Горят файеры, в небе витают флаги, воздух пропитан едким запахом палёной резины. «Свобода! Свобода! Свобода!», — несётся над толпой.
Киев? Дамаск? Бенгази? Нет. Это Барселона.
Массовые протесты начались в Барселоне после того, как Верховный Суд Испании вынес приговоры организаторам противоречившего испанской Конституции референдума об отделении Каталонии от Испании. До 13 лет лишения свободы за мятеж и злоупотребление общественными фондами.
Сотни тысяч человек стянулись колоннами в Барселону со всех уголков Каталонии. Как и на киевском майдане, они уверяют, что их протест «мирный», но при этом в полицейских летят камни и бутылки с зажигательной смесью, а на улицах полыхают мусорные баки. Уже четыре человека в ходе протестов лишились зрения. Количество задержанных и потерпевших ещё точно неизвестно, но счёт идёт на сотни.
Протестующие пытаются создать впечатление, что это они выражают позицию всей Каталонии. Но так ли это?
В 2017 году на том самом референдуме за независимость проголосовало 38,5% каталонцев. Это меньшинство. Чем крупнее город, тем больше в нём сторонников единой и неделимой Испании. Именно поэтому сторонники каталонской независимости призывают стягиваться в Барселону своих сторонников из маленьких городков.
Сепаратисты уверяют, что Каталония кормит Испанию. Мол, стоит отделиться «от никудышного и вечно пьющего старшего брата», и заживёт Каталония, как «южно-европейская Швейцария».
Каталония — это 27% испанского экспорта, 19% ВВП Испании, 120% от испанского ВВП на душу населения. Казалось бы, можно отделяться и не делиться со «старшим братом»? Помнится, примерно так рассуждали на Украине и в Грузии, когда ратовали за отделение от СССР.
Но 29% испанского импорта приходится на Каталонию. Это больше, чем экспорт. Более 35% поставок товаров для дальнейшей переработки идёт в Каталонию из других регионов Испании.
Экономика Каталонии завязана на испанское единство. Её благополучие зависит именно от него. В годы так называемого испанского экономического чуда в 1959 – 1973 годах Барселона стала одним из центров экономического притяжения для всей страны. Туда ехали за карьерой и «испанской мечтой», чтобы поменять синие воротнички на белые: из Ла-Манчи и Экстремадуры, Мурсии и Арагона. В результате сегодня только 35% населения Каталонии — каталонцы. Около 20% — мигранты из дальнего зарубежья, преимущественно из Латинской Америки. Остальные — испанцы, переехавшие из других регионов, и их потомки.
Попытка сепаратистов разделить Испанию — это не попытка отделиться от угнетателя, это попытка разделить семьи. Попытка резать по-живому. Мы в России знаем и помним из 1991 года, каково это.
Ради чего? Или, правильнее спросить, ради кого? Глава области станет президентом. Региональные депутаты станут депутатами национальными. Что получат остальные каталонцы от независимости?
Для начала они получат потери. Около 70% размещённых в Барселоне корпораций намерены перенести штаб-квартиры в другие города Испании (в Мадрид, Валенсию, Севилью), если сепаратисты победят в Каталонии. Подорожают вода и электричество, поступающие из Испании. Появится таможня. Каталония утратит членство в Европейском Союзе.
Помните, как Украина за считанные годы из научного и промышленного центра СССР превратилась в самую бедную страну Европы? Такой путь не исключён и для Каталонии.
Казалось бы, если Каталония решила отморозить уши бабушке назло, может быть, «бабушке», т.е. Испании, не стоит противиться? Это не так.
Исторически Испания сформировалась как сообщество относительно независимых областей — «корон» (корона Кастильская, корона Арагонская, королевство Наварра и королевство Гранада). Все короны носил испанский король, но в остальном в каждой «короне» действовали свои законы, привилегии, права — так называемые «фуэрос». В рамках короны Арагонской в свою очередь автономией и отдельными привилегиями пользовалось графство Барселонское.
Так дела обстояли до 1707 года. Но окончательно объединение Испании, как унитарного государства, началось и вовсе только после административных реформ 1822 и 1833 годов. В свою очередь, эти реформы вызвали широкое общественное сопротивление, выразившееся в так называемых карлистских войнах, длившихся до 1876 года. Карлистские претенденты на престол, помимо прочего, обещали сохранить фуэрос — по сути автономии.
Заново вопрос встал в ходе революции 1931 года и последовавшей гражданской войны 1936 – 1939 годов. Республиканцы обещали сепаратистам больше автономии. Франко вёл свои войска под лозунгом «Единой, великой и свободной Испании». Победил Франко.
В результате автономия испанским провинциям была дарована только в ходе конституционной реформы 1978 года при восстановлении монархии и переходе к демократии после смерти Франко.
На сегодняшний день Испания состоит из 17 автономных областей и 2 автономных городов. В четырёх из них местные правительства сформированы с участием местных сепаратистов. Это не только Каталония, но также Страна Басков, Кантабрия и Канарские Острова. Если признать отделение Каталонии, это вызовет эффект домино.
Испания пойти на это не может.
Но сегодняшняя борьба в Барселоне — это не только политические расчёты, экономические выкладки, геополитические соображения. Это живые люди и их судьбы. Мужчину на фотографии зовут Хосе. Он охраняет вход в свой квартал от сторонников независимости Каталонии. Сегодня Хосе олицетворяет единую Испанию — информационные потоки атакуют её, пытаясь рассказать всему миру, что её нет. Но она есть. И её сторонники стоят на своём посту.
