Год Рыжей Собаки
Снежной зимы в наших краях, в Черноземье, пока нет. В новогодние дни мы с Жоркой, моим четвероногим другом, бродим в лесу.
«Бесснежно, не по-праздничному мы с тобой вступаем в Год Рыжей Собаки», - говорю я своему спутнику, и тот понимающе машет мне хвостом - рыжим веником.
Под ногами нет привычного утреннего хрустального хруста. Лишь волглая каша, чмокающая под нашими боязливыми шагами. Приходится идти по узенькой лесной стежке вглубь леса. Там еще светятся не растаявшие под дождями холмики зимы – островки снега. Пес подолгу обнюхивает каждый белый холмик и делает его «своим». Небесные «гостинцы» - выжившие комки снега - ему по душе.
Жорка останавливается у старой осины. На гладкой сини её ствола висит почерневший от нескончаемых сырых дней скворечник. В нем в маленькой горсточке тепла спит, неровно дыша, белочка. Жажда, голод и Жорка будят её. Она бесшумно мелькает в окошке, стремительно сползает вниз: попрошайка совсем обжилась, привыкла к посетителям, ждет угощения. Пес не лает, а усиленно машет хвостиком. Он рад этой привычной для него встрече.
В наполненном мглистостью воздухе редко и вдруг мелькают легкие, прозрачные, совершенно невесомые, как девичьи мечты, снежинки и у земли исчезают. Чиркнут серебром - и тут же гаснут, будто их совсем не было.
Назойливый густой сумрак гостит в овраге. Крутые берега его усыпаны тлеющей листвой, исчерненной дождями и временем. Мрачный день краток; светлого времени не дождаться; перемежающий тьму бледный промежуток так мал, что уже и утро кажется вечереющей частью дня.
В былые годы расстелет пурга или метелица бесконечную белую скатерть по всем нашим полям, и не видно в снежной круговерти ни зги. А когда утихомирится белая муть, укроет покрывалом равнину, то будто какую заветную тайну спрячет. Под трескучим морозом, под ледяною стынью отдохнет, до поры до времени наберется сил неброская русская красота…
Бывало, над всем русским пространством, затихая, осядет студеная зимняя ночь, явятся звёзды; неподвижные, как застывшие слезы матери, возьмутся они сторожить белую пустынность, полную торжественности, безмолвного белого величия, космической заброшенности…
Но нет сейчас в Срединной России четко обозначенных времен года. Всё смешалось. Справедливее сказать, окутал всех склизкий мрак. Прижилась рядом с нами, без конца и края, глухая осень. Стылая. Промозглая.
Я не мистик. Но мне кажется, природа мстит нам за жадность в потреблении и пошлость времяпрепровождения, за чрезмерное желание сытости и телесных удовольствий. За то, что мы тут, на Земле, не благодарные её сыновья и дочери, а пасынки, ненасытные дщери, не имеющие жалости и сострадания ко всему живому…
Не зная, как изменить порядок вещей в природе, читаю Жорке несколько строчек поэта Ивана Передреева:
Все беззащитнее душа
В тисках расчетливого мира,
Что сотворил себе кумира
Из темной власти барыша…
Пес скулит, подпевая. Мне кажется, Жорка всё понимает. И поминутно стряхивает с себя надоевшую волглость, приставучую мглистость не зимнего дня.
Не так, как это требуется, начинается и для Жорки Собачий Год…
*На фото мой друг Жорка
