Продолжая странствие в поисках мечты, двигаюсь в Южную Осетию. Громадные, следующие одна за другой горы в косматых лесах, гремящие по ущельям зелёные студёные реки. А за ближними горами, за белыми облаками — сверкающие мистические пики. Там Грузия, Чёрное море, далёкие Турция и Иран — Ближний Восток, вечно кипящий и неспокойный.
В моём автомобиле я прокалываю Кавказский хребет, мчусь сквозь громадную гору по Рокскому тоннелю, по многокилометровой скважине, соединяющей Северный Кавказ с Закавказьем. Этот тоннель — элегантный, ухоженный, в лунном блеске уходящих вдаль светильников, под которыми сверкают и проскальзывают, как рыбы, дорогие автомобили. А тогда, в 2008-м, когда бронеколонны 58-й российской армии торопились на помощь в Цхинвал, и грузинские установки залпового огня жгли университеты, театры, церкви, истребляли российских миротворцев, тогда этот тоннель, забитый броневиками и танками, угрюмо гудел. И от запаха горелой солярки невозможно было дышать.
Эта стальная струя изливалась из тоннеля, машины строились в боевые порядки, мчались в Цхинвал, прорывая блокаду грузин, с ходу вступали в бой. Выход России в 2008 году сквозь Рокский тоннель в Закавказье — это громадный геостратегический рывок. Государство Российское, взрастая, одолевало свою слабость после страшного разгрома 1991 года. Эта крохотная война была переломной в судьбе государства Российского, которое впервые после стольких лет унижения, отступления, слабости, теряя территории, населённые соотечественниками, откатывалось всё дальше и дальше от своих традиционных имперских границ. Невозможно забыть дни тоски и унижения, когда на глазах у России американцы бомбили сербов. Те взывали к России, умоляли о помощи, но Россия молчала: Россия была подранком, у неё не было политической воли и военной силы. Она позволила разгромить Югославию.
Грузия в 2008 году полагала, что Россия осталась прежней, что она закроет глаза на гибель своих миротворцев, не придёт на помощь истребляемым осетинам. Это был роковой просчёт Саакашвили. Российские самолёты, взлетая из Моздока, били по грузинским танкам. Подразделения 58-й армии с тыла ударили по карателям, замкнули кольцо окружения и спасли Цхинвал. С этого момента начался перелом в сознании российского общества, в сознании российской элиты, в сознании российских военных. После выхода России сквозь Рокский тоннель в Закавказье, после помощи братским осетинам, воссоединение с Крымом казалось естественным.
Я приближаюсь к Цхинвалу среди восхитительных гор и садов. И сердце моё ликует. В Цхинвале, солнечном, многолюдном, среди нарядных домов, магазинов и ресторанов есть небольшой офис. Перед его входом, пропуская мимо торопливых служащих, громоздится уродливая ржавая танковая башня. Она вонзилась хоботом пушки в бетон и застряла там. Эта башня отлетела от грузинского танка, который атаковал защитников города. Кумулятивный снаряд угодил в бортовину танка, боекомплект сдетонировал, уничтожив экипаж. А башню взрывом подбросило, она пролетела по широкой дуге и вонзилась в бетон. Теперь это памятник победы, одержанной осетинами, символ попрания бессовестных и безжалостных агрессоров. Это образ краткосрочной войны, в которой вершилась история не только Южной Осетии, но и России.
двойной клик - редактировать изображение
У этой башни, касаясь руками её стальных острых кромок, я слушал рассказ участника той обороны Алана Джуссоева о том, как грузинские танки вошли в город с трёх сторон, стреляли по университету, который не был военным объектом, а был символом осетинской культуры и науки. Агрессоры стремились вырвать с корнем истоки осетинского самосознания. Танки расстреливали покидавшие город легковые машины с женщинами и детьми. 200 защитников сами, безо всякой команды, выскакивали на улицу с гранатомётами, разбивались на группы и вставали на пути агрессоров. Погибали под крупнокалиберными пулемётами грузин, унося на тот свет экипажи подбитых грузинских танков. Почти два дня вели оборону. Уже сгорела база, где размещались российские миротворцы. Уже Саакашвили объявил о падении Цхинвала. И тогда полетели российские самолёты и ударили по грузинским колоннам. А потом пришли российские бронегруппы. И среди грузин началась паника: они бросали свою технику и бежали, как зайцы. А их отлавливали и свозили в "накопители".
За остатками убегающей грузинской армии мчались русские бронегруппы, отступающих преследовали ополченцы из Южной Осетии. На помощь им пришли осетины с севера и чеченские батальоны. Грузин гнали до окраин Тбилиси. И ни один из грузинских батальонов не развернул своё орудие, не стал защищать свою территорию. Южная Осетия была спасена. И здесь, у границ России, был возведён российский военный оплот, укомплектованный самой современной техникой: танками, бэтээрами, самоходными гаубицами, вертолётами. Сгусток военной энергии и воли, способный предотвратить любую агрессию со стороны неуёмно стремящейся в НАТО Грузии.
Вот бывшая база российских миротворцев. Обугленные и разрушенные казармы, развороченные пулемётные гнезда. Скромный военный памятник, в основании которого — дот и две башни с боевых машин пехоты, развернувшие свои пушки в сторону Грузии. А Грузия рядом, вон за теми кустарниками. Оттуда в 2008 году били грузинские "Грады", истребляя российских миротворцев. После этого началась массированная модернизация российской армии. Со всей остротой российские военные оценили угрозы, витающие над нашими границами. Заработали во всю мощь оборонные заводы. В армию пошли новые танки и самоходки. В небо взлетели новые штурмовики и истребители. Новые, небывалые по своим размерам и мощности лодки были заложены на "Северной верфи". Новая российская армия может считать днём своего рождения ту кавказскую войну 2008 года.
Я помню разгромленный, обугленный Цхинвал. Мрачные, неосвещённые улицы, исхлёстанные осколками фасады. Снаряды попадали в дома и школы. В церковь влетел снаряд и застрял в сердце ангела. Не было электричества, газа, горячей воды. Я вошёл в дом знаменитого осетинского филолога Нафи Григорьевича Джусойты. Он сидел в громадной домашней библиотеке за рабочим столом, заваленным рукописями, в тёплом пальто, в тёплой войлочной шляпе, накрытый пледом. Его коричневое стариковское лицо было спокойно, сосредоточено. Его негнущиеся, замёрзшие пальцы с трудом сжимали карандаш. Он переводил на осетинский язык стихи Пушкина. Мне казалось, что, соприкасаясь с духом великого русского поэта, он согревался этим духом: прозревали его невидящие глаза, наполнялось верой истерзанное страданиями сердце. С потолка капало. И Нафи Григорьевич накрыл целлофановой плёнкой драгоценные рукописи.
Сегодня Цхинвал — южный, радостный город. Всё те же маленькие домики с нарядными балконами, те же улочки, переулки, свисающие вниз виноградные лозы. О войне напоминают только ржавая танковая башня и мемориальное кладбище героев во дворе школы, где их хоронили, потому что городское было занято грузинскими танками.
Прекрасен драматический театр, принимающий первых зрителей. Замечателен построенный заново медицинский центр с его кристаллическими светлыми кабинетами, с уникальной техникой. Заведующий отделением молодой врач Георгий Шавлохов с гордостью показывал драгоценный томограф, которого здесь никогда не видывали. Чудесные рентгеновские аппараты, аппараты для диагностики. Всё это прислала Россия. Россия прислала и врачей, и медикаменты. Доктор сказал, что после войны наблюдалась вспышка сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. Стресс войны, тяжёлые бомбардировки породили эти недуги. И теперь в больнице лечат последствия этой страшной войны.
В Национальном музее с великолепным античным фасадом собраны бесценные экспонаты, рассказывающие о культуре осетин, о древней культуре аланов. Директор музея Мераб Зассеев показывал мне сокровища бронзового века, изделия из драгоценных камней, извлечённые из старых гробниц. Он рассказывал о великой древней истории аланов, которые ведут родословную от пранародов, гнездившихся, как утверждают учёные, на Южном Урале, и оттуда несколькими реками истекавших в современные Индию и Иран. Аланы считают себя родственниками персов. Они двигались из этих древних священных мест на запад, прошли Кавказский хребет и влились в Европу, став родоначальниками современной европейской цивилизации. И только небольшой отряд этих аланских кочевников, попав на Кавказ, задержался среди ущелий и сложился в современный народ Осетии, сберегая свои бесценные предания и мифы.
Директор вёл меня вдоль замечательных картин, где художники изображали аланские традиции и нравы. Одна из этих картин поразила меня своим содержанием и аскетической манерой. На полу в сумрачной горнице стоят на коленях бородатые печальные мужи. Это те, кто приполз сюда на коленях и изнурённо встал посреди комнаты. Это родичи одного из тех, кто совершил убийство. Теперь старейшины пришли в дом убитого, чтобы просить о прощении и избежать кровной мести. Тут же в рост стоят суровые, нахмуренные родственники убиенного. А мать убитого в платке, с завязанными глазами прижимает к своему сердцу убийцу сына. Она простила убийцу. Она отзывает от соседнего рода своё проклятие. Она сберегает жизни своих соотечественников. Согласно обычаю, она прижимает к себе голову прощённого убийцы. И с этого момента он становится её сыном. Это великое прощение, это божественное озарение есть драгоценное достояние аланского народа, способного отказаться от мести, преодолеть её злые искушения и помириться с врагом, трактуя это примирение как волю Божию.
двойной клик - редактировать изображение
С президентом Южной Осетии Анатолием Ильичом Бибиловым мы говорили об осетинской мечте. Южная Осетия — самостоятельное государство, признанное Россией, Никарагуа, Сирией, Венесуэлой, оно строит свою маленькую независимую общность, проходя в этом государственном строительстве этап за этапом. В основе государства лежит идеология одержанной недавно победы как венца многолетней борьбы за свободу и независимость, из которой возникает это новое государство. Государство чтит своих павших героев и мучеников. Только возвышенная жертва, самопожертвование позволяет народам выстоять перед натиском злых исторических сил. Память о героях, культ героев озаряет новое государство. Это государство собирает в своё лоно весь свет осетинской интеллигенции: историков, философов, поэтов, музыкантов. Они создают национальную философию, отыскивают корни этого государства в глубокой древности, направляют его волю в грядущее. Великий Гергиев, прибывший со своим оркестром в разгромленный, окровавленный Цхинвал, дал концерт, который явился эпическим образом — образом торжества, образом непокорённого победившего народа. Музыка Гергиева — это выраженная в звуках национальная идея, образ национальной мечты.
Президент Анатолий Бибилов — сторонник вхождения Южной Осетии в состав России. Этому он посвятил всё своё правление, всё своё служение. Он политик одной идеи — соединения южных и северных осетин и пребывания этой объединённой Осетии в составе России.
Маленькая Осетия вдруг стала "шарниром", вокруг которого вращаются огромные пласты современной геостратегии. Защита Осетии входит в огромный геостратегический план России, в котором она восстанавливает своё присутствие на великих пространствах к югу от своих границ. Военное и политическое присутствие в Южной Осетии, сбережённый в Крыму Черноморский флот, возвращённый контроль над Чёрным морем, выход через Босфор и Дарданеллы в Средиземное море, учреждение на побережье Сирии двух российских военных баз создают громадную дугу обороны, которая обеспечивает России стабильность на этом взрывоопасном направлении. Россия не может без Южной Осетии, как и Южная Осетия не мыслит себя без России. Это и лежит в основе мировоззрения президента Анатолия Бибилова, связывающего осетинскую мечту с вхождением в состав России.
Я забираюсь по трудным каменистым дорогам на вершину высоченной горы. Там расположено древнейшее святилище Джер. Осетинские ученые относят его происхождение к тысячелетней давности. В этом святилище осетины поклонялись солнцу, земле, воде, поклонялись мировым стихиям. Теперь здесь построена церковь святого Георгия. Она сложена из древних смуглых камней, увенчана крестом. Рядом с церковью — дерево. Всё оно увешано ленточками. Сюда стекаются осетины в дни религиозных торжеств. И каждый оставляет на дереве свою магическую ритуальную ленточку. В сумраке прохладного храма мы зажигали свечи, вкушали космические осетинские пироги, угощались мясом жертвенного агнца. И говорили об осетинской мечте. Философ Коста Дзугаев, сказал, что осетины — люди Бога. Они живут, погружённые в земные заботы, пашут землю, куют железо, сражаются, пируют. Но никогда не забывают, что над ними сияет лазурь. И в этой лазури — лик Бога. Осетинская мечта — это сбережение достоинства, сбережение чести, борьба за справедливость. И всё это даётся осетинам среди божественной красоты и правды.
двойной клик - редактировать изображение
Мы стояли в храме, вершили молитвословие. И образ осетинской мечты предстал передо мной как храм на горе. Эту гору насыпали осетины за время своей тысячелетней истории. Эта гора состоит из великих трудов, несчастий, жертв, побед, откровений. Насыпав эту гору, осетины поставили на вершине храм, чтобы крест этого храма касался лазури, и эта божественная лазурь проливалась через святилище в земную жизнь осетин, в их семьи, гарнизоны, университеты. Эта осетинская мечта совпадает с русской мечтой. Два народа-мечтателя сложили воедино свои великие чаяния.
Илл. Марии Кокоевой
Фотографии Екатерины Глушик
