КАК РОЖДАЮТСЯ СТИХИ
ВСТРЕЧА
Это стихотворение – фактическая зарисовка с натуры: события, описанные в нём, не вымысел, а реальность.
Много лет тому назад, в центре шумного столичного города – в Москве, Лондоне или Осло, не помню, – мне повстречались мать с сыном подростком.
Ещё издали мой взгляд выхватил из толпы худое, бледное лицо подростка, его перекошенный злобой рот, откуда вырывались отрывочные, полные ненависти слова, обращённые к матери.
По мере того, как между нами сокращалось расстояние, я догадалась, что подросток вымогал у матери нечто такое, что она, судя по её и сына скромной одежде, не могла себе позволить купить ему.
После этой знаменательной для меня встречи, навсегда, как оказалось, отложившейся в памяти сердца, прошли годы, прежде чем я осознала умом, что всё происходившее тогда перед моими глазами в центре большого шумного города, я наблюдала впервые и так внезапно раскрывшимся во мне внутренним оком. Так как я отчётливо видела, какое разрушительное действие производили на материнское естество слова сына, и как после каждого его злобного выкрика, женщина со страхом втягивала голову в плечи и съёживалась от никем не видимых, кроме меня, словесных ударов. Ещё я отчётливо видела, как таяла, уменьшалась эта женщина в росте, превращаясь в карлицу. И тут, на краткий миг мне открылось, что это были и не слова вовсе, а… тяжёлые булыжники, градом сыпавшиеся на материнскую голову.
***
Оказавшись в тот день дома, едва переступила порог, быстрым шагом, почти бегом, подошла к столу и несколькими прозаическими предложениями набросала на клочке бумаги отложившуюся в памяти сердца картину. Пока писала, меня не покидало ощущение, что сама глубоко оскорблена и возмущена беспрецедентным поведением юнца, его грубыми вымогательствами у матери чего-то такого, что она не могла себе позволить купить ему.
***
И вот, прошло несколько лет. Я давно забыла об этом инциденте, увиденном в центре шумного столичного города. Но в один из дней, под давлением некоего смутно ощущаемого внутри движения души, принялась перебирать грудой лежавшие на столе черновые записи разных лет: как я всегда делала, прежде чем выбросить их в корзину, бегло просматривала каждую бумажку.
Только я начала их перебирать свои записи, как в руки попал тот самый клочок бумаги. Внимательно прочитав сделанную на нём словесную зарисовку того давнего события, решила попробовать придать ей стихотворную форму.
К моему удивлению, стихи сами ложились на бумагу. Впечатление было такое, словно они давным-давно лежали в голове в готовом виде, и только ожидали момента, чтобы обрести словесную плоть на бумаге.
Едва стихотворение было создано, мне вспомнилось, что в момент встречи с этой незнакомой женщиной, я почувствовала кровную связь с ней. Однако объяснение этому чувству долго не приходило.
***
Объяснение пришло только весной 2008 года, когда я приступила к систематизации и подготовке к печати своей первой Книги стихов, на протяжении трёх десятилетий пребывавшей в рукописном виде. Поскольку же рукопись состоит из трёх циклов – ЛОНДОНСКИЙ; ОСЛОВСКИЙ И МОСКОВСКИЙ, а каждый цикл и большую часть стихотворений, стихотворных циклов и поэм предваряют предисловия, едва дошла до этого стихотворения и увидела, что предисловие перед ним отсутствует, решила описать вкратце историю его создания.
Закончив с предисловием, в голове вдруг мелькнула неведомо откуда взявшаяся мысль, которую также решила записать: «Это внезапно посетившее меня тогда, во время встречи с незнакомкой, чувство внутреннего единения с её естеством, не является ли подтверждением тому, что Господь Бог, создавая первочеловеков, и в самом деле наделил каждого единой Божественной душой и единым сердцем? Однако, постепенный отход людей от Божественного замысла о них – от внутреннего задания соединить образ Бога-Творца – с Его подобием, – и стал первопричиной зарождения и размножения в человеческом естестве бацилл ненависти, злобы, вражды, алчности, высокомерия, человеконенавистничества, лицемерия и многих других демонических чувств и эмоций. Эти отрицательные чувства и эмоции и стали причиной многочисленных бед, напастей и болезней, которые, наподобие кокона, опутали постепенно человека и его потомство с головы до ног.
Если это действительно так, – а вывод напрашивается именно такой! – совершенно очевидно, что нашей первоочередной и насущной сегодняшней задачей является задача не только вызволить Человечество из дьявольских пут, но и указать ему единственно достойную его царского достоинства дорогу к спасению».
Приведём теперь и само стихотворение, так внезапно просветившее автора и вызвавшее к жизни из небытия это предисловие.
ВСТРЕЧА
В Москве это было, иль в Лондоне, Осло –
Не помню, – не вспомню! – не важно то мне:
По городу, в центре, от шума несносном,
Как будто в бою, под огнём перекрёстным,
От всех отстраняясь, и страшась, как огня,
Людей, что в тот день окружали меня,
Замкнув свою душу, шла, словно во сне.
Но тут, мне навстречу, мать с сыном подростком, –
И тотчас в движение чувства пришли!
Хоть скромно одеты – обычно, не броско,
Красой не блистая, и среднего роста, –
Ни мысли, ни чувства, ни тонкий мой вкус,
Что песни влекли лишь, да сонмище муз,
Никак мне, как будто, задеть не могли.
Мне было лет тридцать. Ей – сорок иль боле,
Мальчишке – двенадцать, не больше того...
Я шла им навстречу... Ни жизни суровой,
Ни женщины доли – страданий и боли, –
Ни близких утраты не знала пока, –
Лишений житейских вкусила слегка! –
Но что, как печать вдруг, на сердце легло?
И что так внезапно мне вздыбило душу? –
Вся, сжавшись в комочек, та женщина шла,
В лицо ей, как камни, круша всё и руша,
Души материнской не видя, не слыша,
Напитаны злобой, швырял сын слова...
На что предъявлял он, не знаю, права, –
Мать никла всё больше под натиском зла.
И с ним поравнявшись, как молнией, взглядом
Вонзилась в испитое злобой лицо!
Мгновенье была я с той женщиной рядом,
Но в сердце успела проникнуть отрадой!
Не жалость вдохнула, а силу и мощь,
Что вмиг, как средь дикого племени – вождь,
К порядку призвало её естество.
Я мимо прошла. Но, вне связи с сознаньем, –
«Спасибо, спасибо!» – воскликнула вслед...
Вовек не забуду я встречи той давней,
Внезапный порыв тот души благодарной,
Что пламенем ярким вдруг вспыхнул во мне...
С тех пор – и пылаю, вся, словно, в огне,
Но ведь без горенья Поэзии нет!..
Прошли с того дня уж не месяцы – годы,
Но помню всё, будто то было вчера:
Как низко склонившись, Небесные Своды
Души моей первые приняли роды…
Как солнце пытливо глядело в глаза,
Ползла по щеке как святая слеза,
Как муза шепнула: «За дело! – пора.
И верно с той встречи, что вспомнилась ныне,
Душа моя часто взывала в стихах:
«Опомнитесь, люди! – пока кровь не стынет
При виде озлобленных, алчных юнцов,
Не Вера с Любовью, не верность Отчизне
Указывать будут дорогу вам в жизни, –
А ненависть, злоба, покорность и страх.
ноябрь 1989 года, г. Москва.
МУЖСКОМУ СЕРДЦУ – ОТ МУДРОЙ ДУШИ
Стихотворное послание настоящим мужчинам
Стихотворение навеяно газетной заметкой, опубликованной в газете «Комсомольская правда» осенью 1985 года. В ней рассказывалось о солдате, который, получив из дома известие об измене возлюбленной, в беспамятстве бежал с учений, прихватив с собой автомат. Он успел совершить несколько бессмысленных убийств ни в чём не повинных людей, прежде чем был схвачен и обезврежен сотрудниками МВД.
Отважно и стойко ты, сердце мужское! –
Не стонешь, не гнёшься, коль скрутит беда, –
И женского сердца выносливей втрое:
Пред нежностью, разве что, вздрогнешь когда.
На море иль суше ты, в небе, забое –
Всегда и везде на переднем краю
И с честью выходишь из каждого боя!
Я мужество – женским чутьём узнаю.
Пред властью спесивой – не гнёшься в поклоне,
Предателю, трусу руки не подашь,
И чтишь справедливости только законы,
Отечества верный, надёжнейший страж!
Но так поступаешь порой безрассудно,
Когда не за разумом – чувством идёшь!
Бесстрашно всегда, но всегда ли ты мудро,
И знаешь ли Мудрости силу и мощь?
А ныне, когда жизнь под страшной угрозой,
Так много для жизни свершить бы могло,
Когда бы ты с Мудростью, силою грозной,
Войною пошло на невежество, зло.
Всё-всё под пятою невежества гибнет,
Хоть светлый наш Разум сильней во сто крат! –
Не только живых, Он и мёртвых поднимет,
В поддержку тебе! Так доверься ж, мой Брат.
Осень 1985 год, г. Москва