Сестра руководителя КНДР Ким Чен Ына Ким Ё Чжон 25 марта через Центральное телеграфное агентство сделала заявление о том, что премьер-министр Японии Фумио Кисида желает провести личную встречу глав государств. Пхеньян, будучи давним недругом Токио как на поле сегодняшнего столкновения идеологий и политических интересов, так и в контексте давней вражды, согласен на возобновление дипломатических связей при условии, как сказала Ким, проявления японской стороной "политического мужества". По заверению Ким Ё Чжон, и саммит, и переговоры о его проведении станут возможны только в случае отказа Японии от "деструктивной" линии в диалоге с Северной Кореей. Тем самым Ким-младшая намекнула на то, что правительству Кисиды необходимо, во-первых, перестать вмешиваться в дела военных учений Пхеньяна, зачастую являющихся симметричными ответами на аналогичные мероприятия США, Южной Кореи и Японии у северокорейских берегов, а во-вторых — отказаться от давних претензий в связи с похищением семнадцати японских граждан северокорейскими спецслужбами с 1977 по 1983 год. Семнадцать их лишь по словам Токио, причём в японской риторике в отношении похищенных заявления о непричастности этих людей к политике или каким-либо чувствительным областям деятельности сочетаются с открытыми опасениями, что Пхеньян может выведать у этих "непричастных" японские тайны. Пятеро из них вернулись в Японию, шестеро умерли в Корее, а причастность к исчезновению ещё шестерых Пхеньян отрицает.
Учитывая заявление Фумио Кисиды о том, что первопричиной для личных переговоров с Ким Чен Ыном является именно тема тех похищений, возможный саммит уже видится бесперспективным. Не добавляет сюда оптимизма и крепкое партнёрство Токио с Вашингтоном и Сеулом: союзники всякую щадящую риторику в отношении Пхеньяна не поймут и не поддержат. А потому Кисиде предстоит извиваться в попытках навести мосты дипломатии с Пхеньяном и преодолеть осуждение со стороны США и Южной Кореи. Впрочем, ключевой вопрос здесь — зачем Токио так старательно пытается эти самые мосты навести?
Несмотря на то что информация о желании премьера Кисиды провести саммит с Ким Чен Ыном регулярно всплывает ещё с мая прошлого года и обрастает мифами о секретных дипломатических встречах, Токио запустил полноценный переговорный процесс лишь в минувшем феврале. Сначала ждали отмашки от США, и на втором месяце прошедшей зимы, по сообщениям Financial Times, Вашингтон дал зелёный свет на проведение саммита при условии согласования всех его нюансов с Сеулом, который никаких смягчений отношений с Пхеньяном поддерживать не собирается, — потому и приходится говорить о саммите словами Ким Ё Чжон. Новый год принёс новое обострение в отношениях Северной и Южной Кореи, и эта эскалация также напрямую связана с Японией, регулярно принимающей участие в учениях в некомфортной близости к чучхе-соседу.
Корейский полуостров вовсю вооружается в ожидании новой войны, которая в условиях всеобщего вооружения рискует стать самосбывающимся пророчеством. На этом фоне Кисида желает выступить миротворцем и от лица либерально-демократических господ если не заморозить вероятный конфликт, то, по крайней мере, попытаться это сделать ради умывания Западом рук: смотрите, дескать, как мы изо всех сил пытались усмирить северокорейцев, да вот не вышло. Такое объяснение усердия японского правительства, правда, идёт рука об руку с куда более скучным и прагматичным: у Кисиды на родине на фоне скандалов внутри правящей партии и надвигающейся экономической катастрофы серьёзно просел рейтинг, и, чтобы отвлечь рядовых японцев от этого, премьер-министр акцентирует внимание общественности на любимой страшилке японской прессы — северокорейцах.
Тем более что только в середине марта Министерство обороны Японии фиксировало пуск трёх баллистических ракет со стороны Пхеньяна. А параллельная с этим апелляция к национальному чувству в свете похищений в 1970-х годах даёт возможность Кисиде вернуть и приумножить популярность, но при этом не поступиться гордостью, начиная любой возможный диалог с претензий. Но к такому чисто американскому методу строительства дипломатии на базе беспринципных наездов возникают вопросы уже у корейцев: Пхеньян требует вычеркнуть из списка обсуждений тему с пропавшими японцами. Все вопросы по ней должны были быть закрыты ещё в 2002 году, при визите в КНДР тогдашнего японского премьера Дзюнъитиро Коидзуми, когда Ким Чен Ир отпустил пятерых японцев и сказал, что похищение проводилось без санкции высшего руководства страны. Но было это в те времена, когда и Северная Корея, и Япония были совсем другими странами, и сейчас ничто не мешает Кисиде воскресить призрак старой обиды для достижения актуальных целей.
С тех пор действительно многое переменилось, особенно в стране Чосон — начиная с высшего руководителя КНДР и заканчивая имиджем северокорейской республики. Вместе с тем в США случился Дональд Трамп, в пику Пекину перезагрузивший отношения с Пхеньяном. Строго говоря, тогда совместные фотографии оранжевого президента с красным вождём стали такими же знаковыми, как когда-то общие изображения Леонида Брежнева и Ричарда Никсона, представив собой совершенно другой взгляд с Запада на Северную Корею. В качестве примера устоявшегося до того взгляда на КНДР можно вспомнить кинокомедию 2014 года "Интервью". Примечательна она была тем, что представляла собой выжимку абсолютно всех стереотипов западного обывателя о КНДР. По сюжету, непутёвый ведущий популярного телешоу приезжает в КНДР, дабы взять интервью у самого Ким Чен Ына. Прибыв в страну, главный герой очаровывается как Кимом, так и изобилием в местных магазинах, но в кульминации фильма выясняет, что магазины — лишь потёмкинская деревня, товары в них сделаны из гипса, а сам Ким — лжец и безумный тиран. "Интервью" было снято в период президентства Барака Обамы, чей вице-президент, а ныне просто президент Джо Байден зачастую не уверен в том, какой линии придерживаться в отношениях с Пхеньяном. Из-за этого то Ким Чен Ын получает обзывалки по типу "Бандит", то вашингтонская администрация через спецпредседателя Сон Кима объявляет о готовности к диалогу с КНДР. Подобная чехарда, если пытаться найти ей какое-либо объяснение (помимо старой доброй шизофрении), преследует своей целью постоянное откладывание на потом решения о том, как же американцам всё-таки принимать Пхеньян на сегодняшний день? Как нормальных людей с другой идеологией? Или как склонных к показухе чудовищ, виноватых во всех бедах региона? По всей видимости, давать ответ на этот вопрос придётся уже не Байдену.
С таким же вопросом без ответа пребывает и Токио. Трёхсторонний саммит Японии, Южной Кореи и США в Кэмп-Дэвиде в прошлом августе, кажется, должен был бы скрепить трёх союзников в антагонизме по отношению к КНДР. Однако после этого случился кризис в Палестине, заставивший Вашингтон в очередной раз перераспределять ресурсы и откладывать выполнение военных контрактов для Южной Кореи и Японии, да и в той же Восточной Азии всё крутится прежде всего вокруг Китая и Тайваня, тоже требующего накачки американским оружием. И несмотря на всю подконтрольность сегодняшней Японии американской администрации, слова Ким Ё Чжон, обращённые к Фумио Кисиде, являются заделом на постамериканское будущее региона. Объединение Кореи, как показывала риторика последних лет, прекратившаяся лишь в прошлом году, не выглядит чем-то невероятным: с соседями и родственниками всегда можно договориться, если исключить из отношений стоящего за ними громилу из-за океана. Но с Японией придётся мириться и переступать через десятилетия вражды и взаимного недоверия — именно прощупыванием почвы в этом направлении занялся Пхеньян. Ответный шаг — за Токио, который, если верить прошлогоднему саммиту НАТО, стал точкой концентрации западных устремлений в давлении на Китай. Стоит ли ждать от японцев в такой ситуации акта "политического мужества"?
