В Москве прошёл XV съезд Союза писателей России. Валерий Ганичев выбран почётным председателем Союза писателей. Председателем Союза писателей избран Николай Иванов, сопредседателем Сергей Шаргунов.
С речью на съезде выступил Александр Проханов.
В 1991 году страшно, с треском падала красная держава. В том проклятом августе из Москвы убежали танки Язова. КГБ смотрела из своих пылающих огнями ночных окон, как подвешивают на тросе её лидера - Дзержинского. Партийцы, эти вельможные секретари партийных организаций, которые учили нас бороться, жертвовать собой, любить родину, унеслись, как дым. Всё разошлось, разбежалось. Кроме писателей. Я помню ту страшную и великую ночь, когда на Комсомольском проспекте, 13, в нашем писательском дворце, мы, русские писатели, затворились и давали отпор тем, кто нас старался оттуда выкинуть. Префект Музыкантский, которого прислал Лужков, Евтушенко вёли свою либеральную рать, чтобы выкурить нас из нашего дома. Мы заложили окна стульями, креслами, мы закрылись там и пили водку, молились, пели, целовались, братались. И мы отстояли свой дом. Это была победа в ночь поражения. Писатели совершили огромную незабываемую победу. Потому что тогда, в этих сидениях, в песнях, когда мы пели «Варяга», и зародилось сегодняшнее Государство Российское. Тогда мы дали отпор той тьме, той чёрной страшной силе, и с тех пор продолжаем отстаивать нашу страну, нашу Родину.
Государство ведь не просто отказалось от нас с 1991 году, оно не просто бросило нас. Оно на нас ополчилось. Оно, государство, называло русских писателей фашистами. Оно называло фашистами Бондарева, Распутина, Белова. Когда наша писательская организация приехала в Нижний Новгород, где губернатором был Немцов, он отказался нас принимать, сказав: «Я не хочу встречаться с фашистами».
И в эти страшные годы диффамации, когда слово «русский» в устах либералов было тождественно слову «фашист», Союз писателей существовал. Без денег, без дотаций, без средств массовой информации. Люди, которые руководили Союзом, Юрий Васильевич Бондарев, Валерий Николаевич Ганичев, в последние годы мужественный солдат-воин Николай Иванов, сделали великое дело: как и то, что сделали наши ракетчики, работая на заводах, где не выплачивали зарплату, где в цехах хозяйничали чубайсовские цээрушники, выкрадывая наши секреты. И Союз писателей тоже был огромным брошенным домом. Мы этот дом отстаивали, его конопатили, продолжали возглашать наши великие русские смыслы о вечной русской мечте, о русском мессианстве, о нашем русском горе, которое неизбежно превращается в победу. О том, что Россия и русский народ, наша держава берут на себя всю тьму мира, превращая её в свет. Об этом мы говорили все эти годы. Об этом мы то кричали, то шептали, то молились со слезами на глазах.
Сегодня приближается момент, когда государство очнулось, его покидает безумство, и оно возвращается туда, откуда не имело право убегать - государство возвращается в СМИ, в образование. И государство должно вернуться к нам, в литературу, потому что сегодняшнее государство желает иметь идеологию. Ему мало ракет, мало баз в Сирии, ему абсолютно недостаточны проблемы экономического роста. Государство - это идеология, это высшая идея. Особенно русское государство. Но государственные идеи не создаются политологами - этими щелкопёрами, которые заполнили все блоги, эфиры, интернет: о чём-то говорят, судят, иронизируют, сквернословят. Эта идеология не создаётся в кабинете министров, занятых темпами роста или, увы, темпами падения, которое мы сейчас переживаем.
Идеология, эти высокие смыслы создаются в литературе, они создаются художниками, которые берут в руки перо или нажимают клавиши компьютера. В литературе рождаются великие учения. Так было всегда: во времена Чернышевского, во времена Толстого и Достоевского, во времена Серебряного века, так было с русскими космистами и с нашими замечательными красными большевистскими писателями. Именно в литературе государство обретает и обретёт свою духовную оболочку, свои смыслы.
Надвигается удивительный момент. Мы Россия, засиделись на ветке, мы застоялись. Мы до сих пор не можем взлететь, после Крыма мы остановились в наших чаяниях. Но эти чаяния победят. Россию ждут великие перемены. Её ждёт рывок, развитие, ждут огромные экспромты - политические, идеологические. И в этих экспромтах для художника, для писателя - большое поле деятельности. Государство становится той средой, которая позволяет художнику выразить русскую идею, русский фактор. Кончилась великая деревенская литература, ушла деревня-мученица. Ушёл Распутин, ушёл Белов. Но осталось взрастающее государство российское, и наш художник видит в государстве смысл существования народа и России в целом. Здесь схватка, здесь новые герои, здесь свет будет сражаться с тьмой, здесь будут написаны наши новые великие произведения.
Поэтому государство приходит в литературу. Государство должно вернуться в Союз писателей России, и первое, что оно должно сделать, может быть и, употребив власть, обязав губернаторов, содержать писательские организации. Необходимо внести эту строку в бюджет, как это делается в Белоруссии. Недопустимо, что провинциальные писатели влачат жалкое существование. Губерния должна взять на себя уход не только за реками, цветами, заповедниками, заводами, но и за культурой, литературой, за великой русской словесностью.
Пора учредить нашу русскую большую национальную премию. Хватит отдавать это на откуп олигархам, которые объявляют свои олигархические премии и подбирают под лауреатство своих клевретов, своих воспевателей. Необходима большая русская государственная премия, которая поощрялась бы нашим Союзом писателей. Необходимо организовать издательство. Сегодня русский писатель не может жить на те ничтожные гонорары, которые получает за книгу. А издатель не может платить большие гонорары, потому что вынужден сводить концы с концами. Необходимо под эгидой Союза писателей создать новое мощное издательство, которое бы дотировалось государством.
В этом большом начинании, в этих переменах Союз писателей должен совершить рывок. Тот бутон, который мы всё это время сберегали, должен раскрыться в новый цветок, в новый выход писателей в государство, в идеологию, в веру, в войну, в политику.
