Эквадор, эта банановая республика на западном побережье Южной Америки, никогда не был перёкрестком миров. Здесь не решались судьбы цивилизаций, сверхдержавы не схлёстывались в ожесточённой борьбе за контроль над эквадорскими залежами энергоресурсов, а местные президенты не сотрясали мир с трибун международных форумов и ассамблей ООН. Вот и события последних полутора недель, несмотря на явный их подтекст и доступность информации, не привлекают особого внимания. Да, раз в пару дней в СМИ появляются сводки с фронтов уличных боёв, но ничтожная значимость страны, в которой это происходит, вкупе с полным непониманием причин происходящего, моментально развеивает любые намёки на интерес.
В чём же причина политического кризиса? Почему на улицах эквадорской столицы завязались жестокие бои, и неужели всё настолько серьёзно, что правительство, руководимое президентом, по слухам, сбежало из столицы и чуть ли не готовится сбежать из страны? Масс-медиа полны неверных ответов на эти вопросы. Либертарианские консерваторы из правой части политического спектра готовы рассказать читателю о левых террористах, подло свергающих законную власть. Обозреватели левого толка рисуют картины народа, доведённого до отчаяния бесчеловечными и антисоциальными мерами собственного правительства… А где же правда?
Название столицы Эквадора, города Кито, впервые со времён эпопеи вокруг Джулиана Ассанжа, появилось на полосах крупных газет 3 октября — именно тогда было объявлено чрезвычайное положение в связи с массовыми протестами. Протесты изначально были вызваны отменой субсидий на бензин, что очень понравилось ряду близких правительству экономистов, и почему-то очень не понравилось гражданам Эквадора. Отмена субсидий входит в комплекс мер, призванных сэкономить государству 2 млрд. долл. в год, но, помимо последствий в виде взлетевших цен на топливо, граждан южноамериканской республики ждут и другие "приятные бонусы" в виде повышения налогов и сокращения расходов в важнейших сферах государственной деятельности. Знакомые симптомы, не правда ли? В самом деле, за реформой, призванной сократить дефицит бюджета, стоит МВФ, в этом феврале предоставивший правительству Эквадора кредит на 4,2 млрд. долл. Для страны, находящейся в состоянии постоянного и вялотекущего экономического кризиса, столь жёсткие меры экономии выглядят полезными, но есть один нюанс. Практика показывает, что меры тотальной экономии редко бывают эффективны, а в условиях, когда резкий удар наносится по столь чувствительной области, как энергетика, это парализует всё: от движения транспорта на улицах до наличия света в домах. Неслучайно главными звёздами в начале протестов стали водители такси, автобусов и машин скорой помощи — понимание тупика, в который зашло правительство, заставило их сооружать из своего транспорта импровизированные баррикады, перекрывая ими улицы и давая укрытие протестующим. На пятый день протестов число арестованных достигло пяти сотен человек, а недовольные граждане перекрыли все дороги, ведущие в высокогорную столицу Кито. Уязвимость столицы, её наполненность протестующими и отдалённость от потенциальных путей отхода вынудили президента страны эвакуировать правительство во второй по величине город страны Гуаякиль. Кстати, президент, носящий не соответствующее столь радикально рыночным мерам имя Ленин и фамилию Морено, уже знаком российскому читателю — именно с его личными счетами против Ассанжа принято связывать бесславную выдачу основателя WikiLeaks британцам. Спустя 12 дней после введения чрезвычайного положения и спешного начала переговоров правительства с представителями протестного движения конфликт и не думает утихать. Захвачено и сожжено здание службы финансового контроля, президент приказал ввести на улицы столицы армию, объявлен комендантский час, полиция начала отвечать на броски камней слезоточивым газом и дубинками. Больше тысячи арестованных, почти полторы тысячи пострадавших, семеро погибших — промежуточные итоги южноамериканского бунта пока таковы.
В разговоре о возможных последствиях протестов в Кито нельзя забывать о том, что сторонники действующей власти уповали на помощь могучего североамериканского соседа: дескать, придёт дядя Сэм, пригрозит пальцем — и протестующие, среди которых всё чаще звучат лозунги левого толка, мирно разойдутся по домам, будут платить высокие налоги и покупать дорогой бензин. Тем не менее, отсутствие стратегических интересов Вашингтона в Эквадоре вынудило Морено самому пытаться вступить в переговоры с протестующими. Некоторые усматривают в этом признак изменившейся с уходом Джона Болтона внешней политики Белого дома, якобы, в былые времена этот "усатый ястреб" пригрозил бы военной интервенцией, как это было с Венесуэлой. Однако следует различать фиаско вашингтонских сил, спланировавших и не осуществивших переворот в Каракасе и протесты в Кито, возникшие стихийно и в краткосрочной перспективе не играющие на руку никому из крупных центров влияния. Столь же напрасны оказались надежды на руководство недалёкой Бразилии, чей президент Жаир Болсонару неумело копирует Трампа, признаётся в ненависти к социалистам и выставляет себя сторонником рынка — в земле самбы и футбола оказалось достаточно своих собственных проблем, так что на бунты в Эквадоре никто, кажется, вообще не обратил внимания, если не учитывать формального заявления организации южноамериканских государств, призвавшей протестующих и правительство к диалогу. Тем не менее, будет опрометчиво говорить, что эквадорские протесты уйдут в никуда. Рост цен на топливо вскрыл другие причины для недовольства граждан республики, а к протестам подключились коренные народы Эквадора, чей руководитель Джейме Варгас уже пообещал присоединение двадцати тысяч индейцев к столичному бунту. Эквадор с его смехотворным, по меркам больших стран, дефицитом бюджета в 3,5 млрд. долл., может стать началом пожара, который охватит весь южноамериканский континент, для стран которого проблемы Эквадора типичны и хорошо знакомы.
