Так уж повелось в России, что общество недолюбливает тех, кто призван охранять его покой. Больше, пожалуй, всех доставалось как раз тем, кого обыватели меньше всего видели, о ком практически ничего не знают. С подачи пришедших к власти в октябре 1917-го профессиональных революционеров: бывших политкаторжан и подпольщиков, в полиции царской России не было никого хуже, чем филёр, шпик, сыщик, ищейка, хвост или соглядатай, как называли сотрудников наружного наблюдения.
«Летучий отряд» особого назначения
С позиций сегодняшнего дня, эта оценка может считаться вполне заслуженной наградой. Давайте, наконец, вспомним добрым словом тех, кто своей незаметной службой многие годы хранил мир и покой Родины.
Служба наружного наблюдения или, как тогда их называли, филёров* получила своё официальное признание в начале ХХ века, с приходом на пост заведующего Особым отделом Департамента полиции (ДП) имперского МВД, талантливого администратора и деятельного управленца Сергея Зубатова.
Суть нововведения состояла в том, что если раньше вести наружное наблюдение поручалась городовым или просто случайным полицейским чинам, то теперь этим занимались специально подготовленные и обученные сотрудники.
Созданный им на прежнем месте службы в Москве, где он был начальником охранного отделения, «летучий отряд», состоящий из высокопрофессиональных филёров, и положил начало новому подразделению. Его деятельность вскоре была признана настолько успешной и результативной, что штатную численно увеличили с 30 до 50 единиц, а на их содержание выделялось 31 800 рублей в год – немалые по тем временам деньги.
Руководил подразделением почти до самого переворота 1917 года признанный «филёр номер один» России Евстратий Медников, который отвечал всем предъявляемым требованиям и лучше всего характеризовал собой типаж филёра. В полицию он пришел в 1881 году отставным армейским унтер-офицером и начальство сразу разглядело в нём талант незаметно вести наблюдение за объектом. Вскоре его назначили в московское отделение по охране общественной безопасности и порядка, которое через 9 лет Медников и возглавил.
По свидетельству хорошо знавшего его, жандармского генерала Александра Спиридовича: «Он понял филёрство, как подряд на работу, прошёл его горбом и скоро сделался нарядчиком, инструктором и контролёром. Он создал … свою школу…, свой для филёров, которые в большинстве своём были из солдат… он знал и понимал их хорошо, умел разговаривать, ладить и управляться с ними».
двойной клик - редактировать изображение
Требуются близорукие с актерским даром
Со временем выработался и своего рода критерий для данной профессии. Так, при отборе кандидатов на службу (в которых, кстати, не было недостатка), главное внимание уделялось умственным способностям. Предпочтение отдавалось мужчинам не старше 30 лет, отслужившим в армии или родом из казаков, либо в недавнем прошлом мелких торговцев и приказчиков. Котировались и тюремные надзиратели. А вот острота зрения, вопреки сложившимся стереотипам, не играла существенного значения, поскольку считалось, что близорукие являются хорошими наблюдателями.
Как пишут исследователи вопроса Борис Григорьев и Борис Колоколов, с созданием такого спецподразделения: «Департамент полиции фактически в первый раз взял в свои руки все нити политического сыска в стране и стал фактически и деловито руководить им». Московский опыт показал, что профессионально организованное наблюдение за потенциальными революционерами и активными оппозиционерами, даёт самый существенный результат в выявлении и раскрытии политических и антигосударственных преступлений.
В 1902 службу реорганизовали, передав по частям в губернские охранные отделения, а оставшийся костяк в количестве 20 сотрудников во главе с Медниковым сделался как бы резервом ДП, «став своеобразным контролирующим и методическим органом всего наблюдательного дела Российской империи». В случае необходимости его люди были готовы в любое время выехать в любую точку.
Об их профессионализме и жертвенности в исполнении служебного долга ходили легенды. «…медниковский филёр мог… в лютый мороз целыми часами дожидаться выхода объекта слежки, чтобы провести его потом до дома, установить, где живёт, с кем дружбу водит, когда встаёт поутру и когда гасит свет на ночь. Он мог без багажа и часто без денег вскочить в поезд за объектом и уехать за тысячу верст от Москвы; он попадал даже за границу, не зная «ихних» языков, но объекта не бросал и всегда возвращался обратно с результатом… сотрудник филёрской службы умел изображать из себя и торговца спичками или лотошника; мог прикинуться дурачком и вступить в разговор с объектом, якобы проваливая себя и своё начальство; он, не колеблясь, продолжал наблюдение за боевиком, зная, что при провале рискует получить на окраине города либо пулю, либо нож, что и частенько имело место».
двойной клик - редактировать изображение
Непоказушная жертвенность
Медниковские филёры, конечно, не были «рыцарями без страха и упрёка», подобными романтизированным в советское время чекистам с горячим сердцем, чистыми руками и холодной головой. Они имели присущие всем людям человеческие слабости и недостатки, но, следуя лучшим традициям русского служивого человека, готовы были к самопожертвованию. И делали это как-то даже слишком прозаично, буднично.
Например, в их прямые обязанности не входило непосредственное задержание вооруженных боевиков или террористов - смертников, но иных подразделений по их нейтрализации в составе МВД тогда ещё не было. И частенько, незаметным и незаменимым ванькам приходилось, рискуя собой вязать нашпигованных тротилом отморозков, готовых на всё ради «светлого будущего».
Начальник саратовского охранного отделения, в будущем переведённый на аналогичную должность в Москву, жандармский генерал Александр Мартынов, приводит в своих воспоминаниях много подобных случаев. Например, когда возникла необходимость взять с поличным одного такого «бомбиста», он предложил филёрам выбрать добровольцев. В ответ, не колеблясь все как один сотрудники отделения выразили желание пойти на задание, предоставив ему право выбрать из них наиболее достойных. Мартынов отобрал четверых физически крепких сотрудников. В их задачу входило, не вызывая у объекта подозрения, задержать его в городе, применив лишь свои профессиональные навыки.
Вот как описывают эту операцию Григорьев и Колоколов: «…Объект шел по улице медленно, соблюдая осторожность и избегая толчков со стороны прохожих. Два филёра пошли к нему навстречу, изображая… поссорившихся торговцев. Наблюдаемый, увидев их, остановился и приготовился перейти на другую сторону. И в этот момент четыре дюжие руки зажали его в тиски, а подоспевшие еще четыре сняли с него бомбу». Все участники операции были поощрены денежной премией.
Находчивость и опрометчивость
Служебное рвение филеров доходило до жертвенности и в иной области – сердечной. Известен случай с саратовским сотрудником Егоровым, которому было поручено разработать подозревавшуюся в революционной деятельности дворянку Е.А. Дьяконову. Уличить её в этом ему долгое время не удавалось, но способ был найден. Он познакомил с незамужней горничной этой дамы своего молодого знакомого, которые вскоре поженились. И через определённое время компромат на сторонницу революционных потрясений был собран.
Обладали филёры и находчивостью, выручавший их не раз в сложных ситуациях. Из рассказа одного из них - опытнейшего московского сотрудника Попова, он с напарником, на пике событий революции 1905 года, выследил и задержал молодого революционера - еврея. Тот воспользовавшись тем, что всё происходило среди бела дня, начал апеллировать к прохожим, крича, что его – невинного человека, схватили ищейки.
На крики сбежались люди и стали требовать отпустить задержанного, которого усаживали в пролётку. Дело могло закончиться плохо, но Попов быстро сориентировавшись, обратился к взволнованным людям, объяснив им, что данный молодой человек не в своём уме, сбежал из дома, а они по просьбе его горячо любимых родителей водворяют несчастного в родные стены. Извозчик филёр не стал ждать команды, и им удалось выполнить задачу без потерь.
Весомо, даже при беглом изучении, выглядит послужной список того же Попова, отдавшего службе 25 лет. Начинал он в 1888 году с участия в задержании важного государственного преступника Золотова; через 2 года участвовал в ликвидации революционного кружка Егупова. На его счету так же наблюдение и выявление тайной типографии в Смоленске; участие в нейтрализации очередной вооруженной революционной группы в Твери; наблюдение за группой подрывников Распутина, Егорова, Бахарева с их последующим раскрытием и ликвидацией; «личное выяснение» кружка братьев Мальцевых в Мытищах и ликвидация их типографии; участие в разработке Московского рабочего союза.
Были так же командировки в Киев, Вильно, Минск, Екатеринослав, Козлов, Томск, Варшаву, Одессу, Ростов-на-Дону, где с его участием выявлено и ликвидировано несколько подпольных типографий, выслежены и задержаны члены Бунда и партии эсеров, разгромлено несколько боевых организаций и кружков. На счету ветерана «наружки» участите в мероприятиях по предотвращению покушения на нескольких генерал губернаторов, обеспечении безопасности проезда через Москву членов императорской фамилии. На Попова и членов его семьи было совершено несколько покушений и жив он остался лишь благодаря предпринятым мерам предосторожности.
Не обходилось в службе филёров и без курьёзных случаев, описанных в воспоминаниях Мартынова. Так, одному, внедрённому в эсеровскую структуру агенту приказано было руководителем организации выдать боевику браунинг с целью ликвидации полицейского пристава. Отказаться - означало провалить ценного агента, выполнить распоряжение – погубить коллегу. Был выбран третий вариант. Агент показал филёрам боевика и те, изображая грабителей, напали на него на пустынной улице, «изметелив», как следует, отобрав не только оружие и деньги, но заодно прихватив и бобровую шубу.
Теракт был сорван, оружие изъято, боевик надолго выведен из строя, а эсеровская касса лишилась кругленькой суммы. Трофеи поделили по-честному: деньги – между участниками операции, новую шубу разыграли по жребию, а редкий по тем временам ствол остался у Мартынова. По этой причине сообщать об удачно проведённой операции наверх не стали.
двойной клик - редактировать изображение
Издержки профессии
Не обошлось в короткой истории службы и без казусов. В 1906 году она была неожиданно для многих ликвидирована, попав под горячую руку одного из наиболее, как сейчас сказали бы креативных министров Империи, Петра Дурново. Но к счастью, для самих филёров и государства, ненадолго. Одновременно с отменой скоропалительного распоряжения, было даже принято решение о курсах повышения квалификации сотрудников «наружки».
Главной же проблемой филёров были отнюдь не кадровые и даже не финансовые вопросы, она носила скорее этический характер. Общество, не желая вдаваться в подробности, чего ему стоит спокойное и относительно безбедное существование, категорически отвергало принципы работы на которых строилось служба филёров.
Хотя во всех странах были точно такие же структуры с аналогичными задачами, но, пожалуй, лишь в России такое ремесло считалось зазорным. Руководство было этим сильно озабочено и не скупясь на награды, старалось прививать подчинённым чувство собственного достоинства и профессиональной гордости, «внушать, что служба их не только не позорна, а наоборот почётна и полезна для государства». Но это мало способствовало утешению сотрудников, чутко реагирующих на устоявшееся общественное мнение. Не способствовало умиротворению и постоянное нахождение в зоне риска.
Не удивительно, что выход многие сотрудники «наружки» искали в спиртном. Но даже выйдя на заслуженную пенсию, не все находили покой. Сам Евстратий Медников, расставшись со службой в чине надворного советника, что давало право на получение потомственного дворянства, прожил недолго, перенеся прежде тяжёлое душевное заболевание.
Несмотря на издержки профессии сомневаться в её эффективности нет оснований. Именно с их помощью императорской полиции удалось нанести сокрушительный удар по всему революционному движению, которое пошло на спад с 1910-х гг., благодаря как раз этим добросовестным служакам.
*Филер - (франц. fileur) в Энциклопедическом словаре - сыщик, ''шпик''; в России кон. 19 - нач. 20 вв. название агента Охранного отделения, который вел слежку (''наружное наблюдение'') за подозреваемыми в революционной или оппозиционной деятельности.
