До того момента, как Трамп отказался подписывать совместное коммюнике G7 можно было утешать себя мыслью, что «милые бранятся — только тешатся». Сейчас всем стало понятно, что дело серьезно, а потому, очень кратко, базовые тезисы, что произошло и почему
Первое. G7 создана как институт согласования валютной политики между базовыми странами «Западного» глобального проекта, в рамках развития Бреттон-Вудской системы после отказа США от «золотого стандарта» и их дефолта от 15 августа 1971 года.
Второе. Приход к власти Трампа в 2017 году стал результатом острой схватки внутри США элементов «Западного» глобального проекта и остатков элиты проекта «Капиталистического». Схватка эта приобрела политические масштабы после начала кризиса 2008 года, когда стало понятно, что ресурсы «Западного» проекта по стимулированию экономического роста в США и в мире исчерпаны и необходимо искать совершенно новые модели развития.
Третье. Сама схватка содержала в себе несколько знаковых этапов. Вначале транснациональная элита «Западного» проекта попыталась перехватить контроль над эмиссией мировой резервной валюты и потерпела первое за много десятилетий поражение в виде «дела Стросс-Кана». Затем Обама в середине 2014 года остановил эмиссионные процессы (после «дела Стросс-Кана» руководство ФРС стало значительно более чувствительно к мнению «Белого дома», чем до того), чем вызвал кризис ликвидности у крупнейших долларовых финансовых институтов. Затем промежуточные выборы 4 ноября 2016 года, закончившиеся феерической победой Республиканской партии, показали, что представители Капиталистического, индустриального проекта, могут прийти к власти в США легальным путём.
Четвёртое. Приход к власти представителя индустриализма и сторонника «справедливой» мировой торговли материальными ресурсами показывает, что у противников элиты «Западного» проекта в США нет никакой новой модели выхода из кризиса. Они хотят вернуться в прежние времена, не очень понимая масштаб негативных последствий такого перехода. Впрочем, нужно понимать, что элиты это волнует очень относительно, поскольку непосредственно их это просто не затронет, для них вопрос идёт только о власти.
Пятое. В отличие от США, государственный аппарат которых сохранял систему стратегического прогнозирования (в том числе за счёт национального контроля над ФРС и военной машины), страны Западной Европы такую систему уже давно полностью утратили и их управленческие и политические элиты находятся в парадигме «Западного» глобального проекта. Дело не только в том, что они боятся выступать против элиты этого проекта (они точно знают, что любой из них может быть ликвидирован как государственный или политический деятель в течение нескольких дней, если будет обнародована информация, которая хранится под контролем этой элиты), но и в том, что их образ мысли, представления о ценностях и о будущем полностью описывается в рамках базовой парадигмы «Западного» проекта. Или, по-другому, они не видят мир иначе как под контролем мировой финансовой элиты.
Шестое. Как следствие, они вступили с Трампом в жесточайшее противоречие, сравнимое с тем, в рамках которого была схватка «Красного» и «Западного» проектов во второй половине ХХ века. Это уже не борьба за рынки или торговый баланс, это схватка за власть! Поскольку победа Трампа означает разрушение всей экономической базы «Западного» проекта и, как следствие, уход всех региональных элит, связанных с этим проектом, с политической сцены! Лично Меркель, может быть и наплевать (хотя мы не знаем, нет ли у нее каких-нибудь скелетов в шкафу, из-за которых ее и посадить могут), но уж Макрону, Мэй и Трюдо точно не наплевать! Для них борьба с Трампом становится борьбой за собственное благополучие. Для самого Трампа и стоящих за ним элит ситуация симметричная.
Седьмое. Схватка на саммите G7 означает, что базовые институты «Западного» глобального проекта утрачивают даже свою тактическую эффективность (стратегически она уже утрачена, в связи с объективной невозможностью стимулировать экономический рост). Это в ближайшем будущем создаст ситуацию «полипроектности» (Капиталистический проект в США, «Западный», «Красный» проект в Китае, Исламский проект), что, с одной стороны, резко увеличит неопределенность в мире, с другой — создаст возможности для новых идей, пусть в начале и на региональном уровне.
Восьмое. Быстрое разрушение институтов управления мировой экономической системой (бреттон-вудских институтов) приведет к острой необходимости повышения самодостаточности региональных экономик. Для России это может создать как серьезные проблемы, так и стать источником быстрого экономического развития на ближайшие пару десятилетий.
