался в мировой истории, который стал первым, — или одним из первых, — культов личности в Советской России, который дал название одному из направлений в марксизме, по фамилии старшего надзирателя в Одесской тюрьме.
Я хотел бы поддержать коллегу и поделиться своими аргументами в пользу сомнительности версии с надзирателем.
Начнем с того, что брать псевдоним по фамилии тюремного надзирателя просто «неприлично» по революционным понятиям. Это могут не понять друзья-революционеры и задать вопросы, на которые Льву Бронштейну будет очень трудно найти ответ.
Революционеры всегда считали тюремщиков, полицейских, сотрудников псами на службе самодержавия. И если, допустим, Молчалин из «Горя от ума» Грибоедова вдруг решит попробовать себя на литературном поприще — напишет пару рассказов в местный печатный орган, и возьмет псевдоним «Разгуляев» в честь Разгуляя — любимой гончей Фамусова – это будет понятно. Записной подхалим Молчалин демонстрирует лояльность к патрону и, а заодно и понимание своего места возле патрона. Какой-нибудь приехавший из «европ», «наследник всех своих родных», обеспеченный вольнодумец Чацкий удостоит презрением. На этом дело и закончится. Но с чего, вдруг, пламенному революционеру Бронштейну брать псевдоним в честь пса самодержавия? – вопрос. И вопрос со стороны друзей–революционеров крайне неприятный. С далеко идущими выводами. В те времена «выговоров с занесением в учетную карточку» не было. «Учетных карточек» еще не завели. Нравы царили суровые. «Заносили» либо – «9 граммов в сердце» либо еще что похуже.
Здесь нужно вспомнить и о бытовавшей в конце XIX века среди молодых людей моды брать псевдонимы по именам возлюбленных. «Татьянин», «Надеждин». Существуют версии связи псевдонима Ленин с некой Еленой[2]. Словесная форма такого рода псевдонимов однозначно указывает на принадлежность Татьяне, Надежде и пр. И если в романтическом контексте такая принадлежность воспринимается нормально, то в контексте надзирателя одесской тюрьмы ассоциации могли возникнуть самые неблагоприятные.
Если даже допустить, что революционеры вдруг дружно решили проявить «толерантность» и «понять» небрежность молодого Бронштейна, снова возникают вопросы.
Все друзья-революционеры вместо обыденных и часто малопонятных русскому обывателю фамилий, взяли себе звучные псевдонимы. Джугашвили – Сталин, Скрябин – Молотов, Розенфельд – Каменев, Костриков – Киров (либо в честь святого мученика Кира Александрийского, либо в честь Кира II Великого). Фигурировать в таком кругу с малопонятной, да еще и с «вертухайским» прошлым фамилией Троцкий едва ли прилично. Не будем забывать, что первыми жертвами революционной стихии в 1917-м стали именно полицейские, агенты «охранки» и другие «цепные псы старого режима». Снова не вяжется.
Сменить псевдоним можно было свободно и в любой момент. Но Троцкий настаивает. Под именем Троцкий он идет в люди. Выводит псевдоним на мировой уровень. С ним остается в Истории. Значит, есть в его псевдониме что-то, с чем можно и нужно остаться в Истории. Что соответствует уровню Бронштейна. Что понимают и не задают вопросов «Сталины», «Каменевы», «Кировы».
Косвенно, сомнительность официальной версии подтверждает сам Троцкий. Его версия вообще слабо увязывается с официальной. Он о надзирателе не упоминает вообще. В своей книге «Моя жизнь» он пишет: «В кармане [у меня был] — паспорт на имя Троцкого, которое я сам наудачу вписал, не предвидя, что оно станет моим именем на всю жизнь.»[3] Согласитесь, звучит не убедительно. Допустим, в 1902-м году, совершая первый побег из первой ссылки, молодой революционер особенно не задумывался о псевдониме и вписал первое, что пришло в голову. Но какой смысл держаться за этот, «вписанный на удачу» псевдоним в дальнейшем? Выбросить из жизни вместе с поддельным паспортом. Возможностей выбрать новое звучное, соответствующее новому статусу имя сколько угодно. Более того, как мы показали выше, такой псевдоним мог быть компроматом на Льва Бронштейна.
Предполагать, что человек с уровнем понимания мировых процессов, а главное, амбиций, какие имел Троцкий, мог использовать выбранное «на удачу» имя, едва ли приходится.
Но Троцкий не меняет псевдонима, настаивает. Однако при этом не договаривает, не раскрывает содержания.
Попробуем подвести итог. Официальная версия псевдонима Троцкого сомнительна. Сам Троцкий «темнит», выдавая «электорату» не вызывающие доверия версии. Значит, содержание псевдонима было такое, что соответствовало статусу и амбициям Троцкого-Бронштейна, как в начале его революционной деятельности, так и тогда, когда он вошел в мировую революционную элиту. Это содержание было понятно и не вызывало вопросов у посвященных. Однако по каким-то причинам скрывалось и скрывается от «электората».
В таком контексте версия С.Н. Магнитова получает серьезное право на существование.
[1] УЧРЕДИТЕЛЬНЫЕ ПСЕВДОНИМЫ: ЛЕНИН И ТРОЦКИЙ — http://com20.ru/2020/07/08/учредительные-псевдонимы-ленин-и-тро/
[2] См. например здесь: https://news.rambler.ru/other/37860067-pochemu-vladimir-ulyanov-stal-nazvat-sebya-leninym/
[3] http://magister.msk.ru/library/trotsky/trotl026.htm#st08
