Признаться, я не любитель митингов вообще, и митингов протеста в частности. Во-первых, мне претит скандирование лозунгов. Во-вторых, мне кажется нелепой ситуация, когда сторонники какого-либо недовольства собираются вместе, чтобы выразить недовольство тем, кого среди них нет, и в результате вынуждены сообщать самим себе то, что и так каждый из них уже знает. Наконец, в-третьих, практически ни один митинг не обходится без каких-нибудь «городских сумасшедших», для которых любое собрание общественности — это некий Гайд-парк, где можно свою дурь показать и на чужую дурь посмотреть.
Мне нравится обстоятельно беседовать с единомышленниками или спокойно полемизировать с оппонентами за чашкой чая, а не орать на улице.
Тем не менее, я не только предлагал в публикациях поддержать митинг протеста против возможной передачи Курил Японии, но вместе со своим знакомым прилетел в воскресенье из Сочи в Москву, чтобы участвовать в акции на Суворовской площади. В тот же день, возвращаясь ночным рейсом домой, мы с товарищем, сильно уставшие и порядком замерзшие, делились впечатлениями. Вывод однозначный: правильно сделали, что поехали.
Дело в том, что митинги, при всей странности их эстетики и смыслового содержания, могут влиять на политику. В этом их сила. Для адресата негодования, митинг — это градусник протестного накала. Политик понимает, что граждане, которые готовы в свой выходной день простоять два часа на вымороженной московской площади, настроены решительно. Конечно, важно, что это за люди, и сколько их. В этом смысле, для начала протестной кампании сочетание количества и качества участников получилось оптимальным.
Ведь, известные ораторы, выступавшие на митинге, исповедуют весьма различные политические взгляды, и, несомненно, обладают огромным ego. Но они впервые за долгое время сумели преодолеть естественные в их положении барьеры на пути к объединению. Да и рядовые участники, которых я видел рядом с собой, явно пришли не от того, что им нечем больше заняться. Облик и поведение этих людей не вызывал сомнений в том, что они располагали всеми возможностями интересно и «комфортно» провести воскресный день.
Не знаю, сколько участников приехали из других городов. Готовность людей ехать в Москву на митинг тоже показывает политикам протестный потенциал. Политика делается в Москве, но она не должна делаться исключительно москвичами. Представьте, каким будет эффект, если в столицу нашей Родины съедется народ хотя бы из городов, расположенных в ареале двух тысяч километров: Воронежа, Ростова, Ярославля, Саратова?
Я не поехал бы в Москву протестовать, например, против поборов «на капремонт», которого большинство обираемых никогда не дождется. Я не поехал бы выступать против какой-нибудь еще социал-дарвинистской гнусности, которую выдумывает правительство. Я слишком ленив, у меня слишком мало свободного времени, свободных денег и слишком много других интересов. В этом смысле я мало чем отличаюсь от среднестатистического россиянина. А еще я весьма консервативен и боюсь революций, майданов, смут и гражданских войн. По мне, плохое государство лучше хорошего бунта. Но Курилы (как и Новороссия) — это другое. Это уже по живому.
«Мало того, что вы обираете людей, — мысленно обращался я к кремлевским бонзам, собирая рюкзак — унижаете, дурите, заставляете своими руками вытаскивать из кармана деньги на якобы «общедомовые нужды» страны, так вы еще теперь и самый дом этот по кускам распродаете! Да кто вы такие!? Что вы о себе возомнили!?»
В выступлениях на митинге я услышал собственные мысли и понял: это серьезно. Конечно, было, как обычно на митингах, много демагогической трескотни, анахронического символизма. Но политическая символика — это дело вкуса, а политическая тематика — вкус дела. И вот именно этот серьезный деловой настрой произвел на меня особое впечатление. Один за другим, выступающие разоблачали увертки Кремля, указывая на декларацию 1956 года как на основной источник подозрений в отношении очередного «хитрого плана Путина». В этой декларации речь идет о возможности передачи островов японцам, не важно до заключения мирного договора или после, с признанием суверенитета РФ над островами или без. А раз переговоры ведутся на основе этой декларации, то всем заверениям кремлевских бонз в незыблемости наших границ — грош цена в базарный день.
Было много ярких выступлений.
Особо запомнилась мысль Бориса Кагарлицкого о девизе современной российской власти: «Мы слышим от властей удивительные слова, — сказал Кагарлицкий. — Сначала они совершенно официально говорят про декларацию 1956 года, где очень конкретно, черным по белому, сказано про два острова. Потом они вдруг говорят: «Нас не так поняли». Понимаете, это девиз современной российской власти. (…) Мы вас так поняли, господа. Мы вас правильно поняли. Никак иначе вас понять нельзя».
Запомнилась иронично-разоблачительный пафос Констанина Сёмина: «Я тут по личной инициативе, никого не представляю. Знаете, из вредности пришел. Сказали, что в одном месте можно будет наблюдать сразу огромное количество фашистов, троцкистов, агентов ЦРУ и прочих предателей. Долго меня убеждали, что только здесь и только сегодня. Я решил сам прийти, посмотреть. И действительно — сплошные фашисты, сплошные предатели. Потому что нормальный патриот ведь не может сюда прийти, нормальному патриоту уже объяснило Министерство иностранных дел, что никаких переговоров не ведется, никому ничего не отдадут».
Запомнилась буднично высказанная, и может потому особо горько прозвучавшая, шутка дальнобойщика Сергея Рудометкина о том, что «наше правительство построило на данный момент цветную экономику РОЗ: Распил, Откат, Занос».
Запомнились слова протоиерея Всеволода Чаплина: «Прекрасно, что сегодня здесь люди разных поколений, разных убеждений: молодые и зрелые, красные и белые. Вот нет здесь только бесцветных. Это бесцветные люди задумали продать Курилы».
Из всех выступлений, произнесенных на площади перед памятником Суворову, в память врезалось выступление Игоря Стрелкова — самое краткое из всех и самое решительное. Это выступление я хочу привести целиком:
«Здравствуйте. Я буду краток. Не буду говорить очень много громких слов, скажу лишь одно: Если власть решится, несмотря на мнение подавляющего большинства народа, активная часть которого собралась здесь на площади, все-таки решится передать японцам два, один, кусочек даже островов Курильских, мы не остановимся не перед какими действиями, законными или незаконными. Если нам не будут санкционировать митинги, мы будем все равно на них выходить, сколько бы людей на них ни собралось. Это наша четкая и решительная позиция, и мы будем выполнять ее. И я пользуюсь случаем приветствовать главного участника нашего митинга, генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. Этот человек присоединил к России огромные территории, присоединил к ней Новороссию, которую подло предали в Кремле. Я уверен, что сейчас он с нами. Курилы наши! Спасибо».
