На фото: отец Арсений рядом со своей кельей
Предисловие
Проблема «непоминающих» клириков возникла в нашей Церкви, на первый взгляд, неожиданно, но в то же время вполне закономерно. Какая бы бюрократическая система не выстраивалась церковными «верхами» вместо священной иерархии, объединенной не административным подчинением, а силой любви, благодати Божией, среди священников все равно остаются такие ревнители, для которых именно вера и ее чистота превыше всего, и ради веры они готовы на немалые жертвы. В наше апостасийное время – это поистине чудесное свидетельство неистребимости православной Традиции, учредителем, родоначальником которой являемся не мы, а Сам Господь. Конечно, жертва, состоящая в том, что человека за слово правды лишают прихода, несопоставима с той, что приносили святые мученики, ради Христовой истины не жалевшие самой жизни. Однако даже такая принципиальность и живая, искренняя озабоченность судьбой нашей земной Церкви вызывает нередко яростное неприятие со стороны как верхушки церковной бюрократии, так и «преданной без лести» ее назначенной либо добровольной информационной обслуги.
Отдавая должное мужеству и принципиальности этих людей, тем не менее, невозможно не видеть целого комплекса проблем, связанных с движением «непоминающих». Во-первых, среди них встречаются отнюдь не только трезвомыслящие и искренне болеющие за Церковь священники, к каковым мы уверенно относим нашего сегодняшнего собеседника. Некоторым явно изменяет духовная трезвость и самая элементарная разумность, в результате чего немногочисленные пока еще в Центральной России «непоминающие» общины вырождаются в явно маргинальную и деструктивную силу (чем, естественно, не упускают воспользоваться всякого рода «энтузиасты» с другой стороны, чтобы дискредитировать саму идею «непоминания», основанную вообще-то на строгом соблюдении канонических правил). Немало соблазнов представляют те экстремисты, которые под благовидным предлогом спешат не оградить себя от ереси тех или иных епископов, но заявить о «безблагодатности» всей нашей Церкви, что является явным богохульством и, вопреки декларируемым намерениям, посягательством на ее богоустановленный порядок. Об этом вполне справедливо упоминает отец Арсений.
Вокруг идеи и практики «непоминания» существует и немало проблем, так сказать, внешнего плана. Главная заключается в том, как возможно сочетать ревнительский максимализм, принципиальную позицию и сохранение общинной жизни, продолжение окормления духовных чад, из которых далеко не каждый готов на подвиг.
Бесхитростный и честный рассказ отца Арсения весьма поучителен. Да, такова реальность нашей сегодняшней церковной жизни, с ее массовым невежеством самих пастырей и архипастырей, боязнью любого самостоятельного шага, неумением, да и нежеланием действовать вне чисто административной, чиновничьей «вертикали», отсутствием живого ощущения реальности Церкви. Чего стоит одна только фраза одного из нынешних преемников святых апостолов: «Я с вами совершенно согласен, но ничего определенного вам сказать не могу»! То есть, по сути, епископ понимает правоту ревнителей, но сам же свидетельствует о собственном бессилии, неумении и нежелании занять принципиальную позицию! Со своей стороны можем поделиться собственным наблюдением: даже в весьма процветающих московских приходах, состоящих, казалось бы, из людей вполне образованных и продвинутых в церковном плане, имеющих доступ ко всей необходимой информации, как правило, лишь несколько человек в общем и целом понимают, в какую духовную пропасть ведет нас экуменическая политика нынешнего патриарха и его ближайшего окружения.
Мы постарались задать нашему собеседнику самые сложные, самые каверзные вопросы и вынуждены констатировать: из этого невольного испытания он вышел с честью. Публикуя интервью отца Арсения (Железнова), надеемся на то, что дискуссия на заявленную тему вскоре будет продолжена. Мы намерены опубликовать беседы и с другими «непоминающими» священниками, а также с их оппонентами.
Редакция «Аминь. SU»
1. Уважаемый батюшка, отец Арсений! В свое время Вы выступали против «непоминания», причем выдвигали подробное богословское обоснование своей позиции. Почему она столь кардинально изменилась? Ведь ничего принципиально нового в политике высшего священноначалия РПЦ за это время не появилось?
Здравствуйте, Владимир Петрович! Справедливости ради надо сказать: в своем докладе я говорил, что мне близка позиция непоминающих, но хотелось предостеречь своих собратьев и сослужителей от преждевременных и безответственных шагов, а они были именно таковыми. Большинство непоминающих как бы разрывало свои отношения не с еретичествующими иерархами, а с самой Матерью Русской Церковью, именно так многими и говорилось: «вышел из РПЦ МП»; «РПЦ МП – безблагодатна». Такие заявления я считал и считаю богохульством. Это первое.
Второе: в нашей Церкви существует субординация вроде армейской, – ничего не делается через голову ближайшего священноначалия. В 2016-17 годах некоторые наши священники объявили, что они прекращают поминать патриарха. Но это тоже нарушение канонов Церкви: священнослужитель, прежде чем прекратить общение с патриархом, обязан выяснить позицию своего правящего архиерея, и если тот не поддерживает ересь и модернизм предстоятеля, клирик должен находиться в единомыслии с ним и под его омофором. Принимать же решение – прекращать или нет общение с патриархом – должен сам архиерей. Именно по такой, правильной схеме действовали молдавские непоминающие клирики, прежде чем заявить о своем непоминании. Мы не дочитываем до конца святые каноны, но 13, 14 и 15 правила Двукратного Константинопольского Собора говорят в числе прочего и о таковой субординации. И здесь главное: позиция епископата РПЦ МП была на тот момент не определена. Мы помним знаменитое письмо владыки Вениамина (Пушкаря) на конференцию, устроенную СББК и главный его посыл – экуменизму нет! Мне, например, на время моего доклада даже в голову не могла прийти мысль, что в среде епископата не зреет свое протестное движение против деятельности патриарха! Увы, я ошибся, но мне за мою ошибку и ту позицию – не стыдно!
И третье: когда я готовил тот доклад, то не располагал всей необходимой информацией; на тот момент мне была неизвестна практика непоминающих клириков Греческой Церкви аж со времен патриарха Афинагора, а они служили и служат без поминовения какого-либо иерарха, подчеркивая этим, что они не создают ни самочинных сборищ, ни расколов, но остаются клириками Матери-Церкви, своих епархий, благочиний и монастырей! Благо, современная позиция протопресвитера Феодора Зисиса и книга архимандрита Епифания (Феодоропулоса) всё расставили по местам в моей бедной голове. Кстати, архимандрит Епифаний упоминает, что подобная практика служения, без поминовения конкретного иерарха, с формулой «все православные епископы», давно известная вещь. Так служили в XIII веке в Константинополе при смене патриарха; так служили целых 500 лет – с XI по XIV – греческие общины в Италии. То есть в Церкви существует прецедент подобного служения, и он до сих пор соборно не осужден и никем не опровергнут.
2. Расскажите, пожалуйста, о том, какие послушания Вы несли в качестве насельника Свято-Успенского Космина Яхромского монастыря. Приходилось ли, помимо чисто монастырских послушаний, заниматься также церковно-приходской работой (вести воскресную школу, организовывать паломнические группы и т.д.), преподавать в духовных либо светских учебных заведениях? Если да, то охарактеризуйте, пожалуйста, ваш приход (количество прихожан, их социальный статус, образовательный ценз, семейное положение); источники финансирования (наличие спонсоров) и т.д. Как Вы сами оцениваете итоги своей работы на приходе и общее состояние сегодняшнего православного народа (на примере вашей епархии)?
В Свято-Успенском Космином Яхромском монастыре в разное время мне довелось нести послушания: пчеловода, водителя и начальника автопарка, эконома, певчего и регента братского хора (в разное время было организовано два состава братских хоров – партесный и знаменный), диакона, иерея.
С 2007 года мне была поручена организация монастырского подворья при Богородице-Рождественском храме села Федосьино – реставрация храма и организация прихода и братства. С братством не получилось, в разное время на Подворье жили 1 – 2 послушника, но так и не прижились. Приход же составлял до 30 человек всего и около10-12 постоянных прихожан. Со мною с самого начала на Подворье служила певчая и уставщица Татьяна, единомысленная мне соратница по знаменному пению. Прочий православный народ – простые сельские жители разных возрастов, педагоги ближайшей школы с детьми; приезжали близкие мне жители с. Небылое; из г. Юрьева-Польского приезжали на богослужения близкие по духу чиновники местной администрации с детьми. За период с 2007 по 2017 год нами были восстановлены оба придела храма – зимний и летний; построен братский корпус и гостиница; огорожена и облагорожена территория подворья, выкопаны колодцы, дренажные и канализационные системы.
Помощники-благотворители отзывались на мои просьбы о помощи в интернете; некоторые, самые близкие, не оставляют нас до сих пор, хотя мною было взято за правило не просить их о помощи по каждой нужде; было особо радостно, когда, при возникающих нуждах, они сами, как ангелы, словно уже зная о них, появлялись и предлагали помощь! Спаси их Господи!
В Богородице-Рождественском храме села Федосьино нами было решено не вести никакой торговли в храме: свечи использовались только 40 размера и лежали свободно; каждый мог взять сколько нужно, независимо от материальных возможностей. Книги, масло и прочее, что было нужно, я покупал и привозил по требованию нуждающихся. Оплачивалось всё почти по себестоимости.
В 2011 году мне было поручена также организация приходской жизни на другом монастырском подворье в храме Всех Святых села Малолучинское. Храм там восстанавливали в основном двое пожилых супругов-мирян, с которыми у меня сложились хорошие и теплые личные отношения; никакой хозяйственной деятельности я там не вел, – всё делали ктиторы Нина и Владимир, – я лишь приезжал в праздничные и иногда в воскресные дни на богослужение. Состав и численность прихода походили на федосьинский – сельские жители разных возрастов, педагоги ближайшей школы с ребятишками и дачники. Очень запомнилось, что прихожане особенно любили слушать проповеди, что побудило меня быть более внимательным к данной стороне своего служения. В 2015 году в храм села Малолучинское был назначен постоянный священник, и это послушание с меня было снято.
Тем не менее, говоря об общем состоянии сегодняшнего православного народа, хочется сказать словами Н.С. Лескова: «Русский народ крещен, но не просвещен»! Он, народ, хорошо отзывается на проповедь Святого Евангелия: иногда всем сердцем принимает учение Православной Церкви и деятельно и покаянно изменяет свою жизнь, иногда перебегает от «злых» батюшек к «добрым», но никогда – равнодушно! Но, спроси выходящего из православного храма человека: зачем он крестился, и он, в большинстве случаев будет говорить, что, де «мы, русские, должны быть православными», «меня крестила бабушка», «чтобы Бог помогал нам в наших нуждах, берег детей» и прочее. Многие ли ответят: «Я крестился в страдания и смерть Господа нашего Иисуса Христа; я должен прожить многотрудную жизнь в борьбе со своими грехами, в усвоении евангельских добродетелей, в служении Богу и ближним; обывательская жизнь – побоку; всё – во славу Божию и в пользу всем нуждающимся; мученическая кончина, аще изволит Бог, – да с радостью, ибо это – награда, иначе я не буду иметь права воскреснуть со своим Спасителем»? Многие ли? Наш народ очень нуждается в просвещении, прежде всего духовном, которое с помощью богатого наследия святых отцов объясняло бы простым людям, что такое духовная жизнь, почему нам всем необходимо покаяние и т.д. На фоне такого положения дел особенно дико выглядят меры Патриархии по борьбе с деятельностью, например, Сергея Михайловича Масленникова с его «Школой покаяния» и «Аскетикой для мирян»! Сергей Михайлович в чем-то субъективен, но быть в Церкви настолько плодотворным субъектом, стремящимся и увлекающим других к Богу, да с таким размахом и пользой для церковного народа, да руководствуясь Преданием Святых Отцов, – это, знаете ли, без благодати Святого Духа невозможно в принципе! Тем не менее, гриф издательского отдела Московской Патриархии с его книг в итоге снят, а альтернативы системной просветительской деятельности Сергея Михайловича нет!
В итоге в Богородице-Рождественском храме сложился небольшой круг близких мне прихожан, вместе с которыми мы поставили своей задачей насколько возможно полное усвоение евангельского учения и исполнение заповедей Божиих, а также стремление построить наши отношения по примеру жизни первых христианских общин.
3. Какой процент и какое примерно количество из числа ваших духовных чад сегодня сохранили общение с Вами, сколько перешли в «поминающие» приходы?
Дело в том, что мы не отделяем себя от «поминающих» приходов и не отделяем себя от Русской Православной Церкви Московского Патриархата. С некоторых пор, после применения мною второй части 15 правила, мы служим Божественную литургию каждую неделю, но сначала было не так; кроме того, в нашей Церкви много праздников, которые мы пока не можем праздновать совместными богослужениями. В такие дни и недели наши общинники ходят на службы в близлежащие храмы: одни в село Сима, другие в Свято-Успенский Космин монастырь. Они имеют от меня благословение всякому требующему у них отчета в их уповании, давать ответ с кротостью и благоговением (1 Пет. 3, 15), то есть не мимикрировать под среду враждебных к непоминающим, поминающих или индифферентных прихожан, но при необходимости, смиренно объяснять, почему они окормляются у моего недостоинства и являются членами нашей общины. Общинники делают это не всегда охотно, за послушание и, разумеется, обращаются только к тем пастырям, которые сочувствуют антиэкуменическому движению. Несколько раз заходила речь о полном отказе от богослужений в храмах поминающих клириков, и у меня просили благословения на это. Моим ответом было: вот когда сбудутся на вас слова Господа Иисуса Христа: От сонмищ ижденут вы… (Ин. 16, 2), тогда и перестанете ходить, а пока не оставляйте их, как не оставляли Иерусалимского храма первые христиане. Слава Богу, все, близкие мне прихожане по Богородице-Рождественскому храму в селе Федосьино, до сих пор со мной, их даже и прибавилось!
4. Как отреагировал правящий архиерей на ваше решение применить 15 правило? Если Вы запрещены им в служении (какового решения Вы не признаете), то вручен ли Вам письменный официальный указ? Изменилась бы ваша позиция, если бы такой указ был Вам вручен?
Правящему архиерею, архиепископу Евстафию (Евдокимову) мною за период с февраля 2016 года по май 2017-го, было послано три письма по разным поводам, но всегда с одним молением: отозвать свою подпись под решением Архиерейского собора нашей Церкви от 2016 года с одобрением шамбезийских проектов документов Критского собора и осудить экуменическую деятельность РПЦ МП – участие в ВСЦ, контакты с еретиками и прочее. В последнем письме я напомнил владыке завет его старца архимандрита Павла (Груздева) «не якшаться с экуменистами», и предупредил, что если на будущем Архиерейском Соборе не произойдет антирецепции принятых Собором 2016 года шамбезийских документов или если он не сделает этого лично, я прекращу с ним и с патриархом Кириллом каноническое общение. Фактически я напрашивался на те три очные беседы, которые положены канонами Церкви прежде, чем запретить клирика в служении, а в моем случае – прежде чем прекратить с архиереем каноническое общение. Никакой реакции не последовало…
Приезжал в Федосьино два раза мой настоятель монастыря (он же – благочинный по монастырям епархии). В первый раз он только спрашивал, что в шамбезийских и прочих документах является ересью. Я, насколько смог, объяснил, показал, процитировал и прочее. Во второй раз он приехал с двумя «инструментами» - ложью и невежеством: то убеждал меня, что никакого экуменизма в Русской Церкви и в помине нет, был, де, в семидесятых, а сейчас всё нормально; то пытался придать формулировкам решений Архиерейского Собора 2016 года совершенно иной, невинный с точки зрения догматики, вид. В итоге ушел и руки не подал… Кстати, у меня сохранилась аудиозапись той беседы, которую я еще никак не использовал.
В мае 2017 года владыка Евстафий приехал на наше подворье в село Федосьино с кратким визитом, что называется «для обозрения храма». Собрались наши общинники и, после того, как владыка вышел из алтаря и собрался было выходить из зимнего придела храма, они смиренно обратились к архиерею, выражая свою обеспокоенность курсом Патриархии и епископата, просили владыку быть всем нам маяком и светочем благочестия, истинным архипастырем и отцом, приводили в пример стихи Святого Евангелия: пастырь добрый душу свою полагает за овцы, а наемник, иже не есть пастырь, видит волка грядуща и бегает… и прочее. Архипастырь слушал их моления благосклонно, часто кивая в знак согласия, но когда они выговорились, и наступила пауза, которую должен был прервать сам владыка, он сказал буквально следующее: «Я с вами совершенно согласен, но ничего определенного вам сказать не могу»… А далее были обычные разговоры про дренажи, канализации и прочее хозяйство. О чем еще говорить архиерею при «обозрении храма»?... Уезжая, владыка молча благословил меня и сел в машину. Более никаких бесед ни с настоятелем, ни с архиереем я не имел; они словно избегали вообще говорить со мною.
В сентябре 14 числа ко мне приехали двое священников – иеромонах Иов и протоиерей Сергий, Юрьев-Польский благочинный. Отец Иов показал указ о своем назначении на Богородице-Рождественское Подворье и попросил через два дня сдать ключи. На словах мне было объяснено, что меня перевели в n-ский монастырь. Указа с ними не было. Далее они осмотрели храмы и уехали. Я понял, что меня пытаются, так сказать, нейтрализовать, со всей моей «деятельностью». Дело в том, что монастырь, в который меня якобы перевели, находится на территории точки ПВО. Всякая связь – телефон или интернет – на территории монастыря отсутствует. Мне нетрудно кардинально менять свою жизнь, переезжать с места на место, вот только как быть с ответственностью за моих близких прихожан-общинников и за их духовную жизнь? Вот так оставить их и пропасть я не мог. Да и перевод из монастыря в монастырь клирика без его согласия – хотя право такое, для наказания и смирения клирика, у архиерея есть, – дело бесчеловечное. Ведь меня привел к себе преподобный Косьма Яхромский! Со мною всегда можно договориться, я легко иду на необходимый компромисс, но для этого нужно говорить, договариваться.
В тот же день я подготовил открытое письмо-обращение о прекращении канонического общения с правящим архиереем, патриархом и всеми, единомысленными с ними, и 15 сентября, во время богослужения в храме Рождества Пресвятой Богородицы, его зачитал, записал на видео и отослал в управление Александровской епархии.
О реакции архиепископа Евстафия на прекращение с ним общения мне ничего не известно; указа о своем переводе в другой монастырь на руки я не получал. Указ о моем запрещении в священнослужении на 3 года пришел мне на электронную почту, что я не воспринимаю, как его получение; слишком хорошо известно, что документы такого уровня вручаются в виде подлинника лично в руки. Но даже если бы я его получил, это ничего бы не изменило: 15 правило Двукратного Константинопольского Собора применено мною в статусе не запрещенного, но служащего клирика РПЦ МП, и если его применение обосновано и последовательно, прещения бывшего священноначалия силы не имеют. Об этом говорит как само 15 правило, так и все авторитетные толкователи православных канонов.
5. Если к Вам, как духовно авторитетному священнику, обратится, например, настоятель крупного городского храма, имеющий многодетную семью и окормляющий несколько сотен прихожан, имеющий другие многочисленные послушания и естественным образом ответственный за свою многочисленную паству, то какой практический совет Вы ему дадите?
Я бы напомнил батюшке следующее: «Кому много дано, с того много и спросится» (Лк. 12, 48). И еще: Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим. Сам же Господь наш Иисус Христос и Бог и Отец наш, возлюбивший нас и давший утешение вечное и надежду благую во благодати, да утешит ваши сердца и да утвердит вас во всяком слове и деле благом (2 Фес. 2, 15-17). Применение 15 правила Дв.К.С. не является самоцелью, оно – инструмент борьбы с ересью, который может быть применен в свое время. Цель: право править слово Христовой истины. Священник, видя грозящую его пастве экуменическую и модернистскую опасность, не имеет права говорить вместе с владыкой Евстафием: «Ничего определенного вам сказать не могу»! Он должен, если нужно, выказывать неповиновение священноначалию в том, что претит его пастырской и христианской совести; должен говорить об опасности для пасомых, предупреждать, утешать малодушных и ободрять искренних, – он на это поставлен Богом! Если он не пасет паству словом, полным благодати и истины, зачем он вообще нужен? От того же, кому Господь послал бóльшую паству, Он ждет и бóльших дел: и более громких проповедей и более ясного исповедания православной правды и истины! Всё же, что случится вслед за этим, нужно принять со смирением, как должное, как – волю Божию. Если будут «сгущаться епархиальные тучи» над головою такового пастыря и ему будет грозить запрещение в служении, он может применить 15 правило Дв.К.С. – разумеется, обоснованно, последовательно и объективно и именно для того, чтобы иметь возможность после неправедного запрещения продолжать служить. Верные чада останутся со своим пастырем и еще крепче будет их духовная связь! Господь не оставит своими милостями ни самого пастыря, ни его семью и никого из верных, ибо Он сказал: Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф.,6, 31-33).
6. Были ли в вашей практике подобные обращения? Как часто приходят к Вам клирики и миряне за таким советом?
Да, был один случай. Долго переписывался с одним батюшкой, укрепляя его в посильном стоянии в православной истине, в противостоянии экуменизму и модернизму в епархии и Церкви. В итоге начались совершенно безосновательные притеснения и репрессии в отношении него и его семьи. Он прекратил общение с правящим архиереем и патриархом. Сейчас служит со своими искренними, но связь мы несколько утратили.
7. Что Вы советуете мирянам: искать ли непоминающих священников или нет, как позиционировать себя по отношению к действующему священноначалию и т.д.?
Я советую искать в первую очередь православных, проповедующих против ереси экуменизма и модернизма в Церкви, священников. Такие есть, например, батюшка, к которому иногда ходят на службы наши прихожане. Из Нижегородской области приезжали ко мне православные, которые в поисках непоминающих по 1,5 – 2 года не были на службе. Слава Богу, после наших с ними бесед они нашли в своих городах и весях таких священников и вернулись в Церковь. Но вернулись не как капитулянты, а как сложившиеся, испытанные и дерзновенные исповедники, как закваска, способная заквасить тесто (1 Кор. 5, 6); как соль, которая сохраняет от порчи всё, в чем она есть (Мф. 5, 13). Разумеется, православные миряне должны оставаться в отношениях со священноначалием и мирянами, но – православными! Я уже упомянул слова Святого Апостола Петра: Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением (1 Пет. 3, 15). Вот и миряне, воздавая должное сану священников и епископов, могут и должны – с кротостью и благоговением, – стоять в истине, не взирая ни на высоту сана и ни на какое лицо! Мы же, священники Русской Православной Церкви Московского Патриархата – поминающие и непоминающие, – должны быть пастырями ПРАВОСЛАВНЫМИ, не причастными ересям и модернизму и опирающимися в своем служении на Священное Писание и Предание Святых Отцов, мы должны делать одно дело.
8. Мне доводилось слышать мнение, что священник, который не создал и не возглавлял хотя бы один многочисленный процветающий приход либо монашескую общину, не может всерьез претендовать на роль ревнителя. Согласны ли Вы с этим мнением или нет и почему?
А как быть с преподобным Максимом Исповедником и со многими другими исповедниками, не бывшими священниками? А как быть, например, с преп. Паисием Святогорцем? Или он ревнителем не был? Разумеется, был! Потому что «идеже аще восхощет Бог побеждается естества чин. Творит бо елика хощет!» Резонность данного мнения понятна: священник, не несший ответственности за других людей, вряд ли может принимать трезвенные и ответственные решения, например, о применении 15 правила Дв.К.С. Но, думаю, всё проще: не нужно претендовать ни на какие «роли», нужно быть православным христианином в тех обстоятельствах, которые имеешь, в которые поставлен Богом.
Помните в Псалтири: Ревность по доме Твоем снедает мя… (Пс. 68, 10). Это было сказано о Господе нашем Иисусе Христе, таким Он был, такими должны быть и мы. Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал (1 Ин. 2, 6).
И еще: что считать «процветающим приходом»? На мой взгляд, Книга Деяний Святых Апостолов говорит о процветающих приходах, когда речь идет об общинах первых христиан. Много ли стремящихся жить так, как жили они? Многие ли пастыри стараются привести своих прихожан к подобному евангельскому образу жизни? Сейчас наше христианство индивидуализировано; общинные начала устройства жизни не популярны, – ни пастыри, ни Церковь в целом не призывают к жизни, подобной жизни первых христиан, как некой спасительной норме и даже заповеди Божией! Да-да, заповеди! Ведь правильно понимаемая вторая из наибольших заповедей Божиих говорит не просто о том, что: «тебе половина и мне – половина»! Она требует, чтобы не твое собственное благо стало для тебя целью, но благо ближнего, а ты к достижению блага ближнего стал – средством! Об этом говорит Господь, повествуя о Страшном Суде, да и весь Новый Завет! Как это осуществить в нашей индивидуализированной среде? Невозможно! И в то же время: кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом! (Мк. 10, 44). Любое христианское сообщество – хоть два человека, – желающие быть рабами друг другу, неизбежно станут христианской общиной! Вот что есть «процветающий приход»!
И, конечно, признаком процветания прихода является возможно бóльшее число прихожан – последовательных христиан, не декларативно только, но на деле получивших рождение свыше (Ин. 3, 5). Таковые опытно познают, что они «хуже всех» и что их грехи «как песок морской»; таковые деятельно и покаянно изменяют свою жизнь по слову апостола: Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира (Иак. 1, 27); таковые воистину возненавидели мир «лежащий во зле» даже до души своей, имеющей греховное и страстное влечение к этому миру! Много ли таковых? По нашим наблюдениям формально более-менее воцерковлен лишь 1% от православного населения. Думаю, не будет натяжкой сказать, что лишь 1% прихожан является более-менее последовательными учениками Христа-Спасителя! Да и то – вряд ли! И беда в том, что сами батюшки не ставят перед своими пасомыми задачу быть Христовыми учениками! «Ходи в церковь, причащайся, исповедуйся…»! Часто за десятилетия своего «христианства» прихожанин так и не научается понимать церковно-славянский язык; не научается деятельному покаянию и внятной исповеди своих грехов, а батюшки ни только не утруждают себя просвещением своих пасомых, они даже не утруждают себя прочтением разрешительной молитвы! Накрыл епитрахилью, обмахнул перстами, – следующий! Их, кстати, за это многие любят и называют – «добрыми». А ведь в таковом приходе может быть несколько сотен прихожан, все необходимые строения и службы, воскресные школы и огласительные курсы! Если мы многолюдством, богатством и обеспеченностью меряем «процветающий приход», а не искренностью своего ученичества у Бога, то нам ближе по духу Иуда Искариот, чем Господь наш Иисус Христос! К слову: по признаку, данному Книгой Деяний Святых Апостолов, мне не доводилось видеть ни одного процветающего прихода, – только отдельные боголюбцы! Нам нужно прежде всякого процветания искать Царства Божия и правды Его (Мф. 6, 33) и, если нужно, обличать применением 15 правила Дв.К.С ереси и кривды иерархов, а уж с «процветанием» - как Бог даст!
9. Каков сейчас формально-юридический и канонический статус вашей кельи, как выстроены отношения с местной администрацией и со священноначалием? Меня интересуют подробности: что за земля, оформлена ли в частное владение, что Вы станете делать, если к Вам предъявят претензии не церковно-канонического, а чисто светско-административного плана? Кто помогает Вам обустраивать ее?
Келья Святого Собора Архистратига Божия Михаила построена на участке, являющемся частным владением. Знаете, есть участки для ИЖС, продающиеся от собственника. Вот благотворители и приобрели для нас участок в 13 соток. Уникальность участка в том, что вся продающаяся земля оказалась совершенно не востребована покупателями, она заросла сначала подлеском, теперь это уже почти лес! Участок окружен глубокими и дремучими оврагами со старым вековым лесом – просто подарок для монаха! Надеюсь, что весь продающийся земельный клин так и останется без покупателей. Местность относится к той же сельской администрации, что и село Федосьино, меня там хорошо знают, отношения у нас рабочие, без трений. Да и претензий мне никто предъявить не сможет: и земля и теперь уже келья оформлены в собственность и имеют конкретный почтовый адрес.
Священноначалие Александровской епархии себя никоим образом не выказывает. Год назад я послал в Свято-Успенский Космин Яхромский монастырь и в управление Александровской епархии письма, в которых уведомлял, что строительство кельи и храма-часовни предпринято по примеру афонских пустынных келий, которые принадлежат какому-либо из монастырей. Так и Келья Святого Собора Архистратига Божия Михаила будет принадлежать Свято-Успенскому Космину Яхромскому монастырю, насельником которого я являюсь. Вступить же в каноническое и имущественное управление кельей монастырь и епархия смогут лишь тогда, когда в Русской Православной Церкви и Александровской епархии будет осуждена ересь экуменизма. До тех пор управление кельей и храмом-часовней в честь Собора Архистратига Божия Михаила останется за мною.
Пока о каком-то обустройстве кельи говорить рано, слава Богу, удалось в течение 2018 года построить келью под крышу и, как говорится, «загнать тепло». До этого я жил и зимовал в самодельном автотрейлере. Но мы благодарны нашим благотворителям, которые сейчас и сами находятся в трудном положении, за посильную помощь и заботу! У храма-часовни готов только нулевой цикл – фундамент; мы верим и не сомневаемся, что он – Богу содействующу – будет выстроен на радость и спасение всем нам и нашим возможным гостям!
10. Чего Вы хотите для себя в перспективе как священник и как видите эту перспективу? Имею в виду создание общины. Или Вас интересуют только вопросы личного спасения?
Община волею Божией уже есть. Это духовно близкие мне бывшие прихожанки Богородице-Рождественского храма села Федосьино. Все они свободные женщины или вдовы, все уже не молоды. Я не зря говорю, что мы – община, так как нами поставлено себе в цель жить так, как жили общины первых христиан. Помните: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее… (Деян. 4, 32)? Если мы и наш будущий храм в честь Собора Архистратига Божия Михаила станет для наших братьев и сестер неким «опорным пунктом» православия в Русской Православной Церкви, свободным от современных ересей и лжеучений, бóльшего нечего и желать!
Беседовал Владимир Семенко
